Брошь с аметистом

Дома были объяты пламенем. Огонь вырывался из окон, упрямо лизал влажные, пока только дымившиеся деревья. Люди кричали. Эмили отвела взгляд от перепуганной толпы людей далеко внизу и тяжело сглотнула. Высокий потолок расплывался в темноте. Она лежала на холодном полу, а голова невыносимо болела. Если бы её спросили, сколько времени назад она тут оказалась и каким образом, то не смогла бы ответить. В памяти всплывали только бесконечные винтовые лестницы, её заплетающиеся ноги и цепкая хватка рук, тянущих вверх. Эмили пошевелилась. Виски болезненно пульсировали. Клода не было. Она не хотела продолжать, но это могло значить только одно: с Алоисом что-то не так. У неё до сих пор перед глазами стояло его белое как мел лицо — напуганное до смерти. Где-то прогремел ещё один взрыв, и в ту же секунду зазвенели осколки. — Щенок! Алоис всё же здесь? Послышался торопливый стук каблуков. Эмили собралась с силами и отползла к стене, чувствуя нарастающую ноющую боль в пояснице, и сжала зубы, чтобы не застонать. Если Алоис здесь, всё будет в порядке. Шаги быстро приближались, и судя по звуку, людей было по меньшей мере двое. На пороге, как дежавю, показалось пышное платье Маргарет. Она стояла спиной, и в руках у неё по-прежнему был этот дьявольский фотоаппарат. — Куда такому сопляку понять, каково это! — выкрикнула она. Эмили сжала уши, но это не помогло: снова вспышка и снова оглушающий грохот. — Господин! Сквозь дым выскочил высокий мужчина в тёмной форме, прижимая к себе мальчика. Если они здесь, значит всё в порядке. Она хотела позвать «Клод!», но слова застряли в горле. Маргарет, необъятная, с пугающим блеском в глазах, неслась на неё. Эмили рвано дёрнулась, отвернувшись к стене; пухлые пальцы через какое-то мгновение схватили за волосы и поволокли в сторону. Она закричала: ей казалось, вместе с волосами с головы вот-вот сдерут кожу. Попыталась встать на ноги, но тащили быстро, стоило только обрести под туфлями какую-то опору на долю секунды, как она снова падала. Эмили едва не потеряла сознание от боли, когда Маргарет рывком подняла её. Клок спутанных волос, видимо, остался между пальцев, потому что она с презрением что-то стряхнула. — Ну и мерзость. Они стояли возле арки, а сзади, буквально в трёх шагах, зияла ужасающая пустота. Эмили пошатнулась, но женщина только сильнее впилась в её плечо. — Ну же, чего ты дрожишь? Умирать страшно? — в нос ударил резкий запах помады для волос и нечищеных зубов. — Тебе сколько, четырнадцать или пятнадцать? Маленькая дрянь. Ты имеешь всё, а чем ты это заслужила? Смазливеньким личиком? Эмили отчаянно вгляделась в задымленную комнату, ища знакомое лицо. — Себастьян, что ты стоишь? Она повернула голову в сторону голоса. Это был не Алоис. Страх липкими лапами прошёлся по позвоночнику. Тот, кого она вначале приняла за Клода, тоже им не был. — Ненавижу сопляков вроде вас с ним, — презрительно выплюнула Маргарет у самого уха. — Вам никогда не понять, каково это, когда тебя выдают за нелюбимого. Терять свои лучшие годы и молодость, зная, что они теперь тебе ни к чему, — она шмыгнула носом. — И в конце концов превратиться в свинью, — насмешливо закончил тот же голос. Маргарет задохнулась от возмущения. — Да как ты… — Хочешь сказать, это не так? Своими жалобами на жизнь ты сама сделала себя свиньёй, упивающейся своим горем. Если чего-то хочешь, борись! Только так можно что-то иметь. Эмили не верила своим ушам. Что он мелет? Ведь ещё немного, и эта сумасшедшая окончательно взбесится и взорвёт их обоих. Парень, кажется, этого не боялся. Он был на вид того же возраста, что и Алоис, и всё его лицо выражало только глубокое презрение, но никак не страх. Женщина разъярённо швырнула в его сторону сероватый порошок и нажала на помпу, и огонь тут же разгорелся в угрожающей близости от них обоих. Тепло опалило Эмили щёку, она подалась назад и наступила на чьи-то ноги. Сдавливающая хватка на секунду разжалась. — Сейчас, Себастьян. Она не успела даже вздохнуть. — Ты… не смеешь называть меня свиньёй! — завизжала Маргарет уже в отдалении. Парень, теперь в метре слева от Эмили, оглядел её с ног до головы, скрывая своё недоумение, но почти сразу же повернулся обратно. — Хватит причитать. Это жалко. Эмили только сейчас разглядела у него в руках револьвер. «Надеюсь, он знает, как с ним управляться», — пронеслось у неё в голове. Платье липло к спине, холодной и влажной. Она обернулась в поисках кого-то ещё, но убедилась, что кроме их четверых здесь никого не было. — Ты… не смеешь… — Что за? — Господи, — вырвалось у Эмили, когда она вновь взглянула на Маргарет. Почему, чёрт