***
Evanescence - My Immortal
Джастин нерешительно поднялся на второй этаж, вошел в комнату Ронни и подошел к двери ванной. Он вдохнул побольше воздуха в легкие, прежде чем дернуть за ручку двери, которая оказалась заперта. Он разочарованно прислонился к ней лбом и прикрыл глаза. - Ронни? – мягко спросил он, но ответа не последовало. Однако, он точно знал, что она была там. Он напряг слух и услышал тихие всхлипывания, исходившие с той стороны ванной комнаты. – Малыш…можно я войду? – попытался он снова, но она так и не ответила. Джастин отпустил дверную ручку и облокотившись спиной о дверь, съехал вниз, присев на пол. У него сердце разрывалось… Она успела стать самым дорогим для него человеком в этом чертовски несправедливом мире и если бы он смог забрать ее боль себе, он бы это сделал, но он не мог… Он понятия не имел, что сейчас чувствовала Ронни, которая облокотилась спиной о дверь с другой стороны ванной, обняв свои мокрые колени. Он не знал, как это, терять самого близкого на свете человека. Можно пережить что угодно, но это…это было тяжелее всего. Это словно из тебя выкачали весь воздух. Словно в голове лопаются сосуды, причиняя немыслимую боль, все тело обдает жаром и кажется, что ты горишь в адском пламени. Ее суставы болели, она чувствовала каждую косточку в своем теле и воображала, как эти косточки трещат, рассыпаются и вместе с тем ее тело рухнет на пол. Она не чувствовала своих слез, она даже не собиралась плакать, слезы просто сами по себе полились по щекам и никак не останавливались. Дышать становилось все труднее и лишь редкие всхлипы насыщали ее кислородом, но хватит ли его надолго? Она надеялась, что нет. Она не хотела больше жить, она хотела к маме. Мама была ее домом. Она хотела обнять ее, зарыться в ее волосах, увидеть ее нежную улыбку и сказать ей, как сильно она ее любит. У них было слишком мало времени. Слишком мало. Стены начали сжиматься вокруг Ронни. Она не слышала, как Джастин оказался в ее комнате, в ушах звенело. Руки и ноги дрожали, ногти впивались в колени, но она не чувствовала боли. Тело онемело. Она никогда не чувствовала такое отчаяние. До сих пор, она верила, что может преодолеть все. Что ей по силам справиться с чем угодно и нужно лишь немного времени и все снова будет хорошо. Но сейчас…она не знала, что будет дальше. Она не хотела знать. Ее окутала тьма и эта тьма поглощала ее с каждым вдохом… Но потом произошло что-то. Свет ослепил ее глаза и лишь спустя несколько минут, она осознала, что дверь ванной открылась. Но она так и сидела неподвижно. - Прости, я знаю, что не должен был вот так просто открывать дверь, но ты меня совсем не слушала. – до боли родной голос прорезался сквозь темноту ванной и Ронни прекратила всхлипывать. – Ох, кекс… Джастин встал перед ней, глядя на нее с сожалением, болью и страхом. Она сидела на холодном полу, ее волосы были еще мокрыми, на ней не было ничего надето, кроме его старой серой толстовки. Ронни даже не помнила, как оказалась здесь. Она не помнила, что было после того, как Чарли сказал, что произошло в магазине, где работала их мама. Не помнила, как начала кричать и биться в истерике, не помнила, как потеряла сознание, как испугался Чарли, как он отнес ее в ванную и облил ледяным душем, чтобы привести в себя, не помнила, как она шептала имя Джастина в полусне… И даже то, как проснувшись, она начала горько всхлипывать и отказывалась переодеться. Согласилась лишь тогда, когда Чарли протянул ей толстовку, которая лежала на ее кровати, на самом видном месте. Он знал, что это была толстовка Джастина, он видел ее на нем. Она приняла толстовку, закрылась в ванной и с тех пор оттуда не выходила. Джастин сглотнул комок в горле. Видеть ее такой… Это было выше его понимания. Словно ее боль острым ножом воткнулась в его черное сердце. Он сел на колени перед ней и пальцами коснулся ее лодыжки. Она вздрогнула, как