***
Около шести утра, спровадив каждого до дома и добравшись до Арсова, парни устало завалились домой. Если Шастун был просто слегка уставшим от сумбурного дня, похождений и готовки, то Попов был также уставшим, но в добавок сильно развезённым от алкоголя. Тело мужчины было очень неподатливое, слегка неуклюжее, а его глаза с извинениями смотрели на подростка. Антону было не ясно одно, почему на улице состояние брюнета было ещё хоть как-то кстати, но, зайдя в квартиру, его ноги быстро обмякли, а губы пьяно расплылись в улыбке. Хотя, ответ долго не заставил себя ждать – мужчину разнесло пуще прежнего, стоило им зайти в тепло и процесс был запущен, и от этой мысли Антон слегка устрашался, ведь ещё немного – и мужчину придётся чуть ли не на руках тащить до кровати. - Арс, присядь, я помогу тебе с обувью, - с заботой обратился парень. Арсений податливо уселся на невысокий комод в прихожей, небрежно расстёгивая молнию пуховика. Шастун сел на корточки перед ним, цепляясь немного промёрзшими пальцами за обувь старшего, постарался того разуть. Брюнет молча наблюдал за этой картиной, не стараясь скрыть довольной ухмылки и тепла в глазах, в которых больше виднелось опьянения, чем чего-либо другого. Мужская рука аккуратно опустилась на русые волосы Антона, слабо начиная поглаживать его голову. - Извини, - виновато произнёс Арсений, заставляя младшего поднять на него невозмутимый взгляд. В зелёных глазах виднелось непонимание причины его извинений, ведь ничего не произошло колоссального, за что можно было бы чувствовать некую вину, однако мужчина был уверен в обратном: - Немного перебрал с алкоголем. - Арс, успокойся. Сегодня праздник, сегодня можно, - мягко отреагировал парень, отставляя в сторону обувь мужчины, но спешить подняться с корточек не решался – его заворожил вид снизу на такого домашнего и пьяного Арсения. Шастун изучающе наклонил голову, ведя по его немного покрасневшему от ветра лицу, по его немного прикрытым глазам, что явно до последнего боролись с надвигающимся сном. Сейчас мужчина выглядел до безумия беззащитным, и Антону хотелось просто защитить его от всех неприятностей вокруг. Подросток ласково улыбнулся, протягивая руку к родному лицу и невесомо прошёлся пальцами по щеке, ощущая некий диссонанс – подушечки пальцев, будучи замёрзшими от уличной прохлады, резко прикоснулись к чему-то до безумия горячему, начиная словно плавиться под этим касанием. Арсений с наслаждением прикрыл глаза, поддаваясь на действия младшего, словно кот, которого почесали за ушком, и он теперь требует продолжения. Сердце подростка от такой картины начинало стучать сильнее, звоном отдавая в ушах, а горло начинало пересыхать, ведь тот заворожённо приоткрыл рот, вдыхая сухой воздух. Глаза Антона блестели, когда он видел столько отдачи от мужчины, столько нежности в его приятной улыбке. Арсений от удовольствия приоткрыл рот, явно не желая ни в коем случае прерывать этот момент, а младший лишь завис, глядя на манящие губы. Такие розовые, не слишком пухлые и немного влажные, стоило Попову мельком пройтись по ним кончиком языка. Вдохновлённый увиденным, в голове Антона возникло странное желание, которое он вскоре решил воплотить в жизнь. Его ладонь плавно спустилась ниже скул брюнета, словно придерживая пальцами его подбородок и большой палец бережно погладил уголок его губ. Арсений пьяно приоткрыл веки, встречаясь с заворожёнными и горящими яркой искрой глазами напротив. От щекотного прикосновения мужчина приятно улыбнулся. Шастун, словно получая разрешение делать что угодно с невозмутимым учителем, вновь опустил желающий взгляд на его рот, заботливо проводя большим пальцем по немного приоткрытым губам старшего, вырисовывая своим незамысловатым движением их контур. Зелёные глаза вновь поднялись вверх, узнавая реакцию на это действие. Арсений так и не сводил с него внимания, с лисьим прищуром внимательно наблюдая за подростком. Антону в тот момент было интересно, выглядит ли это смешно со стороны самого Попова, который словно хищник играется с добычей, давая ей ложную надежду на спасение, а вскоре – в один момент, когда