Иногда тишина — это насилие

Оклемавшись от праздничного безумия, а точнее даже – нехилого похмелья и большого количества съеденной еды, Шастун и Попов были даже удивлены: один за одним пролетело три дня, не включая первое января. Казалось, ничего необычного в это нет, ведь, грубо говоря, чуть ли не вся страна имеет такой режим, даже в том случае, когда вынуждены были идти на работу – никто не мешает продолжать отмечать на самой работе или после неё. В ситуации парней всё же было более легче – спасибо школьным каникулам за предоставленные свободные дни, в течении которых можно было действительно просто лежать и приходить в себя. Их дни не особо чем-то отличались от привычных ранее: вместе проводить время за просмотром какого-нибудь фильма, будь то комедия, триллер или драма, однако в любой из этих ситуаций для каждого из них выяснялась какая-то приятная мелочь о каждом из них. Так, например, Антон точно убедился, что Арсений не любит смотреть что-либо грустное, ведь является, оказывается, довольно сентиментальным человеком, от чего каждый раз подросток наблюдал слезливую картину. Со стороны Шастуна же чем-то новым оказалось то, что тот априори не терпит фильмы ужасов и даже не потому, что ему они страшны и он пугается резких сцен в них, а с большего от типичной нелогичности или чересчур шаблонных сюжетов. Благодаря ворчанию младшего, им двоим, но больше Арсению, всё же досмотреть фильмы не удавалось, и они принимали решение их сменить на что-то другое. Так же в их дни, помимо просмотров чего-нибудь по телевизору, добавлялись приёмы таблеток по расписанию, без них уже было никуда. Шастун, как довольно ответственный парень, выпивать их не забывал, даже без напоминания старшего, однако Арсений, явно от переживаний, всячески старался и этот аспект контролировать. Поначалу подросток довольно бурно выражал свое недовольство по этому поводу, интересуясь – доверяет ли ему вообще Арс, но позже его негодование всё же немного начинало стихать, а на это место приходило – понимание. Он принял то, что дело было не в недоверии со стороны его мужчины, а банальном страхе – ведь Антон не был болен простой простудой, да и принимал таблетки явно посерьёзнее, чем от гриппа. Выслушав всё же претензию подростка, мужчина было задумался, всё же слегка ослабляя хватку контроля и переживаний, из-за чего обоим стало дышать словно легче. Так что, даже в этом мимолётном недопонимании друг друга, оба вышли с неким уроком – уважения чувств и личного пространства друг друга. Ещё один аспект, добавившийся как нечто новое и неизведанное ранее, в их обыденные дни – они же теперь пара, что до сих пор верилось как одному, так и второму с неким трудом. Оба действительно этому были рады, между ними чувствовалась мягкая страсть, частенько заставляющая не отставать друг от друга, однако осознание их разницы в возрасте и разный статус в школе – слегка подбивало. Оба были неглупы, чтобы подобные отношения выносить на всеобщее обозрение или озвучивать каждому в окружении, так что вместе решили всеми способами защитить то, что имели ранее – в школе их отношения не должны ни мешать обучению, ни как-то выбиваться из всей массы. За стенами школы, а также в более комфортной атмосфере, делать разрешалось что угодно, и этим пользовался как Антон, так и Арсений, сидя дома все эти дни. Парни, грубо говоря, чуть ли не сутки напролёт целовались, словно каждый раз им всё было мало и мало губ друг друга. Что было странно, что после минета от Попова, подобных моментов вовсе-то и не было. Предпосылки к ним – были, подходящие ситуации, которые должны были привести даже к сексу, - были, однако никто как-то и не решался переступить эту, непонятно откуда взявшуюся, линию дозволенного. Шастун задумывался об этом, уже желая даже поднять вопрос об этом, однако отсекал себя, обосновывая это – после праздничным похмельем, когда сил на подобное не остаётся. Арсений исключением не был, обдумывал их сексуальную часть отношений, но и у того были мысли по этому поводу – возможно, тогда с минетом он поспешил, словно застав парня врасплох, поэтому сейчас не давил с подобными желаниями. Если бы оба могли читать мысли друг друга – они бы ужаснулись, как же оба неправы, а их желания взаимны. - Антош, ты помнишь, что с этой четверти в школе тебе