Иногда тишина — это насилие

Арсений Сергеевич отвёз Диму и Серёжу по своим домам довольно быстро, ведь тот старался поскорее расставить все точки над і с Антоном, который безжизненно сидел сзади него. Он чувствовал себя странно из-за увиденного в клубе, будто не должен был этого видеть. Внутри него метались молнии и скребли кошки, а их причину он пытался понять. На крайний случай найти все эти ответы у Шастуна в голове. Антон уже запомнил ту дорогу, по которой его вез учитель. Сразу было ясно, что они едут к нему домой. Антону было не ясно лишь одно - почему так? Он мог бы отвезти его как и остальных к себе домой и оставить там подростка в таком состоянии, но он не стал. Даже после увиденного. Завернув к дому математика, Попов молча вышел из машины и также, не проронив ни слова, помог Антону вылезти, запрокинув его руку себе на шею. Шастун не был в том положении вещей, чтобы буянить на это, как-то возмущаться, он чувствовал, что должен подчиниться. Как бы не хотел, как бы ему не было стыдно, он должен. Дома у Арсения, тот помог подростку разуться, снять куртку и повёл его в ванную комнату. Хотелось как-то прервать это бесящее молчание между ними, но не получалось. Ком в горле Антона не позволял сказать хоть слово. Скорее всего, у Арсения та же история. Антон аккуратно сел на угол ванной, наблюдая за действиями учителя, который спокойно ушёл в комнату, а после вернулся к нему с другой одеждой. Арсений не мог смотреть ему в глаза, ведь они все ещё были стеклянные, красные, а зрачок еле успевал реагировать на свет. Ему все это напоминало тот день, когда он такой же пришёл к нему. Но теперь, зная, что там была вина его матери, что дала ему вещества, смотреть в эти зелёные глаза стало больнее. Теперь то он это сделал сам. - Прими душ, вот одежда чистая, - голос мужчины был холодный, изредка подрагивал, видимо говорить ему было также тяжело. Шастун еле качнул головой и учитель оставил его одного. Антон попытался встать на ноги, но его ноги так не считали. Они стали ватными, отчего тот вновь приземлился на ванну, немного жмурясь от удара. Он взялся руками за раковину и потянулся к ней, крепко впиваясь пальцами в керамику. Он хотел умыться холодной водой, чтобы немного прийти в себя. Вода скатывалась крупными каплями по лицу подростка, пока тот завис, разглядывая себя в зеркале. Внутри все было неспокойно. Живот по-прежнему тянуло, голова звенела, а сердце разрывалось от происходящего в его жизни. Оно разрывалось от одного вида Арсения Сергеевича, когда тот залетел в туалет клуба. Он был напуган. Тогда Антон и онемел, что тело не хотело больше подчиняться. Он ещё не видел учителя таким, как тогда, когда тот накинулся на Эда. Он не слышал такой тон, с которым он разговаривал с этим человеком. Он защищал его, даже после того, как с ним вёл себя Антон. Шастун чувствовал себя в этот момент как последний идиот не Земле. Может, он и таковым и является. В голове крутился один вопрос, что Попов там забыл?

