***
Николай провёл весь вечер и последующие дни у себя в комнате. Вся семья узнала о ситуации очень быстро. Матушка носилась из комнаты в комнату причитая и регулярно начиная плакать и бранить Соню. Соня, которая как только услышала историю со спором, сразу поняла, что её отказ взаимосвязан с этим, и, вся побелев, бросилась к кузену Николаю, который невидящим взглядом смотрел куда-то в сторону. Старый граф мрачно и испуганно молча ходил по комнатам, порой пытаясь поговорить с кем-нибудь, но всегда складывалось впечатление, что он совершенно не следит за ходом разговора. Наташа же прошептала: "Так я и знала, знала, что этот Долохов - злой! Почему же никто не захотел меня услышать?" Она тоже бросилась к брату в комнату, только уже наутро, чтобы сказать всё это, но замерла поражённая в дверях: Николай сидел также как и вчера, весь побледневший, с красными мокрыми глазами и потрескавшимися губами. Рядом сидела вся в слезах Соня, которая обнимала его за руку, что-то начиная шептать, но он, казалось, никого не слышал и не видел. Было понятно, что он прорыдал всю ночь, в чём Ростов, конечно, не признался, если бы спросили. Наташа прикрыла за собой дверь, чувствуя как сердце болит, глядя на эту картину. Она села с другой стороны от брата и произнёсла: — Справимся. Все справимся. Это было настолько непривычно слышать от Наташи, которая была всегда ребёнком в глазах Николая, что он внезапно посмотрел на неё и его взгляд стал осмысленнее. Перед ним была не та беззаботная девочка, какой он всегда её знал, а уже взрослый человек, с таким серьёзным взглядом и твёрдым голосом. Она улыбнулась брату и крепко обняла с другой стороны, Соня тоже прижалась покрепче, а потом они все втроём заплакали. Ростов с трудом ловил воздух ртом, чувствуя как боль стала высвобождаться, вместе со слезами выходя наружу, как он рад, что он не один. Все трое были переполнены чувствами, но никакое чувство не могло быть сильнее и крепче, чем любовь и их узы. Так они просидели все вместе не один час. Следующие дни Николай не выходил из дома, правда, стал хоть комнату покидать, но он всегда стыдливо отворачивался от любого, с кем сталкивался. Его переполнял стыд и горечь - он знал, о чём все думали, знал, кем его считали. Юный граф чувствовал себя безумно униженным, он подпускал к себе только Соню и Наташу, только с ними иногда говорил. Графинюшка каждый раз бросалась на девочек, стараясь узнать как её любимый сын, но они лишь молча качали головой: Николай им доверял и они не имели право его подвести, раз он просил не говорить другим - они не будут. Только Петя фыркал, не проявляя никакого сочувствия, он считал эту ситуацию полным бредом и был разочарован в брате: одно дело речи того о государе, а другое какой-то другой мужчина. Поэтому Петя показательно сам отворачивался от Николая, а за столом отказывался даже обсуждать состояние брата. Один раз, когда он услышал причитания матери о том, как он жесток к брату, Петя взбесился и выпалил: — Да, не брат он мне теперь! Графинюшка зарыдала, старый граф помрачнел, Соня в очередной раз побелела и вскрикнула, заметив Николая, на котором буквально не было лица, он в этот момент хотел первый раз за долгое время присоединиться к общему обеду, он действительно хотел попытаться, но теперь Ростов лишь развернулся и тихо исчез из проёма. Наташа гневно вскочила, ударив кулаком по столу и закричала уже со слезами на глазах: — Дурак! Ты только что Николеньку окончательно довёл, не удивляйтесь же вы все, если в петле его на следующий день найдёте! Все вы только его обсуждаете и осуждаете, матушка только причитает, отец молчит, спуская тебе всю дурь с рук, Петя. Бог тебе не простит этого! — Наташа, Наташа, что ты говоришь такое! - Соня в ужасе тянула за подол подруги, в ужасе глядя на ту. Графиня без чувств осела на стуле, старый граф, побледнев, смотрел на дочь. Петя же покраснел, отшвырнул стул и вылетел из столовой, а Наташа разрыдалась: — Простите меня, прости меня, отец! Соня бросилась к ней, прижимая к себе. Старый граф горько покачал головой, стараясь привести в чувство супругу. Николай Ростов, сидя в темноте в своей комнате не представлял как жить дальше.***
