Несколько часов назад.
Орочимару находился в большой яйцевидной комнате. Он с трудом стоял на остром выступе, складывая печати. Один-единственный силуэт появился перед ним на другом остром выступе. Его было трудно различить, были видны лишь пурпурные глаза с волнистым рисунком. — Как ты смог с нами связаться? Мы забрали твое кольцо. — Давай сразу к делу? У меня есть свои способы контактировать с людьми. Но, что более важно, мне нужна ваша помощь, а я могу помочь вам. Фигура некоторое время молчала. — Продолжай. — В Конохе в настоящее время находятся пять джинчурики, а также Учиха, который мне нужен для моего нового тела. Я планирую склонить его на свою сторону, но Коноха, в таком случае, будет его преследовать. С большой вероятностью они воспользуются силами джинчурики, — Орочимару сделал паузу, чтобы убедиться, что фигура все еще его слушает. Увидев кивок, он продолжил: — Я пришлю своих людей, чтобы привели его в Деревню Звука. Когда их начнут преследовать, они разделятся, пытаясь выиграть время. Если у шиноби Листа и джинчурики есть мозги, то они тоже разделятся, создавая прекрасные возможности для ваших членов захватить джинчурики. Орочимару раньше был членом Акацуки, поэтому он знал, как они действуют. Причина, по которой они были разделены на команды по двое человек заключалась в том, что так они могли действовать быстрее и слаженнее. Да и, кроме этого, большое количество бойцов «S» класса может помешать им самим: в процессе боя они могут нанести вред друг другу. И это не считая того, что скрытые деревни будут сильно опасаться их, если увидят три или более шиноби «S» класса, работающих вместе. Наличие десяти членов Акацуки и пяти джинчуурики, бегающих вокруг и сражающихся друг с другом одновременно, привело бы к полному беспорядку — возникла необходимость отделить их друг от друга и сражаться с носителями биджу по отдельности. Орочимару знал это и сделал свой план настолько заманчивым, насколько мог. Акацуки какое-то время не планировали захват джинчурики, но шанс получить пятерых разом был слишком привлекательным, чтобы они упускали его. Орочимару был проницательным и хитрым ублюдком. Фигура долго сидела в раздумьях. — Насколько сильны твои люди? — По меньшей мере уровень «A» ранга при полной мощности. Фигура еще долго думала. — Я пришлю пятерых своих бойцов, но твоему отряду придется помочь в захвате джинчурики. Логично, что он не хочет отправлять их всех, ведь только дураки складывают все яйца в одну корзину. — Отлично, — сказал Орочимару. У него практически текли слюни. — Когда твои люди заберут Учиху? — Просто будьте у границы со Страной Риса со следующего утра до полудня. И вмешивайтесь, когда посчитаете нужным. — Выполни свою часть сделки, Орочимару, — фигура знала, насколько скользким и коварным был змей. — Я буду доволен, если Учиха доберется до деревни, скрытой в Звуке, так что мои люди помогут вам захватить джинчурики. Он вышел из комнаты и сел на спину внушительного шиноби, ожидавшего снаружи. Ему придется немного видоизменить свои приказы, отданные четверке Звука, но все должно идти по плану.***
Коноха.
Куроцучи все еще злилась. — Я не знаю, на что ты так злишься. Розовый подходит твоим глазам, — сказала Темари. Действительно, ношение розовой одежды действительно подчеркивало едва ли различимые розовые пигменты в глазах Куроцучи, что делало ее гораздо более женственной и красивой. Но Куроцучи это не нравилось. — Розовый как цвет не может быть успешным в качестве камуфляжа. Оранжевый помогает слиться с камнями утром и вечером, синий помогает слиться в местах с более влажным климатом, бежевый помогает слиться с песком, красный и коричневый помогают слиться с более темными камнями. Но розовый — это цвет, который никогда не может помочь кому-то скрыться, и я его ненавижу. Розовый цвет и так плох, но неоново-розовый просто ужас! — Почему ты ненавидишь розовый? — бескорыстно спросила Югито. — Потому что это заставляет меня выглядеть женственной, а я не женственная. — Кто бы говорил, — прошептала Темари. — Что ты там шепчешь?! — воинственно спросила Куроцучи. — Ты сказала, что не любишь быть женственной. Ну, ты самая неженственная девушка, которую я знаю. Так что это комплимент. — Это не было похоже на комплимент. Темари вздохнула: — Ты должна прекратить беситься из-за такой