надоест, - он решительно всё прекратит. Реальность была слегка другая, более чарующая в ту минуту, ведь мужчина с наслаждением и желанием смотрел на младшего, давая тому полную волю действий, что подтвердило чуть более раскрывшиеся губы старшего. Зелёные глаза сверкнули сильнее, заметив это немаловажное движение, и большой палец подростка вновь мягко прошёлся по податливым губам, игриво оттягивая подушечкой пальца нижнюю. Арсений был заворожён происходящим не меньше, самого Антона, и явно желал продолжения: из приоткрытого рта навстречу пальцу показался язык мужчины, тепло и влажно касаясь его. От этого маленького касания по телу подростка прошлись приятные мурашки, а здравый смысл уходил куда-то за горизонт осознания реальности. Шастун довольно облизнул пересохшие губы, ни на секунду не отводя взгляда от приятной картины, которую они с Арсением сейчас создавали. Коснувшись вновь с горячим языком мужчины, который заставил подушечку пальца намокнуть, решительность подростка загорелась с новой силой: он поддался большим пальцем навстречу приятному ощущению, погружая его в горячий рот мужчины. Его язык похотливо прошёлся по коже подростка, а губы невесомо сомкнулись вокруг пальца. Антон вновь встретился глазами с Арсением, и между ними возникло дикое желание – желание друг друга. От одной этой картины у обоих внутри всё сводило от приятных ощущений, разгорячённых взглядов и безумно интимных движений. Попов принялся неуверенно, однако до ужаса соблазнительно, насаживаться ртом на палец Антона, а его глаза в тот момент ощущались как одно из самых завораживающих вещей во Вселенной. Они были пьяными, доверчивыми, однако такими небесно-голубыми, в середине которых расположился чуть расширенный зрачок. Шастун стал сам поддаваться пальцем внутрь тёплого рта старшего, ощущая как нежно кожа проходится по влажному и чуть шершавому языку. От наслаждения Антон был готов глаза закрыть, отдавшись полностью навстречу ощущениям, но не стал – боялся, что тогда упустит Такого Арсения. В районе паха джинсы стали слишком стягивать быстро появившийся стояк, и это вызывало дискомфорт, а осознание твердило – стоило бы остановиться, чтобы не зайти чуть дальше, чем оно того требовалось, но опьяняющий Арсений не позволял это прекратить. Зелёные глаза нехотя опустились вниз, словно желая взять передышку от таких чувственных гляделок, и внимание Антона привлекла следующая картина: у Попова-то тоже не всё под контролем – его брюки также были натянуты в районе бёдер, и от этого Шастун сглотнул. Эти два сопутствующих факта при таком эротичном зрелище говорили об одном – дело плавно должно перетечь в постель. Антон-то и не был бы особо против, как явно и Арсений, однако почему-то делать этого сейчас не хотелось. Точно не с пьяным мужчиной, это было бы не совсем правильно, думал подросток. - Ты слишком невероятен сейчас, - тихо прошептал Шастун, заглядывая в уже явно поплывшие глаза перед собой, - но нам нужно сейчас остановиться, - с досадой сказал тот, вынуждая всё же свой палец покинуть горячий рот мужчины. Тянущаяся слюна паутинкой следовала за Антоновой рукой, а после оборвалась, падая невидимой ниточкой на слегка покрасневшие губы взрослого, заставляя того провести по ним языком. - Согласен с тобой, - немного охрипшим голосом ответил Арс, мягко улыбаясь и опуская глаза вниз, - но с этим нужно что-то сделать, - неловко усмехнулся тот, кивая в сторону своего и Антонова стояков. Шастун не сдержался и тоже посмеялся, в миг начав ощущать некий стыд за то, что они сумели развернуть в прихожей. - Иди пока в душ, я расстелю нам кровать. Дойдешь сам? – с заботой поинтересовался Шастун, на что получил убедительный кивок, однако колкость из уст взрослого никто не отменял: - Мы сегодня спим вместе, да ещё и на кровати? – на его лице вылезла шутливая улыбка. - Вот я думал, за что же ты зацепишься в моих словах, - влюблённо покачал головой Антон, пока мужчина принялся стягивать с рук пуховик, - за то, что мы ляжем сегодня в одну постель, или же ляпнешь, что до душа-то сам дойдёшь, но вот уже непосредственно там – тебе не помешает помощь, - игриво улыбнулся парень, от чего раздался довольный смешок брюнета. - Если так подумать, твоя помощь действительно не помешает, - подмигнул Арс, понимая, что это лишь шутки и они оба ранее приняли взвешенное решение остановиться. - Иди уже. Мне тоже так-то нужно туда сходить, - тепло посмотрел на взрослого Шастун, поднимаясь с корточек и начав снимать уличную одежду.***
