Невеста на заказ

      Но долго ждать не получилось. К ярости свекра Люции, праздник длился почти неделю, и многие гости жили в особняке. Кассиен, как простой юрист, уезжал на ночь, но в доме стоял бедлам, и было трудно разобрать, кто сколько времени находился в нем. Я поступила опрометчиво, когда раскрыла местонахождение своей комнаты, потому что однажды утром Кассиен постучал в дверь.       Я только-только успела одеться и решила, что сестренка Авитуса пришла за мной, поэтому без опаски открыла. Кассиен расслабленно стоял, положив руки в карманы, и снова в черном сюртуке — точно догадался, как меня будоражил образ загадочного жениха.       — А если кто-нибудь увидит? — взвизгнула я и втащила его в комнату.       Негодяй, наверняка понимал и то, что придется так сделать. Но злиться на него не получалось, хватило одного взгляда в его красивые глаза, чтобы обо всем забыть. Если сперва его молчаливость отталкивала, то теперь казалась бесхитростностью.       — Зачем ты пришел? — спросила я и огляделась.       В комнате была только кровать, шкаф, и комод — пустота заставляла чувствовать себя беззащитной. В этот момент я окончательно поняла, что доверяла Кассиену и не боялась предательства.       — Я скучал, — сказал он и прижался спиной к двери.       Мы замолчали, глядя друг на друга. Вряд ли он пришел пожелать доброго утра, и от этого стало неловко. В прошлый раз темнота защищала, а сейчас он мог видеть мое смущение и глупую улыбку.       Кассиен будто любовался этим и не спешил что-то делать. Он медленно отошел от двери и стал приближаться, снова раздавался мягкие звук шагов, и воспоминания закрутились: горячие губы, вздохи, ласки. В животе потянуло от одной мысли снова оказаться в крепких объятиях. Кассиен по-доброму усмехнулся, наверное, угадал мой настрой. Стало невероятно стыдно, к тому же, я не собиралась позволять слишком много — нужно было прогнать его, так и сделаю.       Никак. Кассиен приближался, а у меня не хватало воли прогнать его. В конце концов я просто отвернулась, нельзя было видеть его, так легче думалось.       — Верония, — протянул Кассиен и обнял меня со спины.       Захотелось дернуться и осадить его, но помешал терпкий запах духов, пряные нотки в нем щекотали ноздри и заставили забыться.       Неожиданно шеи коснулись нежные, чуть влажные губы.       — Ты будешь моей? — шепнул Кассиен.       Они медленно скользили по коже, грея ее теплым дыханием и заставляя покрываться мурашками.       — Твоей? В каком смысле?       Сейчас он мог говорить что угодно. Я понимала, что слишком быстро забылась, но ничего не могла с собой поделать — Кассиен поцеловал мою шею, медленно втягивал воздух, и соски затвердели.       — Во всех.       Он с силой сжал мои плечи и торопливо зашептал:       — Моей женщиной, моей любимой и женой.       Я закрыла глаза и могла только наслаждаться. На смену губам пришел мокрый язык, он извивался, чертил узоры и напоминал, какое удовольствием мог доставлять в другом месте.       — Не шути так. — Я с трудом собрала осколки разума.       — Это не шутка.       Кассиен накрыл руками мою грудь, но корсет все закрывал. Я неосознанно выгнулась, только бы оказаться ближе к его ладоням, а он стал с силой тереть одежду, надавливать и выдыхать.       С трудом удалось удивиться, почему он делал предложение в таких обстоятельствах. Напоминало желание соблазнить меня, но разве стал бы Кассиен так долго ходить в этот дом ради близости? Он сделал уже много странного, поэтому я не спешила обвинять его. Возможно, это было просто естественное смущение, а так было легче отдаться эмоциям.       