***

Антон аккуратно постарался выйти из душа, после которого ему стало более-менее легче, будто он смыл с себя этот вечер. Но только, как же вымыть все изнутри? Он тихо пошёл в гостиную, где из всей квартиры горел свет. Он понимал, что мужчина ждёт его, из-за чего ноги идти не хотели вовсе. Антон боялся. Никогда не боялся, а теперь боится. Попов сидел на диване, облокотившись локтями в ноги, а лицо его пряталось в ладонях. От этой картины мурашки по коже прошлись. Антон также тихо подошёл к дивану и сел рядом, смотря в пол, как нашкодивший котенок. Учитель опустил руки, все ещё подпирая голову ими. Он смотрел в стену, глазами, которые казались безжизненными. Они уже не такие до раздражения голубые, яркие, а наоборот тусклые, вовсе серые. Эта ситуация, видимо, перевернула его мир наизнанку и теперь он не знает, как с этим справиться. - Антон.., - голос мужчины сломался и он постарался прочистить горло, - что же ты делаешь? - он повернулся лицом к парню, который не рисковал поднять глаза. Если сделает, то слезы уже не остановить будет. - Наверное, я виноват, - тихо ответил тот. Попов услышав это, истерично ухмыльнулся, не веря в то, что тот ещё сомневается. Мужчина почесал переносицу, пытаясь собрать мысли воедино. - Ты понимаешь, что он хотел воспользоваться тобой? Зачем ты снова пробовал эту дрянь? - голос его дрожал с каждым словом, заставляя внутри Антона все свернуться, - Антон?.. Парень не знал, что ответить на это. В голове была чистая каша. - Скажи хоть что-нибудь, - умолял учитель, не сводя с того глаз. Антон наконец поднял зелёные глаза на математика, в которых уже собирались слёзы. - Я не отдавал себе отчёт, наверное, - в горле больно стоял ком, заставляющий губы скривиться, а слезам начать течь. Он смахнул одну мокрую дорожку рукой, - я поддался всему тому пиздецу, что происходит в моей жизни. Слёзы теперь было не остановить. Он позволил им просто стекать, но плакал все же бесшумно. Просто, чтобы боль вышла вместе с ними. Попов обнял подростка за плечи, пододвигая его ближе к себе. Он чувствовал, что ему больно и продолжить не решался. Не сегодня. Он просто сидел рядом с ним, поглаживая того по плечу, и чувствуя, что у самого внутри бушует шторм. - Как Вы вообще там оказались? - прошептал Антон. Попов достал свободной рукой из кармана мобильный Шастуна и положил на кофейный столик перед ними. - Ты не отвечал довольно долго и я решил позвонить. Телефон взял Дима и рассказал где вы, - Антон чувствовал, как сердце учителя забилось чаще, - я приехал, но тебя нет. Никто не знает, где ты, когда ушёл. Первое, куда я решил побежать, был туалет. И оказался прав. В его голосе была слышна печаль, которая пожирала совесть Антона. Слёзы стали копиться сильнее, отчего он накрыл лицо руками. Попов, увидев это, прижал его сильнее, будто впредь отпускать не собирался. - А почему сказали тому парню, что я несовершеннолетний? Мне же есть восемнадцать, - виновато спросил парень, на что учитель слабо хихикнул. - Знаю, что тебе есть восемнадцать. Просто припугнул, чтобы он на меня ничего в милицию не написал, я же ему губу разбил, - уже немного веселее произнес Арсений, разбавляя напряженную беседу. Антон и сам улыбнулся, ведь это было умно с его стороны. Дальше они просто так и сидели, молча, переваривая этот вечер и разговор. Они чувствовали, что разговаривать сейчас особо и не нужно, ведь это было бы лишним. Им обоим нужен отдых. Попов все также прижимал подростка к себе, водя рукой по руке другого, что даже успокаивало Антона. Они так просидели полчаса, а после математик заметил, что Шастун уже вовсю сопел у него на плече. Он решил не будить его, а просто взял того на руки аккуратно, чтобы не разбудить, и понёс в свою комнату. Там кровать уже была расстелена и мужчина решил, что сегодня Антон переночует в ней, а он сам - в гостиной. Он с неким трепетом положил тело подростка на мягкий матрас, подложив подушку под эту светлую макушку. Подросток спал крепко, ведь это был сложный вечер для его психики. Мужчина укрыл его одеялом и отстранился. Он встал около кровати, где лежало это мило сопящее тело, и смотрел на него. Ему не верилось, что все это может происходить с ним. Не такой он плохой парень, что заслужил все это. Попов подошёл ближе и аккуратно, еле дотрагиваясь, погладил его по голове, а после ушёл в другую комнату.