Вернувшись свежим и расслабленным из душа, Антон вошёл в спальную комнату, где лежал Арс, прикрытый одеялом. Он не сразу присоединился лечь, оставшись стоять у кровати. Почему-то эта картина не позволяла и дёрнуться, сдвигаясь с места. Он блуждал в потёмках глазами, находя мирно лежащего мужчину, его спокойное лицо, на котором можно было разглядеть прикрытые глаза. В тот момент внутри парня разливалось приятное домашнее ощущение от осознания – это всё происходит с ним. Этот прекрасный мужчина – его. - Чего ты не ложишься? – устало промычал Попов, приоткрыв один глаз и сильнее вжимаясь уставшим лицом в наволочку подушки. Шастун мягко улыбнулся, понимая, что его слова об Арсении – как о коте, не были выдуманы из пальца. Такого ласкового и уютного зверя, парень ещё не видел. - Задумался что-то, - парировал подросток, всё же забираясь под одеяло и поворачиваясь лицом к мужчине. Тот удобнее устроился на подушке, уже выглядывая парой глаз, которые вот-вот могли закрыться от его состояния, а сам он – провалился бы в глубокий сон. Но, нет, он до последнего сопротивлялся, и это умиляло Антона. - О чём? – искренне поинтересовался Попов. Губы Антона задумчиво сомкнулись в одну линию, хотя уголки всё также улыбчиво были приподняты. Рука Шастуна вновь потянулась к родному лицу, поглаживая щёку пальцем, от чего непроизвольно в голове всплыла недавняя картина. Антон приподнялся на левом локте, пододвигаясь ближе к мужчине. Он понимал, что сейчас Арсения меньше всего хотелось втягивать в беседу, ведь тогда бы младший обрёк мужчину на откладывание такого необходимого сна в дальний ящик. Попов же бы действительно пожертвовал этим, став через силу стараться удержаться в сознании, слушая своего мальчика. Антону этого не хотелось, ведь поговорить – им всегда удастся. Шастун подтянулся губами к мужским, оставляя на них невесомый нежный поцелуй, на который Арсений без раздумий стал отвечать сразу же, утягивая того в более требовательный, жадный, тот самый, который они ждали с наступления Нового Года. Рука Попова потянулась к волосам младшего, притягивая его ещё ближе за затылок, словно вдавливая его лицо в своё. Антон рвано хватал губы старшего, ощущая привкус выпитого алкоголя и зубной пасты, которая не смогла полностью избавить от первого. Их горячее дыхание стало заполнять стены комнаты, от чего хотелось скинуть с себя мешающее одеяло и отдаться холоду, но оба были слишком поглощены губами друг друга. Шастун всё же отстранился, ощущая настойчиво тянувшегося навстречу Арса, на что улыбнулся и мягко откинул того в грудь обратно на кровать. - Нужно лечь спать, - тепло прошептал Шастун, сам не понимая – он ведь мог сказать в полный голос, они в квартире одни. Наверное, дело в том, что парень плавился рядом с мужчиной, словно кусочек льда на палящем солнце. Попов недовольно промычал, но возмущаться не стал, ближе придвигаясь к подростку, и перекидывая руку ему на живот.***
Для парней утро первого января уже давно наступило, ведь оба легли лишь к утру, но, знаете, это утро было – условным. Проснуться им удалось лишь ближе к вечеру, точнее Антон по звону будильника умудрился подняться в одиннадцать утра, ведь ему необходимо по расписанию принимать таблетки, пока Арсений сладко посапывал в постели. Через силу парень тихо поднялся на ноги, желая поскорее разобраться с этим делом, и вновь упасть на манящую подушку. Он сонный поплёлся в гостиную, где оставался неубранный стол с празднования, на котором ещё осталась малая часть недоеденной еды. Парень неохотно закинул в рот подсохший бутерброд с икрой, быстро прожевав и проглотив, а после направился на кухню, чтобы выпить лекарство. Когда важные дела, требующие некой дисциплины, были выполнены, подросток