Меланхолия и рефлексия

Где туманом стелился холодный рассвет, Где к виску приложил я скупой пистолет, Где река раздробила последние мысли, Я пропал, потерялся. И крылья повисли, Увязли в трясине былого сиянья, Что ты обрела, мне даруя молчанье. Холодное, мерзкое, вязкое, Слетело из уст слово тряское. И сталь закалило дамасскую Тем жаром и болью обиды. Прости, упустил я из виду Достоинство, принцип заботы, С которым любила работать Твоя ненасытная сущность, Меня покорившая нужность. До боли разлита абсурдность… Стою по колено в холодной воде, Теряю печали в промозглом дожде. Река очищает до дрожи, и капли Стекают по мне, оживляя тентакли Тянухщихся из раскуроченных клеток Извилины вьющихся ивовых веток. Горю! Я молю, остуди же венец! Верни меня, останови наконец! Мне ночь нарекла одинокую вечность, Свинец в портупее отрезал беспечность. Скажи, где была? И куда ты пропала? Мне мало. Мне времени, боли мне мало! Горю. Не велю рекам остановиться. Молю. Не прошу я дождю в лёд родиться. Не смею. Но слёзно прошу мой конец Вернуть, запечатать от жизни рубец. Рассвет занимается. Бешенным ритмом Сердечная мышца, в такт необходимым, Рождает колючие памяти сгибы, Порхают печальные сути отшибы. Ты помнишь? Гуляли вдвоём с тобой в зимнем саду. Нескромно Терзались губами в гречишном меду. Огромным Нам виделся круглый, накачанный мир. Паломник Терновым венцом тебя благословил… Я слышал дыхание мятного сплина. Видел, как боль залилась кадеином, Так чавкало в сене дыханье болот. Я словно словами твоими вспорот… На паперти голым стоять не так больно, Как чаять твоих нежных слов, алкогольно Дыщащую ветром, так вольно Тебя. И так непроизвольно Рождать эти жёсткие виды, Ловить твоей воли изгибы. И трогать любимое тело, На талии слово сгорело. Рассыпалось пеплом по коже, Коснуться желаю до дрожи… Но я по колено в грязи. Меня омывают в тази Чужие, холодные руки. Признаю, тонул я в разлуке. Не знал я, не видел, куда же я шёл! Я верил, я думал, что мне хорошо! В не чуждом и, вроде родном, этаже, Где встретил впервые тебя в неглиже. Прости. Я не должен желать тебя снова, Но гордость и радость от взгляда не нова — Позволила встретиться в глянце. Сидел, как дурак я, гадал на пасьянсе. Раскладывал карты-картонки, Читал твои фразы, как тонко Кинжалом кромсали сознанье. Росло и множилось моё отрицанье. Смотри. Я же здесь. Ты довольна? Конечно же нет. Ты же вольна. Рождённая плавать не станет гоняться. Банально и странно, хотел бы обняться… Вовсю уже светит светило. На смерть меня благословило Зловонное тело болота. Прости, обещал подождать до субботы… Я каюсь. Касаюсь ствола пистолета, Запомнив последнее тёплое лето, В котором меня ты любила. В котором меня озарило. Печально раздев тебя, милую, взглядом, Осыпалась гладким, болезненным градом, Реальная, мерзкая, звонкая, Как венка запястья, тонкая, Как жилка на сердце, бьющая, Моя решимость гниющая. Глухой сизый выстрел вспорол небеса. Позволил узреть кольцо космоса, Меня обступившего с разных сторон, Печально так рухнул аорты заслон. Я падаю. Больно вонзились колени В дно, галькой устеленной быстрой реки. К чертям огнестрел, нет для боли мишени. Не знаю, куда стрелять, чтоб по-мужски. Три выстрела встретили хмурые тучи, Сильнее осыпав на тело ручьи. Вонзились в туман недовольно грачи, Разбавив мой вой, взмыли ввысь палачи. Нарушив шум ветра и трель с неба капель, Швырну пистолет в гладь дрожащей воды. И сотне горячих, размеренных сабель Позволю ковать мою душу во льды. Горю. Я молю, остуди же венец. Вернись. И останови наконец… Но ты не вернёшься. Желаешь услышать Постыдную речь от больного меня? Ты там, в вышине. Тебя небо колышет. Меня же ждёт лишь из огня в полымя. Что здесь я горю, что, свинцом набив глотку, Меня ожидает котёл на углях. А ты… Ты ушла туда, где нету толку От грешной души во всех плоскостях. Я помню. Какой ты красивой была. Нескромно Роняла одежды с крыла. Любила, В ночи застилая во мрак Чернила. И самый сакральный мой страх. Верни мне себя. Без тебя я не справлюсь. Явись хоть во сне. Не позволь мне уйти. Я лёгких, набитых водою, касаюсь. Лети за край неба. Прошу. Лети. Тебя хочу помнить. Но помнить мне больно… Довольно. Кромсать мою душу довольно! Коснулись плеча так дрожащие руки. Не верю. Я сбрендил. Свихнулся в разлуке! Ведь нет тебя, не было, ты уходила! Под трубкой, катетером, пульс отменила. Но вот, ты стоишь, поливаешь слезами Продрогший мой морок и тлен. Прошу, забери меня в плен. Хоть здесь ты, хоть нет, хоть вода заслонила Из лёгких до мозга весь мой кислород, Прошу, забери, мне все в жизни не мило, Пока черти пляшут вокруг хоровод. Не помню, не слышу, как трели мигалок Везут нас в обитель из хлора и стен. Хватило с лихвой в жизни нам догонялок. И пусть я разбит, несомненно, и жалок, Похож на больной и дурной манекен, Но ты меня за руку держишь. И плачешь. Не плачь, не роняй своих ангельских слез. Ты в этой вселенной так много мне значишь. Хоть не понимаю: ты здесь… Или лишь в мире грёз.