***

- Антон, - подросток через силу попытался открыть глаза, когда рука учителя не сильно тормошила его за плечо, - вставай. В школу пора. Шастун, постанывая от такого пробуждения, попытался натянуть одеяло на голову. Ему было настолько плохо, что и о школе никакой речи идти не могло. Арсений улыбнулся этой картине, ведь сам знал, как это тяжело встать рано утром, когда вечер был такой сумбурный, но все же потянул одеяло с лица Антона. Лицо Шастуна выглядело таким безмятежным, спокойным, каким его невозможно в повседневной жизни увидеть, так что Попов смотрел наслаждаясь, пока этот ангелочек вновь не превратился в побитого зверя. - Можно не пойду, а? Арсений Сергеевич, ну войдите в положение,.. - зеленые глаза смотрели с такой жалостью, что хотелось вот-вот поддаться им и сделать все, что хочет этот парень. - А можно я на работу тоже не пойду? - перекривлял того учитель, на что услышал недовольное цоканье парня. Шастун гнул свою линию, лёжа на кровати, надеясь до последнего, что учитель сжалится. Арсений молча наблюдал за этой картиной, сложив руки на груди, и незаметно улыбаясь. Его эта ситуация не бесила, не злила, наоборот умиляла. Он привык видеть Антона, на которого куда не посмотри, везде наткнешься на колючки и огрызания. Сейчас же он наблюдал за совершенно другим учеником. Учеником, который был искренен. - Уломал, - на одном дыхании выдал Попов, замечая как быстро сменяются эмоции на лице Антона. Тот резко присел на локтях, не веря в услышанное, а на лице красовалась улыбка от счастья, - отсыпайся. - Я потом уйду, честно, - откидываясь обратно на мягкую подушку, произнес подросток. - Я тебя закрою на ключ. - Зачем? - Кто тебя знает, куда ты ещё влезешь, если уйдёшь. Я за тебя сегодня ответственный. Я же позволил тебе не идти на уроки, - ну тут Антон даже был согласен с учителем, - тем более, у нас сегодня дополнительные. Смысл тебе туда-сюда кататься? - Уломал, - прошептал Шастун. - Прости? - немного офигев от этой безобидной колкости, Попов легонько ударил подростка по макушке, отчего тот начал смеяться, - ну ты офигевший конечно, Шастун. Учитель прошёл дальше в глубь комнаты, подходя к комоду с вещами и доставая оттуда какую-то вещь. Шастун молча наблюдал за ним, обдумывая все, что произошло за эти дни. В этот момент хотелось проанализировать все, но сон так накатывал на него, что лучше оставить это дело до лучшего времени. Ему просто стало на душе хорошо, оттого что его математик на время заменил ему родителей. Заменил ему то внимание и контроль, который ему был необходим раньше. Сейчас же, он должен думать своей головой, но ему нужна помощь в направлении на это. Антон благодарен ему. - Чувствуй себя как дома, - Арсений Сергеевич подошёл обратно к подростку, который глаз с него не сводил, и потормошил его волосы. Шастун попытался увернуться, но вышло плохо, так что волосы все-же пострадали от рук Попова. Но от этого маленького жеста, на душе почему-то становилось теплее. Когда учитель вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь, Антон закрутился в мягкое одеяло и попытался вновь уснуть. Вышло у него это довольно быстро.

***

Нет ничего приятней, чем просыпаться в мягкой постели, да ещё и когда сам хочешь проснуться. С этой мыслью, Шастун хорошенько потянулся и потёр глаза. Ему с трудом верилось, что после всего, он может однажды проснуться в кровати математика. Звучит странно, не так ли? После вчерашних гуляний живот потягивало от голода. Антон пошёл в ванную, умыться, а после отправился на кухню, в поисках перекуса. Попов же сказал чувствовать себя как дома, так что подросток так и делал. Он заварил себе чай, в кухонной тумбе нашёл упаковку какого-то шоколадного печенья. В принципе, для завтрака сойдёт. Вкусно попив чай, ноги Шастуна понесли того изучать квартиру математика. Сейчас времени было предостаточно, чтобы осмотреть каждый сантиметр квартиры, упускать такое - было нелогично. В комнате математика, где Антон сегодня сладко спал, была большая мягкая кровать, которую тот решил заправить. Возле стены стоял белый комод, в который тот все таки решил не залазить, личное пространство, все дела. На стене висели необычные часы, без цифр. Лишь черточки, да стрелки. Шастун раздвинул серые шторы, впуская в комнату больше света, и комната приобрела больше некой эстетики. Все такое светлое, ничего лишнего. Но главной любовью Шастуна в этой комнате остался прикроватный пушистый коврик. Не может быть такой милый, нежный коврик у ужасного человека, значит Попова он недооценивал. Нежный тот, что ли. В гостиной было поинтересней. Больше вещей, больше места для поисков чего-нибудь интересного. Диван, телевизор, шкаф купе, рабочий стол и кресло рядом. На рабочем столе лежал ноутбук, а на полочках стояли всякие штучки. Вокруг лежали учебники по математике, методички, тетради какого-то класса. На одной из полок стояла фотография в чёрной рамке. На ней математик был, видимо, со своей баскетбольной командой из университета. Да и сам учитель выглядел по-другому: длинные волосы, по бороду. Антон даже удивился, что у того была такая причёска, напоминающая какого-то ловеласа. Сейчас же причёска мужчины стала короче, более серьёзная. Антон смотрел на эту фотографию, не контролируя то, что стал улыбаться. Такие фотографии пропитаны какой-то теплотой тех времен. Поставив фотографию на место, парень заметил за шторой выход на балкон, что, естественно, порадовало. Не думая ни минуты, он побежал к своей куртке за сигаретой, а после пошёл смолить в лоджию.