от ожога, сделав ему еще больнее. Она легкими движениями раскачивалась вперед и назад, похожая на сумасшедшую. Но он знал. Знал, что она не была сумасшедшей. Она была лучиком света в его темной, наполненной ужасом, жизни. Она должна была услышать. Должна была знать, как сильно он ее… - Кекс… - прошептал он, пытаясь привлечь ее внимание, но она никак не отреагировала. – Малыш… Посмотри на меня. Она покачала головой. - Уходи… - все, что она прошептала, продолжая дрожать. Его кожа покрылась мурашками от звука ее безжизненного голоса. На данный момент, Джастин больше всего на свете ненавидел двух людей. Мясника – за то, что сделал это с ней, что так сильно покалечил ее душу. И себя – за то, что приложил к этому руку. Ему хотелось повернуть время вспять, но это было невозможно. Он испортил ей жизнь, он сломал ее. Но он не мог так просто смириться с этим. Уйти? Это было невозможно. Он легкими касаниями пальцев двинул руку от лодыжки до ее руки на коленях и сжал ее пальцы. Она резко отдернула свою руку и наконец посмотрела на него. - Убирайся!!! – закричала она. Ее глаза были затуманены пеленой гнева и боли и это не позволяло ей увидеть отчаяние, безграничную любовь и нежность во взгляде парня. Не позволяло ей увидеть просившиеся наружу слезы, застывшие в прекрасных карих глазах. Таких родных для нее, когда-то, глазах… - Малыш… - он произнес это слово, вкладывая в него всю нежность, которую испытывал к ней и в этот момент ее чуть не стошнило. - Ты только и делал, что уходил от меня, Джастин. Ты бросил меня. Мне было больно, но прямо сейчас, мне в сто раз больнее. Смотреть на тебя не могу… В его горле пересохло. Он знал, что во многом был неправ и должен был быть рядом, когда был нужен ей, но его не было. Это съедало его изнутри, но чувство вины, которое он испытывал, было ничто по сравнению с пустотой в груди, которую испытывала Ронни. Как будто чего-то не хватало, словно кто-то отрезал кусочек ее сердца и выбросил в океан и он был безнадежно потерян. Джастин понимал это. И также он понимал, что она нуждалась в нем, даже несмотря на то, что утверждала обратное. По крайней мере, ему хотелось в это верить. Он подался вперед и прикоснулся к ее волосам, отодвигая их от опухшего лица. Она оттолкнула его руку, но он не сдавался. Он хотел развернуть ее лицо, чтобы она посмотрела на него и увидела, как ему жаль и как сильно он сочувствует ей, как хочет ей помочь. - Кекс, я понимаю… - Ты ничего не понимаешь, Джастин! – закричала она и снова начала плакать. Она отталкивала его и в конце концов вскочила на ноги. Ронни едва не поскользнулась на скользком полу, но Джастин подхватил ее за локоть, тем самым заставив ее снова отбиваться. - Ненавижу тебя! Ненавижу! – рыдала она, ударяя кулаками по его груди, рукам, плечам… везде, куда могла попасть. И он позволил ей это. Потому что ей нужно было выплеснуть свое горе, потому что боль, которую причиняла она была ничто по сравнению с болью, которую причинили ей. Потому что он любил ее и сейчас осознавал это острее всего. Потому что он отправился бы прямо в ад за ней, если бы она того пожелала. – Черт! Черт! Черт! Ненавижу! Когда ее удары стали ослабевать, он схватил ее за руки и прижал к себе. Она продолжала отбиваться, но уже не так яростно. - Отпусти меня! – всхлип. – Отпусти меня, Джастин! – еще один. Он был гораздо сильнее ее. Он сжал ее в крепких объятиях, зарывшись носом в ее наполовину высохшие волосы и ее ноги подкосились. Она перестала бороться и лишь изредка всхлипывала в его рубашку. Джастин осторожно поднял руку и начала гладить ее по волосам и по спине, пытаясь успокоить. - Прости меня за все, кекс. Мне правда безумно жаль. Я соболезную тебе. - Я не хочу это слышать. Я хочу, чтобы она вернулась… - осевшим голосом прошептала она. - Знаю. Он сжал ее сильнее и поцеловав в лоб, подхватил на руки ее обессилившее тело и отнес на