Ангел с дробовиком

— Тебе нужно сосредоточиться, — ругается Джон, когда заклинание, которое ты пробуешь, терпит неудачу. — Сам сосредоточься, — ты раздраженно огрызаешься. Вы занимались этим уже несколько часов. Магическое обучение было тем, о чем ты никогда не думала и в чем не нуждалась. Ты работала с заклинаниями самостоятельно, и если не могла получить результат сразу, ты просто переключалась на что-то другое. Но теперь, когда твоя магия связана с магией Джона, он решил, что вы выучите как можно больше заклинаний, чтобы проверить их силу. Результатом были часы колдовства и абсолютное разочарование с твоей стороны. — Лола, ты справишься, — говорит Джон. — Тебе просто нужно очистить свой разум. Легче сказать, чем сделать. Не то чтобы тебе не нравилась магия. Ты думаешь, это чертовски круто. Твоя нерешительность проистекает из зловещего предупреждения, которое Зед оставила тебе в последний раз, когда она появлялась. В результате ты отказалась от занятий темными искусствами. Ты не только не хотела иметь дело с демонами, но и хотела, чтобы Джон как можно дольше избегал этого. Сначала Джон понял. Он был непреклонен в том, что бы ты не увлекалась темными искусствами, когда вы вместе работали во время круиза. Но теперь ты можешь сказать, что он разочарован. В основном потому, что ему нужно адаптировать свои занятия, чтобы не включать вызов демонов или кровавые жертвы. — Я пытаюсь, — говоришь ты. — Но мы занимаемся этим уже несколько часов. Мне нужен отдых. Предполагается, что ты должна наколдовать лед в руке. С огнем нет проблем. Лед немного сложнее, и пока все, что тебе удалось, это холодная вода. — Усталость — это хорошо, боль — это хорошо, — возражает Джон. — Вот так и развивается выносливость. Он рядом с тобой, в такой же позе, за исключением большого ледяного шара, покоящегося на его ладони. Ты больше не можешь терпеть разочарование, поэтому делаешь единственное, о чем можешь думать. Ты выбиваешь из его руки ледяной шар, он падает на пол и откатывается. Джон бросает на тебя равнодушный взгляд. — Я запомню это, чтобы сказать тебе это во время следующего спаринга, — говоришь ты ему, когда он идет за льдом. Он подбрасывает его в воздух, прежде чем поймать и сжать обеими ладонями. Лед исчезает в облаке снежинок. Выпендриваться. — Мне не нужно… — Чушь собачья, — перебиваешь ты его. — Это была сделка. Ты обучаешь меня магии, а я тренирую тебя, чтобы тебя не отправляли в нокаут так быстро и не утаскивали куда-то. — Ой! Я справлюсь сам! — Джон настаивает, уперев руки в бедра. Ты распрямляешь плечи, меняя стойку. — Тогда блокируй, — говоришь ты. — Что? — прежде чем Джон успевает закончить, ты наносишь удар, попадая ему прямо в нос. Его руки немедленно закрывают лицо. — КАКОГО ЧЕРТА! — Видишь, тебе нужно тренироваться, — говоришь ты. — Это было нечестно! — восклицает Джон, морщась, глаза слезятся. Он нежно касается своего носа, но ему не о чем беспокоиться. Ты сдерживала удар, чтобы он не истекал кровью. — Это было грубо — Но я достала тебя, — говоришь ты. — Конечно, ты застала меня врасплох, — жалуется Джон, глядя на тебя. — Хорошо, тогда иди сюда, — говоришь ты, подзывая его вперед. -Ты нападаешь первым. — Лола, я не собираюсь нападать на тебя. — Тряпка. — Что ж, если ты предлагаешь, лапа, — говорит Джон с дерзкой ухмылкой. Ты закатываешь глаза и снова наносишь удар, вызывая еще одну цепочку ругательств. На этот раз его нос немного кровоточит, и он вытирает его тыльной стороной ладони. Он прищуривается, глядя на тебя. — Хорошо, — говорит он, снимая галстук. Он закатывает рукава, ты меняешь стойку на защитную. Он поднимает кулаки, и вы оба начинаете кружить друг вокруг друга. Когда он, в конце концов, наносит удар, ты легко уклоняешься от него. — Слишком медленно, — говоришь ты ему с ухмылкой. — Не разбрасывайся руками, а то выбросишь. Джон ничего не говорит, просто стискивает челюсти и пытается снова. Ты снова уворачиваешься. — Лучше, но ненамного. На этот раз он обманывает тебя и использует другую руку, чтобы попытаться нанести удар. Однако ты ожидаешь этого и хватаешь его за руку. Используя его инерцию против него, ты поворачиваешься, прижимаясь спиной к его груди, прежде чем перебросить через плечо. Он приземляется на спину с громким ругательством. Ты стоишь над ним, а затем садишься ему на колени. Он лежит под тобой, раскинув руки, с лицом, искривленным от боли. Ему не так уж больно. Ты даже не почувствовала этого, когда ударили его, так что эта боль больше связана с его разбитым эго, чем с чем-либо еще. Ты подпираешь подбородок рукой, упираясь локтем в колено. — Что ты говорил на счет того, что тебе не нужны тренировки? — Я понял, — говорит он, задыхаясь. Ты притворно обижаешься, прежде чем наклониться, чтобы поцеловать его губы. Он отвечает стоном, поднимая руку, чтобы зарыться ей в твои волосы. Ты можешь почувствовать, как боль, которую ты ему причинила, тает, когда его язык высовывается, чтобы встретить твой. Но ты ему не позволяешь. Ты отступаешь, прежде чем поцелуй перерастет во что-то еще. Он широко ухмыляется. — В спальню? Ты ухмыляясь, отбиваешь его руку. — Я просто надрала тебе задницу, а это действительно тебя возбудило? Ты знаешь, что у тебя проблемы? — Да, да, я плохой мальчик, — мурлычет Джон, приподнимаясь на локтях и вздрагивая. — Может, тебе стоит меня наказать? — Ммм, может и стоит. — Слушать вас двоих это уже наказание, — громко кричит Чэс из-за обеденного стола, за которым он сидел все это время. Ты смеешься над его комментарием. Когда ты собираешься встать, Джон делает то же самое. Чтобы добавить оскорбления к травме, ты толкаешь его грудь, чтобы он снова упал назад. — Ой! — говорит он тебе в след, когда ты уходишь к столу с Чэсом. Он пристально смотрит в свой ноутбук, а ты падаешь на стул рядом с ним и таскаешь чипсы из его тарелки. — На что смотришь, Папа Чэс? — Ради бога, не называй меня так, — ворчит Чэс. — И я думаю, что у нас есть работа. — Что там? — кричит Джон, с громким стоном поднимаясь на ноги. Чэс поворачивает свой ноутбук, чтобы вы могли видеть новости, которые он подобрал. Ты снова таскаешь у него чипсы и задумчиво жуешь. — На что я смотрю? — спрашиваешь ты. -Это все отчеты о происшествиях, — говорит Чэс, указывая на экран. — В кемпинге Echo Lake произошла череда исчезновений. Около пяти за последние несколько месяцев. Я решил немного детальнее изучить это, посмотреть, были ли исчезновения в этой области раньше. И они были, семь лет назад. Тогда семь человек пропали без вести. То же самое место. — Так что мы можем ожидать