чепухи. В противном случае, ты станешь нервной и умрешь от аневризмы в молодом возрасте. — Да пошла ты, чертов стоик! На лбу Темари появился тик. — Чего? — Разве стоицизм не комплимент такому высококлассному шиноби, как ты? — сказала Куроцучи самым неискренним тоном. — Я не стоик! — Да неужели. Я уж думала, что у тебя вообще нет эмоций. Черная дыра. — Я делаю много веселых и эмоциональных вещей. Куроцучи схватила сумки, которые она держала в правой руке, левой рукой, затем подняла руку и подняла три пальца. Назови три. — Мне нравится ценить флору. Куроцучи согнула палец. — Мне нравится тренироваться. — Это не в счет. — Уф-ф… Мне нравится… проводить время с семьей, — хотя это было довольно ново для нее. Куроцучи согнула еще один палец. — У-у-ух-х-х… Мне нравится… — Темари не могла подобрать слов. Куроцучи ждала ответа. — …Да плевать! Я не стоик! — Как скажешь, стоик-чан. — Как скажешь, «Пинкуцучи». — Как ты меня назвала?! Югито смотрела на это с легкой улыбкой на лице. Было довольно весело слушать их общение. Это была слегка обезоруживающая мысль, поскольку они были женами одного человека. Но, тем не менее, это правда. На крыше здания, рядом с которым они находились, появилась волна пламени. Югито в тот же миг посмотрела: это была больница. Ее чувства обострились, и она взбежала по стенам здания вместе с Темари и Куроцучи. Когда пламя погасло, они были почти достигли крыши. Когда они достигли ее, их встретило странное зрелище. Их муж прижимал к полу шиноби с шаринганом, Фу оценивающе смотрела на него, а Джирайя из Саннинов смотрел на него с легким удивлением. — Это последний Учиха? — спросила Югито. Она сражалась с несколькими Учихами в третьей войне. Они были сложными противниками. Она услышала о резне в их клане и почувствовала легкое облегчение, узнав, что Учих осталось только двое. Однако теперь она смотрела на единственного выжившего, который остался в Конохе, что ее немало нервировало. — Хм? — Наруто обернулся и удивленно посмотрел на них. — Когда вы, ребята, сюда пришли? — Мы были удивлены, когда внезапно загорелась крыша больницы, поэтому мы бросились на помощь, — сказала Югито. — О, хе-хе, извините. Это моя вина, — сказал Наруто, освобождая Саске. — Ты знаешь последнего Учиху? — спросила Куроцучи. — Они товарищи по команде, — сказала ей Темари. — Вау, малыш, а ты знаком с большими шишками. — Да. О, теме, это Югито, Темари и «Пинкуцучи». — Куроцучи! Саске лежал на земле и смотрел на всех взглядом острее, чем кинжалы. Если бы взгляд мог убить, Саске совершил бы геноцид. — Эй, в чем дело? Я победил тебя честно. Теперь у тебя нет выбора. Считай меня равным себе, — сказал Наруто с дерзкой усмешкой. — Как будто и впрямь я это сделаю, неудачник. — Саске попытался встать, но не смог и упал. Падение с такой высоты особенно сильно сказалось на его ногах. Наруто поймал его, создал клона и передал Саске клону, чтобы тот спустился вниз, к месту рядом с Какаши. Саске пытался рассеять клона, но клон не позволил этому случиться. Джирая вздохнул: — Я пойду за Цунаде», — и он ускользнул. Она делала операцию, но он даже не знал этого. Фу подошла к Наруто. — Когда ты сказал, что он придурок, ты не шутил. — Клянусь, он обычно не так уж и плох, — он сделал немного грустный взгляд, вздохнул и спросил: — Как бы то ни было, так что вы, ребята, делали сегодня? — Ну, мы походили по магазинам, чтобы заменить всю одежду, которую ты испортил, — мстительно сказала «Пинкуцучи». — Хм-м, а я пошел на тренировку, чтобы вернуть себе гордость, которую ты уничтожила, когда унизила меня. Так что мы в расчете. Когда два человека вступают в войну розыгрышей, дела никогда не уладятся. И тот, кто признает ничью, всегда проигрывает. Куроцучи фыркнула и отвернулась. Она не собиралась уступать. Их общение для троих других выглядело довольно забавным. Джирайя вернулся. — Она сейчас работает с этим Ли. Так что я позвал ниндзя-медика. — Зачем ему ниндзя-медик? Он что, болен? — Нам нужно как можно больше шиноби, чтобы облегчить бремя выполнения миссий, а присутствие на миссии последнего Учихи может поспособствовать этому. — Так что, к теме особый подход, а? — Да. Когда ты последний из клана, и не такое происходит. — А как насчет меня? Я последний Намикадзе и последний Узумаки! Почему ко мне не обращаются по-особенному? — Говорит