возьми, она горит? Всё её тело было в огне. Откуда только он взялся? Вмиг запахло палёной кожей, будто где-то жарили поросёнка. К горлу подступил ком, когда чёрная обугленная рука потянулась к ним из пламени. Сделав шаг назад, Эмили случайно наткнулась лопатками на каменную стену. «Боже мой». — Не смотрите. Длинный чёрный плащ и цилиндр перегородили кошмарное зрелище, и Эмили отвернулась к двери, как к единственному спасению. Добраться до неё, а дальше будет легче. О бесконечных ступенях думать не хотелось. Сзади снова звучали голоса. — Себастьян, почему она?.. — Сожгла себе заживо? Мне это неизвестно, господин. И всё же… Желание быть любимым. Только по этой непонятной причине люди могут зайти так далеко. — Правда, так бессмысленно. Ради чего-то, называемого любовью и не имеющего ни смысла, ни формы. Эмили их не слушала, осторожно ступила на порог. — Стойте! Пришлось оглянуться. Теперь, когда она разглядела их как следует, то сама удивилась, как могла спутать их с Алоисом и Клодом. Юноша носил повязку на правом глазу, и волосы у него были тёмные, как и вся его одежда. Дворецкий, под стать хозяину, был весь в чёрном, не считая выглядывающего белого воротника и манжет рубашки. — Кто вы? — Я? — запнулась Эмили, не зная, что именно отвечать. — Мы фотографировались у мистера Тёрнера днём. Потом вдруг это всё случилось. Огонь, взрывы… Она словно… — Сошла с ума? — Да. Я не очень помню, почему она меня сюда потащила. — Думаю, это уже не имеет значения, — махнул рукой тот. — Себастьян поможет вам спуститься. Вы ушиблись? Она неопределённо покачала головой, еле сдерживаясь, чтобы не спросить то, что так её беспокоило. Внизу оказались на удивление быстро. Дворецкий, названный Себастьяном, почтительно опустил её на землю. На улице уже потушили огонь, и было совершенно пусто: ни следа Алоиса. Эмили закусила губу, давя нарастающее беспокойство. — С вами всё в порядке? — Мой брат, — через силу пробормотала она. — Мы были с ним, когда это всё случилось. Я не знаю, где он сейчас. Они задумались. Дворецкий заговорил первым. — Если вы пожелаете, мы можем сопроводить вас до участка Скотленд-Ярда, куда он мог обратиться. Алоис и полиция. Она грустно улыбнулась, но другого выхода не было. Эмили пошла за ними, потирая обожжённую щёку, а в ночи всё ещё ощущался едкий дым. Фонари не горели, только кое-где на верхних этажах уютно светились жёлтые окна. Сквозняк, гулявший в переулках, холодил плечи. Эмили потянулась поправить разорванный воротник. «Что если его там не будет? Что мне делать?» — звучало у неё в мыслях с каждым шагом. Ответов не нашлось. Алоис должен был где-то быть: пусть окажется, что он вернулся домой, пусть (как бы ни было невероятно) ждёт её в участке, как предположили эти странные люди. Неважно. Она заметила, что угодила правой ногой в лужу, оставшуюся после сегодняшнего дождя, только когда туфля промокла насквозь. — Как ваше имя, мисс? — вырвал её из размышления голос. Эмили представилась, запнувшись перед фамилией, чего не случалось уже очень долгое время. Ей казалось, Транси стало неотъемлемой частью её имени точно так же, как сам Алоис стал частью её жизни. — Можете… — в горле у неё пересохло. — Если его там не будет, можете проверить в госпитале? Это было глупо, она знала это, но ведь, в конце концов, даже Клод не всесильный. Если рана была серьёзной, если был хоть один шанс найти его в больнице, пускай. — В госпитале? — переспросил парень. — Ваш брат тоже был ранен? Она вздохнула. Как объяснить всё, что произошло? Эмили снова передёрнуло от воспоминаний. — Прошу, расскажите, что случилось, а мы в свою очередь сделаем всё возможное, чтобы отыскать его. Звучал дворецкий сочувственно, но она никак не могла отделаться от постоянного сравнения с Клодом, которое, впрочем, последний безбожно проигрывал. — Не знаю даже, как начать. Мы просто отправились в Лондон, мой брат сказал, что хочет сделать снимок на память, вернее… я поняла это уже потом, — поправила себя Эмили, понятия не имея, почему так честна с незнакомцами. — Мы сфотографировались, вышли на улицу и потом вдруг… не знаю, эта женщина взбесилась и что-то взорвала, а когда я повернулась, — голос её дрогнул. — У него была кровь. Много крови. — Тогда я правильно понимаю, что это случилось именно после вашего прихода? — Что? Я не знаю, наверное, да. — Наверное? Эмили вспыхнула. — Вы тоже из полиции? — резко спросила она. Тот подавил смешок. — Если это вселит в вас доверие, считайте, что так. — Я хочу всего лишь знать, где мой брат, а вы звучите так, будто в чём-то меня обвиняете. — А вас есть, в чём обвинить? Эмили застыла