еще двоих, — говорит Джон, вставая между тобой и Чэсом. Ты снова тянешься за чипсами с тарелки Чэса, а Джон забирает половину его бутерброда. Чэс раздраженно фыркает в адрес вас обоих, прежде чем толкнуть тарелку в твою сторону. — Похоже, так есть, — хрипло говорит он. — Мы беремся за это, верно? Ты вопросительно смотришь на Джона. Он колеблется мгновение, но когда вы с Чэсом смотрите на него, он сдается. — Да, да, хорошо, — говорит он, прежде чем откусить от бутерброда. — Есть зацепки? Думаешь это демон? Чэс качает головой. — Ничего особенного, — говорит он. — Просто их вещи остались, а от самих отдыхающих ни следа. Полиция думает о серийном убийце, вокруг каждого лагеря были странные следы борьбы. И все они исчезли в пределах одного радиуса пяти-десяти миль. На самом деле в этом районе нет медведей, так что это мы можем исключить. Я бы предложил поступить по-другому. Мы не узнаем больше, пока не доберемся туда. — Как далеко? — спрашиваешь ты, беря вторую половину бутерброда. — Пару часов, — говорит Чэс. Он встает из-за стола и идет на кухню, чтобы сделать себе новый бутерброд. — В этом районе не так много отелей. Возможно, нам понадобится пробыть там несколько дней, поэтому мы должны спланировать все заранее. — Что ж, завтра мы смотаемся туда, посмотрим, что мы сможем найти, и решим, что делать потом, — говорит Джон, с набитым едой ртом. — А пока, — он показывает на тебя своим бутербродом. — Тебе нужно практиковаться. С момента своего возвращения ты не использовала рунную магию. Ты проглатываешь свою еду, прежде чем ответить. — По собственному желанию, — говоришь ты ему. — Была сосредоточена на том, чтобы чувствовать связь. Но теперь мы справляемся с этим. Кроме того, я не могу просто снова начать использовать магию после того, как так долго не использовала. Такое часто заканчивается несчастными случаями. — Тем не менее, пора вернуться к этому, — говорит Джон. — Хорошо, но тебе нужна боевая подготовка, — говоришь ты ему. — Если моя магия должна быть такой же хорошей, как твоя, то в драке ты должен быть также хорош как я. — Без обид, лапа, — говорит Джон. — Я видел, как ты дерешься, и думаю, что мне будет лучше придерживаться своей собственной тактики. Он кладет бутерброд и тянется за стаканом воды Чэса. Чэс, возвращаясь из кухни с новым бутербродом, издает раздраженный возглас и возвращается, чтобы взять новый стакан. — Да ты никак обиделся, придурок, — резко говоришь ты. — А если ты имеешь в виду Суккуба, то это было три гребаные года назад. И ты даже половины боя не видел. — Это так? — мурлычет Джон, шагая к тебе. Он кладет одну руку на стол, а другую — на спинку твоего стула, и приближается. — Ну, я знаю, что есть некоторые твои движения, которые мне очень нравятся. Не хочешь показать мне их снова? — О, дорогой, — говоришь ты снисходительно сладким голосом. — Пожалуйста, сходи на хуй. Джон пожимает плечами и наклоняется для поцелуя. — Что угодно чтобы получить то, что мне нужно. — Думаю, я предпочел бы, чтобы вы двое дрались, — говорит Чэс, опускаясь на стул напротив вас. Ты игнорируешь его и позволяешь Джону поцеловать тебя. Дела между вами двумя складывались на удивление хорошо. После вашего разговора пару дней назад ты почувствовала разницу. Джон более расслаблен с тобой и больше не боится проявлять привязанность, к большому разочарованию Чэса. Тебе с каждым днем становится немного легче ощущать себя партнером Джона. В конце концов, ты рада, что вы решили не притворяться, как бы не было неловко. По крайней мере, ты смогла преодолеть это чувство гораздо быстрее, чем думала. — Не поймите меня неправильно, — продолжает Чэс, прерывая ваш поцелуй. — Я рад, что вы, ребята, с этим справились. Но, если вы двое меня хоть немного любите, вы продолжите свои сексуальные выходки в спальне. По крайней мере, пока я здесь.  — Эй, когда наша магическая связь начинает действовать, иногда нам просто необходимо плыть по течению, — говоришь ты ему, пожимая плечами. — Что ж, хватит плыть по течению на диванах, — ругается Чэс. — Я сижу на них! — Бедный, Чэс, — усмехается Джон, садясь на место, которое Чэс освободил ранее. — Иногда тяжело быть третьим колесом, не так ли? Чэс закатывает глаза. — Да, я явно убит горем из-за этого, — говорит он невозмутимым голосом. Ты смеешься, доедая бутерброд. — Хорошо, я собираюсь немного прибраться, — говоришь ты, заставляя себя встать. Вы тренировались в течение нескольких часов, и хотя магия не так утомительна, как физический бой, она все же отнимает у много сил. Теплый душ кажется тебе как раз тем, что взбодрит. — Я также проверю свое оружие и посмотрю, что у нас есть. Дай мне знать, если ты подумаешь о чем-то, что нам может понадобиться. Чэс машет тебе рукой, но когда ты поворачиваешься, чтобы уйти, Джон хватает тебя за руку и тянет назад, так что ты прижимаешься к нему. — Боже мой, — говоришь ты, когда его рука обвивает твою талию. — Я просто иду в спальню. Держи себя в руках, приятель. — Не хочу и не могу, — говорит Джон, ожидаемо запрокидывая голову. Ты закатываешь глаза, но тянешься для еще одного поцелуя. Его рука опускается, чтобы сжать твою попку. Ты подпрыгиваешь от этого, прежде чем вырваться из его хватки. — Кто знал, что Джон Константин будет таким навязчивым? — поддразниваешь ты его. — Знаешь, я начинаю переосмысливать все эти отношения. — Тебе это нравится Втайне это так. Но ты не собираешься ему в этом признаваться. Вместо этого ты просто закатываешь глаза и уходишь. Ты можешь сказать, что Чэс смотрит на Джона, когда ты уходишь, и, прежде чем ты окажешься за пределами слышимости, то слышишь: — Это начинает надоедать. Ты смеешься, не слушая ответа Джона. Бедный Чэс. Но не совсем, потому что ты знаешь, что он счастлив за вас двоих. Ты входишь в вашу с Джоном спальню, ты намереваешься принять душ. Пока не видишь Зед, сидящую на кровати. Ты вздыхаешь и закрываешь за собой дверь спальни. — Итак, ты вернулась. — Я вернулась, — с улыбкой говорит Зед. — Хорошее прикрытие, я на счет твоей магии. — Это не было прикрытием, — говоришь ты ей. — Я имела в виду то, что сказала. Я не могу просто начать сразу же использовать магию без небольшой разминки. Последнее, что мне нужно, — это потерять контроль. Учитывая, насколько мощной эта магия мне кажется. — И тот факт, что ты боишься, что Джон будет использовать ее так, как ты не хочешь, не имеет к этому никакого отношения? — понимающе спрашивает Зед. — Тебе следовало бы стать терапевтом, — саркастически говоришь ты, снимая майку. — Правда. Твое понимание впечатляет. Зед усмехается. — Я