Я выпью кофе и заберу тебя в свой гарем

В большом офисе, что расположился в самом центре шумного мегаполиса, было непривычно темно. Жалюзи, плотной стеной закрывающие окна, пропускали лишь небольшое количество солнечного света. Чхве Минхо, хозяин офиса, сидел в своем кресле, склонившись над столом, на котором было разбросано множество фотографий хорошо известных ему людей. На одной из них была милая парочка, которая недавно появилась у здания неприметной кофейни. Альфа и омега, изображенные на фотографии, находящиеся в стадии «конфетно-букетного» периода, создавали до боли приторную картину. Рассматривая снимки, Чхве замечает на одном из них запечатленный момент невинного поцелуя. Мужчина взял этот снимок в руки, пристально разглядывая людей с нескрываемой ненавистью. — И это все, что ты добыл за этот месяц? — Отбросив фотографию в сторону, строго спросил он сидящего перед ним бету. — Господин Чхве, мы продолжаем наблюдение. — Кратко, немного скомкано ответил бета, смотря куда-то вниз, будто прося прощение за то, что «добычи» было совсем немного. — Что на счет слежки в борделе? — У Кима слишком серьезная охранная система и исключительная приватность. Мы не смогли ничего сделать. — Стараясь сохранять спокойствие, бета посмотрел на своего собеседника, замечая, как его лицо изменилось под нарастающим гневом. — Мы приняли решение подослать в «Омелу» своего человека, который будет под видом работника узнавать все, что происходит внутри. — Этот омега таким оказался затратным на ресурсы. — Невесело ухмыльнулся Минхо, вставая со своего кресла. — Не упустите ни единой детали, не то… — Он сложил руку по типу пистолета и поднес к виску, явно давая понять, что ждет несчастных, если все пойдет не по плану. Посмотрев обратно на фотографии и накрыв их ладонью после предупреждающего знака для беты, смотрит недобрым взглядом на изображенных на них людей. — Ким Тэхен, моя маленькая кружечка глинтвейна, скоро мы с тобой встретимся снова. *** В те весенние дни казалось, что пробуждается многое, и не только природа, которая долгое время находилась в спячке. Холодные ветра все меньше беспокоили окружающих, а теплые дни становились длиннее, что не могло не радовать расцветающего, словно тюльпан, юного Тэхена. Будучи учеником средней школы, он был не по годам хорош, отчего не испытывал недостатка внимания от противоположного пола. В стенах школы, за ее пределами и даже дома он слышал лестные слова о своей красоте и утонченности. Юный, неопытный и наивный мальчик каждый раз заливался пунцовым румянцем, слыша одно и то же день за днем. Только он не спешил отвечать взаимностью каждому, кто предложит ему провести время за просмотром кино или пригласит в библиотеку, и поэтому все ухажеры слышали певучее, но твердое «Нет». С самого детства омега слушал наставления отца о том, что в первую очередь учеба, карьера, а уже потом можно уделить время настойчивым альфам. Папа в свою очередь учил Тэхена сдержанности и умению держать лицо: как знал, что его сыну это понадобится в будущем. Во время самого важного периода каждого омеги родители Тэхена стали чаще пропадать на работе, видясь с сыном только утром. Его переходный возраст пришел вместе с весной. Омеге, не имея возможности поговорить с папой об изменениях в своем организме, приходилось искать информацию в интернете и в учебниках биологии для старших классов. Ему было страшно после всего прочитанного, но единственное, что он слышал от вечно убегающего папы — слова, которые заели, как старая пластинка: «Все будет хорошо. Ты справишься». Эти слова приносили с собой болезненное колющее чувство внутри. Раньше его родители говорили, что все проблемы они будут решать только вместе, дружно преодолевать преграды, а теперь, в тот самый момент, когда ему нужна поддержка родных, он остался один. Сложившаяся ситуация раздражала и разочаровывала юного омегу, который в одночасье прекратил чувствовать столь необходимую семейную поддержку, что очень плохо сказывалось на его психоэмоциональном состоянии. В тот злополучный вечер омега поздно возвращался домой, совсем не волнуясь о том, что