Свет Истины

Прошло два месяца с тех пор, как Эдвард женился на Уинри. И за эти месяцы не было ни дня, чтобы он не пожалел об этой свадьбе. Не то чтобы Рокбелл была плохой женой, скорее наоборот. Она хорошо готовила, заботилась об автоброне Эда, была отличным механиком и домохозяйкой в одном лице. Но Эдвард её не любил. И с каждым днём жизнь с порхающей от иллюзорного счастья Уинри становилась всё более невыносимой. «Зачем только мне дали отпуск в честь свадьбы?!» — часто сокрушался алхимик. И вот сегодня он решил покончить с этой мукой. Сказав жене, что его якобы вызвали в штаб, он прихватил часы — знак госалхимика и отправился к Рою Мустангу. Вот уж кто сможет избавить его от страданий. Оказавшись в Центральном штабе, Эд хотел зайти к Энви и Мике, но их не оказалось в комнате. «Наверное ушли на романтическую прогулку, » — с тоской подумал Элрик. Как же ему хотелось быть на месте Мики! Но увы, всё что он может, это хотя бы избавиться на время от общества собственной жены. Рой был рад, когда Стальной пришёл к нему в кабинет. Но когда он задал вопрос о том, как Эду живётся с Рокбелл, парень помрачнел и ответил: — Ужасно. Мустанг приподнял брови. — Что, готовит невкусно? Или носки грязные не стирает? — спросил он, усмехнувшись. — Да всё она стирает, — вздохнул блондин, — и готовит замечательно. Просто я её не люблю. Рой чуть не поперхнулся кофе, которого решил хлебнуть, слушая Эда. Неужели и Стальной женился не по любви, а от безысходности, как и сам Огненный. — Эдвард, зачем ты тогда сделал ей предложение? — Да это была нелепая случайность! — и алхимик поведал фюреру свою печальную историю о том, как брат, видимо желая помочь, подставил его с подарком на днюху Рокбелл. — И в итоге я просто не смог сказать, что это не правда и я вообще не знал, что в шкатулке будут кольца. — Ясно… Ну и дела… А что за эти месяцы не получилось стерпеться, слюбиться? — Дело в том, что я люблю другого, — Эд вдруг не выдержал и решил излить душу начальнику. — Я влюбился в Энви, ещё когда мы тут жили вместе. Но у него же Мика! Рой всё — таки поперхнулся, да ещё и кружку уронил. Как это так?! Эдвард тоже… Нет, ну почему всё так несправедливо? Рой же сам влюблён в Энви, а тут ещё и Стальной. Огненный почувствовал, что в нём закипает ревность. — Полковник, вы чего? Вы же тоже влюблялись в парня, в меня. Это не так уж и странно, чтобы разливать кофе! — Эм… А Энви знает о твоих чувствах? — Нет конечно! Я не говорил ему, он же со своей Микой. — И правильно, не надо говорить, — тут же сказал Рой. Не хотелось ему иметь лишнего конкурента. — Время лечит, твои чувства ещё пройдут. — Вряд ли. Я не собираюсь этого ждать. Я хочу расстаться с Уинри. Хотя бы на время. Полковник, дайте мне задание, чтобы мне не пришлось возвращаться в Ризенбург. Какое-нибудь задание надолго. Мустанг задумался. Главное, чтобы Стальной не маячил в штабе на глазах у Энви. А так, Рой вполне может избавить Эда от семейной жизни. — Могу только послать тебя на Север к Оливии, — ответил фюрер. — Других заданий для тебя у меня нет. Ну как, согласен? — Да, — кивнул Эд. — Тогда собирайся прямо сейчас. Тебя отвезут на служебной машине. — Так быстро? Я не успею хотя бы сообщить Энви и Мике? — Нет, — категорично заявил Рой. — Они неизвестно когда вернутся, а тебе уже пора. — Ну… Ладно, похоже выбора нет, — вздохнул Элрик и вышел из кабинета фюрера. *** Лиза Хоукай давно ушла из армии, и сейчас находясь замужем за Роем Мустангом ждала от последнего ребёнка. Будучи уже на шестом месяце она рассчитывала на то, что муж станет уделять ей больше времени и внимания, но фюрер каждый день торчал до вечера в штабе, а иногда даже ночевал там, списывая всё на «кучу дел». Иногда Лиза даже подозревала, что муж ходит налево, однако в голову не приходило к кому, поэтому она старалась отметать нехорошие мысли. А между тем Рой сидел в Центральном штабе в комнате Мики и Энви и болтал с этой парочкой обо всём на свете. Как хорошо, Лиза дома, Эдвард уже четыре месяца торчит на Севере, боясь, что если вернётся, придётся снова жить с Уинри, словом, почти ничто