нужно возвращаться в ритм обучения? По телевизору в гостиной шла одна из частей «Хоббита», которую оба в разное время посмотрели до дыр, от чего этот просмотр не был особо заинтересованным, разве что в отдельных сценах, на которые – хочешь не хочешь, но глаз непроизвольно упадёт. Шастун, поджав под себя ноги, сидел на диване, облокотившись локтем о спинку и сонно смотрел фильм. Попов лежал рядом, запрокинув ноги на бёдра подростка, и также уставился в экран телевизора, однако его прозвучавший вопрос заставил обоих перевести внимание на друг друга. - Не поверишь – я даже рад, что наконец-то в школу вернусь. Не из-за учёбы, конечно, но из-за смены обстановки так точно, - усмехнулся младший, на что губы Арсения расплылись в тёплой улыбке – он был искренне рад, что у того есть желание вновь вернуться в стены школы, а это значит – эффект какой-то от препаратов всё же был, хотя и такой маленький. Не сказать, что подросток в один момент, стоило тому проглотить первую таблетку, стал на мир смотреть ярче, пропало его странное настроение или его быстрая смена – нет. Были дни, когда-то «прошлое» всё же давало о себе знать, поговаривая: «Я всё ещё здесь и никуда не уйду». Шастун мог в один момент быть в предельно сильном приподнятом настроении, вновь желая Арсения засыпать множеством предложений, но мужчина мягко старался его осекать в эти моменты, завлекая в поцелуй, но и там младший не утихомиривался – наседал с большей силой, что от возбуждения оба начинали сходить с ума, от чего и приходилось очень долгое время стараться удержать Антона в узде, бесконечно вовлекая в поцелуй. Бывали моменты, когда на подростке лица не было, а на разговор он не шёл, отмахиваясь и поговаривая в добавок – всё нормально, просто нужно побыть одному. Арсений и тут находил некую помощь в нежностях, чтобы как-то стабилизировать парня – всячески лез ласкаться к тому, с трепетом целуя тому лицо и в целом всё остальное, до чего мог добраться, и это давало свои плоды – Шастун не мог долго оставаться в хмуром настроении, ведь губы мужчины начинали понемногу щекотать его, а такая влюблённая забота с его стороны заставляла всё же улыбнуться. - Ты вообще думал, что сдавать будешь? – невзначай поинтересовался Попов, поудобнее укладывая голову на диванную подушку. Антон вскинул подбородок вверх, задумываясь над вопросом – ведь он и не размышлял ранее об этом, не особо было до этого времени. Он знал, что многие чуть ли не с прошлого года были уже с планами на будущий класс, с записями к репетиторам и даже рассчитанным будущем. Так он знал, что Димка метит в медицинский университет, так что сразу было понятны предметы, которые тот планирует сдавать дополнительно. С Серёжей было несколько сложнее – тот был оболтусом не меньше Антона, однако у подростка были разумные родители, которые, по сути, сами решили за него – да тот и против-то и не был. Так что, Матвиенко планировал сдавать обществознание в добавок к обязательным предметам, что Шастуну казалось чем-то странным, хотя не ему судить. - Ну, с математикой – я точно теперь уверен, но я бы дополнительно ещё попробовал бы сдать английский, не знаю, - подросток пожал плечами, переводя взгляд на брюнета. - Ну, да, - мягко усмехнулся тот, - теперь-то у тебя личный репетитор появился. - Так подумать, ты – итак им был, - колко подметил Антон, на что Арсений показушно закатил глаза, - но я понял, что ты имел ввиду под «Личный», - улыбнулся он. - У тебя всё хорошо с иностранным языком? – Попов на самом деле не имел никакого понятия, как обстоят дела с другими школьными предметами у подростка. Да, он прикрывал в том полугодии резко пропавшего из стен школы парня, где-то даже договаривался, однако из памяти словно испарились все воспоминания, связанные с его оценками в журнале. Он даже нахмурился, стараясь восстановить в голове картинку журнала, который он открывал в то время, ища пальцем Шастуна в нём, но вспомнить чёткую картинку так и не удалось. - Как тебе сказать.., - задумчиво протянул Антон, стараясь сформулировать свои мысли, на что брюнет внимательно стал слушать его, - у меня странное понимание английского. Мне всегда он нравился, у меня было даже желание его изучать, но вот эти все правила – на дух их не перевариваю. Как бы я не старался их соблюдать, то выходит