скажут родители. Они и так не замечают вокруг себя ничего, кроме своей работы, а на это бы тем более не обратили бы своего внимания. Омега любил непринужденно сидеть в особо людных местах, гулять среди множества прохожих, чтобы просто понаблюдать за счастьем или печалью других людей. Сегодня он улыбался вместе с пожилой парой, которая вела себя так, словно они - юные подростки. Они ходили под руку, альфа что-то шептал омеге, отчего та смущенно прятала лицо в шарф, приговаривая: «Ну, ты и старый извращенец». Тэхен провожал их печальным взглядом. Такими глазами доктора смотрят на своих неисцелимых пациентов, которым они не могут сказать о скорой кончине. Обычно дорога домой занимает не больше сорока минут, если омега идет привычным путем, но сегодня рабочие вдруг решили перекрыть улицу из-за ремонтных работ. На половине пути Тэхен почувствовал резкое головокружение, отчего в глазах потемнело. Омеге пришлось опереться рукой о стену, чтобы сохранить равновесие, но постепенно нарастающая боль внизу живота буквально тянула его к земле. — Н-нет… — Прошептал омега, прекрасно понимая, что происходит. Он шел короткими шагами, все так же держась за стену. Выделяющаяся влага уже пропитывалась в ткань брюк, а природный запах стал в разы сильнее. В голове у Тэхена всплыли слова папы. — Все… будет… хорошо… — Омега уже хрипел от боли, но заставлял себя идти вперед. Чем быстрее он придет, тем быстрее он будет в безопасности. Нашептывая себе эти слова будто мантру, он шел вперед, чувствуя, как головокружение сменяет пульсирующая головная боль, но оказалось, что это полбеды. Манящий запах течной омеги привлек внимание проходящей на расстоянии двадцати метров тройки альф. Они ускорили шаг, идя на запах такой желанной и неосторожной добычи. — Эй, детка! — Услышал Тэхен голос позади себя, отчего из груди вырвался стон обиды и разочарования. — Тебе помочь, малыш? — Омега продолжал идти, хотя прекрасно понимал, что это бесполезно. Его догонят, воспользуются и, в лучшем случае, оставят на улице, а в худшем - убьют в канаве. — Ты нас не услышал? — Альфа резко дернул Тэхена за плечо, отчего тот упал перед ним на колени, издав болезненный стон. Омега вздернул голову вверх, смотря на альф перед собой. Он очень хочет спрятать свой страх, хочет внушить им, что не боится их, но это равносильно тому, как если бы он показывал свою смелость, стоя лицом к лицу ко льву. «Прости, папа. — Думал он в этот момент. — Я не смогу держать лицо в этой ситуации». — Да ты еще совсем кроха… — Заулюлюкали альфы, надвигаясь на Тэхена, который не верит в Бога, но сейчас был готов молиться. — П-пожалуйста, — Шептал он, отползая назад. Тэхен услышал запахи альф, и внутренняя омега начала подскуливать, просить внимания, ожидать необходимой ласки, но он старался заглушить эти желания. — Что «пожалуйста», малыш? — Спросил один из них, садясь перед жертвой на корточки, издевательски ухмыляясь. Альфа протянул руку к омеге, который тихо начал обливаться слезами, но тот отскочил от него с испуганными глазами, как от прокаженного. Двое других альф встали позади Тэхена, перекрывая ему пути к отступлению. — Не надо… — Всхлипнул омега, чувствуя на себе чужие руки, которые изучали юное тело. Он слышал, как они ухмыляются, как смеются над ним. В один момент Тэхен собрал все силы, что у него еще остались, и замахнулся на альфу перед собой. По улице раздался звук пощечины. Этот звук был оглушительным настолько, что звуки с других улиц казался совсем далеким и несущественным, казалось, что все в момент застыло. Лицо альфы побагровело от злости, он смотрел на омегу исподлобья. От этого взгляда внутри все болезненно сжалось, потому что исходящий от альфы запах стал резким, более агрессивным. Альфа резко дернул течного парнишу на себя за волосы, пригвождая к земле, требуя тем самым подчиниться ему. — Сука любит пожёстче? — Тем же издевательским тоном спросил мужчина, смотря на отчаянные попытки жертвы вырваться из крепкой хватки. Он снова дернул Тэхена за волосы, заставляя того смотреть на него. И Тэхен смотрел, не скрывая своего страха вперемешку с отвращением, смотрел, потому