не мешает Мустангу как можно больше времени проводить с Энви. Только вот Мика — единственная проблема. Между тем «проблема» спросила: — Скажите, Рой, а вы с Элизабет ведь ждёте ребёночка? Он скоро родится? — Ну как сказать… Ещё три месяца, — улыбается мужчина. А сам кидает косой взгляд на гомункула, сидящего рядом с ним, и кидающего на него долгие взгляды. — Это наверное так здорово! — мечтательно сказала девушка. — А как вы назовёте своего сыночка? Или дочку? — Не знаю, — ответил Рой, чувствуя, что Энви придвинулся к нему. Мустанг тоже слегка подался навстречу. — Как уж Лиза захочет, так и назовём. — А я бы назвала своего сына Александр, а дочку Селестина. Мне всегда нравились эти имена. К тому же, моего папу звали Александром. — Красивые имена, — одобряет Энви, а сам незаметно гладит ладонь Роя. Хорошо что последний сидит между ним и Микой, а то девушка заметила бы странную игру своего парня и фюрера. И тут к ним в комнату заходит Хоукай с большим животом. — Рой, вот ты где! — Мустанг чуть вздрагивает, и они с Энви инстинктивно отодвигаются друг от друга. — Что-то ты опять засиделся, а мне надо в магазин сходить, я между прочим одна не справлюсь! — Ой, а давайте я помогу! — радостно вызвалась Мика. — Я так хотела с вами поговорить… Про ребёночка и про беременность. — А, ну хорошо. Так, Рой, ты с нами не идёшь, это женская тема, — Лиза взяла Мику под ручку и ушла. «Неужели нас наконец оставили одних!» — радостно думает Рой и, больше ни слова не говоря, целует Энви. Со всей страстью, сжимая в объятиях и не позволяя отстраниться. А Энви и не хочет отстраняться. Он подхватывает поцелуй, прижимаясь к Огненному алхимику всем телом. А потом они падают на диван. *** Счастье долгим не бывает, — Энви понял это сегодня утром. Встав с кровати, он почувствовал сильное головокружение и сразу рухнул обратно. Мика вернувшись из душа, увидела его падение и испуганно спросила: — Энви, что случилось? — Приступ… — болезнь от печати проклятья уже полгода не давала о себе знать, но сейчас пробудилась снова. — Это… то самое? — Походу, да, — перед глазами плясали белые круги, гомункул схватился за голову. — Хреново… Мика, я отлежусь, ладно? — Конечно! — девушка испуганно кивнула. Она дотронулась до лба парня, — температура, да ещё и очень высокая, где-то под сорок. — Ужас! У тебя сильный жар. — Да… Но лекарства тут не помогут… — Энви судорожно вздохнул. «Нет, Истина, не надо забирать меня, не сейчас… Я хочу быть рядом с Микой и рядом с Роем…» — Я хотя бы положу мокрую тряпочку на лоб. — Да, спасибо… И… скажи Рою… — Конечно! — Браун намочила платок и положила на голову своему парню. Затем она, всхлипывая, побежала к Мустангу. *** Перед Энви расплылась комната, и он очутился в белом пространстве. Перед Вратами. Перед Истиной. — Ну что, гомункул с душой, вот мы и встретились снова, — ехидный оскал. — Значит, у меня всё-таки есть душа? — иронично спросил парень. — Таки есть, — кивнула Истина. — Здесь интересная штука… Изначально гомункул живёт за счёт чужих душ, заключенных в философском камне. Но со временем он может приобрести собственную душу. Душа появляется из-за чувств, привязанностей… Энергия чужих душ трансформируется под чувствами, как под алхимическим кругом, и получается новая душа. Вот почему я не смог забрать её у тебя. Я забрал лишь твои чувства, но затем родились новые. Кроме того воспоминания я тебе оставил, поэтому ты снова стал дружить с Элриком, а затем и полюбил эту девчонку. Вот только первым чувством, зародившим твою новую душу, стала привязанность к Огненному алхимику. Поэтому теперь ты и не можешь понять, кого любишь больше. — Неужто, ты меня насквозь видишь? — заинтересованно спросил гомункул. — Можно и так сказать, — белое существо ухмыльнулось. — Впрочем, печать проклятья разрешит твою проблему. Врата смерти давно тебя ждут. — Я не пойду в них, — отрезал Энви. — Не хочу умирать! — Думаешь, у тебя есть выбор? *** Мика и Рой сидели у постели гомункула, держа его за обе ладони. — Энвичка, ну пожалуйста, очнись! — умоляла Браун. — Я тебя очень люблю… «И я тоже, очень