думаю, это здорово, что ты тоже хочешь тренировать Джона, — говорит она. — Равенство — это важная вещь, — говоришь ты, снимая штаны. — Кстати, у тебя есть какая-нибудь информация об этих исчезновениях, которые мы собираемся расследовать? Зед пожимает плечами. — Нет, — говорит она. — Несмотря на то, что ты думаешь, мы, ангелы, не знаем всего. — Хорошо, звучит фальшиво, но неважно, — говоришь ты. — Кстати, почему ты не показалась Джону? Ты знаешь, я говорю ему, когда ты навещаешь меня. Нет никакого смысла не появляться, когда мы оба рядом. — Честно? — спрашивает Зед. — Потому что это его бесит. Ты смеешься над этим. — Хорошо, достаточно честно, — говоришь ты. — Мое почтение. — Ты хорошо поступаешь, что осаждаешь Джона в плане магии, — говорит Зед, когда ты идешь в ванную комнату, по пути избавляясь от лифчика. — И с каких пор вы живете в одной комнате? Это правда. Ты незаметно перенесла свои вещи в комнату Джона на следующий день после того, как вы решили попробовать считать себя парой. Чэс еще не заметил, а если и заметил, то ничего не сказал. Честно говоря, в этом было больше смысла. Ты лучше спишь рядом с Джоном, а с тех пор, как произошел инцидент с джинном, вы двое очень не хотели расставаться. Он уверяет тебя, что это часть связи, но тебе виднее. — Несколько дней назад, — говоришь ты ей. — Я все равно спала здесь почти все ночи. — Итак, вы двое теперь официальная пара…все равно немного странно, — говорит Зед. — Ты не единственная, кто так думает, — говоришь ты. — Поверьте мне. У тебя ко мне что-то еще, или я могу принять душ? Зед машет рукой. — Не буду останавливать тебя. Ты пожимаешь плечами и идешь в ванную. Через несколько секунд ты стоишь под струями воды, когда слышишь голос Зед из дверного проема. — Как связь? — Хорошо, теперь с ней намного легче справиться, — говоришь ты ей, проводя руками по мокрым волосам. — Когда наши эмоции действительно синхронизированы, это помогает. Но когда наши эмоции сталкиваются, у нас возникают проблемы. Но в большинстве случаев мне не нужно блокировать его. И я редко чувствую, что он блокирует меня. — В таком случае вы двое все выяснили. Тебе не нравится тон Зед. — Ты знаешь что-то, чего не знаю я? — Нет, — доносится невозмутимый ответ. Ты тяжело вздыхаешь и закатываешь глаза, открывая дверь, чтобы бросить на нее взгляд: — Послушай, барышня… Но она ушла. Ты действительно ненавидишь, когда она это делает. Ты усмехаешься и возвращаешься в душ, стараясь не вникать в ситуацию слишком сильно. Ты только станешь более раздраженной и рассерженной. Ты чувствуешь любопытство Джона по поводу твоего внезапного эмоционального изменения, поэтому посылаешь ему волну спокойствия. Это то, чему вы оба недавно научились. Он использовал это на тебе несколько раз, когда ты просыпалась от кошмаров. Это также полезно, потому что заставляет вас обоих контролировать свои эмоции. Приняв душ и одевшись, ты возвращаешься в свою старую комнату, чтобы проверить оружие. Ты превратила эту комнату в своего рода арсенал. Кровать убрана, а Джон помог тебе вытащить пустые стеллажи из какой-то кладовой. Серьезно, в этом месте так много долбанных комнат. Ты уверена, что где-то здесь уже есть арсенал, но тебе нравится точно знать, где находится твое оружие. Ты активно избегаешь прогулок по дому на мельнице. Последнее, что тебе нужно, это возиться с этим дерьмом. Ты тратишь некоторое время на то, чтобы избавиться от пары последних коробок. Их еще предстоит распаковать. Странно распаковывать вещи. Даже в квартире ты держала вещи в коробках, потому что никогда не знала, когда нужно будет забрать их и уйти. Но теперь, когда ты поселилась в доме на мельнице с Джоном это ни к чему. Приятно, наконец, где-то остановиться. Ты задаешься вопросом, достаточно ли в комнате места, чтобы положить мат для спарринга на пол, когда дверь открывается и закрывается. Не нужно оборачиваться, чтобы понять, что это Джон. Ты протягиваешь руку, чтобы забрать меч, который недавно нашла в главной комнате. Ты думала, что ему самое место в арсенале, но пока не нашла подходящее место. — Эй, как раз вовремя. Я нашла этот меч вчера, и подумала, что здесь он будет лучше смотреться. Я пыталась найти для него место на стене. Как думаешь? — ты поворачиваешься к Джону и делаешь несколько тренировочных взмахов мечом. — Поверь мне, лапа, — говорит Джон, качая головой. — Ты не хочешь этим пользоваться. — Почему нет? — спрашиваешь ты. — Боишься, что я в чем-то еще лучше, чем ты? — О, правда, — говорит Джон с ухмылкой. — Скажи мне, в чем ты, по-твоему, лучше меня? Ты пожимаешь плечами. — На самом деле в большинстве вещей, — не задумываясь, говоришь ты. — Лучше оцениваю ситуацию, лучше владею рунной магией, определенно лучше готовлю. — А что насчет секса? — спрашивает Джон с ухмылкой, когда он подходит к тебе. — О, мы оба чертовски хороши в сексе, — отвечаешь ты. — Я имею в виду, иногда мне кажется, что я лучше знаю, чего ты хочешь, чем ты знаешь, чего я хочу… — Хорошо, хватит, — прерывает Джон. Его рука обхватывает рукоять меча, чтобы забрать его у тебя, чуть выше того места, где ты его держишь. — Это меч ночи, который заставляет того кто держит его говорить правду. — Да неужели? — ты спрашиваешь. Ты ухмыляешься ему, и улыбка Джона исчезает. — Не смей… Слишком поздно. Татуировка-цепочка на твоем запястье соскальзывает, обвиваясь вокруг Джона, привязывая тебя к нему, когда ты сжимаешь его руку. Действие заставляет его крепче сжимать меч, и он не может отпустить его. Цепь продолжает свой путь, пока вы с Джоном не оказываетесь плотно привязанными. — Ты хотел, чтобы я практиковала свою рунную магию. Будь осторожен с желаниями. Итак, какую же правду сегодня расскажет мне Джон Константин? — Я нахожу твою демонстрацию доминирования чертовски привлекательной, — говорит Джон. — Я слишком высокомерен, чтобы учитывать тот факт, что меч действительно действует на меня. Как только слова выливаются наружу, его глаза расширяются. Он тут же плотно закрывает рот, отказываясь говорить что-либо еще. Ты смеешься. — Так ли это? — говоришь ты, подходя ближе, так что твое тело дразняще прижимается к нему. — Так тебе нравится, когда я проявляю инициативу? Не могу сказать, что я удивлена. Что еще тебе нравится во мне? Джон не отвечает. Ты можешь сказать, что для него физически утомительно держать язык за зубами. Но он все равно это делает. — Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе? — ты мурлычешь ему в ухо, проводя губами по раковине. Он стонет, но все еще не говорит ни слова. Ты находишь забавным то, что он