полная хрень, хотя вроде и делаю всё как надо. Но, стоит мне забыть об этих правилах, я начинаю составлять предложения и разговаривать на английском – действительно неплохо, мне даже учитель об этом неоднократно говорила. В общем, я не знаю, как тебе это объяснить. У меня английский на подсознательном уровне понимания, что ли. Вот я просто чувствую, что надо так сказать или эдак, и оно выходит верно. Я понимаю, что, если решусь сдавать иностранные языки, то придётся всё же как-то с правилами этими помучаться, чтобы написать экзамен. Но это ведь не так и сложно будет? Арсений действительно удивился, ведь за таким потоком слов из уст младшего, он уже начинал терять нить разговора, однако тот смог понять его. Он уловил саму мысль, которую пытался объяснить младший, и он был даже немного поражён – Шастун всё же способный парень ко многому, просто время и обстоятельства подавляли в нём это рвение к знаниям. Попов это понял ещё на их уроках по математике, изначально думая, что попытки научить Антона её понимать – пустая трата времени, но шаг за шагом выясняя обратное – он ведь всё понимает, но ленится или забивает. - Я тебя понял, - мягко ответил мужчина, заставляя подростка спокойно выдохнуть – он всё-таки смог донести мысль правильно, - ты прав – правила всё же как-то выучить и суметь ими воспользоваться стоит. По поводу математики – ты не думай, что, став твоим парнем, я тебя мучать не буду. Получишь с большим вниманием, - с лисьим прищуром, улыбнулся Арсений. Шастун закатил глаза, обиженно пиная рукой мужчину в ногу, поговаривая: - Кто-то говорил, что наши отношения не будут причиной повышенного внимания. - Никто не запрещал мне вне школы своего парня подтянуть с математикой, которую я, исходя из профессии, хорошо знаю, - теперь шуточно ткнул пяткой брюнет в напыщенного подростка, заставляя того недовольно фыркнуть: - Обычно парни вне работы другим занимаются, проводя время со второй половинкой. Явно не математикой. - Одно другому – не мешает, - игриво усмехнулся Арс.

***

- Арс, выруби эту хуйню! – сквозь сон цедил Антон. - Я-то вырублю, но тебе подняться всё же придётся, - начав потягиваться в постели, ответил Попов, по чьему голосу было понятно – он также был не в восторге от раннего подъёма. Сегодня был первый день, открывавший третью четверть в школе. Как было сказано брюнетом ранее, Антону пора возвращаться в школьную мороку, а это означало – возвращение и достающего будильника рано утром. Арсений, немного испортив свой режим за новогодние каникулы, всё же, видимо с привычкой, встать без особого труда смог, хотя веки так и норовили закрыться. Шастун же до последнего оттягивал свой подъём, как только мог: умыться он успеет и за пять минут до выхода, а позавтракать – за шесть минут до выхода, закинув в рот какой-нибудь кусок и следом проглотив таблетки. Даже сейчас, когда, казалось бы, стоило бы уже и поднять своё тело с кровати, чтобы потом не делать ничего в спешке, подросток продолжал спать, прикрыв голову одеялом; и эта картина не совсем понравилась учителю, который был уже собран и зашёл в комнату за парнем: - Шастун, блять, - устало выругался старший, срывая с того одеяло и откидывая в сторону. реакции не последовало – как лежало тело, так и продолжает, поэтому мужчине даже показалось, что школьник вообще страх потерял: - Если мы из-за тебя опоздаем в первый же день, а я – особенно, я тебе устрою сладкую жизнь, - грозным голосом проговаривал Арсений, тормоша юношу за плечо. Конечно, после стольких одолжений Добровольского – директора школы, Попову вообще непростительно даже малейшее опоздание, поэтому тот не на шутку начал переживать по этому поводу. - Арс, может я чуть позже приеду? – нехотя отвечал Антон, по замедленной речи было ясно, что тот вообще пребывает во сне, но умудряется отвечать брюнету. Попов быстро выпрямился около кровати, немного шокировано осматривая спящего парня. Он не мог позволить опоздание в начале четверти и самому подростку, ибо он ручался за него перед его классной руководительницей, где его опоздание выглядело бы в итоге как то, что Арс не справляется с ним. Но это ведь не так. Просто этот идиот не может проснуться. - Не поднимаешься на счёт пять, я несу тебя в душ и поливаю холодной водой, - тот сложил руки на груди, до последнего