Denuo

Больше всего Чунмён терпеть не мог, когда что-то шло не по плану. А то, что что-то, без всяких сомнений, шло не по плану, было очевидно. — Итак, — низкий, рокочущий голос заставил всех присутствующих вздрогнуть. — вы утверждаете, что всё под контролем? Совет Нижайших Демонов ощутимо напрягся: ритуальную фразу Хозяин Ада использовал лишь в особых случаях, а значит сегодня кто-то из его подданных натворил что-то немыслимое. Проблема состояла в том, что никто толком не знал, что из списка немыслимых вещей будь то восстание, или покушение, не понравилось их непредсказуемому Господину. — Ваше Жесточайшее Злодейшество, — собрался с духом Ваал, светский повеса, герцог Вероломства и Обмана, поднявшись с высокого абсидианового кресла, укращенного человеческими глазницами. — существование в Аду сейчас, благодаря вашему, бессомненно, грамотному руководству, заметно улучшилось и, бесспорно, можно сказать, что в данный момент многое под контролем, но, всё же, нельзя с полной уверенностью сказать… С каждый словом Чунмён всё больше кривился, а под конец, откинувшись на свою скрипучую кресло-качалку, громко, а поэтому угрожающе показательно отпил кровь девственниц из черного кубка, вырезанного из черепа дракона. Выступающий на мгновение прервался, правильно оценив жест Хозяина Ада, но потом тут же, воспользовавшись всеобщей заминкой, бодро продолжил: — А более подробно, мне кажется, вам об этом расскажет Мельхом! Хранитель Сокровищ Ада тут же очнулся от мысленного поползновения на казну, явно не ожидая такой внезапной подставы от соседа, и медленно, оттягивая момент, поднялся с кресла с висящими на нём кистями левых рук. Под поощряюще театральный кивок Повелителя, который совсем не вселял уверенности, тот, вздернув вверх очки, с растановкой, словно заученно, продолжил: — Изменения в нашем бюджете отличаются стабильностью: так, за текущий квартал в Ад поступило более пятнадцати тысяч смертный душ, из которых 23% — чревоугодие… Демон Бегемот попытался величественно кивнуть, но чуть было не свалился  из-за перевесившего брюха и неожиданно накренившегося кресла. -…16% — тщеславие… Гибрис собиравшийся высокомерно фыркнуть, тут же стушевался под приподнятой бровью Господина. -… 22% — вожделение… Тут Сухо одновременно игриво подмигнули Вельзевул, предводительница суккубов, и Асмодей, глава инкубов, переглянувшись, они убедились в том, что посыл обоих проигнорировали и, показав друг другу язык, отвернулись в разные стороны, словно ничего и не было. Где-то с краю огромного стола совещаний завозился Бекхен, чуть было не вскочивший с кресла, чтобы отрапортовать о числе соблазненных им душ. — Оставшуюся часть грешников между собой поделили Гнев, Лень и Зависть. — А где же они? — любезно поинтересовался Чунмен, элегантно откинув назад блондинистую чёлку, так, чтобы она открыла обзор на искрящиеся алым глаза. Кресло-качалка Господина издала угрожающе заунывный скрип, тут же  заставивший читающего доклад быстро сориентироваться и незаметно, но весьма болезненно наступить соседу на ногу. Тот подскочил на месте, лишь только демоническими силами сдерживая громкое «Ай». Взгляд Чунмёна тут же переместился на встопорщившего рога в праведном возмущении Нисрока и тот, оглянувшись, осознал, что перед Повелителем стоит только он. — Эм, — пригладил рога один из администраторов Ада. — Лень не пришёл потому что ему, очевидно, лень, Зависть подавился завистью к тому, что Лени лень. Гнев пошёл звать их обоих и перекипятился. А позвольте узнать, в чём… — В чём? — возмутился Хозяин Ада и его светлые волосы тут же вспыхнули чёрным. — Даже не догадывайтесь, да? Рога всех присутствующих тут же поджались, а  члены Совета Нижайших Демов тут же потупились в пол, кто-то даже виновато шмыгнул