старается ничего не говорить, потому что обычно он всегда готов поговорить на развратные темы. Но это другое дело. Все что он сейчас скажет, будет честным, и он ни в коей мере не готов к этому. — Что-то ты не веселый. — Иногда мне кажется, что я слишком много с тобой развлекаюсь, — выпаливает Джон. — Слишком много веселья, чтобы это было правдой. Слишком много удовольствия для того, чтобы это снова не закончилось плохо. Но я ничего не могу с собой поделать. Ты как чертов наркотик, от которого я не могу избавиться. И если ты не позволишь мне отпустить этот меч, чтобы я мог прикоснуться к тебе, я могу сойти с ума. Ты сокращаешь расстояние между вами и целуешь его в губы без предупреждения. Ты ослабляешь хватку, когда цепь ослабевает, чтобы он мог уронить меч. Он тут же обнимает тебя за талию и целует в ответ. Когда ты отодвигаешься, цепь, связывающая его с тобой, скользит по твоему запястью, снова превращаясь в простую татуировку. — Ну, это было интересно, — говоришь ты. Ты берешь меч и осторожно кладешь его на ближайшую полку. Руки Джона обвивают тебя сзади за талию, а его рот жаждет твоей шеи. — Хорошо, серьезно, черт возьми, — говоришь ты. — Как ты можешь быть таким похотливым все время? Несмотря на твой тон, ты тянешься к его прикосновениям с мягким вздохом. Ты действительно не можешь его винить, ты сама его раззадорила. — Ты не можешь так меня целовать и ожидать, что после этого у меня не встанет, — усмехается Джон, щекоча дыханием твое ухо. Он проводит губами по твоей чувствительной коже. Это действие вызывает сильную дрожь, пробегающую по телу, и ты не можешь не протянуть руку, чтобы запустить в его волосы. — Какая глупость с моей стороны. О чем я только думала? — говоришь ты с глубоким смешком. — Хотя твоя внезапная и постоянная потребность побыть во мне, немного сбивает с толку. — Неужели? — спрашивает Джон, и рука скользит по твоему животу, чтобы расстегнуть джинсы. — Я думал, что это очевидно, что здесь сейчас произойдет. — Удиви меня, — говоришь ты ему. — Что здесь сейчас произойдет? Его рука проходит под поясом твоих джинсов, и он издает стон, когда понимает, что на тебе нет нижнего белья. — Я прожил четыре чертовых месяца без тебя. Четыре месяца думал, что я, вероятно, никогда больше не получу тебя, — говорит он, проводя языком вдоль твоего уха, прежде чем зажать мочку между зубами. — А теперь ты здесь и не собираешься уходить в ближайшее время. Осмелюсь сказать, Лола, я околдован. Ты ничего не можешь с собой поделать, но смеешься над тем, как он выбирает формулировки. Это такой очевидный флирт. По крайней мере, последняя часть его речи. Начало было совершенно искренним. Фактически, он, вероятно, сказал это, чтобы не превратить ситуацию во что-то более серьезное. Или потому, что он хотел сказать еще что-то, но не смог. Джон тоже смеется. Ты отстраняешься, чтобы повернуться к нему лицом. — Действительно? Это то, что ты собирался сказать? — спрашиваешь ты, когда он снова обнимает тебя и притягивает к себе. Его рот опускается к твоей шее, и он медленно двигает тебя, пока ты не упираешься в стеллаж. — Такая фраза когда-нибудь срабатывала? Я имею в виду околдован. — Ты будешь удивлена, — говорит Джон, приподняв бровь. Он стаскивает твои джинсы с бедер, чтобы они оказались вокруг твоих лодыжек. Когда ты переступаешь их, он берет конец твоей футболки и тянет ее вверх, ища рукой твою грудь, наклоняет голову, чтобы взять сосок между губами. — Что ж, эта фраза на меня не действует, — говоришь ты, подавляя стон. — Попробуй что-нибудь еще. Ты сильнее сжимаешь его волосы и слегка дергаешь, не совсем в попытке отстранить его, в основном просто ради ощущений. — Как насчет этого… — шипит он, отстраняясь, чтобы стянуть твою футболку через голову. Отбросив ее в сторону, он наклоняется к твоему рту, почти целуя, но не совсем. — У тебя есть я, лапа. Весь я. Отдай и мне всю себя. — Ага, да, так лучше, — говоришь ты, настойчиво кивая, когда он поднимает тебя на один из стеллажей. Ты погружаешься в поцелуй, беря его лицо руками и настойчиво прижимаясь губами к его губам. Это длится всего секунды, потому что он отстраняется и опускается на пол перед тобой. Его глаза озорно блестят, когда он закидывает твои ноги себе на плечи. Он не ждет, пока ты привыкнешь к этой позе, прежде чем его язык выскользнет и пройдется по твоей киске. У тебя мгновенно перехватывает дыхание, и одна из рук снова запутывается в его волосах. Крепко сжимая твои бедра руками, Джон задает жестокий темп своим ртом, почти безжалостно прижимая губы к твоему влажному пульсирующему телу. Он ныряет в тебя языком, и ты не можешь не сопротивляться ему. Ты задыхаешься от этого ощущения, пальцы крепко сжимают прядь волос. Джон стонет от грубого действия, и это подстегивает его. Он жадно набрасывается на тебя. Твои глаза закрыты, но ты чувствуешь, как он смотрит на тебя. Ты должно быть хорошо выглядишь, потому что чувствуешь, как волна обожания захлестывает его. В считанные секунды он заставляет тебя дрожать от действий его талантливого языка. Твои бедра беспорядочно дрожат и практически скованы с обеих сторон от его головы. Но ты расстроена тем, что он играет с тобой. Несколько раз ты была близка к тому, чтобы кончить, но он замедлил темп. Он продолжает доводить тебя до края, прежде чем немедленно отступить. Когда ты больше не можешь этого терпеть, ты особенно резко тянешь его за волосы. — Сильнее, — приказываешь ты. Джон полностью отстраняется от тебя. Он встает и протягивает руку, чтобы расстегнуть брюки. Ты с жадностью смотришь на него, грудь вздымается в предвкушении. Как только его брюки и нижнее белье стянуты к лодыжкам, он обвивает твои ноги вокруг своей талии. — Готова к Джонни, не так ли, любимая? — мурлычет он, слегка дернув тебя за бедра, пододвигая тебя к краю стеллажа. Ты можешь почувствовать, как его член резко пульсирует у твоего бедра. — Я думаю, ты более готов ко мне, — поддразниваешь ты. Ты откидываешь его голову назад, открывая шею, прежде чем провести языком по соленой коже. Он практически тает перед тобой. — А теперь трахни меня. Требуется несколько движений его бедер, прежде чем он полностью входит в тебя. Чувство наполненности овладевает тобой почти мгновенно, и ты практически впиваешься в его шею, когда он начинает задавать устойчивый темп. Его толчки глубокие, а его руки крепко сжимают твою задницу, когда он движется. Угол идеальный, и он скоро вернет тебя обратно, прямо на грань оргазма. На этот раз ты знаешь, что он не собирается останавливаться. В основном потому, что теперь, когда