с диким желанием спать вернулся в комнату. Хотев уже плюхнуться на свою половину кровати, Антон поражённо завис, иронично вскидывая бровями: Попов, почувствовав явную свободу, растянулся на обе половины, занимая своей выпяченной пятой точкой место Шастуна. Эта картина всё же нравилась младшему, ведь ему предоставилась такая уникальная возможность понаблюдать за обтянутыми серыми боксёрами упругие ягодицы мужчины, однако сейчас подростком больше завладел необходимый сон, а не пубертат. Немного налюбовавшись задницей Арсения, Шастун всё же принялся пытаться сдвинуть ту на половину брюнета, явно недооценив вес старшего и случайно уперевшуюся тёмную макушку в стену с его стороны. От этих хилых попыток тот не проснулся, да и не сдвинулся с места, к слову, тоже, от чего Антон обессилено промычал и полез в кровать, имея то – что имеет. Он улёгся на краю кровати, где ещё чуть-чуть – и он полетит на пол, но от сильной усталости явно не взбесится от этого, а просто продолжит спать там. Шастун прижался ближе к мужчине со спины, аккуратно перекидывая через обоих перетянутое брюнетом одеяло, наконец улёгся на подушке. Его бёдра сейчас непозволительно близко были прижаты пахом к соблазнительной заднице брюнета, и это на повторе из ощущений проносилось в голове Антона, пока тот проваливался в сон. Когда вдоволь выспавшийся подросток приоткрыл глаза, от позднего пробуждения теряясь во времени, он постарался сообразить – что в целом происходит, что было и что будет. Знаете это ощущение потерянности, когда ты сильно устав решил покемарить часик днём, а проснулся лишь к позднему вечеру, что тебя дико сбивает с толку? Шастун сейчас был в такой ситуации, хотя и понимал, что «утро» первого января всегда подобное. Подросток магическим образом оказался перемещённым со своей половины кровати на месте Арсения, о чём свидетельствовала стена, появившаяся перед его глазами. Он непонимающе приподнялся на локтях, оборачиваясь и стараясь найти брюнета, но на кровати и в комнате он был один. Его это слегка озадачило, хотя тот и понимал – Арс никуда уже не денется от него, ведь слишком много слов было сказано и дел сделано. Он устало плюхнулся на спину, вновь ощущая под макушкой мягкую подушку, которая в добавок к этому пахла Поповым. Прикрыв глаза и вдохнув витающий в воздухе аромат мужчины, он с наслаждением улыбнулся, а в голове вновь начала всплывать картина, в которой Шастун непозволительно близко притёрся бёдрами к упругим ягодицам Арсения. Ощущения в ту минуту и сейчас – колоссально отличались: тогда ему было, естественно, приятно, даже словно бабочки в какой-то момент в его животе оживились, стараясь выбраться из-под съеденной на Новый Год еды и запорхать, но тяжесть его век всё это пересиливало, заставляя просто-напросто отрубиться; сейчас же, вспоминая это всё, начинало сладко тянуть внизу живота, а, ранее озвученные бабочки, носились внутри парня как бешеные, словно майские жуки в разгар сезона. Непроизвольно, Антон от наслаждения прикусил нижнюю губу, вспоминая каждый момент их с Арсом интимных моментов за последние часы. Его пьяные голубые глаза, манящие поддаться их провокациям, его до ужаса горячий язык, что фантомом стал ощущаться на его пальцах, и подобные мысли – привели к логичному исходу. - Не спишь? – тихо приоткрыв дверь, тихо поинтересовалась выглянувшая голова Арсения, а после мужчина вошёл. Шастун открыл глаза, слегка заливаясь румянцем, ведь его «застукали» за подобными мыслями, хотя тот и не знал о них. В любом случае, Шастуну стало слегка стыдно, словно его застукали за чем-то непристойным. Русая голова повернулась в сторону старшего, а губы сомкнулись в нежную улыбку, ведь сейчас всё ощущалось по-другому: Арс – его, а Антон – Арса. Это было буквально их первое пробуждение, будучи парой, и это заставляло расплываться в улыбке, и не только младшему – Попов тоже не мог её сдержать. - Давно проснулся? – мягким голосом поинтересовался подросток, на что получив отрицательный кивок: - Буквально минут пятнадцать назад, - улыбнулся тот, но от зелёных глаз не скрылось странная насмешка в голубых