тебя люблю, Энви, » — мысленно говорил Мустанг, пытаяясь согреть ледяную руку парня. Конечности у гомункула были холодные, но лоб напротив очень горячий. Энви часто дышал, лёжа без сознания. Мика не выдержала и обняла парня, прижавшись к его груди. — Энви, миленький, пожалуйста, не умирай… Парень вдруг слабо приоткрыл глаза и прошептал: — Эд… где же Эдвард… он должен прийти за мной… — Энвик! — Мика подняла голову и чмокнула любимого в щёку. — Что ты говоришь про Эда? Мустанг замер. Почему это Энви зовёт Элрика?! Что это может значить? Рой почувствовал, что внутри всё закипает от ревности. — Эд меня спасёт… — прошептал гомункул вновь. — Точно! — воскликнула Мика. — Кажется, только Эдвард мог разобраться с этими приступами, когда они случались у Энвика! Надо немедленно позвонить ему! — Но Эдвард на Севере… — растерянно произнёс фюрер. — Ему долго добираться до нас. Несколько часов… — Ну и что! Всё равно надо его вызвать, он наша единственная надежда! — Ладно, — Мустанг встал, — присмотри за Энви, а я сейчас позвоню Оливии и попрошу отправить Стального в Централ. — Есть, — Мика, подобно военным, отдала честь. Рой связался с Северным штабом и получил известие о том, что Элрик уже выехал домой вчера вечером. Оливия видимо решила, что с него хватит, и велела алхимику возвращаться. Чудом Мустангу удалось узнать на каком поезде едет Эд и дозвониться туда. Через какое-то время Стальной подошёл к трубке. — В чём дело, полковник, у вас для меня новое задание? — с надеждой спросил он. — Можно и так сказать. Срочно отправляйся в Центральный штаб! Твоё задание — спасти Энви! — не вдаваясь в подробности, Огненный повесил трубку и поспешил вернуться в комнату гомункула. Оставалось продержатся несколько часов до прибытия Элрика. *** — Полагаешься на Стального алхимика? — ухмыльнулся Истина. — Полагаюсь, — признался Энви. — Не зря же он меня столько раз спасал. Интересно, этому есть разумное объяснение? — Оно есть всему, — кивнуло белое существо. — Только… Ты уверен, что Эдвард Элрик успеет до того, как мои Врата утянут тебя? — Эдвард всегда спасал меня. Я в него верю. Я ему верю. Гораздо больше, чем тебе, Истина. Последняя тихонько захихикала, а сзади неё Врата начали раскрываться. Энви сделал шаг назад, ближе к противоположным Вратам, ведущим в мир живых. Жаль, что раскрыть их может только Эдвард, гомункулам этого не дано. Из Врат смерти потянулись чёрные тени, готовые обвить Энви и утащить за собой. Но парень упорно отходил назад. «Эдвард придёт за мной. Надо только дождаться!» — отчаянно думал он. — Эй, Истина, может расскажешь, почему только Эд может спасти меня? И почему ему удаётся это вопреки твоим желаниям? — Энви надеялся потянуть время, но белое существо его обломало. — Расскажу, если Элрик придёт и спасёт тебя. — А почему не сейчас? — Ну-с… Так вот мне захотелось, — пожала плечами Истина. «Мерзкое божество! Сколько можно издеваться надо мной?!» — мысленно возмутился Энви. Тени стали обвиваться вокруг его рук и ног. «Нет!!! Я должен проснуться, очнуться! Мика, Рой!!! Я хочу к вам!» — гомункул отчаянно зажмурился и, когда открыл глаза увидел обеспокоенные лица своих возлюбленных, но через секунду они стали вновь расплываться. — Энви! — хором позвали Мустанг и Браун. — Где… Эд? — еле прошептал гомункул. — Он уже едет! — поспешно ответил Рой. — Энви, продержись, он скоро будет! — Да… Я знаю… Он точно придёт… — и парень вновь провалился в небытие. Тени тащили к Вратам смерти, но он отчаянно сопротивлялся. «Эд, я дождусь тебя!!! Ты всегда приходишь, » — как-то неожиданно Энви погрузился в воспоминания о всех моментах проведённых с Элриком. Это всегда было весело, светло, тепло. А этот букетик васильков на день рождения Уинри, который Эд подарил гомункулу, а не имениннице… Как мило… Эдвард ещё тогда сказал, что любит не Рокбелл, а кого-то другого… Где-то на грани сознания и бессознательности Энви вдруг умудрился сложить два плюс два и понять, что по сути Эдвард влюблён в него. *** Элрик ворвался в комнату гомункула и тут же растолкал Мику и Роя. — Энви!!! Я пришёл! — Стальной