он, наконец, получил то, что хочет, его собственный оргазм не так уж и далеко. — Лола! — он задыхается, жарко дышит тебе в ухо. — Черт… — Джон, кончи для меня, — приказываешь ты, цепляясь за него. — Я так близко, но мне нужно, чтобы ты кончил первым. Ты же кончишь для меня? — Да, — шипит он. — Почему? — Потому что я весь твой. Это как спусковой крючок. Эта фраза и полное отсутствие колебаний с его стороны приводят твое тело в неистовство, с которым не может соперничать даже ваша магическая связь. Ты стонешь и впиваешься зубами в его плечо. Он практически воет, когда краткая боль пронизывает его и дает последний толчок. Он резко кончает, и через несколько секунд ты тоже, выкрикивая его имя. Стеллажи грохочут, и каким-то образом в своем мозгу, затуманенном похотью, ты сохраняешь некое подобие контроля, и сдерживаешь свою магию, насколько можешь. Ты можешь почувствовать, как Джон делает то же самое, и в конце концов комната перестает трястись. Твои руки опускаются вокруг него. Джон прячет лицо в твоей груди, пытаясь отдышаться. Ты тоже пытаешься сделать то же самое, руки дрожат, когда ты пытаешься удержаться в вертикальном положении. Джон без особого предупреждения стаскивает тебя со стеллажа, и ты падаешь на него. — Черт, сейчас! — говоришь ты. Однако его руки крепко обнимают тебя, и ему удается удержать тебя от падения. Он посмеивается над твоей неустойчивостью. — Почему после того, как мы занимаемся сексом, всегда кажется, что моя магия вырвется из меня? — У меня есть теория, — говорит Джон, лениво целуя твое плечо. Прежде чем ты можешь спросить его, что за теория, в дверь стучат. — Эй! Вы двое, нам пора! — Чэс кричит из коридора. Джон раздраженно ворчит, прежде чем отпустить тебя. Он тянется, чтобы натянуть брюки, а ты осматриваешь пол в поисках футболки. У тебя даже нет шанса натянуть ее, прежде, чем Джон откроет дверь, чтобы пристально взглянуть на Чэса. — Что может быть настолько важным? — Произошло еще одно исчезновение, — говорит Чэс. — Мы не можем позволить себе роскошь ждать завтрашнего дня. Нам нужно ехать прямо сейчас. Джон корчит рожу, но кивает. — Да, хорошо, — говорит он. Он смотрит через плечо на тебя. — Одевайся, лапа. У нас есть работа. Ты улыбаешься, натягивая футболку через голову. — Да, черт возьми, есть.

***

Чэс подъезжает к палаточному лагерю, и ты изучаешь местность через окно. Это лес, но это все, что ты видишь. Есть также несколько знаков, указывающих на то, что это палаточный городок, и еще один с изображением озера. Сразу за грязной парковкой есть небольшая станция рейнджеров с табличкой «Зарегистрируйтесь здесь». Она висит в углу на ржавой цепи. — Очаровательно, — говоришь ты. -Итак, кем мы будем? — спрашивает Чэс. — Агенты? Цивильные? — Наверное, не агенты. Я подозреваю, что к настоящему времени расследование уже началось. Лучше держаться подальше от них, пока мы не узнаем, с чем имеем дело, — говорит Джон. Он молчит мгновение, прежде чем поворачивается, чтобы посмотреть на тебя с переднего сиденья. — Как ты думаешь, лапа? Джонни и Лола? Ты улыбаешься. Ты почти забыла о ваших альтер-эго. — У них как раз бы заканчивался первый год совместного супружеского блаженства, не так ли? — спрашиваешь ты. Джон открывает свою коричневую сумку и недолго копается, прежде чем достать твое фальшивое обручальное кольцо. Тот факт, что он носит его с собой даже по прошествии всего этого времени, не ускользает от тебя. Он также вытаскивает кольцо, которое украл у охранника. — Так, вот они, — говорит он. — Итак, мы супружеская пара, собираемся разбить лагерь на вечер. Что насчет тебя, Чэс? — Ты можешь быть нашим «сахарным папочкой», — предлагаешь ты с ухмылкой, опираясь подбородком на сиденье Чэса и хлопая ресницами. Чэс смотрит в небо, словно моля его дать ему силы. Что, вероятно, так и есть. — Я пас, — говорит он. — Кроме того, если дело доходит до кемпинга, последнее, чего я хочу, так это делить палатку с вами обоими. Я твой брат, Лола. Я ходил по этим тропам раньше. Мы просто скажем, что я ваш гид в этой поездке. — Убил все веселье, — говоришь ты, когда вы втроем выходите из машины. — У нас хотя бы есть все необходимое для кемпинга? — В багажнике, — говорит Чэс, захлопывая за собой дверью машины. Он оглядывает Джона с головы до ног, пока блондин обходит машину и встает рядом с тобой. Ты сразу понимаешь почему. В то время как ты и Чэс выглядите так, будто готовы пройти через пустыню, Джон определенно не производит такого впечатления. Он в своих фирменных черных брюках, классических туфлях и белой рубашке. Джон смотрит на себя, когда замечает, что вы смотрите. — Что? — спрашивает он. — Ты мог хотя бы попытаться выглядеть сообразно, — говоришь ты ему, обходя машину с Чэсом, чтобы осмотреть багажник. — Чэс, у тебя есть что-нибудь, во что он может переодеться? — Я не буду переодеваться, — упрямо говорит Джон. Чэс открывает багажник и начинает рыться в нем. — Вот, — говорит он, бросая Джону пару ботинок, которые выглядят ему по размеру. — По крайней мере, обуй это. Позже ты меня поблагодаришь. Джон ворчит из-за сигареты, которую только что сунул в рот, и садится на заднее сиденье, чтобы переобуться. Чэс вручает тебе большой рюкзак, и ты поднимаешь его. Лучше выглядеть сообразно и быть готовым, чем оказаться посреди леса без припасов. Чэс тоже берет большой рюкзак и передает тебе одну сумку, в которой свернута ваша с Джоном палатка. Далее вытаскивает бутыль с водой на колесах. — Это действительно работа или чертов поход? — спрашивает Джон, затягиваясь, когда он возвращается. Сейчас он в ботинках, и не выглядит счастливым. — Потому что, если это так, я не подписывался на это. Пока он упаковывал свою коричневую сумку, ты упаковала свою собственную сумку с разнообразным оружием. Похоже, Чэс был умен и собрал настоящее снаряжение для выживания и еду. — Туши это, — говоришь ты Джону, указывая на сигарету. — И неси это. Ты бросаешь ему палатку, и он спешит затушить сигарету, чтобы поймать ее. Ему едва удается не уронить ее. Он перекидывает сумку с палаткой через плечо и подхватывает свою коричневую сумку с земли, куда он бросил ее ранее. Как только вы с Чэсом уверены, что все в порядке, вы втроем направляетесь к станции. Внутри вас приветствует толстый лесничий, ты обращаешь внимание, что он даже не смотрит на вас. Он слишком увлечен своим планшетом, без сомнения, играет в игру. — Простите меня, — говорит Чэс, подходя к стойке. — Трое на кемпинг. — Да, да, — говорит рейнджер. — Одну минуту. Чэс поджимает губы, но ничего не говорит, так как рейнджер игнорирует