***

Шаст, 12:26 Вы как там?

Антон сидел на диване в гостиной, решив поинтересоваться делами друзей, которые, скорее всего, в школы были вынуждены пойти. На заднем фоне шёл какой-то фильм, который Антон особо не смотрел, главное, чтобы просто он шёл и все. Поз, 12:30 Ты живой, Господи Ты где? Чего не пришёл? Серёга, 12:31 Ты бы знал, как я сейчас сдыхаю на алгебре

Шаст, 12:32 Представляю) Я у Попова дома. Не смог пойти на уроки

Поз, 12:34 У Попова??? Серёга, 12:35 Нихуя себе Он тебя к себе повёз? Что за дела, Шастун

Шаст, 12:36 Особо выбирать не приходилось

Поз, 12:37 Ты как вообще после вчерашнего? Прости, что оставили тебя

Шаст, 12:39 Успокойся Я сам виноват. Я в норме

Парню не очень нравилось, что друзья чувствуют вину за то, что натворил сам Антон. Там нет их вины и он это понимал. Попов, 12:40 Шастун, будешь отвлекать Матвиенко и Позова, я их отвечать вызову. Подросток улыбнулся от такого неожиданного сообщения учителя. Не забывает, даже на уроке, вот дела.

Шаст, 12:43 Чуваки, Попов запалил, что вы в телефонах Вылазьте, а то вызовет

Серёга, 12:45 Да бля... Антон хихикнул от этой ситуации, закидывая ноги на диван и усаживаясь поудобнее. Оставить сообщение учителя без ответа так не хотелось, но и отвечать как-то банально не хотелось. Хотелось что-то колкое, чтобы прям бесящее.

Антон Шастун, 12:50 Теперь я и Вас отвлекаю Тоже себя вызовете к доске?)

Попов, 12:51 Какой же ты невыносимый, а... Уголки губ поползли вверх, Антон был доволен собой.

***

Время за просмотром различных фильмов пролетело незаметно и вот-вот должен был вернуться математик. Шатун даже ждал этого, ведь скучно было невыносимо. Хоть с балкона прыгай, лишь бы выбраться из квартиры. Из прихожей раздался звук поворота ключа, после которого парень вскочил с дивана и побежал встречать Попова. Не прямо чтобы встречать, нет, чисто чтобы немного ноги размять. Математик зашёл домой, закрыв за собой дверь, и увидел такого домашнего Антона, что стоял облокотившись о стену. - Здрасте, - произнес Шастун, наблюдая как мужчина снимает обувь, пальто. - Виделись же, - улыбнулся тот в ответ. - И вот я ещё невыносимый, да? - шутливо ответил парень, уходя обратно на диван. Не хочет на контакт идти, ну и пожалуйста подумал подросток. - Ты голоден? - обратился Арсений к шуточно обиженному ученику, что старался всем видом показать, что глупый фильм по телевизору гораздо интереснее, чем их беседа. Парень не реагировал, но Попов не растерялся. Он встал напротив экрана, всем видом показывая, что не отстанет. - Ну Арсений Сергеевич,.. - устало протянул Антон, - там самое интересное сейчас начнётся. Имейте совесть, - у Попова глаза на лоб полезли. Парень же не скрывая ухмылялся своей актёрской игре. - Стоит тебе остепениться, как снова за свое берешься, - он нахмурился. - Да не голодный я. - Ты ел хотя бы? - тон мужчины показывал, что он ему с трудом верит. Это же все-таки Шастун. - Утром чай попил с печеньем. Мне нормально, - зелёные глаза с уверенностью смотрели на математика, отчего он тяжело вздохнул, понимая, что тот будет гнуть свою палку до конца и заставить его сделать что-либо будет нереально. - А я вот поем, - с этими словами, мужчина ушёл на кухню, оставляя Антона одного в комнате. Тому стало неинтересно, что тот так быстро сдался, поэтому продолжать сидеть здесь - не имело никакого смысла. Он встал и пошёл хвостиком за учителем. Арсений на кухне подогрел себе немного макарон с отбивной и выглядело это довольно аппетитно. Антон думал, сам ли готовит учитель или же предпочитает покупать готовую еду. Но тот настолько идеален, что выбор пал на то, что и готовить он умеет. - Чем занимался весь день? - интересовался Попов, пока во всю ел. Шастун потянулся на кухонном диванчике, не зная с чего начать его увлекательный рассказ. По сути, день он проебал в никуда, что не особо то его и радовало. - Ничем особо. Телевизор смотрел, да и только, - выдал все как на ладони подросток, - скука нереальная. - А вот надо было в школу пойти и полезными вещами заниматься, - упрекнул мужчина, получая в ответ невозмутимое лицо Антона, - я все правильно сказал, можешь даже так не смотреть. - Если бы я пошёл в школу, я бы не узнал, что у вас были длинные волосы, - игриво ответил ученик, отчего Попов даже поперхнулся. Шастуну понравилась эта маленькая шалость, ведь в глазах учителя он заметил неловкость. - По чужим вещам лазить некрасиво, Шастун. - Эта фотка стоит на виду, так что все честно, - математик попытался скрыть стеснение, начав быстро доедать еду и минимально смотреть в сторону Антона, - чего постриглись-то? - Решил все поменять, - кратко ответил мужчина и Антон решил на этом закончить докапываться. Главное, что немного повеселился, переусердствовать не хотелось.

