Аромат ванили

Ты видишь его призрачную тень повсюду, когда ночь окутывает мир темной шалью. Закрываешь глаза, и приходят четкие очертания силуэта, которые никак не забываются. Прошло больше года с той поры, когда вы расстались. Тебя провожал домой друг, любезно подобравший с сезонного шопинга. Он всегда был готов прийти на помощь, и с радостью подвез. Ты знала о его чувствах, но ответить не могла, однако расставаться с концами и обрывать связь не было желания у обоих. Были очень близки со школы и сроднились. Виделись вы редко, как в тот раз, впервые после долгой разлуки, поддерживали отношения только через Интернет. Ты с волнующим воодушевлением рассказывала другу о своем необыкновенном парне, опуская некоторые детали, которые могли бы раскрыть его секрет. Ты не можешь уснуть из-за подступающего ощущения дикой тревоги. Мерещится мельтешение сначала за окном, затем в комнате у подоконника, хотя плотные рольшторы опущены, а форточка закрыта. Вжимаешься в кровать, как загнанный зверь. Друг занес тяжелые сумки в квартиру и отказался от чая. А ведь тебе так хотелось вживую поболтать с человеком, сроднившимся с тобой в качестве брата. Но все же мужчина не хотел теребить свои раны, а ты — давать ему надежду, и вы распрощались. Напоследок он ненавязчиво, по-отечески, поцеловал тебя в лоб и нарек беречь себя, посмотрев, как в последний раз. Ты даже не догадывалась, что слова и взгляд станут пророческими. Голова трещит и кружится, давление подскакивает, пульс отбивает невероятное количество ударов. Ты проходишь к аптечке и выбираешь таблетки покрепче. И не одну, а решаешься на всю пачку. Мысли прервать душевные страдания в этот раз оказываются сильнее инстинкта самосохранения. Ты слишком давно не чувствовала покой и безопасность. Утром тебе позвонили родители друга и сообщили, что сын скончался в реанимации из-за множественных переломов и колотых ран. Его не просто жестоко избили, а пытали, и он умер в долгих мучениях. Последнее, что он сказал хирургам перед тем, как его дух вознесся к небесам или провалился в огненную яму, было твое имя. Тебя задержали по подозрению в убийстве или подстрекательству к нему, выматывали расспросами двое суток, пока не выпустили с подпиской о невыезде за пределы Нью-Йорка. На адвоката финансов не было, поэтому пришлось полагаться только на свою силу воли, чтобы не выдать чужую тайну, ставшей и твоей. Ты оказалась в западне, а вина, пусть и косвенная, сжирала все живое. Но ты продолжала любить. Долго смотришь пустыми безжизненными глазами на коробку пилюль со стаканом воды в руке, сидя на кровати. Последний штрих выполнить не просто. Никто и ничто не стоят твоей боли. Все и всё нарушают твою гармонию. Ощущаешь хищный взгляд, не в состоянии обернуться, чтобы проверить догадки. Внимательная фантомная тень преследует тебя давно. Ты больше не откликаешься на ее зов. Он пришел. Раздавленный от угрызений совести за твои страдания и обезумевший от слепой ревности. Непростительный проступок, сломавший вас обоих. Мутант со следами чужой запекшейся крови стоял недвижимо, глядя, как ты, измученная и неопрятная, проходишь в квартиру. У него было два дня, чтобы найти слова оправдания, но, кроме сжигающей ярости, ничего не было. — Ты… ты… как ты… Как ты могла?! – заревел ниндзя, его трясло от злости, и вы сравнялись, став близко, ты пошатнулась. От черепахи несло алкоголем и табаком, от тебя страхом и безысходностью. — Раф… – начала ты, не представляя, что вообще можно говорить в подобной ситуации. Слова казались лишними, когда действия были красноречивы. — Арргх, шлюха! – зарычал саеносец и со всей дури толкнул с размаха предплечьем. Ты сильно ударилась о дверной откос, в голове зазвенело. — Уходи, чудовище! – закричала ты в истерике сквозь горькие слезы отчаяния. – Я больше не хочу тебя видеть! Никогда! Темперамент тупо смотрел, словно через непрозрачную заслонку, не понимая, где он находился и что делал. Отголоски твоих проклятий глухим эхом разносились, едва обретая смысл. Вдруг взгляд черепахи немного прояснился, и его лицо перекосило от взрыва эмоций, захлестнувших в миг. Он посмотрел на свои ладони, не узнавая собственные руки, прошептал краткое, ничего не значащее для тебя упавшее "прости" и скрылся. Больше ты его не видела. Сменила квартиру в надежде и сожалении, что никогда не встретитесь. Ненавидела и страшилась. Но. Все же. Любила.