кровать. Аккуратно уложив Ронни, он снял обувь и лег рядом с ней. Она лежала там такая несчастная, сломленная ,свернувшаяся в комочек, а он нежно обнял ее со спины и поцеловал в плечо. Она продолжала плакать, но сердцебиение замедлялось и ее начало клонить в сон. Джастин осторожно погладил ее по бедру, поправил волосы и переплел их пальцы на ее груди. Она не сопротивлялась, слишком устала. - Я не хочу так жить…не хочу жить… - шептала она еле слышно, но для него эти слова прозвучали как гром, как эхо, отскакивающее от стен комнаты. - Скоро все закончится. Я обещаю тебе. Прошу тебя, держись. Я знаю, что ты не можешь, но попытайся. - Джастин. – перебила она его. Он замолчал и сглотнул. - Кекс? - Я убивала людей. – произнесла она бесцветным голосом. – Я чудовище. А теперь моя мама мертва. Она хотела освободиться от его пальцев, но он сжал их и не позволил ей этого сделать, прижимаясь своим телом к ее. - Я тоже убивал. Но сейчас это не имеет значения. Знаешь почему? – он говорил теплым, ласковым голосом, как говорят с пятилетними малышами. Им объясняют все предельно осторожно, чтобы они вникали в сказанные слова. – Потому что это была не ты. Ты не чудовище и никогда им не будешь. Тебя вынудили обстоятельства. Но я знаю тебя, Ронни. Ты самое светлое пятно в моей жизни. Я знаю это, потому что с тех пор, как появилась ты, я изменился. Хочешь расскажу секрет? С того момента, как мы с Колтоном уехали тогда на охоту, я не убил ни одного человека. Она вздрогнула в его объятиях и развернулась лицом к нему, шмыгнув носом. Он погладил ее пальцами по влажной щеке и слегка улыбнулся. - Все время, что меня не было, я учился контролировать себя. Я хотел быть лучше, быть достойным тебя. Вот так ты на меня влияешь. Мне все еще очень трудно, но я держусь. Та битва с оборотнями немного помогла мне разрядиться, но… - он вздохнул, заправив прядь волос за ее ухо, а она неотрывно смотрела в его глаза. – Послушай, я хочу сказать, что ты намного лучше, чем ты думаешь. И я уверен, что твоя мама сказала бы тоже самое. В ее глазах снова появились слезы, но его слова задели нужные струны в ее сердце. Она придвинулась ближе к нему и обняла его, спрятав лицо у него на груди. Она нуждалась в его тепле. Его близость не могла вылечить ее раны, но она могла облегчить ее боль. Прошло какое-то время и дыхание Вероны стало ровным, всхлипы затихли. Она уснула. Джастин прижал ее сильнее к себе, переплетая свое тело с ее и вскоре его веки опустились, его сознание тонуло в царстве Морфея…. Проснулся Джастин в середине ночи, когда услышал, как кто-то звал его по имени. Он неохотно открыл глаза и сделал глубокий вдох. - Джастин – настойчивый шепот исходивший со стороны входной двери в комнату вызывал в нем раздражение. Он осторожно повернул голову, чтобы не разбудить свою девушку и свет из коридора ударил ему в глаза. Прищурившись, он заметил, как Чарли стоит со скрещенными на груди руками и с недовольством рассматривает уснувшую в объятиях друг друга парочку. - Что? – недовольно пробурчал Бибер. - Мне звонил Тайлер, у нас есть зацепка. Джастин осторожно освободился от объятий Ронни и нежно укрыв ее одеялом, обернулся к Чарли. - Почему Тай позвонил тебе, а не мне? – нахмурился он. Чарли пожал плечами. - Он не смог до тебя дозвониться. Джастин кивнул, вспомнив, что выключил телефон перед тем, как войти в комнату Вероны, чтобы никто не мог их потревожить. - Нам нужно поторопиться. – серьезно произнес Чарли. По его выражению лица было заметно, как он напряжен. Видимо, его поездка не закончилась ничем хорошим. Джастин снова кивнул. Повернувшись к Ронни, он наклонился к ней и прикрыв глаза оставил теплый поцелуй на ее щеке. Погладив ее по волосам, он вздохнул и последовал за Чарли к выходу.***