надеясь, что он поднимется и ему не придётся поступать так ужасно, - раз… два… три… Антон, блять! – не досчитав до последней цифры, мужчина сразу понял, что такая манипуляция никак не помогает, ибо подростку было сильно всё равно. Из двух он выбрал приоритетным сон, и, будь Арс в другом сейчас положении, он бы сделал также. - Отсосёшь – встану, - сквозь лёгкий смешок произнёс Шастун, даже умудряясь одним глазом проверить ошарашенного Арсения, однако лёг обратно на подушку. Мужчина, к слову, действительно стоял с немного приоткрытым ртом, ибо подобного он даже ожидать не мог. Любые капризы почему-то крутились в голове сами собой: начиная от покупки чего-то вкусного за «послушание», заканчивая – сводить куда-то, но подобное – даже намёка не было. Брюнет нахмурился, парируя: - Сейчас договоришься – даже поцелуя от меня больше не получишь, - и слова его прозвучали довольно серьёзным тоном, а после Арсений удалился из комнаты в прихожую, чтобы обуться. Шастун ожидал услышать в ответ шутку, но получил лишь напряжение. Он всё же поднялся, понимая, что, возможно, слегка перегнул палку и он обязательно попросит прощения у мужчины. Хотя, всё же, его лицо в тот момент, когда услышал условие младшего, Антон не забудет – слишком умилительно-смущённо оно выглядело, хоть и резко сменилось на хмурость. Для первого дня после каникул, расписание выглядело очень даже неплохо: русский язык, литература, химия, английский, физкультура. Читав последовательность предметов, Антон с каждым прочитанным даже глаза округлял от радости. Печалило, конечно, что математики не было, ведь хотелось вновь понаблюдать за Арсением на работе, но они оба знали – неделя только началась и их встречи за этим предметом гарантированы. В парнях одновременно разыгралось странное ощущение, когда оба, в машине Арсения, ехали в сторону школы. Конечно, они не были глупцами, чтобы парковаться и выходить из одного автомобиля вблизи школы, где многие могли увидеть это и потом начать обсуждать за спиной. Мужчина завернул в относительно ближайшие дворы, припарковавшись у одного из подъездов, а после – они выдвинулись пешком в сторону школы, но поодаль друг от друга. Ближе к школьному забору и калитке, они, словно невзначай, встретились и продолжили путь уже вместе. Эта комедия веселила обоих, если бы не была такой грустной с одной стороны. - Антоха! – на Шастуна накинулось что-то увесистое, заставляя того чуть ли носом вперёд не полететь. Единственное, что выдавало налётчика, это, кончено, голос. - Серый, в первый же день разбить мне нос – даже для тебя слишком, - развернувшись лицом к собеседнику, по-доброму цокнул парень. В центр внимания также попался рядом стоявший Димка, протягивая в приветственном жесте руку, которую Шаст вскоре пожал. - Ну, раз вы нашли друг друга, думаю – кабинет найти не составит труда. Я побежал, - мягко улыбнувшись, Арсений быстрым шагом направился к лестнице на второй этаж. Антон предположил, что тот либо побежал к директору, либо в учительскую, но быстро из размышлений его вытянули друзья: - Старосте классная написала, сказала, что немного опоздает, - поделился Позов, пока ребята шли в сторону нужного кабинета. Шастун наигранно возмутился: - Нахер меня Арс в шею гнал, если даже Игоревна опоздает? – раскинул руки в стороны он. Матвиенко еле слышно усмехнулся, добавляя: - Ты бы сам потом хер бы встал, - Позов поддерживающе кивнул, и Серый, будто бы акцентируя на этом внимание, окинул идущего рядом друга рукой. - Она, кстати, попросила, чтобы со звонком – мы сидели тихо в кабинете. Не хотелось подставлять бы её, - тут уже все согласились, поэтому ускорили шаг – с минуты на минуту должен был прогреметь звонок на урок. Кабинет был полон старшеклассниками, которые, по всей видимости, также не желали доставлять молодой учительнице неприятностей, связанные с их поведением: все тихо общались между собой, изредка посмеиваясь в ладони. Трое парней зашли внутрь помещения, прикрывая за собой дверь и, поздоровавшись с некоторыми знакомыми, прошли в сторону своих парт. Дима и Серёжа сели на третью парту среднего ряда, позади них разместился Антон. Все неспеша подготавливались к предстоящему уроку, доставая из портфелей учебники, ручки и конспекты, не забывая при этом перекинуться парой слов. Всё же, Шастун был