Мне (не) всё равно

Едва дверь открывается, Арсений кидается в руки к Антону, крепко его обнимает, зацеловывает ему лицо, жмётся так сильно, что невозможно вдохнуть. – Так скучал по тебе, – шепчет горячо бета, прижимая к стене жаждущее тело омеги, – я приехал сам полчаса назад, но ощущение, что вечность дома не был. Тебя давно не трогал. – Антон, – Арсений не может нацеловаться, он едва отрывается, чтобы снова прильнуть к коже теперь уже за ухом, потом на шее, дотянуться до загривка и прикусить, рыкнуть от ощущения, что этот человек его. Они не виделись неделю. Арсения Стас сплавил в командировку, решать особо серьёзные дизайнерские проблемы. В том самом Барнаульском филиале нужно было пересмотреть оформление и планировку помещения. Попов очень этому удивился, раньше Шеминов не рассматривал его кандидатуру на иную должность. Похоже, что на последнем совещании его просьбу о смене деятельности услышали. И теперь сам генеральный ходит с ним советоваться по дизайнерским вопросам. Арсений был так рад, когда ему Стас объявил, что он едет в командировку. Смена обстановки и приключения, вот что ждало Попова. Единственный минус заключался в том, что он не мог взять своего любимого жениха с собой, на него повесили кучу документации и переговоры с курскими коллегами. Перед отъездом Арсений не мог перестать касаться Антона. Воодушевление смешивалось с лёгким дребезжанием зарождающейся тоски. Арсений ещё хорошо помнил предыдущую разлуку, поэтому совсем немного побаивался своих инстинктов и их проявлений вдали от Антона. Открытие, настигшее в этой поездке, поразило Арсения до глубины души́. Оказывается, если ты влюблён, если это взаимно, то омежье нутро преданно ждёт встречи с тем, кого очень трепетно обожает. Поэтому первые дни командировки Арсений чувствовал себя прекрасно: слал Антону фотографии из красивых мест, куда успевал ходить в свободное время от работы, записывал длинные голосовые о том, как он представляет себе совместную поездку. Щемящая сердце тоска по любимому человеку настигла в середине командировки. Арсению стало тоскливо без Антона, он глядел на фото в Инстаграме, ставил лайки к каждому новому фото и сторисы все смотрел, даже если они были ни о чём. Потом вспомнил, что Антон не особо любит это дело, скорее он так оповещает самого Попова о том, что скучает. У них случается секс по телефону. Арсений весь дрожит, когда выполняет просьбы Антона. Тот таким невероятным, низким голосом проговаривал каждое слово, очаровывал и окутывал всем накопившимся желанием, что только усиливало стремление вернуться домой поскорее. Последние два дня Арсений едва ли не сгорает от нетерпения, ему было очень важно услышать голос вживую, не через динамики, чтобы шёпот горячим выдохом скатывался по шее и руки нежили его постоянно. И не какие-нибудь неизвестные, непроверенные и грубые. Нет. Арсению нужен только Антон. И вот они наконец-то здесь, сплетаются в объятии и терзают губы друг друга. Арсений хочет стонать в голос от того, как сильно ему не хватало Антона. – Ты пахнешь очень вкусно, – сбито, рвано выдыхает бета, проводя языком по контуру челюсти, – родной, давай позже обсудим всё, я хочу... – Я тоже, – подхватывает Арсений, резко начиная раздеваться, стягивая с себя куртку, роняя её на пол, – пойдём скорее. Арсений весь тает, когда Антон оказывается глубоко, сразу ощущает себя таким нужным, родным, желанным настолько, что ничего не имеет значения. Он хватается за простынь, подушку, одеяло, сжимает сильно, пока в него со всей любовью толкаются, буквально вколачивая в матрас. Арсений закатывает глаза, стонет и извивается на постели, мечтает посмотреть на своего мужчину, увидеть, как он, открыв рот, дышит и пытается