Долохов наконец прибыл в Москву, повсюду раздавались смешки, все обсуждали его. Фёдор гневно поехал первым делом к Курагину с Элен, он не собирался терпеть этого цирка, что они посмели устроить в его отсутствие. О, как же было подло воспользоваться наивностью Николая, как же подло было начать это всё, когда он находился не в городе. Подъехав к квартире, он в бешенстве распахнул дверь, не здороваясь, не спрашивая разрешения. Графиня Безухова лежала на диване, держа в руки бокал шампанского, Анатоль сидел напротив, тоже будучи довольным. Внезапное появление Долохова их не очень удивило, Элен лишь усмехнулась, а Анатоль покачал головой: петли придётся менять. — Что вы здесь устроили? - выпалил Фёдор, руки уже начали трястись. — Мы? Устроили? Месье Долохов, вы ошибаетесь, скорее, что вы устроили? - рассмеялась Элен, покачивая рукой. — Не стройте из себя... - он осёкся, не хотелось переходить на оскорбления. - Зачем вы выставили всю ситуацию так? Не хватает вам обычных человеческих страданий, так вы их ещё усиляете? Вам мало людской боли, вы хотите больше. — Мы с вами знакомы не первый день, Долохов, - мягко улыбнулась Элен. - Вы же знаете меня, а я вас. То письмо меня очень удивило. — Так вы из-за разрыва, что, больше любовников не нашлось и вы решили мне жизнь подпортить? Надеетесь, что я к вам после подобного вернусь? Зря, - едко заметил Фёдор, чувствуя первый раз в жизни желание ударить женщину. — Ну, вы мыслите примитивно, - рассмеялась опять графиня Безухова, лёгко кивая брату. — Нам просто захотелось повеселиться, - глупо захохотал Анатоль. На этом терпение Долохова иссякло и он ударил Курагина прямо в лицо так, что тот перевернулся прямо с креслом, на котором сидел. Элен в ужасе закричала, вскакивая с дивана, лицо Анатоля было всё в крови, но Фёдор не собирался останавливаться и бросился на свою жертву. Графиня в ужасе вылетела из квартиры с криками, а Долохов остановился только тогда, когда внезапно понял, что абсолютно все его руки в крови, у него самого уже текла кровь из разбитой губы, всё-таки Анатоль не собирался просто позволить себя избить, хотя был близок к этому. Фёдор увидел что держит за шиворот жалкое создание, с распухшим лицом и всё в крови, глаза Курагина лихорадочно бегали, а сам он всхлипывал и губы дрожали у него как у ребёнка. Долохов отпустил ворот, позволяя голове Курагина со звонким стуком встретиться с полом, а сам встал, обтёр руки об диван, на котором недавно сидела Элен и, уходя, презрительно кинул: — Какая мерзость. Только попробуй ты или твоя сестра ещё лезть в мою жизнь и распускать слухи, я клянусь, что ты живым не уйдёшь. Когда Элен прибежала обратно в квартиру с толпой, Фёдора и след простыл, он понимал, что теперь получит ещё больше проблем, но иначе он просто не мог поступить, он просто не мог вытерпеть личного оскорбления и того унижения и проблем, что посмели принести ему эти люди. Анатоль жалобно стонал, пока дожидался доктора, а Элен практически без чувств сидела на диване, в окружении незнакомых дам и кавалеров, которые жаждали услужить графине Безуховой. Она попросила принести ей бумагу и чернила, Элен собиралась писать отцу: князю Василию, он-то ей поможет в этой ситуации, как никто другой. Она не собиралась спускать с рук подобные действия своему бывшему любовнику, она не собиралась терпеть подобное. Хотя её месть в любом случае ограничится лишь письмом к отцу с просьбой помощи, потому что дальнейшие действия уже затруднительны и скучны. А у графини Безуховой есть дела поважнее и поинтереснее, например обед с каким-нибудь вельможей. Более в жизни ничего и не требовалось: развлечения и удовольствия.***