рад вернуться к учёбе, хотя и не до конца оставался уверенным в этих чувствах. Почему-то вся атмосфера кабинетов всё ещё давила на парня, отсылая того в один мрачный день, а маячащее лицо одноклассника – Стаса, вызывало лишь негативные эмоции. Было странно себя ощущать в своей тарелке, когда тот так и норовит кинуть в твою сторону колкий взгляд, при этом ничего не говоря: сиди и думай, что же тот хотел этим показать. То что между этими двумя сильная неприязнь – это уже всем известный факт, а некоторые их ссоры, которые Антон не до конца помнит отчётливо, - зрелище было то ещё. Возможно, одноклассник хочет отомстить за них, но, подросток, до последнего надеялся, что в его голове остались хоть какие-то мозги. - Стас, ты сейчас шею сломаешь, так постоянно смотреть на Шаста, - нарочно громко предъявил Матвиенко, которого подобное поведение в адрес друга начинало напрягать. Позов кинул на Хвостатого возмутительный взгляд, словно спрашивая: «Нахуя ты вообще реагируешь?», но тот не повёл и бровью – продолжил хмуро смотреть в сторону их одноклассника. Шастун же лениво развалился на парте, поддерживая рукой тяжёлую голову и наблюдая за этой перепалкой. Стас нахально повёл бровью, одним взглядом смешивая Серёжу с грязью и высмеял: - А ты в защитнички заделался? Гарем Шастунишки пополняется, - криво усмехнулся парень, осматривая лица своих друзей рядом, словно ища в них поддержки, - и те натянуто хохотнули, хотя явно побаивались всем своим видом и Стаса, и спокойного Антона – затишье перед бурей? - Надо будет – за... – не успел Матвиенко договорить, как раздался голос с парты позади: - Я и сам могу за себя постоять. А вот ты, Стас, со своих «защитничков» испуганных глаз не сводишь. Они не знают, кого бояться больше: тебя или же моей реакции, - устало фыркнул Шаст. Глаза Стаса грозно расширились, а его кулаки сжались до побеления костяшек. Его выводил из себя такой спокойный одноклассник, который в добавок ещё смеет рубить правду-матку, хотя и показывать – то бишь тешить его эго за его правотой – не хотелось, поэтому он натянуто улыбнулся: - Знаешь, Антох.., - как-то фальшиво дружелюбно начал парень, стараясь ослабить силу сжатия рук в кулаки, но выходило криво – те всё же принимали прошлую форму, готовясь нанести удар. На такой смутный тон Шастун даже голову с ладони поднял, устало наклонив голову в бок, ведь слушать этого типа не хотелось от слова совсем: - Ты вот парень хороший, видно сразу, если бы не одно «но».., - добрая улыбка с лица парня в один момент сменилась озлобленной, заставляя друзей Антона напрячься всем телом, - если бы твои родители не наделили тебя проблемами с головой. Каково это? Сначала жить с такими, а потом им и стать? – даже друзья Стаса притихли, никак не реагируя на перегнувшего палку друга – они, словно нашкодившие коты, опустили глаза куда-то в парты, боясь даже поднять их на секунду. - Ты ебанутый!? – вспылил Позов, вскакивая с места, но его за рукав смог удержать такой же возмущённый Матвиенко. Тот лишь испепелял взглядом невозмутимомого одноклассника, которому, грубо говоря, было всё равно на этих двоих, ведь всё его внимание было направлено на главную цель – Антона. Стас всей душой хотел спровоцировать, чтобы Шастун в итоге получил то, что заслуживает по его мнению – исключение почти на финишной прямой одиннадцатого класса. - Стас, иди на хуй! Поз, блять, угомонись! – рявкнул Сергей, пытающийся сдержать на месте порывающегося в сторону одноклассника Позова, однако успевая при этом кинуть переживающий взгляд на Антона: тот спокойно смотрел на скалящегося Стаса, и никому не было понятно, настоящая ли это реакция парня или, всё же, затишье перед бурей? - Хорошо устроился! – громко усмехнулся Стас, вскидывая руками и откидываясь на спинку деревяного стула, - я весь такой бедный, несчастный, больной, маму похоронил – и всё с рук сходит, - словно пародируя Антона поговаривал парень, скалясь от злобы, Шастун же просто слушал, пока друзья старались заткнуть первого, - интересно получается, ещё и учитель крышует – может и не только это делает? Эти двое – как верные пёсики лают, - кинул косой взгляд на друзей Антона Стас, на что тут уже и Матвиенко перестал сдерживать себя: - Да закрой свою пасть, мудак конченный! Шаст, ты главное не ведись на это! он же