Между прошлым и будущим

Ближе к шести вечера Соль снова подошла ко мне и предложила поехать к ней домой вместе, с ее водителем. Амбар в ответ прищурилась и язвительно спросила: — Ты посадишь в свою машину людей, которые общаются с «нищебродами»?! Да я, скорее, поверю в то, что Земля плоская и держится на трех китах! — Эй, спокойно! — осадил я невесту. — Соль не сказала ничего из рядя вон выходящего. Почему ты так себя ведешь? Это было правдой. Моя бывшая подруга детства выглядела на удивление миролюбиво. Впрочем, выражение ее лица говорило, скорее, не о самом желании подвезти нас, а о стремлении найти ответы на свои вопросы. Поэтому я мягко возразил: — Думаю, это будет не совсем удобно. Езжай вперед, мы тоже двинемся тебе вслед. Девушка пожала плечами и вышла из здания, а я повернулся к невесте: — Любимая, если ты не в состоянии держать себя в руках, то без проблем можешь подождать нас в гостинице. Никто тебя не осудит. — И оставить тебя наедине с этой девицей?! — возмутилась та. — Ни за что! — Почему наедине? — удивился я. — Ты не забыла, что там будут Гастон и сам Берни, не говоря уже о куче прислуги? — Я не о том, — отмахнулась Амбар. — Кто-то должен быть рядом с тобой, чтобы показать Соль, что ты не свободен. Ты разве не заметил, как она смотрит на тебя, милый? — Смотрит? — опешил я. — По-моему, вполне обычно. Разве что, с чуть большим интересом, чем на других. Но это… — Нет, брат, она права, — поддержал мою невесту Гастон. — Соль тебя хочет. И, если ты не горишь желанием испытать на прочность свою верность, лучше возьми Амбар с собой. — Вы с ума сошли, — констатировал я. — Уверен, что весь ее интерес — не более, чем банальное желание разгадать загадки прошлого. Она ведь даже спросила, не родственники ли мы! — Боюсь, у этого есть другая подоплека, — заметил мой лучший друг. То есть узнать правду Соль, конечно, хочет. Но, также, она хочет заполучить тебя. Потому и спрашивала о родственных узах, что инцест ей вряд ли интересен. — Да ч чего ей вдруг меня захотеть?! — воскликнул я. — В детстве мы никогда даже не говорили на эту тему! — Конечно, не говорили, — заметила Амбар. — Вам ведь и было тогда по четыре-пять лет. Это же очевидно. — Вот только не надо забывать, что вы повзрослели, Маттео, — подхватил Гастон. — Кроме того, вы не виделись много лет, а Соль вашего общего детства, и вовсе, не помнит. Я вздохнул, будучи не до конца убежденным, но спорить не стал. Тем более, что собственных чувств к Соль я понять так и не смог. Меня пугало то, что в ее присутствии я начисто обо всем забывал. То несказанное, что происходило при каждом разговоре с девушкой, выводило меня из душевного равновесия. Ведь я был помолвлен и не имел права смотреть на других. Но Соль, как это ни удивительно, стало единственной женщиной, присутствие которой наполняло мою душу покоем. Это было почти забытым ощущением из детства, что меня здорово напрягало. Я пытался внушить себе, что Соль изменилась далеко не в лучшую сторону, и мой зеленоглазый ангел канул в небытие. Но почему-то это не помогало. — Так что, милый, я иду с тобой, — добавила Амбар. — Обещаю, из кожи вон лезть не буду. Я не нашелся, что возразить, поэтому мы втроем попрощались с Хим, Дельфи, Педро и Нико, а затем, направились в нужную сторону. Хотя я не был в Буэнос-Айресе уже очень давно, дорогу помнил, поэтому уверенно вел своих спутников. За минувшие годы особняк, как ни странно, почти не изменился. То есть, конечно, пожар потребовал достаточно серьезного ремонта, но сам внешний вид дома оставался таким же, как в моих детских воспоминаниях. Все тот же белоснежный фасад с темной крыше й, идеально чистые окна и даже входная дверь из красного дерева. Я бы даже не удивился, окажись она той самой дверью, об ручку которой я обжегся, выводя Соль из пылающего особняка. Все это выглядело настолько знакомым, что причиняло почти физическую боль. Я крепче сжал руку невесты, но легче почему-то не стало. Наверное, потому, что она сама заметно