Госпожа бабочка

Карета медленно снижала свой ход, подъезжая к главной площади города. Лука спокойно сидела на мягком кресле, вдыхая влажный осенний воздух. Совсем на секунду в голове девушки промелькнули сладкие моменты осенних праздников, которые грели в столь холодные и страшные времена. Уже остывшее, но ещё не холодное солнце, разгоняя хмурые тучки подальше, старалось наполнить своим теплом до того, как наступят суровые зимние бури. Шуршащая под ногами пестрая багровая дорожка вела путников в Красный сад. Громкая, оглушающая музыка, но в тоже время ласкающая слух. Гомон продавцов на ярмарке, которые весело втюхивали покупателю даже самую ненужную вещь. Задорный смех ребятишек, отдающийся эхом в ушах. И два радостных чудака, выплясывающих в центре круга под весёлое звучание музыки. Лёгкое платье персикового цвета, венок из ромашек, гордо восседающий на розоволосой макушке, и чуть пухлые губки, шепчущие не очень ласковые слова своему партнёру. А он, в свою очередь, лишь смеясь, игнорировал её язвительные словечки, кружа даму в танце. Они были прекрасной парой на празднике - высокий статный мужчина с дерзким, манящим, аметистовым взглядом, шелковистыми длинными волосами того же цвета и хрупкая, изящная девушка с небесно-голубыми очами. Веселья, танцы, теплота его рук - вот что хотела бы почувствовать Лука хотя бы ещё раз. Карета окончательно остановилась, девушка с надеждой посмотрела в окно, но то, что находилось за ним, разбило все её грёзы вдребезги. На главную площадь не весело бредут люди, а лишь с тоской перебирают своими ногами, хотя нет, костями. Создавалось ощущение, что они идут не на хвалёный пир, а на эшафот. Люди так исхудали, что от них остался обглоданный скелет. Такое чувство, что на кости попросту натянули кожу, а по телу зияли гниющие раны. Каждый раз, когда Лука видела сию картину, её глаза наполнялись слезами, а руки лихорадочно тряслись. Розоволосая быстро выскочила из кареты, и её сразу же обдало свирепым холодным ветром, который разносил запах гниющей плоти. При виде девушки граждане кланялись ей, посмотрев на неё опустошенными и полными боли глазами. Для них госпожа Лука была спасением, но, к сожалению, спасти всех было делом из ряда невозможных. И хотя они и не винили её за это, в душе девушке всё равно оставалось чувство вины, которое порой съедало её заживо. Бабочка, стирая с глаз хрустальные бусинки, поклонилась в ответ и быстрыми шагами стала протискиваться мимо полуживых людей. Подойдя ближе к площади, девушка пришла в ужас. Люди дрались из-за корки хлеба, царапались, кусались, выдирали друг другу волосы и выдавливали глаза, желая сохранить свою или отнять у соседа буханку. Они озверели от голода и безысходности. Розоволосая с ужасом наблюдала, как лучшая подруга выдирала космы своей подруги, как брат молотит брата, а жена выдирает мужу глаза. Порой даже звери не настолько кровожадны. В глазах было бешенство и всепожирающий голод. Если бы тут не было еды, то люди съели бы друг друга заживо. - Остановитесь! Эй! Ну же! Не дайте голоду съесть в вас всё человеческое!- кричала Лука, да только без толку. Это уже случилось. Девушка надрываясь, что-то кричала, пока не наступила на пожилого мужчину. Прижавшийся к земле старичок сжимал какой-то кулёк, что есть мочи. - Что ты делаешь? - спросила госпожа, поднимая старика с земли. - Я достал! Я достал его! Видите, госпожа Лука?! Это хлеб! Я проживу ещё один день... - Тс… а теперь иди к красной карете, что стоит у бульвара. Скажи,что от меня. Тебя там подлатают. Отправив старика подальше от этой мясорубки, девушка ещё долго блуждала около буйного зверья, пока в её голове не созрел план. Она быстро добежала до колокольни и начала неуклюже забираться на неё, вопреки своему пышному платью. Трижды чуть не упав но всё-таки достигнув своей цели, девушка с невероятной злобой и желанием быть услышанной пнула колокол. Люди вздрогнули и подняли на источник звука свои опустошенные глаза. Сколько всё-таки горя и тоски умещается в двух таких маленьких пятнышках, которые можно прикрыть одним пальцем, — в человеческих глазах. - Успокойтесь! Живо! Вы что, зверьё какое-то?! - прокричала, что есть мочи розоволосая. - Да что ты знаешь о голоде! - послышалось из толпы. - Да, действительно, что она знает о голоде, когда прожила всю жизнь в богатой семье – думаете вы! А вы не подумали, стала бы я о вас так печься, если бы я не знала, что это?! Вы не подумали, что это всё лапша, старательно навешанная вам на уши?! - шипела бабочка, печально глядя на толпу. - Тогда кто ты? - Я… - замешкалась девушка, но потом уверено прокричала. - Я всего лишь проститутка, стоящая на панели в Ёшваре, которая даже имени своего не имела. Пока… пока он не забрал меня! Тишина и удивленный шёпот. - Да, всё именно так! И голод тоже стороной меня не обошел, как и вас всех. Но я не намекаю на то, что судьба поквиталась со мной сильнее, чем с вами всеми. Я заявляю о том, что я не потеряла рассудок, чего и вам желаю. Будьте разумны! Не бросайте друг друга! Помогайте друг другу! Только так мы сможем выжить. К сожалению, у меня не так много власти, чтобы помочь всем вам. - И сколько же тебе нужно власти, и что ты можешь предложить нам за это? - опять же послышалось из толпы. - Да как вы смеете! – взъёжился мэр, но его сразу же заткнули летящие в него камни. - Мне не нужна власть, мне нужно ваше доверие и сотрудничество. Плата две буханки на семью в день. За особые заслуги, беременным, детям, старикам и больным суп. - Что требуется от нас? - Нужны продукты и рабочая сила. Если вы готовы пойти за мной, то прошу придти сюда же в субботу в девять вечера. Мы обсудим детали. И не забудьте, война ещё не окончилась, и это лишь затишье перед смертельной бурей! И не факт, что все мы в ней выживем! Будьте умны! Возьмите по две буханки, отправляйтесь домой и обдумайте моё предложение, а не будьте шутами для этой свиньи, - произнесла Лука, указывая на мера позорно бегущего подальше от площади и от гнева людского. Бабочка начала слезать с колокольни, как люди прокричали: - Мы готовы пойти за вами, госпожа! - и каждый преклонил колено перед ней, а Лука лишь ошарашено взглянула на толпу. Она не ожидала такой реакции. Люди действительно успокоились, взяли по две буханки, как им и было сказано. Самое удивительное - никто не пытался отхватить лишний кусок или своровать у соседа. Извиняясь перед друг другом, люди побрели подальше от площади, смотря вслед девушке, которая дала им надежду. Лука же устала, брела по улице в поисках кареты, пока её не окрикнул до жути знакомый голос. Позади девушки стоял высокий мужчина в чёрном плаще и шляпе, из-под которой выбивались фиалковые прядки. - Чем шире объятья, тем легче тебя распять. Будь осторожна с этими людьми, Лука, - девушка попала под пристальный аметистовый взгляд мужчины. - Ну, а теперь, что ты стоишь, как столб? Обними мужа, - произнес он с улыбкой. Лука, роняя слезы, подбежала и крепко обняла мужчину. - Гакупо! Живой…