Скоро я и сама с трудом дышала. Кассиен сжимал пальцы и давил все сильнее, будто пытаясь разорвать одежду. Мы оба двигали бедрами и потирались друг об друга. Проклятье, сегодня на мне было многовато нижних юбок, так ничего не ощутить. Снова вспомнились уроки Эстеллы, и как она гладила бедра Клетеса. Хотелось бы так же, смять ягодицы Кассиена и почувствовать упругие мышцы, но нельзя — рано.       Границы стирались, пока он поднимал мою юбку. Я отдалась влечению и ощущениям, даже не сразу заметила это. Только услышала шорох ткани и почувствовала, как она касалась ног. Все равно казалось, что нельзя так просто уступать. Мне нечего было хранить, но играть по правилам мужчины не хотелось. Однако воля таяла, удалось только слабо дернуться.       — Тихо, тихо, — успокаивал Кассиен, — не бойся. Я только хочу, чтобы тебе было приятно.       Соблазнительная хрипотца в голосе, юбка поднималась выше, и между ног стало мокро. Ноющие соски упирались в корсет, и тело превратилось в одну пульсирующую точку. Мне требовалось не просто удовольствие, а именно то, что мог подарить Кассиен. Пусть делает, что хочет, от него я приму все и не важно, что мы стояли посреди комнаты в чужом доме.       — Дверь, — спохватилась я.       — Закрыта, — ответил Кассиен так уверенно, что беспокойство исчезло окончательно.       Он недовольно возился в юбках и пытался добраться до меня. Нетерпеливые движения заставляли кровь кипеть в жилах, и я накрыла ладонями ягодицы Кассиена. Как соблазнительно они двигались, пока он подавался вперед, а как широко раскрылись его губы, лаская шею… терпеть было невозможно.       Наконец Кассиен нырнул руками под ткань и сжал бедро. Тонкая ткань панталон не скрывало тепло его ладони и силу, с которой пальцы впились в кожу. Легкая боль только раззадорила, я двигалась, выгибалась, вздыхала, только бы выплеснуть страсть.       Кассиен гладил меня по кругу, прижимался все сильнее и терял терпение. Он обхватил губами мочку уха и пососал ее, дразня языком. Мышцы в животе приятно дергались, лоно пульсировала, рука на бедре… столько всего сладкого.       Я едва не застонала, когда Кассиен взялся за завязки панталон. Он путался в них и задевал кожу, целовал уже беспорядочно и вряд ли что-то понимал. Хотел только добраться до меня, только это имело значение, и было ужасно лестно чувствовать себя желанной.       Наконец завязки оказались распущенными, и я бесстыдно расставила ноги. Было не до смущения, только бы скорее. Кассиен тоже торопился, вел пальцами вниз, подбирался к самому интимному. Мы замерли и ждали заветного мига, я дернулась, когда рука беззастенчиво юркнула между складками. Пальцы Кассиена скользнули вверх-вниз, а потом осторожно проникли в меня. Удовольствие заставило дернуться, оно было таким острым, сильным и сладким, что потемнело в глазах. Но тут я вспомнила, что не рассказала ему об Аделфе… Посланники света, теперь он возненавидит меня?!       Я в страхе застыла, но Кассиен не обратил внимание, продолжал ласкать меня и двигать бедрами. Наверное, он думал на опекуна, а может, и на Аделфа — не важно, главное, что ему было все равно и он не стал терзать меня вопросами. Ему нужно была я, а не глупая невинность, я!       Кассиен не ждал и стал ласкать нежный холмик. Не меняя действий, не замирая и не давая опомниться, он гладил будто в забытье и стал резче двигать бедрами. И я гладила его бедра, сжимала зубы и боялась отвлечься от ощущений. Второй рукой Кассиен мял грудь, точнее, пытался — гадкий корсет! Но мне и этого хватило, чтобы запрокинуть голову и утонуть в наслаждении.       