что от этого могло зависеть то, как закончится этот ужас. Альфе взгляд не понравился, он видел, как в глубине зрачков плескалось отвращение, и это злило сильнее, поэтому он нанес удар по лицу омеги. Слезы, что смешались с кровью, тонкой струйкой стекающей из рассеченной губы, капали с лица омеги, марая до этого идеально выглаженную блузку. — Минхо, оставь его. — Альфам, что стояли позади, видимо надоело наблюдать эту жалкую картину. Тот бросил на них красноречивый взгляд, на что они, поднимая руки вверх в извинительном жесте, просто отошли в сторону. — Ты запомнишь это, маленькая кружечка глинтвейна. — Жадно вдыхая усилившийся природный запах омеги, прошептал Минхо, все так же удерживая свою жертву. Последнее, что чувствовал Тэхен до того, как его сознание отключилось, так это холод. Последнее, что он слышал, так это успокаивающий шепот альфы. Омега очнется через несколько часов после случившегося. Он почувствует жгучую боль в заднем проходе, но не сразу обратит на нее внимание. Тэхен мысленно поблагодарит своего насильника за то, что соблаговолили одеть на него одежду, а также возненавидит за оставленную жизнь. Придя домой он снова не увидит своих родителей, которые вновь написали записку о том, что рано ушли и оставили ужин в холодильнике. Тэхен смоет с себя кровь, пот и слезы, раздирая мочалкой кожу, на которой остался запах таежной ели. Из душа он выйдет новым человеком: опустошенным, сломленным и униженным. Он пообещает себе скрыть свою внутреннюю омегу всеми возможными способами, чтобы избежать подобных ситуаций. *** Этой ночью омега проснулся резко вскакивая с кровати, дабы прогнать остатки кошмара, который ему снился. Тэхена трясло, как при приступе лихорадки, отчего он обнимал себя руками, чтобы сохранить тепло. Тяжело дыша, он встал, осмотрев свою небольшую комнату. За окном была глубокая ночь или раннее утро — он не мог разобрать. Кошмар напомнил ему об ужасных моментах прошлого, которые он всячески скрывает ото всех и старается забыть сам. Прошло десять лет, и Тэхен уже не вспомнит ни прикосновения, ни физическую боль, но отчетливо запомнил шепот, который его преследует. Он помнит прозвище, что дал ему насильник. С трудом подавив приступ тошноты, омега на трясущихся ногах направился в сторону кухни, чтобы принять успокоительное. За эти десять лет горьковатый вкус лекарств стал родным. «Горечь на языке — порядок в голове» — вспомнились ему слова Фила. Тэхен сидел на барном стуле, смотря в пустоту, и думал обо всем и ни о чем одновременно. Чонгук не знает о его прошлом, хотя всячески старается понять причины омеги, по которым тот до сих пор пьет блокаторы запаха. С тенью улыбки Тэхен вспоминает, как альфа чуть ли не слезно умолял его прекратить принимать «отраву», но омега лишь молча отводил взгляд, пряча глаза, в которых засела вселенская грусть. Прошел всего лишь месяц, как они пытаются строить здоровые отношения на доверии и любви. Пара решила начать все сначала, будто бы не было никакого борделя, криминальных дел омеги и постоянного страха альфы. Чтобы наверстать упущенное время, оба взяли небольшой отпуск, чтобы посвятить себя друг другу. Чон устраивал омеге милые свидания, первое из которых было настолько клишированным, что Тэхен начал сомневаться в оригинальности и фантазии своего партнера. После того вечера они договорились о том, что больше никаких ужинов на крыше, не то у омеги будет инсульт всего, чего только можно. — Парк аттракционов? — Недоверчиво спрашивал омега, когда Чонгук приглашал его на второе свидание. — Именно, душа моя, — Смеялся альфа, видя презрительно–недовольных взгляд своей пары. — Ну же, Фил по секрету сказал, что ты любишь тематические парки. — Напомни мне его уволить после… — Сдался он и позволил повести себя в «Lotte World». Они действительно замечательно провели время. Прокатившись почти на всех аттракционах и абсолютно позабыв, что они давно не дети, Чонгук повел омегу на колесо обозрения, слыша недовольное бурчание: «Это так не банально». — Получай удовольствие. — Отвечал альфа, крепче сжимая ладонь Тэхена. Омега понимал, что они знакомы