нервничала. Еще бы! Девушке предстояло впервые лицом к лицу встретиться с родственником, который оставил ее пропадать в борделе. Моей возлюбленной и самой нужна была поддержка. Этот визит должен был стать одинаково тяжелым для нас обоих, так что мне придется справляться самому, да еще и заботиться о невесте. Тут мне на плечо опустилась знакомая рука, а голос друга произнес: — Ты справишься, брат. Я буду рядом. Гастон как будто прочитал мои мысли и сумел простыми словами вернуть мне смелость. Ради всего святого, я не побоялся вломиться в бордель, где держали Амбар! Это для меня должно быть парой пустяков! В конце концов, я ведь был ни один. Братская привязанность Гастона и нежная преданность Амбар помогут мне пережить все на свете. Так что я уже более уверенно подошел к парадной двери. Лучший друг, поняв, что его слова помогли, не отпускал моего плеча, даря внутреннюю силу этим простым жестом. Наконец, остановившись возле крыльца, я спросил: — Все готовы? — Готова, — храбро кивнула Амбар. — Я-то всегда готов, — озабоченно добавил Гастон. — Ты сам как? — Справлюсь, — нервно хихикнул я. — В конце концов, мне всего-то и нужно, что шагнуть в дом, где погибла моя мама. Ерунда какая! Мой друг, хмыкнув, крепче сжал мое плечо. Это придало решимости, и я нажал на звонок. Его мелодия тоже больно резанула по моему сердцу. Черт, Берни даже это не удосужился поменять! Спустя минуту, дверь открылась. На пороге стояла приземистая румяная дама с темными волосами, собранными в высокую прическу, большими серыми глазами и очень густыми ресницами. Да ведь это была та же самая горничная, что и восемнадцать лет назад! Я торопливо припомнил ее имя и сказал: — Добрый вечер, Карла. Вы, наверное, меня уже не помните. Я — Маттео Бальсано. Мы с Соль… — О, боже! — восторженно прервала меня горничная. — Маттео, какой же ты стал красавец! Да и как можно было забыть такого чудесного мальчика?! — Не знаю, как, но мне это удалось, — раздался за ее спиной знакомый голос. — Карла, впусти гостей и вернись к своим обязанностям. Сейчас же. Через секунду возле женщины стояла Соль с растерянным видом. Нам позволили пройти и пригласили в гостиную. Едва ступив в это помещение, я понял, что и здесь вся обстановка осталась такой, которой был в моих воспоминаниях. То есть умом я понимал, что, скорее всего, большую часть вещей пришлось заменить. Но Берни, похоже, не экономил на том, чтобы найти неотличимые аналоги дивана, кресел, камина и стола, под которым прятались когда-то мы с Соль. Все это заставляло мою душу выворачиваться от боли, и я не понимал, как в такой обстановке к моей бывшей лучшей подруге все еще не вернулась память. О том, что прошло много лет, могли бы, наверное, сказать только фотографии на каминной полке. Вот только у меня не было никакого желания приближаться к этому самому камину. Повинуясь приглашению Соль, мы с Гастоном и Амбар присели на диван. Я при этом никак не мог отвести глаз от того места на полу, где лежала моя мама тогда. — Папа скоро придет, — заметила Соль, усаживаясь напротив. — Он в кабинете, заканчивает разговор по телефону. Его, кстати, очень обрадовало твое появление, Маттео. Девушка пыталась производить впечатление человека который был дома. Но, поскольку я знал эту девочку в детстве, мне не составило труда заметить, что ей и самой было здесь не совсем уютно. Впрочем, я решил пока не заострять на этом внимания, поэтому ответил: — По правде, не могу сказать того же. У меня есть к Берни ряд вопросов, на которые я надеюсь получить ответы. — Ну, вопросы есть и у меня к тебе, — заметила Соль. — К примеру, почему ты все время смотришь на пол возле нашего камина. Я вздохнул. Что ж, мне тоже придется дать бывшей подруге детства кое-какие ответы. Ей нужно было вернуть память, потому что в противном случае она никогда не сможет обрести свободу от призраков прошлого. Поэтому я честно ответил: — Потому что на этом самом месте восемнадцать лет назад лежали мертвые тела наших с тобой мам, Соль.