ребенок с четырьмя женами. Наруто покраснел и посмотрел в сторону. — Да уж, это худшее наказание. — Эй, малыш, что ты имеешь в виду? — сказала Куроцучи пугающим выражением лица и хрустнула костяшками пальцев. — Да-а... эти лица так и источают счастье и наслаждение, не так ли? — сказал он, указывая на остальную часть своего гарема, которая выглядела не в своей тарелке. — А не слишком ли ты умный, малыш? — А не слишком ли ты медленно думаешь? Они посмотрели друг на друга. Между их глазами появилась молния. — Эро-сэннин, ты уверен, что мы не можем расторгнуть эти браки? Я не думаю, что смогу провести с ней остаток своей жизни. — Нет, если ты не хочешь войны. — Черт возьми. Хорошо, объясни мне подробно, почему эти браки положат конец войне в том виде, в каком мы ее знаем. Четверо других слушателей тоже хотели знать. Джирайя вздохнул: — Вам сказали почему. Если обычные граждане и шиноби увидят, что люди, на которых они равняются, ведут себя хорошо друг с другом, то они увидят, что это не так уж и сложно, и, по крайней мере, те тоже постараются найти общий язык. — Почему мы не можем просто тусоваться друг с другом? Почему мы должны быть женаты? — Наруто, ваш брак — это символ. Символ длительных отношений между народами. Наруто выглядел рассерженным, но смягчился. — М-м-м, хорошо. — И кто знает, малыш, возможно, они тебе понравятся, — сказал он, шевеля бровями. Все пятеро слегка покраснели. — Ты заставляешь всех женщин опасаться своего присутствия, — сказала Темари, прекрасно описывая характер Джирайи. — Прекрасно сказано, стоик-чан, — сказала Куроцучи с усмешкой. Фу тихонько рассмеялась над прозвищем. — Заткнись, «Пинкуцучи». Фу не очень тихо рассмеялась над этим прозвищем. — Видите, вы пятеро уже поладили, — сказал Джирайя с улыбкой. Наруто решил не поддаваться перемене темы. — Почему ты здесь? — Я хотел проверить, как ты себя чувствуешь. Ты выглядел очень расстроенным, и это меня беспокоило. Но ты, кажется, в порядке, поэтому я уйду, — Джирайя мгновенно ускользнул. — Думаю, после того, как я узнал, кем были мои родители, а затем узнал, что никогда не найду любви, было очевидно, что я расстроюсь, — сказал себе Наруто сквозь стиснутые зубы. — Так что вы, ребята, собираетесь делать? — Наверное, тренироваться, — сказала Куроцучи. — Я могла бы пойти на тренировку, — согласилась Темари. Югито кивнула. — Мы можем начать обучение противодействию и уклонению, — сказала Фу. — Спасибо, Фу! — Хе-хе, теперь ты должен мне два одолжения. — Что?! — Ты должен был мне одно за парирование, теперь ты должен мне одно за контр-уклонение. Наруто вздохнул. — А ты жестокая. Ну что ж поделать. Пошли.***
Больничная палата.
Саске сидел на новой кровати и кипел от ярости. Какаши лежал рядом с ним в постели, проснувшись, и читал свою вездесущую порнуху. — Что случилось? — … Какаши оторвался от своего порно и снова спросил более суровым тоном: — Что случилось? — Наруто победил меня. — Что, прости? — Я слишком слаб. Он становится все сильнее и сильнее, а я остаюсь на прежнем уровне. Я никогда не смогу отомстить, если буду слабым. Даже Чидори не помогло победить Наруто. — Ты использовал Чидори на Наруто? — Хн. Какаши вздохнул, затем закрыл книгу. — Саске, Наруто такой же шиноби Скрытого Листа. Никогда не применяй к товарищам технику, предназначенную для убийства. Саске снова закипел. — Тебе следует отказаться от мести за свой клан. Саске в ярости посмотрел на Какаши. — Никто никогда не чувствует удовлетворения от мести. Она уносит их жизни. Когда они наконец отомстят, они приходят к внезапному осознанию того, что у них нет ничего другого. — Откуда вы знаете, что я чувствую? Возможно, если бы я убил всех, кто был рядом с вами, тогда у вас появился бы намек на сочувствие? Вы издеваетесь над моими чувствами, но, если бы все ваши друзья были мертвы, возможно, вы бы почувствовали себя немного похожим на меня. — Хм, ты не сможешь убить никого из дорогих мне людей. Саске мрачно посмотрел на Какаши. — В конце концов, они уже мертвы. И если бы я хотел убить виновного, мне пришлось бы покончить жизнь самоубийством. Саске выглядел потрясенным. Какаши встал с постели и небрежно произнес: — Мне нужно прогуляться. Саске остался один в своей комнате. Как думал он. Без его ведома за ним наблюдали четыре человека.***
Больница, другая комната.