Становилось жарко, грудь налилась, воздуха не хватало. Кассиен двигался быстрее, давил все сильнее и постанывал. Я подавалась навстречу его рукам, откинув предрассудки и желая только продлить, умножить удовольствие, хотя его и так было много. Слишком много, чтобы держать в себе. И вдруг оно лопнуло, растекаясь по всему телу, заставляя его дрожать. Вокруг ничего не осталось, только волна, которая стремительно уходила, оставляя слабость и приятное равнодушие. Исчезло ощущение времени, и я не сразу поняла, что обмякла в руках Кассиена, пока он шептал что-то на ухо.       — Ты будешь моей? — удалось разобрать хриплый шепот.       Сложноватый вопрос в такой момент. Ноги ослабли, и я могла думать только о кровати, на которую хотелось рухнуть вместе с Кассиеном. Полежать бы с ним в обнимку, тереться о его нос своим и не думать. Жаль, что нельзя — он мог не правильно это понять. Я просто повернулась и прижалась к его раскрытым губам. Кассиен обнял меня и скомкал одежду на плечах, молчал, позволял ласкать себя, но по напряжению было ясно, что требовался ответ.       — И ты возьмешь меня без приданого? — шепнула я. — Вряд ли опекун легко отдаст его.       — В этом я и не сомневался. — Кассиен улыбнулся в поцелуй. — Мне нужна только ты.       Я затрепетала и крепче прижалась к нему. Зачем брать жену, чтобы долго бороться за ее приданое с неприятным человеком? Он не врал, не было причин для этого, но согласиться было трудно. Все так быстро закрутилось, я не хотела отдаваться во власть мужчины, а жизнь до сих пор напоминала ураган.       Кассиен не настаивал и никогда не спрашивал о любовнике, за что я была безмерно благодарна. С того дня меня переполняло счастье впервые после смерти родителей: был способ заработать на жизнь, опекун не преследовал, и появился человек, который проявлял искреннюю заботу. После праздника нам с Кассиеном редко удавалось побыть вдвоем, чаще мы смотрели друг на друга, улыбались или обменивались знаками. Я всегда видела вопрос в его глазах и не знала, стоило ли соглашаться на предложение. Разум подсказывал, что стоило — Кассиен хорошо ко мне относился и казался искренним, а тяга к нему росла с каждым днем. Помню, как сидела в столовой у Аделфа и мечтала быть хозяйкой в его доме, теперь хотелось видеть на его месте Кассиена: заботиться о нем, снимать с него сюртук по вечерам и накрывать стол для ужина. Простая семейная жизнь рядом с ним казалась счастьем, но что-то подсказывало не торопиться.       Все решилось, когда праздники закончились, и Эстелла собралась уезжать. Она жила в гостинице, и свекор Люции отпустил меня на несколько дней, чтобы попрощаться с подругой. Все это время мы жили в одном номере, гуляли по городу и заходили в лавки. Эстелле неплохо жилось с опекуном, она стала более улыбчивой и реже язвила. Я не боялась, что она влюбится и потеряет голову — только не Эстелла. Наверное, мы так расстались с опекуном из-за моей неопытности и непонимания его натуры.       Как-то вечером мы допоздна сидели в ее номере и пили вино. Маленькая комната едва не сотрясалась от смеха, казалось, что фарфоровые фигурки на полках смотрели с осуждением. Мы много говорили, и я удивлялась, как мало жизнь Эстеллы отличалась от моей. Разве что в ее семье была одна мать, а бывший возлюбленный погиб. Она была простым человеком, который мечтал найти тихое счастье, но отрицал это даже перед собой.       Мне были непривычны такие посиделки, поэтому наутро я не могла встать с кровати. Сквозь узкое окно пробивался ядовитый свет, Эстелла трясла меня и требовала пойти с ней в какую-то лавку. В конце концов она отстала и ушла. Не знаю, во сколько открыла глаза — комнату уже заливал свет, сияли лакированные ножки столика и стульев, а белые стены слепили глаза.       Я встала, надела темный халат и наскоро умылась. Скромный завтрак едва закончился, когда в дверь постучали. Кто-то должен был прийти убраться, поэтому я застыла, увидев на пороге Кассиена. Поверх неизменного черного фрака он накинул серый сюртук, а в руках держал перчатки — явно собирался в дорогу.       — Верония? — удивленно спросил Кассиен и улыбнулся.       Я стянула полы халата на груди. Представляю, как выглядела со стороны — взлохмаченная, почти раздетая, кошмар. За Кассиеном виднелся светлый коридор, по которому в любой момент мог кто-то пройти, поэтому пришлось втащить его внутрь. Я чувствовала себя ужасно, кровать была смята, на столике стоял пустой графин и бокалы.       Хотелось отвернуться, но пришлось признать, что было приятно видеть Кассиена в такой обстановке. Мы словно оказались в своем доме, где могли почувствовать свободу от формальностей.       — Я пришел за Эстеллой, — игриво протянул Кассиен, — она говорила, что собирается за покупками.       Эстелла, вот негодяйка! Кассиен обещал опекуну приглядывать за ней, поэтому частенько ходил с нами к лавочникам. Наверняка она видела наши взгляды и улыбочки. Любопытно, она так старательно будила меня, чтобы приготовить к приходу Кассиена и тихо сбежать?       Я умирала от стыда за свой вид и беспорядок, а он тепло улыбался и наблюдал за мной.       — Думаешь, она все подстроила? — спросил Кассиен и небрежно бросил перчатки на стул.       Пока он лениво снимал сюртук, я не могла отвести глаз от длинных, красивых пальцев. Они так понравились мне в темной комнате, а сейчас, когда загадочный жених обрел плоть и кровь, стали еще привлекательнее.       Перехватив мой взгляд, Кассиен улыбнулся шире — заметил, хитрюга.       — От Эстеллы всего можно ожидать, — сказала я, надеясь отвлечь его.       Он повесил сюртук на спинку того же стула и стал медленно приближаться. Было ясно, чего хотел Кассиен, но не находилось сил прогнать его. Зачем? Мы уже ласкали друг друга, и финальный шаг казался не таким сокровенным. Тем более, что я действительно хотела стать его, во всех смыслах и навсегда — теперь это стало понятно.       — Так и не нашла причину, — спросил Кассиен.       Вдруг он оказался близко-близко и положил руки на мои бедра. Слишком низко, но они едва касались, поэтому фривольными не казались.       — О чем ты? — спросила я, борясь с искушением. Хотелось хотя бы повредничать и не отдаваться так легко.       — Причину, чтобы прогнать меня, — сказал Кассиен и приблизился еще.       Его лицо было прямо над моим, он скользнул ладонями к пояснице. Я с замиранием сердца ждала, когда они опустятся ниже, но Кассиен дразнился, гладил спину и улыбался. Проклятье, да он изучил меня и теперь сам решил помучить.       Кассиен еще долго улыбался и гладил спину, пока его руки скользнули ниже. Когда они накрыли ягодицы, я выдохнула и запрокинула голову, в этот раз не вспоминая советы Эстеллы. Мне просто было приятно чувствовать, как участилось дыхание Кассиена, как ритмично он сжимал пальцы, вытесняя ненужные мысли.       Вдруг он не выдержал и притянул меня к себе. Наши губы прижались друг к другу, а языки сплелись. Я крепко обняла Кассиена, погладила его плечи, скользнула руками вдоль позвоночника, потом запустила пальцы в волосы — хотелось трогать его везде. Тонкий халат не скрывал дрожь и силу, с которой он сминал мои ягодицы. Предвкушение и легкая боль добавляли остроту ощущениям, заставляли трепетать и постанывать.       Забыв обо всем, я принялась торопливо снимать одежду с Кассиена. Избавилась от шейного платка, расстегнула фрак и стащила его с плеч. К аромату духов прибавился терпкий запах мужского тела, и эта смесь наполнила легкие. Низ живота потеплел и запульсировал, даря отголоски удовольствия — оно металось, как вспышки молнии.       