Одержимость

Жизнь кипела в ночном Токио. Тсуна каждый раз убеждался, что, по сравнению со столицей, Намимори — очень тихий, мирный городок. В голове была полная неразбериха, хотя эмоции слегка утихли. Конечно, Тсуна все еще был зол, но Реборн убедил его, что поддаваться эмоциям — плохая затея. Сейчас в приоритете было разрешить конфликт, попытаться понять, что действительно произошло, и все-таки не развязывать войну. — Скажи, Тсуна, ты думал о том, что будешь делать после окончания школы? — спросил Реборн. Они коротали время до встречи с главой якудзы в привокзальной забегаловке. — Эм, — вопрос был несколько неожиданным. Конечно, старшеклассникам стоило бы задумываться о своем будущем, но у Савады был еще год до выпуска. К тому же, за него уже все решили, разве нет? — Ну, не думаю, что у меня получится поступить в университет или колледж… — Я не про профориентацию, дурачина. — А что тогда?! — Ты ведь знаешь, что основные силы Вонголы сейчас сосредоточены в Италии. Как только ты официально станешь боссом, должен будешь принять решение: перевести штаб-квартиру в Японию или же самому переехать в Италию. Плечи Тсуны опустились вниз. Так далеко вперед он еще не заглядывал. Но всегда был уверен, что останется в Японии, в своем родном Намимори. Ведь Реборн уже подготовил базу для них? У него там семья и друзья, да и у Хранителей тоже. Впрочем, конечно, сложно было оценить масштаб перевода штаб-квартиры Вонголы из другой страны в тихий маленький городок. — Я надеюсь, ты понимаешь, какой вариант более предпочтительный для всей семьи? Он отвернулся к окну, разглядывая серых прохожих. Ему было, в общем и целом, понятно, но озвучивать вслух не хотелось. Казалось, что если он сделает это, то не оставит никакого шанса второму варианту. — Особенно это наглядно понятно сейчас, — продолжал Реборн. — Если ты захочешь обосноваться в Японии, придется вытеснить якудзу. Действительно, это будет проблематично. И однозначно будет много бессмысленных жертв. Да и годами заработанное влияние Вонголы в Италии так или иначе ослабнет, если штаб-квартиру переведут в Японию. Придется либо его поддерживать, расширяя семью, либо сдать… По всем параметрам было очевидно, что Тсуна должен перебраться в Италию после окончания школы. Но что будет с другими Хранителями? Пойдут ли они за ним так охотно? Особенно Хибари-сан, который души не чает в Намимори... А у Ямамото здесь семейный бизнес. Реборн, конечно, «вовремя» поднял эту тему — на носу важная встреча с якудзой, а голова теперь будет болеть еще и тем, что делать со своим будущим. Но, может, Реборн специально это сделал сейчас, до встречи? Чтобы Тсуна уже мог понимать свои дальнейшие шаги, чего он хочет… — Я знаю, что ты привязан к своему дому, к семье и друзьям, и тебе будет больно прощаться с ними. Но постарайся отбросить чувства. Как-никак, ты будущий босс Вонголы. В правлении не должно быть эмоций, оно на сто процентов состоит из политики. Я не уговариваю тебя переезжать в Италию, просто хочу, чтобы ты взвесил все «за» и «против», и принял правильное решение. Если ты выберешь Намимори, тебя все поддержат, но ты должен подойти к этому серьезно, понимая все последствия. Какое-то время длилось молчание, Реборн спокойно допивал остывший кофе. — Спасибо, Реборн, — тихо сказал Тсуна, все так же глядя в окно. — Спасибо, что сказал об этом сейчас. Есть еще почти год, чтобы принять такое важное решение. *** Кея проснулся резко, охваченный гневом. Все другие эмоции вместе с замешательством отступили на задний план, и осталось лишь желание прикончить Мукуро. Дино еле разлепил глаза, слыша шумные, быстрые сборы. Когда он понял, что совсем один в комнате, его сон мгновенно рассеялся. — Кея, подожди! — уже у самого порога удалось остановить Хибари. — Что за спешка? — Мне нужно идти, — злость в его глазах не означала ничего хорошего. — Куда ты? — Дино решил не уступать и всем своим видом дал понять, что не отпустит его, пока не узнает мотивов. Кея несколько секунд прожигал его взглядом и наконец ответил: — К Рокудо