Верона проснулась от странного шума посреди ночи. Она начала проводить рукой по кровати в поисках теплого, родного тела, но постель уже остыла, а Джастина не было нигде поблизости. Она открыла глаза и сощурилась от яркого света из коридора. Присев на постели, она прислушалась к шуму, который судя по всему исходил из гостиной. Какая-то странная музыка на иностранном языке. По всей видимости, французском. Какие-то голоса. В ее груди зародилось чувство тревоги. - Джастин? – позвала она шепотом, но ответа не последовало. Она отодвинула одеяло, встала с кровати и на автомате схватив пистолет, который по-прежнему прятала под подушкой, подошла к двери. Голоса стали немного громче, она слышала обрывки фраз и сделала вывод, что это был включенный телевизор. Неужели Джастин или Чарли решили посмотреть телевизор ночью? Она положила пистолет в карман толстовки и медленными шагами начала спускаться по лестнице. Протирая опухшие от слез глаза, она пыталась привыкнуть к свету. - Джастин? – снова позвала она, охрипшим голосом. Оказавшись в гостиной, она застыла. Кто-то со светлыми волосами сидел на диване спиной к Ронни. – Чарли? – предположила она. - Чарли здесь нет. Как и Джастина. У нас мало времени. До боли знакомый женский голос резал слух. Ноги Вероны подкосились. Этого просто не могло быть. Она, должно быть, видела сон. Очень странный сон. Девушка встала с дивана и повернулась к Ронни, подтвердив все ее догадки. Словно самый большой страх ожил прямо перед ее глазами. Девушка была одета в синее платье. По крайней мере, казалось, что оно синее. Было трудно различить цвет под пятнами засохшей крови. В крови было не только платье, но и босые ноги блондинки, и ее руки и даже часть лица. Сердце Ронни забилось в бешенном темпе от ужаса, который она испытывала в тот момент. Видимо то, что произошло с ее матерью сильно подкосило ее психику. Еще и эта французская музыка… Она зажмурила глаза, делая глубокие вдохи, чтобы галлюцинация поскорее исчезла. - Проснись, Ронни. Проснись… - шептала она себе под нос, дрожащим голосом. - Ты не спишь. – словно с упреком сказала девушка. - Проснись, Ронни. Элли мертва. Эллисон Спрейберри умерла 25 марта в городе Стрэтфорд, все это лишь твое больное воображение. Элли умерла 25 марта… - Остановись. – грустно вздохнула Элли – Это не поможет. Неужели ты не видишь, что я жива? Ронни открыла глаза и в упор смотрела на нее, словно надеялась, что она вот-вот исчезнет. Голова шла кругом. Она стояла там, вся в крови. Точно такая же, какой она запомнила ее в их последнюю встречу. Но что-то в ней изменилось. Она видела перед собой Эллисон, и в то же время это была не она. - Мне нужно поговорить с тобой. – прошептала Элли. Ронни вздрогнула и замотала головой. Она просто не могла в такое поверить. - Я была на твоих похоронах. – сглотнула она. Элли вздрогнула. - Я знаю. Я видела тебя там. Мне пришлось подкупить кое-каких людей, чтобы гроб был закрытым. Чтобы даже родители не узнали правду. - Я ничего не понимаю… - Знаю. И я здесь, чтобы объяснить тебе все. Трэвис, он… в общем, он обратил меня. – она уставилась в пол, как будто боялась смотреть на свою лучшую подругу. - Что? – запищала Ронни, не в силах поверить в услышанное. – Хочешь сказать, что ты… оборотень? Элли пожала окровавленными плечами, заставив Ронни вздрогнуть при мысли о том, что кровь могла быть не ее. - У большинства людей иммунитет. Но некоторым везет меньше и иногда бывает достаточно одной маленькой царапины, чтобы запустить процесс обращения. Взгляд Ронни на мгновение невольно упал на ее бедро, на котором красовалась царапина, которой ее наградил большой волк в лесу в ту роковую ночь битвы двух банд. А между тем, Элли продолжала свое повествование. - Я знаю, ты в шоке. Но ты должна выслушать меня. Трэв как-то вышел из себя, когда на нас напали ночью в темном переулке и разорвал тех парней на части. Тогда я все и узнала. Поначалу я боялась его, избегала. Я даже придумала какую-то байку про то, что он забыл о нашем свидании, чтобы