Я вздрогнула и громко втянула воздух, когда Кассиен прижал меня к себе. Он так соблазнительно двигал бедрами, с такой силой прижимался твердым членом к животу, что я задрожала. Руки показались деревянными, а проклятой одежды оставалось много. Дыхание Кассиена стало хриплым и обжигало то губы, то шею — он осыпал поцелуями все, до чего дотягивался. Я не выдержала и подтолкнула его в сторону кровати. Кассиен понял намек, отстранился и порывисто снял фрак, который так и оставался на уровне локтей.       Он хотел разуться побыстрее, но едва не упал и отклонился назад. Это выглядело так умилительно, что я забыла все советы Эстеллы, подошла и легонько толкнула его на кровать. Раз любит женщин, не испорченных предрассудками, то это должно понравиться.       Кассиен поддался и с улыбкой упал на кровать, продолжая возиться с одеждой.       — Какой ты медлительный, — сказала я и задрала халат, чтобы залезть к нему.       Между ног все горело, ласк больше не хватало, и стало плевать на все.       — Медлительный? Я думал, женщинам это и нравится.       — Не сегодня.       Я села на него верхом и наклонилась, удерживая вес тела на руках. В живот уперся твердый холмик, и бедра задвигались сами собой. Медленно, по кругу, чтобы почувствовать каждый изгиб. Но возбуждение неумолимо росло, движения становились беспорядочными и резкими. Кассиен громко дышал и выгибался, его ладони скользили по ногам, а я будто впала в транс. Думала лишь о пламени между ног, о спазмах и томительном желании получить еще. Еще удовольствия, касаний, вздохов…       Хотелось прикоснуться к Кассиену, ласкать его и слышать стоны. Я с ненавистью схватила его рубашку и принялась дергать пуговицы. Руки едва гнулись, его тепло проникало через ткань и раззадоривало. Кассиен не терял времени, почти агрессивно он распахнул халат и стиснул груди. Это отрезвило, и я замерла, сильнее прижимаясь к нему, пока он то гладил, то обхватывал пальцами ноющие соски. Мы напряглись, смакуя ощущения, но терпение быстро иссякло. Я приподнялась и развязала завязки на штанах, опустила их и достала горячий, вздрагивающий член.       Набухшие вены манили к себе — их хотелось облизать, но я больше не могла ждать, направила головку к своему лону и опустилась вниз. Вспышка удовольствия на мгновение лишила возможности дышать, исчезли все мысли и понимание происходящего. Осталось только наслаждение, идущее на спад из-за бездействия. Но мне мешалась одежда и мягкость матраса, все было против нас! Оставалось только крутить бедрами и гладить грудь Кассиена. Его напряженные твердые мышцы, твердые соски, впитывать в себя его частые вздохи.       Найдя удобную позу, мы сцепили руки в замок, чтобы у меня появилась опора. Будто дикарка, я стала прыгать на члене и вскрикивать при каждом ударе о бедра. Скоро тела покрылись испариной, и к стонам добавились влажные шлепки. Настолько частые, что глухое мычание Кассиена невозможно было расслышать.       Он хмурился и смотрел вниз, глаза напоминали стекло. Я двигалась все быстрее, распаленная этой маской полного блаженства. Сердце колотится невероятно быстро, ноги ныли из-за мягкого матраса, но все это не имело значения, пока так хорошо.       Внезапно Кассиен дернулся и схватил меня за талию, вынуждая остановиться. Его член исчез и раздался протяжный стон, за которым последовала тишина. Остался только гул в ушах и чувство неудовлетворенности, пустоты внутри.       Я успокаивала дыхание и ждала, когда Кассиен придет в себя. До чего же он был красивым с влажной кожей и лоснящимися, приоткрытыми губами. Размышлять по-прежнему не удавалось, и я вздрогнула, когда уверенные пальцы коснулись меня между ног и юркнули в мокрые складочки. Скрытый в них узелок отозвался на ласки, и я закусила губу, стараясь не двигаться, не мешать, не отвлекаться…