***

Спустя некоторое время, эти двое мирно сидели на кухне, но уже за дополнительными занятиями по математике. Никто из них не решался возвращаться к той неприятной истории из клуба или же ковырять новые раны. Шастун немного остепенился, стараясь обратить все внимание на примеры из геометрии, Попов старался доступно объяснить это. Но из головы не хотели выходить некоторые вопросы, которые остаются без ответа. Самое интересное, что у каждого из них было то, что хотелось спросить больше всего, но пока никто не решался. Антону было интересно, почему математик стал относиться к нему по-другому, не как в начале их истории, а по родственному что-ли. Арсения же волновал вопрос, как помочь этому парню не погрузиться в ещё большее дерьмо, чем есть сейчас.

***

- Ладно, задержался я у вас достаточно, мне пора, - с толикой грусти произнес подросток, вставая из-за стола и складывая листик с решениями в карман. Попов посмотрел на него с отчаянием, ведь понимал, что держать его насильно тоже не может, но страх за этого мелкого придурка не отпускал каждый раз. Хотелось следить, чтобы ничего не натворил, но и права особого не имел на это. - Давай я тебя подвезу? - предложил Арсений, когда они уже вдвоём стояли в прихожей. Антон молча одевался, будто обдумывая предложение учителя, - мне не сложно, да и спокойней будет. - Вы итак достаточно повозились со мной, Арсений Сергеевич, - парень повернулся лицом к нему, - спасибо. Попов смотрел тяжело, желая все же провести ещё хоть пару минут с ним. Антон же смотрел уверенно, с благодарностью за все. Мужчина неуверенно кивнул, открывая парадную дверь, после Антон ушёл.

***

Дорога до дома заняла приличное количество времени, подросток успел даже слегка замёрзнуть. Зайдя домой, холод улицы постепенно стал улетучиваться, но на душе от вида этого места было все также холодно, мрачно. Казалось, снова никого нет, снова мать где-то пропадает. Но, когда Антон прошёл в глубь квартиры, он заметил, что в комнате женщины кто-то есть. Он настороженно заглянул внутрь и увидел чей-то силуэт. Он судорожно включил свет. На кровати сидела мама. Не поворачиваясь к сыну. Антон сглотнул ком в горле и решился подойти ближе. Он положил руку той на плечо, но реакции не последовало. Она будто не здесь, будто оболочка человека без единой эмоции. Глаза холодные, пустые. - Мам? - дрожащим голосом позвал её парень, но та не реагировала. Он опустил глаза на её руки и был поражен. На сгибах рук, где вены переплетаются как виноградная лоза, были огромные синяки и следы от проколов. Он покаяться готов был, что его мать кололась уже не такими особо безвредными веществами, а чем-то посерьёзнее. Неужели она сейчас под кайфом? - Мама.., - он продолжал звать женщину, но та даже не моргала. Её грудная клетка лишь медленно вздымалась вверх и вниз, больше ничего не показывало то, что она жива. Дышит и на этом хорошо. Но состояние женщины пугало парня не на шутку. Он решил её попытаться уложить в горизонтальное положение, чтобы самому более спокойно было. Он так и сделал, даже пледом с кресла укрыл. А сам ушёл в свою комнату, сдерживая порывы зарыдать. Он сел на пол около кровати, прижимаясь к ней спиной. Он не понимает, что ему делать, что происходит каждый раз. Он напуган. Хочется просто зажмурить глаза и открыть их, и все в порядке, все прекрасно. Но было бы всё так просто. На телефон приходит сообщение, которое заставляет Антона поднять голову с колен и вытереть слезы. Попов, 21:10 Ты доехал до дома? Все в порядке? Врать не хотелось всей душой, но и говорить, что снова все хуево, - тоже. Шастун метался в душе от одного края к другому, запутавшись окончательно.