глазах и мимолётные взгляды куда-то дальше лица младшего. Шастун нахмурился, интересуясь: - Ты чего так смотришь? – и тут Шастун резко дёрнулся, стоило мужчине молча кивнуть в сторону его ног, мол поговаривая – тебе просто стоит посмотреть самому. Явно замечтавшись, хоть и не так долго, об их с Арсением проделках ранее, под одеялом в районе паха у младшего виднелся стояк, который тот поспешно постарался прикрыть, ещё больше перетягивая на ноющее место одеяло. Попов от этой картины ярко усмехнулся, не скрывая умиления в глазах. Сейчас, чуть более покрасневший Антон, не ведано что творивший некоторое время назад, дико засмущался перед ним с простым стояком – забавно же. - Не переживай, - постарался приободрить младшего Попов, игриво наклоняя голову, - я проснулся с тем же самым, - и на его лице расплылась завораживающая своей похотливостью ухмылка. - Ты меня сейчас этим взглядом – разденешь, - недовольно буркнул Антон, хотя и рад был бы поиграть во флирт с мужчиной, однако стояк сам собой не пропадёт, а лишь станет ещё большим колом, если оба начнут эту игру. - Так, я уже это сделал в душе, и сейчас делаю, - сверкнул тот голубыми глазами, и Антон уже понемногу начинал всё же поддаваться навстречу таким приятным заигрываниям. - Арс, ты – невыносимый, - тяжело вздохнул младший, с наслаждением водя взглядом по такому одновременно уютному и до ужаса манящему лицу брюнета. Сейчас Шастуну хотелось, наплевав на то, что он ещё не успел почистить зубы и умыться, затянуть мужчину в головокружительный поцелуй, чтобы до боли в лёгких и губах, но не хотелось портить эти ощущения – нечистым ртом. - Ты – тоже, Антош, - с добротой ответил Попов, - настолько невыносимый, что хочется тебя избавить от стояка лично, - и тут младший даже опешил, не ожидая такой прямолинейности, да вот Арсения ничего не смущало, а тон его был уверенный. Озвученное желание мужчины заставило подростка сглотнуть, ведь он и сам желал подобного, но где-то глубоко в себе, боясь даже озвучить подобное Арсу. Он уже был готов самостоятельно решить свою маленькую проблему, стоя в душе под падающими на его тело каплями воды, но ноги сейчас обмякли так сильно, как при опьянении и курении травки не обмякали. Они словно были против, чтобы куда-то нести на себе тело подростка, и желали получить минет от брюнета сильнее, чем здравый разум младшего. - Я хочу, чтобы ты это сделал, - заворожённо произнёс Шастун, не сводя немного напуганного и неуверенного взгляда со старшего. Арсений, получив зелёный свет к действию, ухмыльнулся, а внутри Антона всё начинало связываться в охуеть-какой огромный узел из ожидания, желания и страха. От решительности мужчины казалось, словно тот вовсе не протрезвел за долгий сон, но трезвость в голубых глазах говорила об обратном – он трезв, как стёклышко, но лёгкое опьянение всё же присутствовало, и опьянение это было самим Антоном. - Сядь на край кровати, - неожиданно низким тоном попросил Попов, вставая с матраса и делая шаг назад. Подросток, будучи словно под гипнозом от голоса мужчины, последовал просьбе, уже без некой неловкости откидывая в сторону смятое одеяло и не скрывая натянутые чёрные боксёры. Антон сел на край кровати, ощущая под ногами прохладу пола. Это ощущение – единственное, что мало-помалу отрезвляло от такой разгорячённой обстановке, но всё же недостаточно – парень был слишком поглощён от предвкушения. Арсений мягким касанием раздвинул ноги подростка, усаживаясь меж них на колени, и от этого вида сверху-вниз на мужчину – русоволосый был готов отдать всё. Его голубые глаза, что смотрели на него снизу, выражая неподдельное желание, его тёмные зрачки, будучи прикованными к парню напротив, влюблённо сужались и расширялись вновь. Брюнет подцепил пальцами резинку трусов младшего, желая их стянуть с бёдер и Шастун поддался, немного приподнимаясь над кроватью, и вскоре нижнее бельё подростка было скинуто на пол. Перед глазами Арсения открылся такой откровенный вид на Антона, такой до дури пьянящий и теперь только его. Стоящий колом член подростка был слегка покрыт смазкой, и мужчине почему-то нравилось наблюдать