вас троих из-за продолжения игры. — Эй, приятель, — рявкает Джон через минуту. — Как насчет чертовой службы поддержки клиентов? Мужчина поднимает палец, но больше ничего не говорит. Чэс и Джон переглядываются, и ты тяжело вздыхаешь. Ты проталкиваешься мимо них обоих, улыбаешься как можно лучше и говоришь. — Простите, сэр? Мужчина поднимает голову, когда смотрит на тебя широко раскрытыми глазами. Он сразу кладет планшет и встает. — Извините, мэм, — говорит он, снимая перед тобой шляпу. — Не понял… — То, что у вас есть клиенты, и пара сисек не должна быть единственной причиной, по которой вы выполняете свою работу? — говоришь ты самым приятным голосом, какой только можешь изобразить. Мужчина становится ярко-красным. Его сбивает с толку твоя вежливость, но он понимает, что ты оскорблена его поведением. — Конечно… я имею в виду, я не был… Ты поднимаешь руку, и он перестает лепетать. — Неважно, — говоришь ты. — Мой муж, мой брат и я хотели бы разбить лагерь на ночь. Сколько? Мужчина бормочет что-то еще и называет сумму. Ты копаешься в карманах и кладешь деньги на прилавок перед ним. Ты можешь почувствовать обожание Джона к тебе, и это заставит вас улыбнуться. Ему действительно нравится, когда ты проявляешь инициативу. Ты находишь это забавным, учитывая, что Зед рассказывала тебе так много историй о его нежелании давать ей хоть немного контроля над работой. С другой стороны, ты не Зед, и Джону, вероятно, нравится видеть, как кто-то другой получает на этот раз порцию твоей дерзости. — Эй, разве это не тот кемпинг, где пропадали все эти люди? — спрашивает Джон, поправляя сумку на плече. — Тот, что во всех статьях? — О, да, — говорит рейнджер. — К сожалению, люди склонны сбиваться с основного пути и идти самостоятельно. Думают, что они знают лес и могут пойти, куда захотят. Мой совет, придерживайтесь четко обозначенных троп. — Должно быть здесь бывает довольно много людей, — говорит Чэс. -Есть ли место более популярное, чем другие? — Что ж, наша самая большая достопримечательность — это озеро, — говорит рейнджер. — У нас есть несколько заранее обозначенных кемпингов на главной тропе, которые находятся недалеко от него. Они отмечены на пути. Их нельзя пропустить. — Большое спасибо, — говоришь ты с улыбкой, когда он вручает тебе квитанцию. — Добро пожаловать, — говорит он, его лицо все еще слегка розовато от смущения. — Не обращайте внимания на полицию. Они исследуют местность, ищут пропавшего туриста. Просто держись на тропе. — Идет, — говорит Чэс. Вы втроем поворачиваетесь и покидаете станцию. — Я удивлена, что они все еще держат территорию открытой после всех этих исчезновений, — говоришь ты, когда вы находитесь вне пределов слышимости рейнджера. — Их вещи нетронуты, тел нет, — говорит Джон. — Технически это означает, что у них нет причин закрывать свой кемпинг. — Что думаете? — спрашиваешь ты, идя по грязной тропе. — Как вы думаете, наши исчезающие люди придерживались тропы? — Скорее всего, нет, — говорит Джон. — Едва ли, — добавляет Чэс. Ты чувствуешь то же самое. Люди редко делают то, что им говорят. Ты поправляешь рюкзак на спине, позволяя Чэсу взять на себя инициативу и идти впереди. Тропа кажется довольно ровной, за что ты благодарна. Ты не против походов, когда нет гор, по которым приходится лазить. Джон идет в ногу с тобой. Ты чувствуешь его волнение и знаешь, что он хочет закурить. — Борись с соблазном, — говоришь ты ему. Меньше всего тебе хочется оставить за собой ряд окурков или чтобы Джон поджег лес. — Я в порядке, — бормочет он. — За исключением того, что я не был готов к чертовому походу. Ты смеешься. — Мы собирались исследовать палаточный лагерь, — говоришь ты ему. — Как ты думаешь, что еще могло произойти? Джон пожимает плечами. — Мы бы нашли отель поблизости, и мы с тобой заново пережили бы наш чудесный медовый месяц. Ты находишь забавным то, что он это говорит, учитывая, что вам не особо нужно было использовать прикрытие Джонни и Лолы. Рейнджера, похоже, даже не волновало, кто вы. — Ты ведь понимаешь, что мы не женаты, верно? — поддразниваешь его ты. — На самом деле это был не наш медовый месяц. Для меня важно, чтобы ты сказал вслух, что знаешь это. На это Джон хихикает. — Я не идиот, лапа, — говорит он. — Но это определенно было похоже на медовый месяц. — Было, — признаешь ты. — До того, как все закончилось дерьмово, и я умерла. Ты чувствуешь его печаль при напоминании о смерти. Что ж, почти смерти. Он протягивает свою свободную руку к твоей. Ты позволяешь ему это с легкой улыбкой, прежде чем вы оба снова замолкаете. Ты должна признаться, что на улице приятно. Джон время от времени пытался вытащить тебя из дома на мельнице, но ты все равно проводила слишком много времени в помещении. Погода пасмурная, поэтому нет прямых солнечных лучей, но все еще тепло и дует легкий ветерок. Чэс идет немного впереди вас двоих, он гораздо больше привык к походам, чем вы. Джон начинает отставать примерно через двадцать минут ходьбы. Но ты держишь его за руку, таща за собой. Вам еще предстоит кое-что сделать, и вы не сможете сделать перерыв, когда только начинали. Говорить особо нечего. Вы трое заняты осмотром окрестностей и стараетесь не спускать глаз с того, что может вызвать подозрение. — Ты видишь что-нибудь необычное? — окликаешь ты Чэса после того, как некоторое время вы все молчите. Чэс поворачивает голову и смотрит на тебя через плечо. — Нет, пока ничего, — говорит он. — Но я думаю, мы приближаемся. Я вижу впереди офицера. Ты тянешь Джона за руку, и он раздраженно вздыхает, когда ты заставляешь его идти быстрее, чтобы вы могли догнать Чэса. Конечно же, в нескольких шагах от тропы стоит полицейский. Подойдя ближе, ты замечаешь небольшую, едва заметную тропинку, ведущую от основной тропы в лес. — Это то место, где, по словам рейнджера, находится озеро? — достаточно громко говоришь ты Чэсу, чтобы офицер мог услышать. — Я не уверен, сестренка, — сразу улавливает Чэс. -Что ж, где бы это ни было, нам лучше поскорее добраться туда, — жалуется Джон. Ты сдерживаешь фырканье. — Миссис может нравиться кемпинг, но это не мое. — Простите, сэр, — ты окликаешь офицера. — Это дорога к озеру? — Эта зона закрыта, ребята, — без колебаний заявляет офицер. — Продолжайте идти по тропе еще полчаса, и вы попадете в лучшее место. — Ой, а почему закрыта? — спрашиваешь ты — Неужели эти подростки снова что-то в озеро бросили? Чэс, ты помнишь прошлый год? — Да, это было ужасно, — соглашается Чэс. — Что случилось? — спрашивает Джон, и ты пристально смотришь на него за то, что он поставил