Антон Шастун, 21:14 Все нормально, я дома

Попов, 21:15 А мама? И тут прорвало. Крышу снесло окончательно. Антон заревел. Он больше не смог сдерживать эмоций, слез и крика. Он просто в истерике метал все, что попадалось ему под руку. Ему было больно от всего происходящего и произошедшего. Слёзы одним потоком сочились из зелёных глаз, заставляя тех ненормально щипать. Он безумно начал швырять вещи по комнате, в стены. Он просто пытался как-то заглушить боль, но это не помогало. Все не то. Он быстро подошёл к письменному столу, судорожно ища что-то в полках. Постоянно вытирать слезы, чтобы хоть что-то увидеть, давило на нервы и они лишь усиливались, как и состояние парня. Он достал из второй полки, заваленной различной канцелярией, нож с выдвижным лезвием, который раньше использовал для заточки карандашей. Сейчас же, он планировал использовать его для себя. Он вновь примкнул спиной к кровати, держа в одной руке этот нож. Хныча и задыхаясь от нехватки воздуха, он выдвинул пальцем кусок лезвия и оголил левое предплечье. Слёзы капали на голую плоть, будто прижигая своим горем. Рука дрожала, когда тот поднёс металл к коже. Первая, вторая, третья... главное начать, а дальше как по маслу, что не остановиться. Он резал себя, не смертельно, но чтобы выплеснуть всю боль. Место порезов медленно наполнялись капельками крови, которые успокаивали что-ли. Антон смотрел на них сквозь пелену из слез и ему становилось легче, будто с этими каплями он отпускал весь гнев. Когда рука была уже вся в порезах, он откинул нож под стол и молча, изредка хлюпая, смотрел на эту картину. Теперь было больно не только морально, но и физически. И эти ощущения будто балансировали внутри парня. Он, пошатываясь, встал с пола и пошёл к столу, уже ища то, чем можно было бы вытереть, однако было пусто. Антон поплелся в сторону ванны, чтобы хотя бы смыть это дело. Капли крови вместе с водой капали на белую раковину, оставляя за собой размытые пятна, которые намертво смывал напор из крана. Шастун холодно смотрел на то, что же он сделал, чувствуя, что завтра ему будет за это стыдно. Но сейчас он об этом старался не думать. Ни о чем не думать. В ванной была маленькая аптечка, из которой парень достал бинт и перекись водорода. Он обработал порезы, ни разу не скорчившись от неприятных ощущений. Видимо, все эмоции ушли вместе с кровью. Он небрежно перебинтовался и пошёл обратно, с диким желанием покурить сигаретку-другую. На улице, к слову, пошёл дождь. Будь Антон более романтичным в этом плане сейчас, он бы выдал что-то по типу " погода грустит вместе со мной", однако он просто забил на это. Окно открыто нараспашку, ветер свободно гуляет по комнате, заставляя тело Антона ежиться от холода. Глаза болят, рука болит, после сигареты может и лёгкие заболят. Дым окутывает горло, заставляя голову слегка кружить, а вся боль превращается в дискомфорт, как при укусе комара. Чудесное действие никотина, не так ли? На телефон вновь пришло сообщение и Антон знал его отправителя. Хотя, лучше бы не знал, не испытывал бы долга ответить. Попов, 22:05 Антон? Все в порядке? Почему не отвечаешь? Парень грустно улыбнулся, вытирая ладонью вновь скатившуюся слезу. Слишком эмоционально это все, он не вывозит. Не сегодня.

Антон Шастун, 22:06 Все в порядке. Занят был. Мама дома Доброй ночи

Он откинул телефон на кровать, пытаясь больше не возвращаться к этому диалогу. Хотелось просто побыть одному, вдыхая лишь дым одинокой сигареты и запах улицы после дождя.