положил левую руку на грудь парня и тут же почувствовал некий отклик философского камня. Появился слабый красноватый свет. Подумав, Эд хлопнул в ладоши и приложил обе руки к бессознательному телу гомункула. И мгновенно оказался в пространстве Истины. — Энви! — алхимик кинулся к другу, которого почти утянули во Врата смерти. — Эд! — брюнет рванулся ему навстречу, на глазах засияли слёзы счастья, — Эдвард пришёл. Стальной обхватил друга и дёрнул на себя. Разлилось странное золотое сияние и тени Истины отступили. — Элрик всё же успел, — прокомментировало белое существо. — Конечно, я никогда не отдам тебе Энви! — блондин заслонил гомункула собой, а последний приобнял его сзади, утыкаясь в золотистую макушку. Как же он соскучился по Эду! — Ну что ж, Стальной алхимик, твоё право, ведь это ты — его Истина. — Что? — не понял Эдвард. — Да, ты обещала объяснить, почему Эд может меня спасать? — напомнил гомункул. — Сейчас я объясню. Для людей я — Истина, — сказала Истина, — ведь я — воплощение законов, по которым существуют люди. Воплощение законов мироздания. Но ты, Энви, гомункул — искусственный человек. Гомункулы — создания людей. Они не вписываются в законы настоящей Истины. Словом, для человека Истина — создатель человечества, а для гомункула Истиной может стать человек-алхимик. Но и это не так просто. На самом деле я стремлюсь к тому, чтобы гомункулы исчезли, ведь они рушат мои законы. Поэтому я придумываю различные ловушки, вроде печати проклятья. Да и сами люди не знают, что могут решать судьбу гомункула, находящегося на грани смерти. Но ты, Эдвард Элрик, сделал это. Ты забрал у меня Энви, когда я собирался поглотить его во Врата. Ведь если гомункул умирает, надо куда-то девать души, из которых он состоит. Вот я и хотел забрать эти души в царство мёртвых. Но вмешался ты, и этим положил начало формирования собственной души у этого гомункула. Так что, вся правда в том, что ты — его Истина. — Вот это новости конечно, — выдохнул Энви. — Но я счастлив. Такая Истина нравится мне куда больше. К слову, если Эд — моя Истина, значит ты больше не имеешь надо мной власти? — Верно, — кивнуло белое существо. — Так что… твоё проклятье закончилось. Печать на ноге Энви приняла вид нормального Уробороса. — Неужели, я свободен?! — парень от счастья снова обнял Эда. — Наконец-то! — тоже обрадовался алхимик. — Ну что ж, сладкая парочка… Дам вам время объясниться, прежде чем вы вернётесь в свой мир, — Истина куда-то исчезла вместе со своими Вратами. Остались лишь Врата Эда и алхимик с гомункулом. — Эм… — нерешительно сказал Элрик. — И что мы должны друг другу объяснить. — Ну… — Энви наконец посмотрел другу прямо в глаза. — Например, свои истинные чувства. Блондин покраснел. Кажется… Энви итак уже всё понял. Но сказать-таки надо. — Я люблю тебя. Брюнет немного промолчал. Затем он произнёс: — Эд, ты очень дорог мне. Поэтому я искренне надеюсь, что сможем остаться друзьями, даже если я не отвечу тебе взаимностью. — Да всё нормально, — смутился Элрик. — Я же уже давно тебя люблю и привык к невзаимности. Главное, что ты не отвергаешь меня. — Эд, как же я могу тебя отвергать, — гомункул стиснул парня в объятиях. — Между прочим, я очень скучал по тебе. — Я тоже, — тихо сказал алхимик. — Эд, я знаю, что надо делать! — Энви отстранился и принялся пояснять. — Разводись с Уинри и переселяйся в штаб, к нам! Так мы каждый день будем видеться, проводить время вместе. Это ведь куда лучше, чем пытаться похоронить чувства в семейной жизни. Я и сам знаю лично, что просто находясь рядом с любимым, уже будешь счастлив, даже если у него есть другая. А время уже дальше расставит всё по местам. — Знаешь, я пожалуй так и сделаю, — улыбнулся алхимик. А потом они пошли к своим Вратам и вернулись в мир живых. Энви открыл глаза, Эдвард тоже. — Мы вернулись! — радостно сообщил блондин, обнимая Энви. — Ага, и я живой! — гомункул показал большой палец вверх, давая понять, что он в порядке. Мика и Рой тут же отпихнули Эда и тоже кинулись наперебой обнимать любимого. Наконец-то все четверо почувствовали себя счастливыми.