Долохов подъезжал ко двору Ростовых, чувствуя себя всё хуже и хуже. Разговор предстоял не из лёгких, если его вообще пустят, а тут придётся попотеть. Фёдор очень напряженно попросил какого-то дворового позвать барина. Илья Ростов увидев Долохова испуганно на секунду исчез в проходе, а когда появился вновь, то с ним уже было практически всё семейство: графиня, Соня, Наташа и Петя. Все смотрели на Долохова, как на какое-то ужасное создание, Фёдор понимал их. Только глаза Сони были полны боли, такой боли, что он вовсе не мог на неё смотреть, поэтому обратился к графу с графиней: — Здравствуйте. Я знаю, что вы осведомлены о многом, я прошу вас выслушать меня, я должен всё объяснить и попросить прощения у Николая. — Боюсь, я не могу вам позволить этого сделать, - серьёзно и напряженно произнёс Илья Ростов, как глава семьи, стараясь держаться как можно грознее. — Я понимаю, но прошу вас хотя бы меня выслушать, - начал Фёдор, но был перебит. — Выслушать? Выслушать человека, который погубил моего Николеньку! - воскликнула графиня и зарыдала, бросаясь к мужу. — Я прошу... - терпеливо вновь продолжил он, но вновь его прервали. — Моя жена права - нам нечего выслушивать от подобного человека. Мы не можем знать, что именно вами двигало, но вы уже все сделали и сказали. Мало ли какую пыль вы хотите пустить нам в глаза, а ваше присутствие здесь - лишь ухудшает ситуацию. Прошу вас уехать, - произнёс граф и закрыл дверь. — Я не уеду, пока меня хотя бы не выслушают! - немного раздражённо, но больше уверенно, громко сказал Долохов и сел рядом с крыльцом. Он глядел на природу, но не видел, перед глазами лишь всплывали воспоминания, а точнее все моменты и мгновения, что он провёл с Николаем. Внутри всё закипало, сердце разрывалось, от осознания, что Ростов здесь, в этом доме, но, конечно же, он не сможет с ним увидиться. Он не сможет извиниться, он не сможет сказать тому, что все чувства и слова не были ложью. О, как Долохов желал лишь бы увидеть того, как он хотел, чтобы Ростов его простил, попытался бы простить. А ведь когда-то, он стоял здесь с ним и сказал ему, чтобы тот приехал на кутёж, тогда внутри него была лишь обида. Обида ли? Фёдор не был уверен, он лишь знал, что та игра в карты была дьявольским началом. "Большая часть того, что делает нас счастливыми, неразумно", - внезапно всплыло в его сознании, он усмехнулся, тот человек был действительно умён, жаль, он даже не попытался узнать, кто он такой, слишком уж был занят. Вдруг дверь снова скрипнула и приотворилась, Долохов, не оборачиваясь, твёрдо повторил: — Я не уйду, пока не объясню всё. — Зачем вы приехали? - раздался тихий голос. Фёдор повернулся и увидел Петю, который опирался на дверной косяк и с какой-то практически нечитаемой болью глядел на него. Этот мальчик был обескуражен, зол и расстроен, он не мог понять чувств Николая, но ещё больше он не мог понять поступка Долохова, просто не мог. Внутри всё кипело: "Так ведь нельзя! Честные порядочные люди так не поступают." В таком возрасте всегда бросает в крайности и люди порой слишком жестоки, так и Петя. — Поговорить с твоим братом, - ответил Фёдор, продолжая смотреть на него. — И ещё больше разрушить нашу жизнь? Вы можете быть довольны: проблем у нас теперь хватает. Но мы справимся. Отец сейчас просто не в состоянии на какие-то действия, брат как неживой, поэтому сейчас я глава дома и я хочу, чтобы вы немедленно покинули это место и забыли к нам дорогу, - решительно выпалил Петя, сжимая кулаки. Взять