явно провоцирует. - Стас, я тебя своими руками же придушу, если ты не прекратишь этот дебилизм, - пригрозил Позов, начав закатывать рукава своего тёмного свитера. Эта картина посмешила одноклассника, на что тот громко хохотнул, а по классу, который до этого в один момент стих, услышав ругань парней, сквозь нависшую тишину эхом раздался его смех. - Всё сказал? – странно-спокойно поинтересовался Шастун, и эта собранность парня безумно радовала как Серёжу, так и Диму, от чего и сами начинали понемногу остывать, понимая – что своими действиями явно идут на поводу манипуляций одноклассника. - Нет, ещё кое-что, - подметил тот, отстраняясь от спинки стула и наклоняясь в сторону парт «собеседников», деловито складывая руки на коленях, - в жопку – больно? – чуть тихим голосом произнёс Стас. - Хочешь проверить? – уверенным тоном парировал Шастун, после чего последовало молчание, правда… недолгое. Всё же, Антон не смог сдержать своей агрессии, хотя и старался. Подросток резко вскочил с места, отбрасывая стул в сторону с характерным громким звоном металлических ножек, а после полетел на в миг испугавшегося одноклассника. Замахнувшись в его лицо кулаком, Шастун не спешил сделать задуманное: он стоял, нависая над сжавшимся парнем, держа напряжённый кулак над его лицом. Глаза Стаса выражали страх, однако и желание – пусть он сейчас получит по лицу, однако потом воздастся бумерангом Антону. Они были безумно расширены, а губы приоткрыты в испуге. Шастун дышал через раз, словно стараясь прийти в себя, без остановки продолжая скользить по такому ненавистному лицу подростка напротив. Позади него раздались взбудораженные и полные переживаний голос друзей, что как один повторяли одно и то же: «Шаст, успокойся. Проблем потом не оберешься!», и парень был полностью с ними согласен, но вот, от чего-то, рука, что крепко сжимала ткань рубашки Стаса за воротник не слушалась на действие «отпустить», а лишь сильнее стискивала пальцы. - Очко не болит? Так сжалось сейчас, я через рубашку твою чувствую. Тебе же было интересно, больно-ли через попку, вот и узнал на опыте, - с диким оскалом, усмехнулся Антон. - Если вы с математиком так развлекаетесь, у меня есть вопросы – всё ли хорошо с головой у Попова, - словно плюнул эти слова Стас в лицо Шастуну, на что челюсть второго сжалась до болезненного скрипа зубами. На плечо подростка опустилась взволнованная рука Димы, словно осторожничая и настаивая остановиться в одно и то же время, однако его прикосновение Антон уже не ощущал: он не ощущал в целом ничего, кроме резко появившейся отдачи в правой руке, а после – обеспокоенные визги по классу. Антон, когда вновь получил от одноклассника жгучие нутро слова, не совсем осознал произошедшее далее: он был настолько разгневан, что рука, которая сжимала кулак в воздухе, резко опустилась на щеку Стаса и со всей силы приложила его голову о парту, и на весь класс раздался характерный глухой стук. Руки Шастуна ослабли, отпуская начавшего корчиться от боли в голове одноклассника, но вот ноги так и не сделали шаг назад. Шастун продолжал нависать над ним, а его глаза одновременно смотрели с облегчением и досадой – он всё же не сдержался. - Блять, Шаст, - мягкая хватка на плече парня резко стала крепкой, оттаскивая назад, на что тот всё же шелохнулся и отступил. Позов подскочил к Стасу, наклоняясь и стараясь с ним поговорить, однако тот лишь шипел и кряхтел от боли, с силой сжимая ладонью висок. - Пидор несчастный, на этот раз – точно нихуя не соскочишь, весь класс видел, что я тебя и пальцем не тронул, а ты, неадекват ёбанный, начал руки распускать! – сквозь стиснутые зубы поговаривал как Мантру Стас. - Да ты его провоцировал! – возмущался Дима, пока Шастун стоял за его спиной и с неким осознанием полного пиздеца сверлил взглядом побитого одноклассника. - Я общение поддерживал! Оно у меня просто специфическое. - Заебись придумал! – со злобой выпалил тут же подошедший Матвиенко, - ты бы знал, как у меня руки чешутся тоже приложить тебе по ебалу! Это у нас такое «специфическое» признание в любви, - съязвил тот. - Я к директору пойду, - Стас постарался приподняться с места, окидывая озлобленным взглядом троих друзей и ехидно улыбаясь, хотя боль всё же заставляла улыбку кривиться. Позов с силой надавил на плечо, заставляя