не так давно, и альфа не знает о его предпочтениях до малейших деталей. Ему нравится видеть, как Чонгук старается сделать ему приятное, нравится видеть маленькие сердечки в глазах альфы, когда тот смотрит на него. Когда они плавно поднялись на высоту, Тэхен поддался вперед, примкнув к губам альфы, что стало для того неожиданностью. Омега целовал по-детски, невесомо, что чертовски понравилось Чонгуку. Альфа перенял инициативу, углубляя поцелуй, несмело проводя языком по губам Тэхена, будто прося разрешения. Чонгук хотел Тэхена прямо здесь и сейчас, находясь на высоте тридцати метров, но опасался перейти черту раньше, чем ему было бы позволено. Тэхен прервал поцелуй первым, расфокусировано смотря на альфу, который удовлетворенно улыбался. — Это так не банально. — Замурчал альфа, дразня Тэхена его же фразой. — Получай удовольствие. — Ответил тот. Омега слабо улыбнулся, вспоминая приятные сердцу моменты. В его руках покоилась только начатая баночка седативных препаратов, которую он прижимал к груди, будто сувенир. Он обещал Чонгуку, Филу и самому себе, что слезет с этой дряни, которая пагубно влияет на его организм. Тэхен помнит, как бросал курить — это было около двух лет назад. Он выкинул все пачки сигарет, которые покоились у него в кабинете и квартире, и просил всех постараться не курить при нем некоторое время. Он посмотрел на баночку в последний раз, держа ее над мусорным ведром. По комнате раздался глухой стук. Тэхен сделал глубокий вздох, настраивая себя на жизнь без таблеток, мысленно твердя, что так будет лучше для него в первую очередь. Из кухни он вышел на небольшую лоджию, окидывая взглядом вид из окна. Стараясь не думать о выкинутых таблетках, Тэхен потянулся за пачкой Мальборо, которая предусмотрительно была оставлена рядом. Курить-то он так и не бросил. *** Филарет пришел на работу раньше обычного, еще до начала работы «Омелы». Его встретила охрана, буднично отчитавшись о том, что ничего сверхъестественного не происходило за время его отсутствия. Сделав себе чашку кофе, альфа направился в свой кабинет, чтобы проверить утреннюю почту и приготовиться к очередному рабочему дню. Зайдя в кабинет, он не прошел включать свет, ибо любит, как он часто любит это называть, романтический полумрак. Сидя в полной темноте, ожидая, пока включится компьютер, альфа прокручивал в голове планы на сегодняшний день, параллельно матеря всех, кого не лень, потому что устал жить эту жизнь. Тьму комнаты разрушил тусклый свет работающего монитора, и Филарет приступил к работе. Он довольно быстро рассортировал часть почты, но одно письмо заставило его напрячься. «Давненько не виделись, Ким Тэхен. Вижу, ты неплохо устроился — бизнес под стать себе организовал. Встретимся в твоем излюбленном заведении, как раз с альфой своим познакомишь.» Фил снова и снова прочитывал строки послания, что было отправлено, как и было ожидаемо, от анонима. — Три господа Бога душу мать… — Устало выдохнул Фил, откидываясь на спинку кресла. Давно они не получали подобные письма. — Тэхен, куда ты снова влез? — По инструкции альфа должен доложить об этом службе безопасности, чтобы они проверили отправителя и доложили в соответствующие органы, но можно ли считать это угрозой? Ведь прямой угрозы в словах анонима не было, но, все же, должен ли? Альфа решил переслать этот e-mail личному адвокату компании, чтобы тот сам решил, нужно ли что-то предпринимать. За окном уже светало. Альфа задумчиво провожал глазами, проезжающие мимо автомобили. День только начинается, но Фил уже заебался и думал над тем, как лучше уйти в мир иной, чтобы у полиции возникло меньше вопросов. Через пару секунд он почувствовал вибрацию телефона в кармане брюк. Ему звонил Со ДжунКи — личный адвокат Ким Тэхена, который очень оперативно отреагировал на e-mail. — Адвокат Со, что скажете? — Пока в раздумьях, но думаю, что тебе нужно понаблюдать за ним. У него были какие-либо недоброжелатели? — Учитывая его вид деятельности, перспектива наличия пары тройки врагов объяснима. — Верно. Я знаю только как на одном Ким Тэхене себе карьеру сделал. Ладно, мой друг, ничего ему не