За стеклом...

Что такое свобода? Это что-то зыбкое…Ты не сможешь ее получить. Мнимое чувство будет тебе заменой. Приказы, долги, одолжения, просьбы: все это связывает тебя невидимыми цепями. Чувствуешь, как трудно стало дышать? Значит, вы все еще спите. Проснитесь! В этом мире НЕТ свободы! *** Вонючий салон, жужжание мотора, бурчание радио. Как наскучило. Иногда унылые пейзажи за окном сменяются на домишки или небольшие городки. Куда теперь ехать? За границу нельзя, в Кардифф тем более. Каждый полицейский и каждая собака знает наши лица. Мигрень уже не отпускает. Пустая банка из-под аспирина валяется где-то в бардачке. Уже почти месяц. Даже больше…Я сбился со счета. Февраль сам по себе был слякотным и гадким. Ужасное чувство — депрессия. Она развеется только с наступлением тепла. По радио снова заворчал диктор новостей: «…Если вы видели или знаете о месте нахождения Сиэля Фан…». Со злости переключаю на другую радиостанцию и достаю сигареты из кармана кожаной куртки. Охота. Именно охота подстёгивает меня. Я устал…сильно устал… Шуршание на заднем сидении заставило меня выкинуть сигарету в окно. Он не любит, когда я курю. Смотрю в зеркало заднего вида и не могу сдержать улыбки. Сиэль потирает заспанные глаза, сладко зевая. Мой маленький котенок. — Где мы, Себастьян? — Где-то в районе Хайер Кловелли. — Ясно. — Кушать хочешь? Или может, еще поспишь? — Нет… Спасибо. Такой грустный. А ведь недавно был совсем другим... Если бы не охота… ***flashback*** Моя квартира в Кардиффе не особо уютная. В отличие от домика в лесу. Но ничего не поделать. Пока что мы побудем здесь. Сиэль тихо прошел вперед по крашеному паркету, поднимая пыль. В этой квартире никто давно не живет. А я не могу оторвать от него взгляда. В сумерках его лицо еще бледнее, волосы темнее, а глаза, словно два кусочка льда. Он оборачивается ко мне, слабо улыбаясь. Неделя для меня казалась сущим адом. Без него… Резко выдыхаю и подхожу к замершему мальчику, накрывая его губы поцелуем и прижимая к себе как можно теснее, касаясь, задыхаясь. Он слабо сопротивляется. Покрываю его шею легкими поцелуями, местами покусывая. Мой, только мой. Мы падаем прямо на пол, взбивая пыль в воздух. Он тихо стонет от нехватки воздуха, ведь я не прерываю поцелуев. Я так скучал, так давно тебя не касался, что возбуждение грозит мне сумасшествием. Рядом с тобой я стал сумасшедшим. Твоя близость лишает меня воли, я совсем забываю себя, становлюсь лишь слабым отголоском из старой жизни. Подхватываю его на руки и несу в спальню. Здесь темно и уютно. Бросаю его на кровать, тут же падая сверху, прижимая его тонкое изящное тело к голому матрасу. Вместо того, чтобы потерять к нему интерес как к бывшим девушкам, которых я добивался многие недели, Сиэль лишь распалил меня. Небывалая страсть, захватывающая нас с головой. Я не могу им насытиться. Чувствую себя демоном, который пожирает душу своей жертвы, но его душа словно нектар, уже стала чем-то родным, теплым, близким. От него невозможно так просто отказаться. Касаюсь горячим языком за его ухом и слышу сдавленный стон. Ему это тоже нравится, иначе бы он сказал мне. Мы об этом говорили, когда убегали. Его кожа становилась все горячее, я уже не мог и не хотел останавливаться. Быстро расстегнув рубашку на груди Сиэля, я припал к белоснежной коже. Я хотел бы любить этого мальчика вечно, но я не бог. А если бы я был богом, то Сиэль был бы моим ангелом и нас первыми же низвергнули в Ад. — Сиэль… Сиэль… Сиэль… Я люблю его имя, всего его. Этого маленького невозможного ангела. Он почти кричит подо мной, но все равно старается сдержаться, хватаясь за мои волосы и практически выдирая их с корнем. Провожу языком по пупку мальчика и зубами хватаюсь за ремень на его брюках. Я так соскучился по тебе, малыш. Но, как известно, ничто не бывает идеально. Когда я подумал, что здесь может быть спокойно? Какой идиот… Я слышал сирены еще, когда машины поворачивали на нашу улицу. Когда сирены стихли и их «мигалки» отбрасывали красно-синие блики на потолке и стенах, я прекрасно осознавал, что долго нам здесь не пробыть и что если я сейчас не поспешу, то нас поймают и разлучат. Навечно. С трудом оторвавшись от вожделенного тела и загнав поглубже свое недовольство, я схватил мальчика и рванул на лестничную клетку, попутно захлопывая дверь. Мы поднялись выше по лестнице и притаились за кабинкой лифта. В просветах и сетке шахты лифта был отличный вид на дверь моей квартиры. Я припал к сетке и затаил дыхание. Кажется, я уже ничего не слышу кроме своего сердцебиения в висках. «Только бы не поймали». Пара полицейских бегут по лестнице вверх, а некоторые на лифте, открывая людям наше небольшое убежище за железным щитом. Я видел, как они взламывают дверь. Звонят, потом стараются сломать дубинками замок, и, в итоге, им это удается. Происходит затишье. Они пробрались в квартиру. Надо срочно линять. — Себастьян… — тихо прошептал Сиэль, приникая к моей спине. — Приготовься, малыш. Сейчас побежим. Он кивает. Главное подгадать момент. Когда я услышал скрип половиц в спальне, я схватил мальчика за руку, и мы побежали вниз. Быстро запрыгнув в машину, мы рванули с места и всю ночь не останавливались. ***end of flashback***