того вновь сесть на место, и Стас возмутимо поднял брови: - Чего ты вот добиваешься? Ты допизделся – получил своё, так не строй из себя дохуя правильного типа, - смирил того взглядом очкастый. - Я подтвержу это, если нужно будет! – раздался голос одной из одноклассницы, заставляя всех повернуться на звук: это была Оксанка Суркова, по совместительству староста класса. Девушка пользовалась авторитетом среди одноклассников, а также имела очень хорошие отношения почти со всеми учителями, что было неспроста: отличница, активистка, просто хорошая и интересная девушка. Она укоризненно смотрела на строящего из себя жертву Стаса, а после перевела обеспокоенный взгляд на хмурого Антона. Парень стиснул губы, понимая, что Оксана безумно выручает его жопу, однако одного человека в этой ситуации – было недостаточно: Шастун всё ещё не имел права таким способом решать конфликта, тем более не в стенах школы. - Оксан, не бери всё на себя. Я знаю, что ты любишь это делать, но не в этом случае, - раздался ещё один голос девушки, коей являлась Ирина Кузнецова: привлекательная светловолосая девушка, которая многих цепляла лишь харизмой – которой у той хоть жопой жуй, однако нельзя было и забывать о ещё парочке хороших качеств: лидерский стержень внутри неё был похлеще Оксанкиного, чувство юмора – наравне с Антоновым в лучшие его годы, острый ум – она ещё может посоревноваться с Димкой, жгучая сердцеедка – Серёга однажды сам признал, что в данной схватке явно уступает девушке. И вот сейчас та, которая зачастую со скукой в взгляде лишь наблюдала за некими ссорами и конфликтами, изредка высказывая своё мнение по этому поводу, серьёзным тоном обращалась не только к Сурковой, но и ко всему классу в целом: - Если надо будет, подтвердим мы все, - Ира сложила руки на груди, лишь своим холодным взглядом усмиряя на месте и Стаса, и его дружков. Матвиенко в диком восторге приоткрыл рот в улыбке, наслаждаясь такой воинственной даме: если бы однажды он не получил от неё отказ по поводу отношений, он бы прямо сейчас попробовал вновь. Шастун с благодарностью взглянул в карие глаза девушки, и те мимолётно улыбнулись в ответ, однако одноклассница продолжала оставаться серьёзно настроенной. - Димка прав, ты сам язык свой в пляс пустил, так будь мужчиной – получи по заслугам, раз смелости на другое не хватает, как лишь ходить и стучать направо, да налево, - фыркнула та. И надо же, большая часть класса перестала молчать – присоединились к новоиспечённому движению «Постоим за Шаста», от чего на лице Антона, Димы и Серёжи вылезла дурацкая и очень благодарная улыбка. - Пошли вы все! – истерично вскрикнул Стас, вскакивая со своего места, быстро хватая свой рюкзак и пулей вылетая из кабинета. Многие смогли лишь усмехнуться такому детскому поведению парня, некоторые лишь негодующе покачали головами. Оксанка благодарно улыбнулась Ире за её вовремя оказанную поддержку, на что та лишь мягко махнула рукой, словно говоря – каждый бы сделал то же самое. - Ир, спасибо, - облегчённо выдал Шастун, потирая затылок. Девушка усмехнулась, добавляя более серьёзно: - Надеюсь, это было в последний раз, - на что получила согласный кивок парня. - Всем спасибо, ребят, - Шастун с благодарностью оглядел класс, и этого было достаточно. Через пару минут в кабинет всё же залетела Александра Игоревна, стараясь не так явно отдышаться и поправить волосы, ибо по их виду можно было предположить лишь одно: либо на улице сейчас был безумный ураган, либо женщина за дверью стянула с головы тесную маску грабителя, электризуя свои локоны. Второй вариант отпал в головах одиннадцатиклассников отпал сам собой. Уложив материал урока на столе, открыв в нём нужный параграф, женщина выпрямилась, приветливо улыбаясь и оглядывая свой любимый класс на отсутствующих, при этом мило интересуясь: - Немного задержалась. С кем не бывает? Надеюсь, я ничего не пропустила? – на её лице появилась приятная улыбка, а старшеклассники в один момент все странно переглянулись, сдерживая явный смешок. Шастун кинул обеспокоенный взгляд на Оксанку, которая сидела слева от него на ряду около окна. Староста незаметно подмигнула, вновь поворачиваясь в сторону слегка нахмурившейся учительницы русского и литературы: - Стас в первый же день прогуливает? – озадаченно поинтересовалась