говори об этом. Разберемся с тобой сами. Звонок оборвался. Филарет остался один на один со своими мыслями. Снова. Фил не любил оставаться со своими мыслями, что ежедневно атаковывали его. Неутешительный диагноз — параноидальная шизофрения — был поставлен ему ещё в пятнадцатилетнем возрасте, хотя симптоматика началась намного раньше. В два года у Филарета началась задержка развития: он позже стал держать голову, переворачиваться и садиться. Позже родители заметили, что Фил, перед тем как начать играть с игрушками, старательно выстраивал их в ряд. Врачи подозревали аутизм, и маленький альфа прошел множество обследований, но диагноз не подтвердился. После четвертого класса его успеваемость резко упала, повысилась тревожность. Друзьями он так и не обзавелся, ибо не контактировал с другими детьми, и психиатр порекомендовал перейти на домашнее обучение, что помогло стать Филу более спокойным. Продолжалось это до двенадцати лет, а с наступлением подросткового возраста он стал плохо спать и с кем-то разговаривать. На вопросы родителей о том, с кем тот разговаривает, он не отвечал, а просто уходил в свою комнату. Родители не хотели принимать тот факт, что их ребенок «не такой, как все» и списывали все тревожные симптомы на натянутые отношения со сверстниками. Врачи настаивали на госпитализации в центральный психоневрологический диспансер, но родители были против. «Наш сын нормальный!» — кричала мама, выходя из кабинета и громко хлопая дверью. Приходя домой, она тихо подходила к комнате Фила и слушала, как он разговаривает… С пустотой. Через полгода у Филарета случился первый приступ: он не спал всю ночь, а когда засыпал, то кричал от постоянных кошмаров. Он ходил кругами по комнате, в полной тишине. Когда он увидел маму, что стояла в дверях, прижав ладони ко рту, чтобы не разреветься в голос, то одарил ее стеклянным взглядом и что-то ответил голосам в своей голове. После этой ночи родители все же согласились на госпитализацию, где Фил в течение нескольких недель находился под наблюдением психиатров, психотерапевтов, детских психологов. Вскоре ему поставили диагноз и назначили нейролептики*. После этого отец Филарета ушел из семьи. Просто не смог справиться с этой новостью. Ведь он хотел вырастить сильного альфу, который будет опорой для своей семьи и детей. Разочарование в себе и сыне привело к многодневному запою и затянувшейся ссоре с женой. Он не захотел нести эту ношу и просто исчез, даже не сказав сыну прощальных слов. Фил уехал из дома, когда ему исполнилось двадцать один, оставив родную страну. Его ничего не держало в Швеции, кроме единственного человека, который о нем заботился — мамы. Перед отъездом он, как мог, старался ее успокоить: подолгу сидел рядом, держа ее за руку, пока та роняла слезы на стол. В аэропорту он просто смотрел ей в глаза. Мама понимала, как тяжело ему это дается, поэтому поторопилась уйти, дабы не травмировать друг друга еще больше. — Фил…? — Услышал он голос за спиной и обернулся. — Чего так рано? Случилось что-то? — Тэхен стоял в дверях, обеспокоенно смотря на друга. Конечно, омега знал о диагнозе Филарета. Еще когда они познакомились, альфа, не дробя, сказал: «Я - псих», а в ответ услышал такое же резкое заявление «Я - изнасилованный». Так и сдружились. Два сломанных человека нашли друг друга в огромном мира. — Почту смотрел… — Альфа вновь отвернулся к окну, чтобы не пришлось смотреть омеге в глаза, ведь тот сразу считывает его настроение. — Есть что-нибудь интересное? — Садясь на место альфы, спрашивает Тэхен, протягивая руки к ноутбуку. — Нет! — Фил резко захлопывает крышку ноутбука, знатно напугав этими действиями омегу, который теперь смотрит на альфу с вопросом, ожидая объяснений. — Там ничего интересного. И, вообще, ты с какого перепоя пришел? У тебя же отпуск. — Чонгук дома, — Выдохнул Тэхен, но, видя поднятую в вопросительном жесте бровь, продолжил. — У нас все плавно идет к постели, но… — Но ты не можешь ему дать, потому что у тебя до сих пор страхи прошлого, и ты, можно сказать, девственник, что в физическом, что в моральном смысле. — Сформулировал за него