***

Ты сжимаешь в кулаке горсть белых освободителей от страданий, руки трясутся. Закрываешь глаза и закидываешь голову кверху. Снова видишь призрачный силуэт. — Не надо, Твоеимя, – раздается грубоватый бас. Знакомый родной голос, в котором чувствуется стыд. Глаза открываются, и видишь перед собой мутанта-черепаху. От шока не можешь шевельнуться, сковывает липкий ужас, к моральным потрясениям психика не готова. Темперамент разжимает твою кисть и отбирает таблетки. – Ты достойна лучшей участи. — Она была бы такой без твоего участия, – усмехаешься ты, набираясь смелости. – Из-за тебя я всю жизнь буду тонуть в болоте вины и после гореть вечность в Аду. Удружил, – злишься, но не можешь прогнать обидчика, который, по справедливости, не заслуживает даже твоих гневных слов. — Извини, – исповедывается Рафаэль. – Я трус. Настолько был не уверен в себе, так боялся тебя потерять, что натворил жуткую непростительную глупость. Стал настоящим убийцей. И получил по заслугам. Не мог, но смирился... Сегодня наша последняя встреча. Как ты и просила. Я отпускаю тебя. Больше моя тень не будет маячить на твоих стенах, – мутант поднимается и медлит с уходом, стоя спиной к тебе. Ты всматриваешься в узоры на панцире, длинные оборванные концы красной маски, как сорвиголова сжимает кулаки, делает шаг прочь. Рассудок подсказывает, что будущего с тем, кто убил важного для твоего сердца человека и ударил тебя, нет. Он убийца и деспот. Уничтожит любого, кто ему не понравится. Поднял руку один раз, поднимет и второй, и третий. Разве достоин шанса? От такого необходимо нестись, сломя голову, подальше и навсегда. Но очерствевшее раненное сердце оттаивает рядом с любимым мужчиной. Разбитая душа собирает осколки воедино. Проявление доброты и слабости. Ты ощущаешь, как сильно не хватало темно-зеленого монстра рядом, его поддержки и опоры, пусть твои страдания и вызваны им же. Чувствуешь, что мутанту не многим легче. Вас пронизывает общая боль, которую нужно вылечить вместе временем. Только рядом друг с другом вы справитесь. Оступиться может каждый. А подняться — нет. — Рафаэль, – как же давно это имя не звучало из твоих сухих уст. Приятное ощущение. Ты поднимаешься и близишься к мужчине, берешь его за руку, кладешь голову на панцирь. – Я боюсь. Не могу простить тебя. Не сейчас. Но ты мне нужен. — Твоеимечко, – шепчет он, оборачиваясь, и так крепко обнимает, что становится тяжело дышать, – я так запутался. Бросил братьев. Стал отшельником. Обезумел от одиночества, – голос срывался на скупой плач. – Причинил столько боли всем, кого люблю. — Я знаю, Рафи, – успокаиваешь ты сумасшедшего. – Давай начнем коррекцию сейчас же. Кажется, ты вот-вот сломаешь мне ребра, – сдавленным тоном отшучиваешься ты, реально задыхаясь от мертвой хватки. Желанные тиски, в которые снова попалась, как в капкан. Мужчина криво улыбается, ослабляет объятие и жадно набрасывается с долгожданным поцелуем. На стене комнаты затанцевала большая могучая тень, никогда не покидающая тебя, где бы ты не находилась. 30.04.21, 12-50