классная руководительница, на что Оксанка парировала: - Ну, знаете. Правило пятнадцати минут? – женщина удивлённо приподняла брови, а класс лишь тихо усмехнулся. В целом, если не брать конфликт на первом уроке между Антоном и Стасом, весь учебный день прошёл довольно хорошо: эта ссора между парнями словно сплочило адекватную часть класса, отбрасывая явно недалёких. Оставшиеся уроки проходили на некой довольно нетипичной ноте между одноклассниками, в которой все стали словно в одно мгновение одним целым и их общение, раньше ограниченное отдельными компаниями или группками, вылезло за эти рамки. Теперь они, словно имея за спиной каждого этот один общий секрет, имели полное право подойти к кому угодно из одноклассников и просто начать разговаривать, шутить или что-то обсуждать. И если поначалу это было немного даже странно и непривычно, то под конец дня весь класс с безумным наслаждением дружно играли в волейбол, а такое происходило в далёкой средней школе. Шастун даже испытывал некую гордость за то, что под конец выпускного класса, все сплотились, а это означало одно – выпускной всё же пройдёт коллективно, а не по «группировкам». Это не могло не радовать. Конечно, парень был бы больше рад, если бы это произошло не благодаря его рукоприкладству, однако имеем то – что имеем. Хотя всё хорошо в этом конфликте и разрешилось (если это можно было назвать «хорошо»), внутри парня всё же терзали странные ощущения. Почувствовав в тот момент такую сильную агрессию, Шастун словно вернулся в тот день на уроке химии, как будто бы даже начав припоминать многие вещи в более детальном плане. Он помнил ту жгучую боль в его ладони, его бешеное дыхание, когда он продолжал сверлить взглядом испуганного Стаса. Видимо, его такое выражение лица и эмоция на нём очень сильно отпечаталось в подкорке сознания Антона, вновь и вновь возвращая в воспоминания из прошлого. Он помнил те бешеные хаотичные эмоции, которые день за днём бушевали в нём, а он не мог ничего с ними поделать, а лишь поддаться их влиянию. Хуже всего, что он не мог контролировать себя – здесь он был настолько бессилен, как Стас стоя перед угрожающими лицами одноклассников сегодня. Но сейчас же он может контролировать себя, а таблетки этому способствуют. Этому есть даже подтверждение, когда Шастун до последнего держал себя в руках, но смутность этих раздумий всё же терзала. Антон словно с каждой мыслью об этом начинал задумываться: а точно ли он справляется? - Арсений Сергеевич? – на большом перерыве, отправив друзей в столовую, Шастун решил за целый день заглянуть к математику, ведь того так и не удалось увидеть в коридоре. Попов как-то устало вытирал доску от мела, повернувшись к вошедшему ученику и тепло улыбаясь тому: - Антош, прости, что даже сообщения никакого не написал за целый день. Замотался как-то, - извинительным тоном произнёс мужчина. Антон прикрыл за собой дверь, проходя в сторону доски. - Всё нормально, Арс. Сегодня же первый день после каникул, так много работы? – удивился парень, ровняясь с брюнетом. Тот измученно стиснул губы, словно говоря – не просто много, а пиздец много. - Я же должен Наталье часы, которая она забрала у меня в той четверти, когда мне нужен был за свой счёт. Вот сегодня решили мне даже форточек не давать, а со школы я вообще, наверное, выйду лишь к шести. Много методичек надо заполнить, даже голова пухнет, - мужчина с некой злобой кинул мокрую тряпку на полочку под доской, и этот жест Шастун не смог оставить без некого внимания – он понимающе опустил ладонь тому на спину, мягко поглаживая вдоль, стараясь хоть на капельку расслабить учителя. - Главное сегодня перетерпеть, а дальше ты вольёшься в процесс и будет немного легче, - ободряюще улыбнулся Антон, вовсе забывая о своих проблемах на фоне мужчины. Сейчас ему хотелось лишь поддерживать своего Арсения, забив на такие незначительные за своей же спиной, - я могу как-то помочь? - Ты и так уже помогаешь, - тепло улыбнулся в ответ Попов, мягко проходясь ладонью по нежной щеке Антона, заставляя того слегка прикрыть глаза от приятных касаний, - но поможешь ещё больше, если сегодня мы ляжем вовремя. Второе такое утро – я не переживу, - мило усмехнулся тот, заражая улыбкой подростка напротив. - Не переживай, я отрублюсь раньше, чем ты успеешь моргнуть.