Мукуро. Каваллоне чуть ослабил хватку — от удивления. Почему Кея вел себя так? Вчера вернулся весь не в себе от этого Рокудо, и сегодня разгневанный мчит на встречу с ним? — Зачем? — осторожно спросил Дино. Кея отвел взгляд, и это было очень странно… — Ты им одержим, что ли? — Личные счеты, — после нескольких секунд молчания всего лишь сказал он. Дино не знал, что и думать. Неужели Кея все еще не простил Мукуро за тот проигрыш? — Это ведь было так давно. К тому же, нечестно. Он поступил подло и низко. Ваша битва была не на равных, Мукуро обманным путем одержал победу. Кея молчал. Он очень не хотел впутывать Дино, не хотел, чтобы тот что-либо узнал о пристрастиях Мукуро. Но скрывать эмоции удавалось еле-еле, Дино точно чувствовал, что что-то не так. — Тебе не понять, — холодно бросил Хибари и вышел. Дино смотрел ему вслед озадаченно, взволнованно и слегка раздраженно. *** Переговоры с якудзой состоялись на рассвете. Реборна и Тсунаеши встретили неразговорчивые люди в черных костюмах и очках, указали рукой на автомобиль и затем отвезли к полуразрушенному зданию. На входе их обыскали и попросили Саваду сдать коробочки. У Реборна, как предполагалось, были особые привилегии. Впрочем, вряд ли кто-либо из этих пешек заподозрил, что хамелеон на самом деле был главным оружием киллера. — Приветствую вас, Реборн, Десятый Вонгола, — стоило войти в просторную комнату, прозвучал хриплый голос морщинистого старика. — Господин Харимото, — наклонил голову Реборн в знак почтения. — Приветствую вас, — Тсуна сделал более глубокий поклон в знак уважения, после чего стал всматриваться в лицо этого человека. То, что на первый взгляд показалось глубокими морщинами, на самом деле было шрамами и старыми порезами. Харимото сидел на высоком стуле и смотрел на гостей сверху вниз. Он был стар, немного полноват. Из рукавов чернового смокинга выглядывали ладони со вздутыми венами. Тсуна чувствовал, как якудза внимательно изучает его. Наверное, в их глазах это был всего лишь глупый мальчишка, не представляющий угрозы. В комнате воцарилось молчание. Кто-то должен был его нарушить, и, пожалуй, это должен был сделать Савада. Это ведь он проявил желание встретиться лично, это он пришел сюда, верно? Но Тсуна не знал, что сказать. Спрашивать в лоб, что все-таки произошло той ночью, выставило бы его идиотом. Извиняться было жалко и низко. — Что ж, все мы знаем, зачем нужна эта встреча, — наконец затянувшееся молчание было разорвано главой якудзы. — И все мы хотим одного исхода, верно? Тсунаеши сжал кулаки и постарался незаметно для других проглотить скопившееся напряжение. — Я бы не хотел бессмысленного кровопролития, — сказал он твердо. — Аналогично. Уже можно было вздохнуть спокойнее. По крайней мере, они в этом солидарны, что уже неплохо. Хотя выражение лица Харимото совершенно не менялось, а голос был тверд и даже несколько грозен. — Тогда предлагаю забыть об этом инциденте, — откинулся он к спинке стула и щелкнул пальцами. Один из его людей взял со стола какие-то бумаги и принес Саваде. Бегло оглядев их, Тсуна понял, что речь здесь идет о первопричине их размолвки — том самом небольшом экономическом вопросе. Судя по всему, якудза отказывались от своих прав в пользу Вонголы. — Считай это жестом доброй воли. Я бы наказал своих людей, решивших затеять резню, но это уже сделал ты. Тсунаеши был сильно удивлен. Он и не думал, что все разрешится так просто. Но в то же время… черт возьми, получается, Харимото полностью признавал свою вину. Получается, что Хибари-сан и Гокудера-кун угодили в ловушку из-за того, что этот старик не доглядел за своими людьми… Гокудера-кун оказался при смерти из-за невнимательности! И он даже пальцем не пошевелил, чтобы извиниться, это Саваде пришлось тащиться к нему и почти просить прощения!.. — Ну же, Тсуна, что ты скажешь? — тихо спросил Реборн, когда молчание затянулось на неприлично долгое время. Скрыть свою злость у Тсуны не получилось. В голове стучали наставления Реборна о том, что нельзя поддаваться эмоциям, но наглый взгляд старика