Сакура проснулась как раз вовремя. Она увидела, как медсестра заправляет постель, которую оставил Саске. — Где Саске? — слабо спросила она. — О, ты проснулась. Думаю, он поднялся на крышу с двумя своими посетителями. — Посетители? — Светловолосый мальчик, который сказал, что он был товарищем по команде, и его подруга. Сакура с легким трудом начала вставать. — У тебя все нормально? — Да, я в порядке. Мне просто нужно немного потянуться. Когда она встала, она начала подниматься по лестнице на крышу. Сакура смогла найти Наруто и его веселый гарем перед тем, как они ушли на тренировку. — Привет, Наруто. — Привет, Сакура. Ты ведь раньше не встречалась с ними? — риторически спросил он. — Это Сакура. А это Югито, Темари, Фу и «Пинкуцучи». — Куроцучи! — Хм, могу я поговорить с тобой минутку? Наруто? — спросила Сакура. — У-у-у, конечно, — он не двинулся с места. — Наедине? — О, но я как раз собирался пойти тренироваться... — Все в порядке, Наруто, ты сможешь наверстать упущенное позже, — сказала Фу бодрым тоном. — Хорошо, — Наруто последовал за Сакурой за дверь. — Почему ты это сделала? Я была так близка к тому, чтобы превратить его в прекрасную пасту под предлогом тренировки, а ты все испортила! — сказала Куроцучи. — Это девушка, в которую он влюблен, — строго сказала Фу. — О… ну ладно… давай просто… пойдем, — сказала Куроцучи. Возможно, она хотела растереть этого ребенка в пыль, но даже она знала, когда стоит остановиться. Все четверо спрыгнули с крыши и отправились на поиски подходящей тренировочной площадки. — Так куда ты хочешь пойти? — спросил Наруто Сакуру. Они вышли из больницы и пошли медленным шагом. — В «Ичираку рамен». Помнишь? Ты приглашал меня на свидание туда, — приглушенно сказала Сакура. — О, да. Извини, в последнее время со мной многое произошло. — Например? — У-у-ух-х-х... Ты узнаешь это на инаугурации Цунаде-баа-чан. Сакура подумала, что это странно, но предпочла не комментировать. Они продолжили идти медленным шагом. Когда они шли к «Ичираку», воцарилась неловкая тишина. Когда они добрались до места, Сакура все еще молчала. Даже когда она получила свой заказ. Наруто начал громко прихлебывать свой рамен. — Так о чем ты хотела поговорить? — спросил он. — Просто… Саске в последнее время стал, вроде… другим, — сказала она медленно. — Да, думаю, немного. Она промолчала. — Эй, а почему ты любишь Саске? Она потеряла свой слегка подавленный вид и строго повернулась к Наруто. — Я не собираюсь отказываться от него. Он поднял руки. — Я ничего такого не хотел. Просто… я хочу… понять, вот и все. Она приняла мечтательный взгляд. — Потому что он крут, силен и никогда не отступает… — Сакура сделала паузу. — И всякий раз, когда я рядом с ним, я чувствую, что становлюсь немного сильнее. Я знаю, что слаба по сравнению с вами двумя. Но когда я рядом с Саске, чувствую, что могу стать сильнее. Чувствую, что я уже немного сильнее. Наруто сидел молча. — Спасибо, Сакура. — За что? — Думаю, я наконец понял тебя. Тебе больше не придется беспокоиться о том, что я буду просить тебя о свиданиях, — сказал Наруто. Он бросил на стол немного денег, которых хватило и ему, и Сакуре. — Почему? Я имею в виду... Это не значит, что я хочу, чтобы ты и дальше меня приглашал, просто… почему? — Ты… узнаешь это на инаугурации Цунаде-баа-чан, — загадочно сказал Наруто. Их «свидание» заняло значительное время, учитывая количество времени, затраченное на прогулку. Было уже темно, и Наруто знал, что сейчас любые тренировки бессмысленны. Он направился в сторону своего дома, оставив Сакуру. Когда она только добралась до своего дома, у нее в животе возникло ощущение, что она должна идти к воротам Конохи. Где-то в подсознании она знала, что произойдет что-то плохое. Наруто открыл дверь своего дома. Еще никого не было дома. Он открыл пачку и приготовил простой соус со спагетти. Блондин приготовил больше, чем мог съесть сам, поэтому остальное отложил в сторону, пока не появятся его соседи по дому. Он не мог думать о них, как о своих женах. Они не взаимодействовали так, как должны были бы муж и жена... жены, точнее. Так что пока они его друзья и соседи по дому. Наруто забрался в кровать Югито. Он был уверен, что она не будет возражать. Кроме того, его тело ломило, и он не думал, что снова сможет спать на диване. Примерно через час пришли его жены, избитые и уставшие. Все они просто скушали спагетти и забрались в свои кровати. Югито улыбнулась Наруто: он выглядел таким безмятежным во сне. Она быстро разделась и надела пижаму. Легла на кровать и быстро обняла Наруто. Да уж, она действительна была любительницей обнимашек...