улыбнуться, тянется поцеловать и немного хмурит брови от острого, неожиданного даже удовольствия от очередного движения. Близость с Антоном ощущается истинно правильной, ровно такой, какой задумывалась изначально. Арсений ловит высокий стон наслаждения ртом, тут же прижимая к себе упавшего на него Антона. – Милый мой, любимый, хороший, – Шастун не может молчать, он просто нашёптывает бесконечно нежности, целуя шею и плечи. – Нам нужно в душ обоим, – усмехается Арсений, гладя между лопаток лежащего на нём бету, – я бы и рад с тобой слипнуться, но раздражение потом по всему телу пойдёт. – Чесаться будешь, – улыбаться и звучать сочувственно, как только Антон это делает, – могу вас донести до ванной комнаты. – Ну уж нет. Ты меня тут со всех сторон обзаботил. Я тебя донесу. – Арс, надорвёшься, – а вот сейчас Антон произносит это настороженно, чуть отползая на кровати в сторону, – я твоего веса, алё. – Своя ноша не тянет, – усмехается Попов, выбираясь из-под тела, встаёт на ноги и протягивает руки, – иди ко мне, красавец, прокачу. – А представляешь, в другом мире, – Антон кряхтя поднимается с кровати, – мы с тобой на виду у тысячи глаз, вот так вот себя ведём... и как верещали бы те, кто увидел, как ты меня хватаешь и уносишь прочь, в своё логово. Шастун ещё и жесты делает устрашающие, будто он здесь монстр-чудовище, которое сделает всё то, что сказал. Но Арсений только смеётся, обхватывая того под бёдрами и буквально закидывает всё тело Антона себе на плечо. – Сгруппируйся, чтобы не удариться ни обо что, – предупреждает Попов, прижимая к себе драгоценный груз, – я тебя украл у самой судьбы. Антон смеётся сдавленно, ему наверняка не очень удобно, но он прилежно изображает жертву. Молча. Арсений сгружает бету на пол в ванной и совсем нетерпеливо целует в губы. – Ты мой, – шепчет он отчаянно, обхватывает запястья, льнёт к шее губами, с ума сходит от того, что ему позволяют с собой делать. – Смотри, в тебе пробудился зверь, – усмехается через постанывание Антон, – кто тут ещё альфа. Арсений вздрагивает от этого сравнения, переставая давить на запястья. Он и сам не понимает, что произошло только что. – Прости, – Попов растерянно прижимается к телу трогательно и как-то совсем уменьшившись. – Что-то не так? Арс, – Антон приподнимает пальцами его лицо за подбородок, смотрит прямо, ищет ответ в глазах, – что с тобой? – Мне стало неприятно от того, что я веду себя, как альфа. Грубый альфа, не считающийся с желаниями партнёра... – Это таковым не ощущалось, что ты, – Антон совсем нежно поглаживает по плечу, – наоборот, мне стало так хорошо от того, что ты так говоришь, заявляешь, что я твой. Ух, мурашки поползли по телу. – Но это же... не в моей природе. Это я должен покоряться и быть заваленным на пол... – Арс, – понимающе тянет Антон, – это говоришь мне ты? Омега, который отказался от своего истинного и планирует стать мужем беты. Тебе ли переживать о таком? Если нам нравится, то кому какое дело до «правильных» проявлений инстинктов. Арсений внимает каждому слову Антона и всё больше улыбается. – Меня всё ещё немного кидает из стороны в сторону, ты знаешь, – и краснеет от смущения, потому что вспоминает, что они тут оба голые в ванной стоя́т, – напоминай мне об этом чаще, ладно? – Всякий раз, когда такое будет случаться – обязуюсь тебе напомнить о том, что люблю тебя любым, – Антон оставляет мягкий поцелуй на щеке, абсолютно невинно, – ты мне нравишься в любом из страстных состояний. – Я смущаюсь, – жалуется Арсений, пряча лицо в изгибе шеи, укладывает обе руки на плечах, чуть сжимает кожу. – И даже таким, – и укрывает в объятьях, – в душ? Арсений кротко кивает. А насчёт другого своего страстного состояния они ещё поговорят.