с открытым ртом. Вся симпатия к нему мгновенно улетучилась, впрочем, к ним обоим, и больше всего на свете ей захотелось оказаться от них подальше. — Поскольку вы единственный свидетель, находившийся в непосредственной близости от самого преступника, то логично предположить, что к вам возникнут некоторые вопросы. — На которые я и отвечаю. — Продолжайте, вы прекрасно справляетесь. — Да, это и случилось после того, как мы вышли, и я понятия не имею почему. — Вам показалось что-то странным, пока вы находились в студии? — Только то, что она смотрела на меня всё время так, словно ненавидела. Мой брат тоже это заметил. Потом мы вышли и, я думаю, в него попал осколок, когда разбились стёкла, но я даже не успела ничего сделать: она меня сразу потащила куда-то. — Вы хотите сказать, миссис Тёрнер взяла вас в заложники? Когда он выставил это так, всё резко потеряло хоть какую-то достоверность. — Я не знаю, — отмахнулась Эмили, — вряд ли кому-нибудь из нас удастся понять, о чём она думала. — Я имел в виду, должна была быть причина, по которой она так разозлилась именно в этот момент. Хотя, конечно, вряд ли вы о ней осведомлены, — он неопределённо покачал головой. В сумраке зала полиции, куда прибыли минут через десять, было людно: офицеры в мышино-серой форме сновали среди зелёных и бордовых сюртуков, чьи владельцы с возмущением и страхом требовали сюда комиссара. Алоиса среди них не было. — Поздно они проснулись, — негромко произнёс юноша, сжимая в пальцах гладкую ручку трости. — Абберлайн, где господин Артур? — Н-не знаю, кажется, он поднялся в кабинет, — пробормотал молодой человек, и, несмотря на его слабые протесты о том, что начальник спустится сам, все трое направились к лестнице. — Стойте! Один из тех, кто сдерживал толпу, предупреждающе вскинул ладонь. — Абберлайн, кто эти люди? — Граф Фантомхайв со своим дворецким, Пинс, им нужен сэр Рэнделл. — Здесь всем нужен сэр Рэнделл, пусть ждёт внизу. — Моё дело не терпит отлагательств, — задетый таким отношением, резко бросил он, — я здесь не из праздного любопытства, мистер Пинс. — Приказано никого не пускать. Невозмутимость его было сложно пробить. Пинс стоял, упрямо поджав губы и скрестив руки на груди, и всем своим видом давал понять, что приказ он нарушать не собирается. Было душно и шумно. Фантомхайв, раздражённо выдохнув, зашагал обратно, вышел на задний двор, где было прохладно и свежо, и встал под сизо-голубой карниз прилежащего корпуса. «И он тоже… граф», — смутно подумала Эмили, ощущая навалившуюся дремоту. Вскоре, хотя время по ощущениям растянулось по меньшей мере на час, фигура в коричневом плаще приблизилась из-за угла и вынудила себя кивнуть в знак приветствия. — Я смотрю, вы уже поджидаете меня, граф. Добрый вечер, — процедил комиссар. — Здравствуйте, мистер Рэнделл. Я к вам по делу. — Что же вы не ждёте с остальными? — Смею вам напомнить, что не остальные берут на себя приличную часть вашей работы. «Заносчивый, как всегда». — Какое же у вас дело на этот раз, позвольте узнать? — Насчёт сегодняшнего вечера. — Все жертвы были доставлены в больницу, а пожар потушен, если это вам интересно, — с неприязнью проговорил мистер Рэнделл, — что же до преступницы, нам по этому поводу ничего не известно, так как она пропала. Что-нибудь ещё? — Не совсем пропала. Если быть точным, она сожгла себя заживо, — буднично проговорил граф, не глядя на перекосившееся от ярости лицо комиссара. — Я сообщу об этом королеве, можете не беспокоиться, но я к вам по другому поводу: брат этой юной леди пропал сегодня днём, раненый, и она желает знать, не было ли от него известий. Эмили определённо нужно было что-то сказать, но язык словно прирос к нёбу — после такой речи любые слова будут звучать жалко. — Давно вы заделались в рыцари? — раздражённо пробормотал Рэнделл, но вскоре взял себя в руки. — Как зовут вашего брата, мисс? — Алоис Транси. Он… — Он был ранен осколком при одном из взрывов, но потом мисс оттеснила толпа и она потеряла его из виду, — закончил за неё парень. Эмили не поверила своим ушам. Он только что соврал начальнику полиции? Но зачем? — Я пошлю кого-нибудь в госпиталь узнать, не поступало ли к ним человека с таким именем. Надеюсь, я удовлетворил вашу просьбу? — Премного благодарен. Эмили тоже сказала «спасибо», сомневаясь, кого благодарит на самом деле. Комиссар ушёл, и снова заморосил дождь. — Почему вы так сказали? — тихо спросила она. — Вам, судя по всему, не нравятся допросы, а в этом деле мистер Рэнделл куда изощрённее меня, — он просто пожал плечами. — Пойдёмте, если не хотите ждать неделю, пока они соизволят сдвинуться с места.