носом и шаркнул ножкой. Никто абсолютно ничего не понимал. — Мне кто-нибудь может объяснить вот это? Чунмен легким движением швырнул стопку фотографий на середину стола, так, что одна половина из них разлетелась в разные стороны, врезаясь в лица советников, а вторая, приземлившись на стол, выстроилась в рисунок разъяренного смайлика. На секунду в зале воцарилась еще более мертвая  и гнетущая тишина, чем была до этого — в начале совещания. Обычные человеческие фотографии, будто издеваясь, ярко блестели от света лавовых факелов. Обычные. Человеческие. Фотографии. Только один из демонов на службе Хозяина Ада мог принести эту человеческую гадость в Преисподню. Все 62 рогатые головы разной степени свирепости резко обернулись на съежившегося под тяжёлыми взглядами Бекхёна. Он неловко улыбнулся и примирительно поднял руку вверх в приветственном жесте, дружелюбно улыбаясь. — Ну, эм, пацаны, так получилось… Гул осуждающего шипения смел ближайшую стену и грозил расплющить самого Бекхена. Но тут над потолком взметнулось Адское Пламя, заставившее всех тут же замолкнуть. — Я еще раз повторяю! — взметнул руки ввысь Чунмен. — Как это понимать? ПОЧЕМУ МИНСОК ВНЕЗАПНО ВЫРОС? ЧТО ВООБЩЕ ПРОИСХОДИТ? Я. ТРЕБУЮ. ВАШЕЙ. МАКСИМАЛЬНОЙ. ВНИМАТЕЛЬНОСТИ. К ЭТОМУ. ЧРЕЗВЫЧАЙНО. ВАЖНОМУ. ДЕЛУ. Лишь только спустя три часа Хозяина Ада удалось убедить в том, что это вообще фотошоп, бяка и фу-фу на неё. Бекхён благоразумно молчал, подвинутый всеми остальными подальше от впечатлительного Господина. Самого его усадили на кресло-качалку, зажгли (не без помощи Чанёля) камин, укутали в плед и налили какаво, сели в несколько кругов вокруг него и преданно вздохнули всем хором. Бекхена, тоже хотевшего принять во всей этой важной церемонии участие, тихо обшипели и оттеснили обратно, сунув в руки шоколадку, что б не дулся обиженно слишком громко.     Чанёля ввиду его мутного, по всем возможным меркам, падения с облаков обшипеть не решились, но пофыркали для проформы и поставили, как самую высокую шпалу махать опахалом, чтобы хотя бы чем-то занять его гиперактивную заботу о Повелителе.    Чунмён растёкся ворчливой лужицей а потом, спустя десяток минут, когда уже все подумали, что он спит, наигранно беспечно поинтересовался: — А вы мои шутки записываете? — Да! — Разумеется! — Конечно! — Немыслимо их не записывать! — Вот, смотрите, я записываю их специально в розовый блокнот с сердечками! — А я в розовый блокнот с двумя сердечками! — Я котов в честь них называю! —  Я складываю их в специальный розовый пушистый сундучок с подписью: «Гениальные шутки гениального Господина»! — Я сделал принт на футболке со словами: «УменяАдскигорячийБосс». — Примите в Дар моего кота с именем В-вашем-отчете-мало-воды-потому-что-там-фигурирую-я! — Возьмите плюшевое сердечко, потому что вы украли моё! — Не подарю ничего, потому что вы и так прекрасны! — Великому из Великих нужна розовая пеночка для лавовой ванны! — И возьмите смазку для кресла-качалки! — Возьмите просто смазку! — Возьмите роман о свержении власти, там неожиданный поворот! — Примите в дар чернила, а то у вас слишком быстро они кончаются! — Возьмите и пергамент, хотя мы и не понимаем, кому вы строчите письма, О Великий! — Непревзойденный! — Могущественный! Чунмен, с умилением наблюдавший за своими подданными, смахнул несуществующую слезу, принимая подарки, которые уже вываливались из рук. От многих из них фонило магией, ядами и даже афродизиаком, но в каждом из них, как и положено, была вложена валентинка, а это меняло всё. Хозяин Ада, повозившись в вязаном пледе, легким движением руки достал из кармана носовой платок и, смаркнув в него, гнусаво промямлил, окинув взглядом всех: — Вызь мои карошие. Ему вторили 66 пар преданных змеиных глазёнок.