мысль Фил. — Девственник с глубокой психологической травмой — тот еще набор. Вот, что я тебе скажу… *** Альфа скучающим взглядом вновь осматривал темные обои, что контрастировали с бежевым диваном в общей комнате квартиры, которую они с Тэхеном сняли на некоторое время. Чонгук уже пролистал всю ленту в инстаграмме, написал Хосоку, который не может отвечать, потому что занят на работе, а альфе просто скучно. Они с омегой договорились посвятить все свободное время, что у них есть в период незапланированного отпуска, на лучшее познание друг друга, но так получилось, что у Чона полностью свободный график, а Тэхен постоянно куда-то уезжает. У альфы складывалось неприятное ощущение того, что омега просто не может находиться с ним в одном помещении, хотя никаких предпосылок для такого поведения не было. Совсем недавно они ходили вместе в театр, куда собрались абсолютно случайно. Буквально проезжали мимо национального театра и решили «просто посмотреть», что там показывают. Омега, который давно не посещал подобные заведения, был просто в восторге от такого стечения обстоятельств и еще долго описывал свои эмоции по пути домой. Чонгук увидел ту часть Тэхена, которую он редко показывал людям, ведь не так часто получается уловить момент, когда омега не думает о каких-то вселенских проблемах, не переживает по поводу работы. Он увидел умиротворенного после активного обсуждения спектакля омегу, который смотрел на Чона с такой благодарностью и любовью, которую можно выразить только взглядом. Когда они пришли домой, то сразу - не поужинав, не приняв душ - легли на кровать. Тэхен лежал у Чона на коленях, смотря в глаза своему мужчине, и улыбался, будто именно этого ему не хватало долгое время. Напрягал ли альфу тот факт, что дальше объятий и поцелуев у них не заходило? С одной стороны - да, ведь он считает, что они взрослые люди, и месяца отношений вполне достаточно для того, чтобы перейти на новый уровень. С другой стороны, Чонгук так и ничего толком не знает о прошлом Тэхена: почему тот употребляет седативные и подавители, поэтому старается не затрагивать эту тему, боясь ворошить прошлое. Неожиданный звук открывающейся двери заставил альфу отвлечься от прожигания стены взглядом. Он слышит, как Тэхен скидывает обувь, по привычке бросает пальто куда-то в сторону и идет к Чону. — Привет, — Сказали они в унисон, как только встретились взглядом. От обоих несло некой неловкостью, будто хотят что-то сказать, но так и не решаются, боясь услышанного. Тэхен стоял в проходе, опираясь о дверной косяк, вдыхая распространяющийся запах таежной ели, прикрыв глаза. «Подойди ко мне, пожалуйста, подойди.» — Мысленно взывал он к Чону. Омега вздрогнул, ощутив невесомые поглаживания вдоль спины, которые мгновенно вызвали табун мурашек. — Так близко и так далеко, — Прошептал альфа совсем рядом, что Тэхен смог ощутить его горячее дыхание на своей коже. Его пробила крупная дрожь, когда Чонгук начал медленно осыпать его голую шею мелкими поцелуями. — Тэ, все в порядке? — Молчи, — Резко ответил Тэхен, смотря на альфу исподлобья. — Не останавливайся, просто продолжай. Чонгук вопросительно смотрел на омегу, не веря своим ушам. Тэхен, видя растерянность своего мужчины, сам подался на него за поцелуем, шепча на ухо такое тихое и долгожданное «Возьми». Альфа подхватил Тэхена на руки, заставляя обвить ногами торс, и понес в сторону спальни. Тэхен тихо вскрикнул, когда его буквально уронили на мягкую поверхность кровати. Он чувствовал поцелуи, приятные прикосновения. Чонгук уже не сдерживал себя, уж слишком долго он этого ждал. Он целовал жадно, не давая времени на передышку. Умелыми руками он быстро расправился с пуговицами изумрудной рубашки Тэхена и прильнул к чувствительным соскам омеги. Тэхен тяжело дышал, ощущая накатывающую волну удовольствия и приятную тесноту в брюках. Чего уж скрывать, он тоже не железный. Оторвавшись от груди омеги, Чонгук принялся стягивать его брюки, смотря в затуманенные от возбуждения глаза. Швырнув брюки куда-то в сторону, альфа немного залип на Тэхене, который был неприлично сексуальным: каштановые волосы рассыпаны