объяснить тебе, почему я с ним не разговариваю. Но потом… Я любила его слишком сильно, Ронни. Все, что мне оставалось – это принять его таким, какой он есть. Ты должна это понимать лучше других. Потом, как-то во время нашего…уединения, он потерял контроль и поцарапал меня. Она прикусила губу, подняв глаза на Верону и то, что Ронни увидела в них, испугало ее. Элли смотрела на нее без сожаления, вспоминая об этом моменте. Скорее, с восторгом. - Что…что было дальше? - Дальше… - Элли невесело усмехнулась. – Я сама не поняла, как стала агрессивнее, пока не оторвала голову почтальону за то, что он нелестно отозвался о моем ярком макияже. Сила внутри меня была такой огромной… мне было трудно ее сдерживать. Мне даже не хотелось ее сдерживать. Но Трэв… - при упоминании его имени, на ее лице отразилась грустная улыбка, а по коже Ронни пробежали мурашки. – Он помогал мне контролировать себя. Он сдерживал мою жажду, отвлекал, учил. После того, как его не стало… - теперь ее лицо искосилось гримасой злобы, она сжала кулаки. – Это они сделали с ним! Они во всем виноваты, Ронни! Они должны поплатиться за это! – гнев в ее голосе заставил Ронни съежиться. Эллисон напоминала ей какого-то маньяка-фанатика и это было самым жутким, что она видела в жизни. - Как ты выжила? Это был единственный вопрос, который интересовал Ронни больше всего. Даже если Элли была лишь плодом ее больного воображения, ей хотелось знать ответ. Эллисон облизнула губы и зловеще улыбнулась. - Помнишь ту поляну, где мы решили устроить пикник? – Ронни кивнула. – Я была полумертвой, когда они наконец ушли. Все мое тело было изувечено и если бы я была человеком, то сразу умерла бы. Видимо, они не знали кто я и решили не заморачиваться. Наверное они решили, что я умерла, но я еще дышала. На той поляне рос волчий аконит… Уверена, ты слышала о его лечебных свойствах. Я почти умерла, пока ползла к этому чертовому растению – ее голос все еще дрожал от гнева, ненависть сочилась из каждого произнесенного слова. – Но в конце концов, аконит мне помог. У меня было достаточно сил, чтобы убраться оттуда до того, как приехали копы. В официальном деле даже нет моего имени. Они записали лишь труп Трэвиса. Если бы ты только знала, каково это, видеть свою вторую половинку разорванного в клочья… Вся моя жизнь… - она истерично засмеялась и стала похожа на сумасшедшую – Вся моя жизнь превратилась в прах. Все, что у меня осталось – это месть. Правду говорят, что месть сладка. Я наслаждаюсь ей. Трэва нет больше рядом со мной, так пусть они узнают, что натворили, лишив меня его поддержки. Ты ведь согласна со мной? Знаю, он тоже был тебе небезразличен. Мне нужна расплата. Слова Элли задели Ронни за живое. Она осознала одну ужасающую истину, которая заставляла кровь стыть в жилах и произнесла ее вслух. - Ты убийца. Элли в упор смотрела на Ронни. Она даже не вздрогнула. Нет, наоборот, она самодовольно хмыкнула. - Ты просто не знаешь, о чем говоришь. Не знаешь, как это. Возможно, это кажется ужасным и неправильным, но… Ронни, это такое потрясающее чувство, осознавать, что жизнь любого человека находится у тебя в руках. Это как набор ниточек и ты можешь с легкостью оборвать любую, какую пожелаешь и когда пожелаешь. В твоих руках безграничная власть. Стоя там, рассматривая ее, Ронни впервые в жизни вместо восхищения почувствовала к ней отвращение. - Ты решила поиграть в Бога? – осуждение как будто капало с каждого слова. - Поиграть в Бога? – рассмеялась Элли – Я и есть Бог! Все мы божества, просто некоторые не пользуются своими возможностями, в отличие от меня. О, я наслаждаюсь каждой секундой этого подобия жизни. Трэвис гордился бы мной, я знаю, что гордился бы. Ее глаза светились радостью. Она действительно верила в то, что говорила. Мерзко. Ронни вдруг захотелось отмыться, словно Элли испачкала ее своими словами. - Это неправда. Трэв был