тебя в затруднительное положение. — Просто какие-то тупицы сбрасывали мусор в озеро, — говоришь ты. Ты слишком устала, чтобы придумывать сложную историю, и чувствуешь, что Джон немного разочарован тем, что ты так быстро нашлась что ответить. Он действительно любит заставлять тебя напрягаться, когда ему это удается. — Нет, мэм, ничего подобного, — говорит офицер, снисходительно махнув рукой. — Молодой человек заблудился в лесу. — Бедняга, — говорит Джон. — Вы его уже нашли? — Нет, но мы найдем, — уверяет вас офицер. — Не о чем беспокоиться. Просто следуйте по тропе и оставайтесь в пределах обозначенных полян. — Пошли, — говорит Чэс тебе и Джону. — Пойдем дальше, разобьем лагерь. Ты смотришь мимо офицера и едва видишь заброшенный кемпинг сквозь деревья. Ты можешь увидеть само озеро. Лагерь пропавшего человека находится прямо у кромки воды. Это действительно красивое место, и ты удивляешься, почему оно не входит в специально отведенные места для кемпинга. Странно, что туристы просто оставляли свои вещи в этом прекрасном месте, чтобы бесцельно бродить по лесу. Определенно что-то не так. Вы с Джоном следуете за Чэсом прочь от офицера, пока тот не скрывается из виду. — Давай разберемся с лагерем, а потом сможем вернуться назад, когда стемнеет. Посмотрим сами, — говорит Джон. — Ах да, пробираться в темноте, когда неизвестный злоумышленник похищает людей, — говоришь ты. — Как в старые времена. К тому времени, как вы добираетесь до поляны, о которой вам рассказал полицейский, ты уже вспотела и проголодалась. Джон вздыхает, роняя сумку с палаткой на землю. Он снимает плащ и закатывает рукава, пока вы с Чэсом начинаете обустраивать лагерь. Ты приступаешь к сборке палатки, пока Чэс разводит небольшой костер. Джон расстилает плащ на земле и падает на него, забрасывая ноги на камень. Пока ты не бросаешь в него шест для палатки. Он бьет его по голове. — Подними свою задницу, и помогай нам. — Я, черт возьми, не знаю, что делать, — жалуется он, хватаясь за шест и снова поднимаясь на ноги. Ты засовываешь ему в руки остальные элементы каркаса палатки. — Держи это и передай мне, когда я попрошу, — говоришь ты. Он ворчит, но делает, как ему сказали. Через несколько минут вы заканчиваете ставить палатку и отступаете, чтобы полюбоваться своей работой. Не идеально, но ночь простоит. Чэс занят приготовлением обеда, поэтому ты заставляешь Джона помочь тебе собрать его палатку. К тому времени, когда вы заканчиваете, Чэс уже готовит гамбургеры на огне. — Судя по местности и тому факту, что не хватает только отдыхающих, я думаю, что мы имеем дело с каким-то лесным существом, — говорит Джон, когда ты начинаешь расставлять свои вещи. — Действительно? Почему ты так решил? — спрашивает Чэс. — Маркировочные знаки, вещи нетронутые, туристы пропадали в прошлом, семь лет назад. Теперь пять или шесть снова пропали без вести. Наверное, впадал в спячку. Убивает просто для того, чтобы поесть, а затем снова засыпает, — говорит Джон. — Это мрачно и удручающе, — говоришь ты. — Но если это монстр, мы можем убить его. Так что это победа. Несмотря на то, что ты принимала душ сегодня, ты чувствуешь себя совершенно отвратительно из-за прогулки по жаре. Ты знаешь, что озеро недалеко от вашего текущего местоположения, поэтому ты берешь небольшую сумку с туалетными принадлежностями и полотенце. — Я пойду к тому озеру и искупаюсь. Сколько еще до обеда? — Немного, — говорит Чэс. — Зависит от того, какая прожарка гамбургеров тебе нравится. — Тогда я быстро. Ты отправляешься дальше сквозь деревья в поисках водоема. Это займет какое-то время, но тебе, наконец, удается найти водоем примерно в пяти минутах от лагеря. Кажется, что вокруг никого нет, поэтому ты вешаешь сумку и полотенце на ближайшую ветку и начинаешь раздеваться. Однако через несколько минут ты можешь сказать, что больше не одна. Тебе даже интересно, почему он так долго. Ты была уверена, что он пойдет за тобой, как только ты отойдешь на шаг от лагеря. — Я не смогу быстро вернуться в лагерь, если ты присоединишься ко мне, — говоришь ты, когда Джон выходит из-за деревьев. — Чэс знает, — с ухмылкой говорит Джон. — Просто пойди за ней уже — Он делает свой голос низким, пытаясь подражать голосу друга. — Ты похож на щенка, которому велели остаться. Ты хихикаешь и накидываешь одежду на ветку, на которой висит сумка. — Он не ошибся, — говоришь ты, делая несколько шагов к озеру. Джон мгновение оценивающе смотрит на тебя обнаженную, прежде чем начать раздеваться. Вода холодная, учитывая температуру воздуха, и ты дрожишь, когда входишь в нее. Джон идет прямо за тобой и ругается, как только наполовину погружается в воду. — Бля! Чёрт возьми! — Я знаю, — говоришь ты, мурашки пробегают по коже. Ты ныряешь под воду, пытаясь заставить свое тело привыкнуть к холоду. Странное ощущение. Ты погружена в воду, но чувствуешь Джона и представляешь его так, будто все еще смотришь на него. Ты не думаешь, что когда-нибудь полностью привыкнешь к этой связи. Когда ты всплываешь на поверхность, то видишь, что Джон сделал то же самое. Он стряхивает воду с головы и вытирает лицо, прежде чем потянуться к тебе. Его тело горячее по сравнению с холодом вокруг, и ты не можешь не прижаться к нему. Его рот быстро находит твой, губы теплые, несмотря на капли воды. Ты отстраняешься от поцелуя через несколько секунд. — Нам надо немного остыть, — ухмыляешься ты. Руки Джона сжимают твои бедра, и он заставляет тебя обхватить ногами его талию. — Я не хочу остывать, — рычит он. — У нас был потрясающий секс несколько часов назад, — говоришь ты. — И что? Ты закатываешь глаза. — Можем немного поцеловаться и немного приласкать друг друга, — говоришь ты ему. — У нас есть работа и гамбургеры. — Обломщица — Ладно, если тебе этого мало, тогда вообще не целоваться, — ты опускаешь ноги обратно на дно озера, но Джон не отпускает тебя. — Хорошо, хорошо, идет, — соглашается он, снова наклоняясь. Ты хихикаешь и погружаешься в поцелуй с энтузиазмом, обнимая его за шею. Горячие руки Джона на твоей пояснице, и ты чувствуешь, как одна из них скользит вниз, чтобы схватить твое бедро. Вы остаетесь так на несколько мгновений, неторопливо целуясь, пока мягкий ветерок не возвращается, взъерошивая твои мокрые волосы. Ты чувствуешь, как что-то скользит по твоей щиколотке, и ты дергаешься. — Джон, мне что-то трогает…. Прежде чем ты успеваешь выговорить остальные слова, тебя тянут под воду. Слепая паника возникает мгновенно, когда то, что схватило тебя, начинает утаскивать тебя на глубину. Джон пытается схватить твою