напротив все внутри заставлял пылать гневом. — Ты не согласен с условиями перемирия? — в голосе якудзы проскользнули нотки издевки и угрозы одновременно. Выдержав небольшую паузу, он добавил пренебрежительное: — Пацан. Тсуна еле сдерживал себя, чтобы не ляпнуть лишнего. Он понимал, что любое его слово и действие может обернуться кровопролитием. Он чувствовал на себе внимательный взгляд Реборна и думал о Хранителях, о маме и малышах, о Киеко и Хару… Он не мог подвергнуть их риску только лишь из-за своей злости. Этот жалкий старикашка того не стоил. — Я согласен. Спасибо вам, — выдавил он сквозь почти стиснутые зубы, проглатывая гнев. Машинально хотел сделать поклон, но тело словно парализовало: ему было противно так унижаться и кланяться этому человеку. И все же он не смог сдержаться, чтобы не добавить: — Впредь, пожалуйста, следите за своими людьми лучше. Он не видел, но знал, что Реборн его прожигает недовольным взглядом — что за наглая выходка! Люди якудзы не шелохнулись, хотя явно были поражены нахальством семнадцатилетнего пацана. Харимото же оставался спокоен и никак не поменялся в лице. Однако спустя пару секунд его бесстрастный взгляд сменился насмешливым, а уголок губ дрогнул вверх. — Мне нравится твоя дерзость, пацан. Проглоти ты это все молча, был бы мне более противен. Но все же… — его взгляд похолодел, — знай свое место. Ты никто здесь. Вонгола — ничто здесь. Мы правим преступным миром Японии веками, а вы не знаете о нем ничего. Я с уважением отношусь к вам, хотя мог бы прогнать вас к чертовой матери с нашей по праву территории. И скажи мне, малыш, сколько людей у тебя сейчас в прямом подчинении? Три-четыре? И это, кажется, твои школьные друзья? Я с нетерпением жду твоего начала правления над всей Вонголой, и тогда попробуй предъявить мне, что я недостаточно хорошо смотрю за своими людьми. Править парочкой человек и править огромной организацией — небо и земля. Ты скоро поймешь это. — Раз уж мы со всем разобрались, думаю, можем расходиться, — подал голос Реборн. Тсуне не терпелось уйти подальше от всей этой противной организации. Они сухо попрощались и быстро покинули здание. По дороге домой Савада рассуждал над тем, станет ли он когда-то таким же… Как на него повлияет то, что он возьмет на себя правление над всей Вонголой? Он с Хранителями-то еле справляется, черт подери!.. И неизбежно он возвращался к мысли о будущем. С одной стороны, он убедился, что лучше действительно держаться подальше от якудзы и переехать в Италию по окончанию школы. Но с другой… как же хотелось поставить на место этого наглого старика. *** Мукуро был в шоке. В полнейшем замешательстве. Он не мог понять, как должен относиться ко всему, что увидел… Идея использовать Пулю Одержимости на любимом питомце Кеи пришла совершенно неожиданно, когда он услышал это писклявое напевание гимна Намимори. Он постарался сделать совсем незаметный порез, чтобы Хибари ничего не заподозрил. Кея вернулся в Намимори неожиданно быстро, застал Мукуро врасплох (это еще мягко сказано), попытался сразиться и ушел к себе. Хотелось наблюдать за его растерянностью дольше… Когда Мукуро вошел в сознание Хиберда, его взору предстала очень странная картина. Каваллоне? Почему он околачивался у Хибари? Немного времени ушло на то, чтобы сложить все паззлы в одну картину. Мукуро был в полнейшем смятении. Он мог ожидать от Кеи чего угодно, но такое?.. Ни за что в жизни. Его охватила злость, ревность, нежелание с этим мириться. Но чуть погодя все это было нагло вытеснено другим чувством. Перехватило дыхание. Видеть Хибари Кею раздетым… возбужденным… таким… Это было неописуемо. Это было странно. И восхитительно. Он раз за разом возвращался к этому видению. И рука сама тянулась к возбужденному члену. Как давно Мукуро не делал это вот так — намного приятнее было использовать иллюзии. Но сейчас они были не нужны, одного только вида такого Кеи было более чем достаточно. Мукуро быстро водил рукой по члену, вспоминая, как Хибари впускал в себя кого-то другого и изгибался в оргазме. Разрядка