по простыни, расстегнутая рубашка, прикрывающая острые плечи, впалый живот, который хочется покрыть поцелуями. Чонгук потянулся к резинке трусов, что скрывали самое сокровенное, посмотрел на Тэхена, который прятал лицо в ладонях, то ли боясь, то ли стесняясь. Альфа избавил омегу от ненужной тряпки, любуясь небольшим членом, требующим внимания. — Ты прекрасен… — Это все, что смог произнести Чонгук, осматривая Тэхена с головы до ног. Такой красивый, единственный и неповторимый. Он вернулся к губам омеги, целуя уже нежнее, растягивая удовольствие. Одной рукой он провел по вставшему члену, отчего омега заерзал на месте, мыча от возбуждения. Тэхен прижался к Чону всем телом, давая понять, насколько он его хочет прямо сейчас. — Пожалуйста, Чон… — Что «пожалуйста», малыш? — Пожалу… — Тэхен резко распахнул глаза, смотря на Чонгука. Одна фраза, одна чертова фраза, которую, видит Бог, он слышал всего один раз и запомнил на всю жизнь. Он снова задрожал, но теперь не от удовольствия, а от дикого страха и отвращения. — Отойди. — Что? — Чонгук, конечно, все слышал, но не понимал, чем была вызвана подобная реакция. Он слез с омеги, который резко дернул на себя одеяло, чтобы скрыть наготу и встал с кровати. — Тэхен?! — Крикнул он, видя, как тот выходит из комнаты. Чон вскочил и быстрым шагом пошел за омегой, который закрыл дверь в ванную комнату прямо перед его носом. — Объясни, что я не так сделал? — В ответ он услышал, как на кафельный пол что-то падает и рассыпается, и тихие всхлипы, которые быстро переросли в истерический плач. Альфа не знал, что ему чувствовать: злость или вину, а также что ему делать: сломать дверь или дождаться, пока омега откроет ее? — Тэхен, ответь мне. — Он услышал громкий стук и болезненный вскрик. Тэхен буквально бьется головой в приступе истерии. Ответ на его раздумья пришел сам собой. — Отойди от двери. Чонгук отошел на небольшое расстояние и с силой приложился ногой о дверь, так, что она с треском открылась. Он подбежал к Тэхену, который сидел в самом углу комнаты, кутаясь в одеяло и обнимая колени. Омега шептал себе что-то неразборчивое, а на полу валялись рассыпанные таблетки, как понял Чон, седативные. Чонгук встал на колени перед омегой, которого все еще трясло. Альфа не произносил не слова - он просто не знал, что нужно говорить, когда не знаешь, в чем провинился и провинился ли вообще. — Тэхен, если я сделал что-то не так, то, прошу, скажи мне об этом. — Ответа не поступало. — Ты хочешь, чтобы я ушел? Оставить тебя одного? — Все та же тишина. — Я уйду, если тебе от этого станет легче. — На этих словах Чонгук поднялся под тяжелый взгляд омеги, глаза которого заполнили новые слезы. — Н-нет. — Дрожащим голосом ответил Тэхен, легко держа альфу за край спортивных штанов, удерживая того на месте. — Не уходи. — Расскажешь, что это было? — Омега заломил брови, смотря куда-то в сторону, сглатывая. — Не стоит, если не хочешь. — Меня изнасиловали в мою первую течку. Мне было пятнадцать лет. — Тихо начал Тэхен, не видя ошарашенное лицо Чонгука, который был готов услышать все, что угодно, кроме этого. — После я ни разу не спал с кем-либо. Человек, который это сделал, назвал меня «кружечкой глинтвейна» из-за моего запаха. Именно поэтому я принимаю подавители. — Омега перевел дыхание. — Почему не сказал об этом раньше? — Я хотел, но не мог. Не знал, как ты это воспримешь. — Пожал плечами Тэхен, смотря в пол, пытаясь вытереть со своего лица остатки истерики одной рукой. — Конечно, лучше было дождаться, когда дело дойдет до близости, и убежать в истерике? — Осуждаешь? — Нет, — Выдохнул Чон, садясь обратно рядом с Тэхеном, который продолжал держать его за штанину. — Я очень испугался. Я думал, что сделал что-то не так, думал, что сделал тебе больно. Боже, я даже не представлял всю серьезность ситуации! — Теперь знаешь. — Виновато улыбнулся Тэхен. — Что будем делать? — Мы со всем справимся, солнце мое. — Чонгук притянул к себе маленькое тельце омеги, который охотно прильнул к теплу, вдыхая природный запах альфы. От него веяло успокоением и гармонией, которых так долго не хватало Тэхену.