руку, прежде чем она полностью исчезнет под водой. Он тянет изо всех сил, и тебе удается ненадолго вынырнуть, чтобы вдохнуть воздух, прежде чем твоя рука выскользнет из его хватки. Вода мутная и слишком темная, чтобы разглядеть, что держит тебя, но щиколотка кажется ледяной, ни капли человеческого тепла. Ты отчаянно машешь руками и ногами пытаясь освободиться, теряя способность определять, где находится верх. Ты можешь почувствовать, что воздух заканчивается быстро, но адреналин берет верх. Легкие горят, и ты пытаешься задержать дыхание, но случайно втягиваешь воду. Тебе удается извернуться, чтобы нанести сильный удар по тому, что тебя держит. Твоя ступня ударяется во что-то мягкое и холодное. Хватка немного ослабевает, но затем становится сильнее, чем когда-либо. Ты снова пинаешь ногой, но на этот раз пятка ранится обо что-то острое. Может, зубы? Тело на мгновение становится горячим, и, прежде чем ты даже осознаешь, что происходит, ты чувствуешь, как активируется руна огня. Как будто сама по себе, рука движется в направлении нападавшего, и волшебное пламя проникает сквозь кончики пальцев, освещая пространство вокруг. Это ужасно. Желтые глаза и зубы блестят в свете огня, его тело покрыто густой слизью. Это позволяет тебе реагировать, даже не задумываясь. Как будто твое тело тебе не принадлежит. Ты хватаешь тварь за горло своей пылающей рукой и одним быстрым рывком раздавливаешь ему трахею. Пузыри вылетают из его рта, когда оно умирает, а затем все темнеет. Ты приходишь в себя на грязной траве у берега озера и сразу же начинаешь откашливаться. Джон наклоняется над тобой, и по боли в груди ты можешь сказать, что он делал тебе искусственное дыхание. Он помогает тебе перевернуться на бок, когда тебя начинает рвать водой из озера. — Лола! Лола, скажи что-нибудь. Ты в порядке, любимая? — обеспокоенно спрашивает Джон, убирая мокрые волосы с лица. — Нашла ответ, — хрипишь ты, пытаясь сесть. — Озерный монстр… чертов уродливый ублюдок. — Должно быть, он голодал, если решил атаковать среди бела дня, — говорит Джон. Он стаскивает твое полотенце с ветки, на которой ты его оставила, и накидывает тебе на плечи. — Он мертв? Ты киваешь, впадая в очередной приступ кашля. Когда ты снова можешь говорить, то спрашиваешь. — Что? Что ты со мной сделал? — Я не… — Джон, — перебиваешь его ты. — Ты что-то со мной сделал. Я знаю, что сделал. Что ты сделал? — Просто заклинание, — говорит Джон, плотнее стягивая полотенце вокруг твоего обнаженного тела. — Действительно? «Просто заклинание»? — спрашиваешь ты — Неужели это было заклинание одержимости? — Я сделал то, что должен был, — говорит Джон. — Ты запаниковала, и если бы я просто бросился за тобой, это бы не помогло. По правде говоря, я не пытался овладеть тобой. Я пытался взять под контроль твою руническую магию, чтобы активировать ее. Заклинание получилось более мощным, чем я планировал. Это точно преуменьшение. Но тебя заводит именно та часть о заклинании. Он применил к тебе очень темную магию. Не существует светлых заклинаний, позволяющих управлять чьей-либо магией. По крайней мере, не существует односторонних. Одной мысли достаточно, чтобы у тебя побежали мурашки по коже, и ты не знаешь, что сказать. Джон может чувствовать, насколько тебе неудобно. Он также может почувствовать, насколько ты зла. — Давай вернемся к Чэсу, — говоришь ты, пытаясь подняться на ноги. — Он захочет узнать, что случилось. Мы просто останемся здесь на ночь, чтобы убедиться, что монстра больше нет, и утром первым делом отправимся обратно. — Лола, остановись, тебе нужно немного посидеть, — говорит Джон, мягко заставляя тебя остаться на траве. — Слушай, извини, ладно. Я пытался спасти тебя. — Просто… — ты прерываешь все, что он собирается сказать дальше. — Просто… черт возьми, не используй на мне темную магию снова. Мне, блядь, плевать, спасет ли это мне жизнь. — Но мне не плевать, — говорит Джон, заставляя тебя смотреть на него. — Если ты думаешь, что я не спасу тебя, когда у меня будет возможность, ты ошибаешься. В ответ ты кладешь руку ему на щеку, и он смотрит тебе прямо в глаза. — Не применяй ко мне темную магию снова. Независимо от обстоятельств. Джон хочет возразить. Ты можешь это почувствовать. Ты уже буквально слышишь слова на кончике его языка. Но ты так пристально смотришь на него, что он поджимает губы и коротко кивает. — Хорошо, хорошо, — говорит он. — Никаких темных искусств на тебе. Часть тебя хочет ему верить, но другая часть сомневается. Ты осторожно зарываешь это чувство поглубже, чтобы Джон не почувствовал его. Он дрожит, и ты понимаешь, что он тоже голый. Твое тело все еще слабое из-за того, что произошло, поэтому ты не можешь стоять. Вместо этого ты распахиваешь полотенце, чтобы он прижался к тебе. Оно недостаточно большое, но пока подойдет. Рука Джона достигает твоей талии, и ты практически заползаешь ему на колени. Он как можно лучше заворачивает вас обоих полотенцем. — Нам нужно быть осторожными, — говоришь ты через несколько секунд. — Я знаю, с нашей стороны было глупо так поступать, когда мы знали, что люди пропали здесь без вести, — говорит он. — Чертова любительская ошибка. — Нет, я не об этом, — говоришь ты. — Применять магию с умом. Нам нужно быть осторожными. Мы не знаем степени этой связи, того, на что она способна. Я беспокоюсь за тебя. — Тебе не нужно обо мне беспокоиться, любимая, — уверяет тебя Джон. — Я знаю риски. — Знаешь? — спрашиваешь ты, вытягивая шею, чтобы посмотреть на него. — Теперь я знаю, что ты знаешь. Но в те моменты, когда что-то шло не так, ты всегда обращался к темным искусствам. Меня это беспокоит. — Я тот, кто я есть, лапа — говорит Джон. — Ты знала это, когда связалась со мной. Ты знаешь, что я балуюсь темными искусствами, и ты знаешь, что я сделаю то, что должен сделать, чтобы выполнить свою работу. Это не изменилось. У тебя нет ответа, поэтому ты предпочитаешь ничего не говорить. Он прав. Ты знаешь Джона. Ты знаешь о чем он. Ты полагаешь, что какая-то глупая часть тебя хотела бы, чтобы он усвоил урок после инцидента с воскрешением. Трудно сказать, понял ли он, особенно после того, что только что произошло. Ты слышишь звук слева и оглядываешься. Зед стоит у деревьев и наблюдает за вами. У нее мрачное лицо, и она приподнимает бровь, как бы говоря «Я же тебе говорила». Ты тяжело вздыхаешь. Джон видит, что ты смотришь в сторону, и смотрит в том же направлении. Но к тому времени Зед снова ушла. — Что это? — он спрашивает. Ты слегка качаешь головой, прежде чем уткнуться лицом ему в шею. — Ничего, — говоришь ты.