не заставила себя ждать, и Мукуро расслабленно опустился на кресло. Еще несколько дней назад он решил для себя, что ему будет достаточно редких встреч с настоящим Кеей, их сумасшедших, азартных сражений, этого убийственного взгляда… Но нет. Теперь хотелось большего. Кея появился практически из ниоткуда и со всей силы ударил тонфа по лицу. Мукуро упал и несколько раз прокатился по полу, во рту чувствовался запах железа, голова кружилась, а щеку жгло от удара. Он медленно поднялся и улыбнулся. Кажется, растерянность Хибари прошла, и теперь можно будет сразиться по-настоящему. Впрочем… Мукуро сам оставался в замешательстве, он не понимал всей ситуации и своих чувств по этому поводу. Кея бил его со всей силы, и Мукуро в какой-то момент стало это нравиться. Хибари повалил его, сев сверху и сжимая горло. Ему было мерзко, отвратительно, и он надеялся… сам не знал на что? На раскаяние Мукуро? Но нет, на его лице красовалась самодовольная улыбка. И Кея лишь сильнее злился. Просто избить его было недостаточно. Этот псих к тому же даже не сопротивлялся. — Освободи Хиберда. И больше не смей использовать его в своих грязных целях. — А не то? — наглая улыбка растянулась еще шире. — Убью, — глаза Кеи сверкнули. Он ушел так же быстро, как появился. Драка ничего не решала, особенно такая, Мукуро просто насмехался над ним. Нужно было совладать со своими эмоциями. И вылечить Хиберда. Мукуро только этого и добивался — внимания Кеи, его злости, эмоций. Но, может, если быть максимально равнодушным, он оставит в покое? Больше не оставалось ничего… Только это. И крайний вариант, к которому прибегать пока было бы слишком. Мукуро еще долго лежал на полу, глядя в потолок. Тело болело от ударов, но это были желанные удары. Он понимал, что его помешательство на Хибари переходит все дозволенные границы. Но ему это нравилось. Чуть погодя послышались странные копошения — кто еще пришел сегодня по его душу? Неужели снова подозрительный Гокудера хочет за ним пошпионить? Когда Мукуро увидел своего незваного гостя, не знал, что и думать. Его охватила огромная злость. Ненависть. — И? Что тебе здесь нужно?.. Ревность. — Каваллоне Дино? Дино покрепче сжал кнут и твердо посмотрел на него. Как много Каваллоне знает? Кея рассказал ему что-то? А может, он сам догадался о чем-то? В любом случае, Мукуро хотел бы сразиться с ним. Только лишь из-за нежелания мириться со всей этой ситуацией, из-за собственничества и зависти. Но он был не в самой лучшей форме после избиения Хибари. — Что произошло между тобой и Кеей? Значит, Каваллоне ничего не знает. У него есть лишь предчувствия. — Соперничество, — пожал плечами Мукуро с издевающейся улыбкой. — Не держи меня за дурака. — Если у вас такие теплые отношения с Кеей, почему не спросишь его лично? — Он не хочет говорить об этом. — А я и подавно. Чего ты добивался, придя сюда? Дино не сводил с него внимательного, твердого взгляда. — Что ты ему сделал? — и стоял на своем. — Сегодня ничего. Как видишь, это я получил от него. — Он не стал бы поступать так без причины! Мукуро не сдержал нервный смех. — Хибари Кея? Не стал бы драться без причины? Мы словно о двух разных людях говорим. Может, он посчитал, что моя прическа нарушает дисциплину Намимори? Или одежда? Дино со всей силы ударил кнутом совсем рядом с Мукуро. И он в ответ рванул к Каваллоне, сжимая трезубец в руках. Все же внутри было столько ненависти к этому человеку. Как он посмел присвоить себе Хибари? Дино не хотел сражаться с ним, всего лишь надеялся хоть что-то выяснить, понять, почему Кея ведет себя так. Но кажется, этот Рокудо просто псих и, может, всего-навсего раздражает Хибари своим поведением?.. Хотелось бы верить. Дино практически не бил своего оппонента, лишь уворачивался и защищался. Мукуро же, в свою очередь, не ставил целью побить Каваллоне, хотя в глубине души ему этого ужасно хотелось. Но нет… Ему пришла в голову куда более занятная идея. Когда удалось задеть острием трезубца щеку Дино, на лице Мукуро появилась победоносная улыбка, а в глазах — опасный блеск.