Я не Череп. Я...

      Череп был… немного потерян, если честно.       Вся эта тема с новой жизнью была для него скорее испытанием, чем подарком. Здесь не было клана, которому надо быть верным. Не было войны, в которой надо выжить. Не было брата, которому надо помогать. Ками, не было шиноби, в конце-то концов!       И это пугало больше чем должно было. Быть обычным гражданским ребенком в мирной эпохе, было тем опытом, к которому он не был готов.       Всё что мог сделать Изуна, это вставать пораньше и тренироваться в тайне от родителей этого тела. Они были злы и напуганы, когда однажды поймали его за тренировками. Очевидно, это было странно для нормального ребенка тренироваться так, как Изуна делал.       Их крики и упреки в странном поведении и переступании черты в том, что считалось бы нормальным детским поведением, не остановили его от тренировок, он просто стал делать это тайно.       Теневые клоны, скопированные когда-то у его вечного соперника, очень помогали в этом.       Знание того, что шаринган и все его воспоминания всё ещё выгравированы на обратной стороне сетчатки, даже в этом новом теле, было успокаивающим.       Вторая мировая была… благом. Как бы жестоко это не звучало.       Война была привычной. Он знал, как жить и мириться с войной. С миром? Нет.       Изуне физически пятнадцать, когда он подделывает документы и вступает в армию.       Ему физически пятнадцать и он выглядит точно так же как и в родном мире в том же возрасте.       Он прожил в этом мире пятнадцать лет и в его поддельных документах значится имя «Изуна Учиха», ведь он даже не удосужился запомнить имя, которым его назвали родители этого тела.       Война этого мира та же и другая одновременно. Здесь всё глобальнее и с гораздо большими жертвами, чем в войнах шиноби. Это так же менее эффектно. Война его родного мира была прежде всего войной чести и мести. Здесь это политика, грязь без особого смысла, прикрытая кружевом вдохновляющих слов.       Надолго среди обычных солдат он не задерживается.       Слишком эффективен. Изуна танцует на поле боя, как истинный Учиха, он почти не использует винтовку, которую ему выдали, уворачивается от пуль, как будто это игра, а затем эффективно перерезает горло врагам. Он не боится танков, они медленны, неповоротливы и бесполезны на близких дистанциях. Бомбы? Бомбы это огонь. А огонь это стихия Учих.       Он быстро получает прозвище среди войск и даже не одно. Суперсолдат Изуна. Бессмертный Изуна. Неприкасаемый Изуна.       Последнее нравится ему больше всего. Это совпадает с его старым прозвищем. Он старается не думать, что первая настоящая травма в прошлой жизни стала причиной его смерти.       Вскоре его переводят в другое подразделение. Ему пытаются угрожать раскрытием поддельности документов в случае измены и впаривают какую-то идеологическую фигню. Он игнорирует и то, и другое.       Изуна даже не уверен, на чьей стороне он борется. Его единственная верность лежит в его Клане и брате, но ни того, ни другого, в этом мире нет.       COMSUBIN, отряд особого назначения итальянских войск, встречает его открытием о существовании «пламени» и мафии. «Что ж, — думает Учиха, — Это объясняет, почему все мои огненные шары в этом теле получаются фиолетовыми».       Война продолжается, но теперь ему развязали руки для использования катаны и дзюцу. Большая часть отряда предпочитает винтовки, обеспечивая ему поддержку с расстояния.       Ему даже нравится та жизнь, которая есть у него сейчас.       А потом война прекращается. Шесть лет привычной жизни и вот всё кончено.       COMSUBIN, которые были в сговоре прежде всего с мафией, а не правительством, даже оказались в выигрыше. Их недавно сменившийся капитан, Лар Милч, была поистине талантливой женщиной, когда дело касалось таких вещей.       Возможно Изуна мог бы быть на её месте, он всего на пару лет младше их капитана. Но он не хочет иметь с этим ничего общего. Он всегда был исполнителем. И ему нравится война за возможность погрузиться в безумие битв, а не плясать на радость начальству.       Он так же понимает решение Лар. Когда её спрашивают, есть ли в отряде преданные фашисты, женщина указывает на Учиху. Он живет войной, и она это знает, Милч так же знает, что Изуна не сможет жить по-другому.       Не то чтобы он собирался проходить через суды, и даже делать попытку влиться в новое мирное общество.       И так Изуна сбегает.       Он немного сожалеет, что не помнит как назвали это тело при рождении, ведь ему вновь нужна новая личность. Странствующий цирк внезапно становится решением. Он обрезает свои вновь отросшие во второй жизни волосы и красит их в фиолетовый. Ему только недавно исполнилось двадцать один, так что выдать себя на пару лет младше, не сложно.       Череп не более чем маска, временное решение, пока Изуна не поймет, что ему делать в этом вновь свободном от войны мире.       За почти год после войны, он успевает заработать себе имя как каскадер и ни на шаг не приближается к разгадке того, что ему дальше делать с собственной жизнью.       К счастью, его избавляют от необходимости решать самому.       Предложение Шахмотноголового насквозь пропитано ложью, но это развлечение, которого ему не хватало в скуке последнего года.       Он приходит на встречу сильнейших, как «Бессмертный Скалл», в конце концов, «Неприкасаемый Изуна» всё ещё разыскиваемый военный преступник.       «Сильнейшие» достаточно забавные личности и водить их за нос ещё забавнее. Его бывший капитан тоже сидит за этим столом.       Проходит год и на них падает проклятье. Проходит ещё пол века и проклятье снято.       Аркобалено за это время вроде как даже сблизились. Изуна не уверен, что они когда-либо займут место Клана и Мадары в его сердце, но они определенно подобрались куда-то очень близко. — Знаете, что меня удивляет? — сказал Реборн на вечеринке, где они праздновали возвращение своих взрослых тел. — И что же, кора?! — Как Скалл так долго выжил в мафии, будучи… ну, Скаллом? — Действительно, как, Скалл? — усмехнулась Лар, попивая своё пиво. — Действительно, как, Капитан~       Скалл оборачивается к Лар и на секунду его отработанная маска падает, он не так уж много играл с ними в последнее время, однако ухмылка, которую он показывает женщине, больше похожа на того него, каким он был во времена войны, его шаринган на секунду мигает, подменяя образ Скалла на образ Изуны.       Лишь секундное видение, но этого достаточно. Женщина моментально становится бледной как полотно, а стакан с алкоголем выскальзывает из рук и падает, разбиваясь в дребезги.       Колонелло тут же подскакивает к возлюбленной. Пока Скалл, вновь вошедший в образ, машет руками и кричит. — Семпай! С вами всё в порядке?! Скалл-сама что то не то сказал?! Бессмертный Скалл-сама не хотел вас обидеть!!!