ответственность и весь дом на свои плечи в трудные времена - сильный поступок. Петин шаг заслуживал уважения, он действительно был готов сам начать действовать на благо семьи, несмотря на свой порой примитивный эгоизм и странные действия, у него всё же было доброе сердце, как у всех Ростовых. Фёдор усмехнулся и покачал головой: — Не могу уйти, мне необходимо всё объяснить. Прежде чем покрасневший Петя успел что-либо сказать, его отодвинула Наташа и бойко выпалила: — Я с вами поговорю. Оба уставились на неё в недоумении. Она, заметив их поражённые лица, добавила: — Брат бы хотел вас услышать, я думаю, он хотел бы вас выслушать. Но вы понимаете в каком он состоянии и, что любая ваша встреча с ним является компроматом - так что скажете всё мне, а я передам Николаю. Долохов молча кивнул и проследовал за ней, понимая, что больше шансов рассказать всё - не будет. Ростова села рядом с окном на диван и серьёзно посмотрела на него: так странно видеть её такой. Фёдор недолюбливал её, но сейчас Наташа была буквально последней надеждой. Он подошёл к окну и опёрся о стену: тяжело, тяжело на душе, а сидеть будет вовсе невыносимо. Наташа посмотрела на него и тут он начал говорить, порой сбиваясь, путаясь в словах, иногда заговариваясь, в некоторых местах начиная так торопиться, что она удивлённо просила говорить помедленнее и повторить. Фёдор первый раз в жизни искренне выливал всю свою душу, он описывал каждый момент, каждую минуту с Ростовым, почти в отчаянии пытаясь донести о своих чувствах, зная, что никто не поверит ему и не захочет. Долохов иногда эмоционально вскидывал руки, нервно потирал переносицу, а порой у него вырывались нервные смешки. Он умолчал о танце и о платье, понимая, что Николаю и так плохо. Фёдор хотел объяснить Наташе, хотел показать этой девочке, что не врёт, хотел достучаться, он так хотел чтобы его услышали поверили, о, как же он хотел, чтобы ему дали шанс. Невольно в голове всплывал образ незнакомца и его слова, почему-то Долохову показалось, что его-то все послушали. Наконец он закончил и немного тяжело дыша перевёл взгляд от окна на Наташу: он была под впечатлением. Девочка встала и серьёзно сказала, хотя было видно, что речь этого человека её тронула: — Я передам всё брату, вы можете идти. Не приезжайте больше... Она затянула, сказать "никогда" - было так жестоко. Долохов и так всё понял, с горькой улыбкой он кивнул и произнёс: — Не переживайте, я всё понимаю. Я отправляюсь в Москву, я развею ложные слухи, простите за всё. Я больше не буду компрометировать вашу семью. Фёдор благодарно улыбнулся и вышел, не оборачиваясь, он уехал. За несколько дней работы и системы работы слухов он смог изменить ситуацию. Через неделю он уехал в действующую армию, а Ростовы отправились в Петербург, подальше от московского общества и суеты, надеясь, что в столице будет поспокойнее. Петербург встретил их действительно лучше чем Москва, здесь слухи слишком быстро исчерпали себя и сменились новыми, более насыщенными, да и какое дело было столице до московских скандалов, когда столица была полна ими и так? Николай Ростов так и не вернулся в армию, чувствуя за своей спиной ту тень позора. Он просто не мог смотреть в глаза товарищам и не мог представить каким образом он сможет с ними служить, имя этот груз за плечами. В Петербурге ему стало получше и он перевёлся на службу здесь. Наташа и Соня из-за всё-таки сказавшегося скандала имели не лучшую репутацию как невесты, что очень огорчало всё семейство, но Ростовы верили, что время всё-таки сгладит острые концы и поправит дела - они не ошиблись, но это уже было в следующих годах. Пока что же они старались поправить места на новом месте, а Николай начал оживать и продвигаться по карьере.На момент всех событий на дворе был 1806 год.