не таким. Он был сострадательным. – возразила Ронни. - Чушь собачья! Ты его даже не знала! – с улыбкой закричала Эллисон. – Он был таким же, как я. Я даже не понимаю, как могла осуждать его прежде. То, что он делал с человеческими жизнями… это было прекрасно. – счастливо вздохнула она. Ронни казалось, что ее сейчас стошнит. Она смотрела на девушку из ее прошлого и не узнавала ее. Потому что ее лучшая подруга действительно умерла в тот день. То, что сейчас стояло перед ней, было чудовищем. - Ты мясник…– вдруг ясно осознала Ронни, как только эта мысль проскользнула в ее голове, чувствуя, как желудок скрутило, в таком ужасе она была. - Могли бы придумать и более оригинальное название. – хмыкнула Элли, словно это было ничто. Словно все эти смерти ничего не значили. Словно смерть мамы Вероны ничего не значила. - Ты убила мою маму… - слова соскользнули с языка еще прежде, чем Ронни успела осознать их значение. - Мне пришлось. Поверь, это вовсе не входило в мои планы, но она меня заметила. Я не могла оставить свидетелей. – она сказала это таким повседневным тоном, как будто они обсуждали новую прическу Мэгги Паркер из средней школы, попивая чай на веранде. Элли уставилась на окно гостиной. – Джастин скоро будет здесь, – улыбнулась она. – Час расплаты близок, как никогда - Ты убила мою маму… - снова прошептала Ронни. Комок в горле не позволял ей ровно дышать, ей казалось, что она задыхается. - Блейк уже мертв. Как жаль, что не я приложила к этому руку, но с Джастином я не промахнусь. – продолжала она, не слыша слова Ронни, для которой звук голоса Эллисон теперь был равносильно ножу, который резал ее кожу с каждым произнесенным ею словом. - Ты убила ее… - Он будет молить меня о пощаде. Я так долго ждала этого… - со зловещей улыбкой продолжала она. - Мама…Ты убила ее, Элли… - Ты слышишь звук мотора? Кажется, они приехали. Сейчас он узнает, что такое настоящая боль. Она так и излучала восторг и Ронни впервые в жизни почувствовала такую сильную ненависть к человеку. - Ты… - Можешь попрощаться с жизнью, Джастин Бибер. – усмехнулась она, не обращая внимание на Ронни. Элли начала направляться в сторону двери и Ронни охватил неподдельный ужас. Ненависть вскипала в ее жилах и она рефлекторно вытащила пистолет, наставив его на подругу. Эллисон на мгновение застыла, но затем на ее лице растянулась самодовольная улыбка. - Ты все равно в меня не выстрелишь. Я знаю тебя, Ронни. В твоем сердце всегда было слишком много милосердия. Именно поэтому я и рассказала тебе все это. Мне нужно было, чтобы ты поняла, почему Джастин должен умереть и не держала на меня зла. Послышался звук открывающейся двери, который привлек внимание Элли и ее улыбка стала шире. - Не только ты изменилась. Я вовсе не та, которую ты когда-то знала. Не думая, Ронни выстрелила в голову своей лучшей подруги. То, что она испытывала в тот момент, было смесью из гнева, ненависти, горя, печали и страха. Когда тело Эллисон рухнуло на пол, а лужа крови начала растекаться по ковру, Ронни лишь тяжело выдохнула. Она не понимала собственных чувств. Она не испытывала ни сожаления, ни облегчения, ни боли. Все чувства испарились. Все, что осталось, это пустота. Мгновение спустя в гостиную вбежали Джастин и Чарли, которые изумленно застыли на пороге. Увидев их, Ронни наконец пришла в себя, к ней пришло осознание произошедшего… Она обессилев опустилась на колени, выпустила пистолет из рук и проглотив комок в горле, дала волю непрошенным слезам, которые беззвучно катились по ее бледному лицу. Она удивлялась, как у нее вообще еще сохранилась способность плакать. Джастин опустился на колени рядом с ней и заключил ее в объятия, закрывая своим телом вид трупа, лежавшего на полу лишь в нескольких шагах от них. - Твою мать… - Чарли провел рукой по волосам. - Все кончено. – прошептал Джастин, пытаясь успокоить Верону. – Теперь все закончилось…