за тем, как она немного стекала вниз. Но больше этого, ему нравилось наблюдать такого заворожённого Антона, во взгляде которого вырывалось наружу желание, чтобы к его разгорячённому члену наконец прикоснулись, дали желанную разрядку, однако и проскакивающее переживание заметить не представляло труда. Рот Арсения в один момент накрыл розовую головку, аккуратно проходясь по той тем самым сводящим с ума горячим языком, и это дикое приятное чувство заставило Шастуна тихо простонать и, откинув все предрассудки и переживания, поддаться. Рука младшего закуталась в чёрные волосы, по-хозяйски взяв те в своего рода узду и направляя. Такие действия со стороны младшего лишь заводили брюнета, и препятствовать ему вовсе не хотелось. Он хочет сделать приятно своему парню, а, если это небольшое доминирование с его стороны, ему поможет – почему нет? Попов старательно насаживался ртом на член Антона, бережно обволакивая тот языком, дабы случайно не коснуться нежной плоти зубами, а также для более приятных ощущений, ведь старшему понравилась реакция подростка на прикосновение его языка будь то к большому пальцу, будь то к ноющему стволу. Шастун, прикрыв глаза, создавал свой ритм, помогая мужчине рукой, а также непроизвольно став поддаваться бёдрами вперёд, просто следуя своим ощущениям. Изо рта младшего всё чаще и громче стали раздаваться стоны наслаждения, которые тот старался чуть лучше контролировать, закусывая нижнюю губу, да вот выходило плохо – Арсений слишком горячо ему отсасывал. Резкие движения со стороны подростка и его лёгкая потеря контроля в силе – несильно отталкивали старшего, хотя тот пару раз и давился, когда Шастун слишком глубоко засаживал тому в горло, и от этого дискомфорта в уголках голубых глаз появлялись небольшие слёзы. Горячий рот Арсения ощущался младшим таким привычным, словно это его не первый отсос Антону, ощущался безумно горячим и до дрожи в коленках пошлым. Парень и представить не мог, что сможет получить такое удовольствие, что брюнет так ответственно подойдёт к этому делу и отдаст всего себя, забив на боль в горле, чтобы младшему – просто было приятно. - Арс… Понимая, что дело движется к разрядке, Шастун затуманено посмотрел на Арсения, понимая, что всё это время тот не сводил с него глаз. Он хотел в этот момент быть затянутым в зрительный контакт с мужчиной, чтобы запомнить его – Таким. Таким сводящим с ума не только небесным цветом глаз, но и своим невероятной сексуальностью. Сейчас, когда Шастун бесстыдно чуть ли не трахает своего учителя в рот, а тот позволяет это всё с ним провернуть, - он испытывает дикое чувство влюблённости. Их отношения в один момент перевалили за ту грань, за которой они не стесняются подобных вещей и позволяют друг другу увидеть нечто настолько личное, и это будоражило разум. Не только разум… - Бля-ять, - прикрыв глаза от накатившего оргазма, с наслаждением протянул Шастун, задерживаясь на несколько секунд внутри рта Арсения, а после накатившая усталость заставила тело подростка плюхнуться спиной на кровать. Освободившись от крепко сжимавшей волосы руки младшего, и в целом от его члена во рту, Арсений, сглотнул, проглатывая небольшое количество спермы Антона, и также без сил лёг рядом. Рука младшего нащупала на матрасе руку мужчины, переплетая их пальцы. Сейчас это касание, почему-то, ощущалось ещё более личным, чем минет от Попова. Они молча лежали на кровати, каждый думая о своём: Шастун, с закрытыми глазами, проваливался во влюблённые и благодарные Судьбе мысли об Арсении, чью руку стал сжимать ещё крепче, боясь, что тот может встать и уйти; Арсений же думал о том, что сперма на вкус не такая уж и противная, а ещё то, что он действительно полюбил Антона. - Спасибо, - полушёпотом произнёс Шастун, поглаживая большим пальцем костяшки на руке мужчины, - мне кажется, что уже сильнее, чем сейчас, – я в тебя не смогу влюбиться, - мягко усмехнулся тот, да и Попов не смог сдержаться – улыбнулся: - А мне кажется, ты себя недооцениваешь, ведь, если судить по себе – я влюбляюсь в тебя с каждым мгновением ещё больше, - с нежностью в голосе ответил Арсений.