***
— К этому херову предпринимателю? — Сережа повышает голос, но его девушка осторожно кладет ему руку на плечо в примирительном жесте. — Серег, не начинай. Это же моя жизнь, в конце концов, — Арсений уже купил билет на тридцатое декабря, то есть, завтрашний день. Он не решился сразу делиться своим решением с друзьями, не желая выслушивать о том, какой он идиот. Но и скрывать не хотел, поэтому выслушивать все-таки придется сегодня. — Ну правда, я думаю, что это правильно решение. Если понимаешь, что это нужно — значит, делай. — Все равно я считаю, что это дерьмовая идея. Ты уверен, что он тебя ждет? — Уверен, — Арс спокоен и даже не сомневается в том, что поступает правильно. Теперь совет учителя кажется ему таким хорошим. Он правда смирился и отпустил все, что произошло. Он готов попробовать с Антоном построить все заново и надеется, что это взаимно. — Держи нас в курсе! Я же буду волноваться! Оксана обнимает его крепко и даже жалеет, что они уезжают уже сегодня вечером, и Арс останется один. А вдруг что-то пойдет не так? Хотя она уверена в том, что Шастун будет на седьмом небе от счастья, даже если просто увидит его. Он часто писал ей и всегда спрашивал сначала про ее дела, но потом и про дела Арсения. Всегда присылал в личные сообщения восхищения по поводу каждой фотосессии с участием брюнета, который и правда везде получался шикарно. Окс даже задумывалась, а не отправить ли парня на кастинги, когда он уедет в Питер. В конце концов, портфолио уже есть.***
Арсений сел в поезд, и Майя сразу же оповестила сына, что «она» приедет через четыре часа. Он обещал встретить на перроне, знал номер поезда и вагона, и медленно собирался ехать. Честно говоря, он рад, что приедет мама. Сложно каждый день оставаться наедине со своими мыслями и продолжать их прокручивать в голове. С коллективом в вузе ему повезло, но вот коллективу с Антоном не очень. Он поддерживал диалог, общался с одногруппниками, но не подпускал никого близко к себе. Даже в его квартире за первый семестр не заходил никто, кроме него самого и хозяйки квартиры. Шума разумеется он не создавал, максимум, по случайности ронял что-то тяжелое. Несколько часов дороги пролетели быстро. Арсений слушал музыку и прокручивал в голове всевозможные варианты их встречи. Как отреагирует Антон? Что он скажет ему? А что должен сказать сам Арсений? Столько вопросов и без ответов. Может ли он его обнять сразу? А поцеловать? Или уже прошло слишком много времени и это будет слишком? Как вообще себя вести? Будет же неловко, сто процентов. За окном пролетают леса, да с такой скоростью, что сложно что-то разглядеть. Но вот при въезде в город, рассмотреть все вокруг становится вполне возможным. Вы спросите, почему он выбрал поезд, а не самолет? Ему банально было страшно лететь. В прошлый то раз с ним был Шастун, который отвлекал его от страхов, держал за руку, и они вместе слушали музыку. Шастун… Шастун-Шастун-Шастун. В голове только один человек, и это неизменно, в этом он уверен. А Шастун уже стоял на перроне и мерз. Он боялся опоздать и заставить ждать маму. Поэтому теперь он топтался на месте и взвешивал — стоит ли в пятый раз за день выпить кофе, или пора остановиться? Склонившись к первому варианту, Антон так и остался стоять у автомата, так как там меньше дул ветер и его хотя бы немного перестало потрясывать. Вскоре ему пришло сообщение от мамы с вопросом, где он. Он ответил, и получил в ответ, что поезд подъезжает. Он и так это видит. Продолжая стоять на том же месте, Антон заходит в инстаграм и видит новую публикацию Оксаны. Там снова несколько фотографий Арсения, читающего в его комнате. Вернее, делающего вид, что он читает. Шастун рассматривает каждый кадр и не может не думать о том, что же он потерял. Арсений красивый, самый красивый из всех, кого он видел. Он часто смотрит на людей через призму художника, но видит изъяны. Они не вдохновляют, их не хочется запечатлеть на холсте, не хочется рассматривать. А все изъяны Арса — это изюминки, которые делают его только лучше. Выйдя из вагона, Арс направляется туда, куда сказала Майя. У него с собой только небольшой рюкзак, в котором не так уж и много вещей. А еще у него нет обратного билета. Он не знает, чем закончится их встреча — может уже завтра придется ехать обратно. Теперь, завидев вдалеке парня, облокотившегося на стену здания, внутри все сжалось в волнении. Он думал, что будет легче хотя бы подойти, но каждый шаг дается ему с трудом. Но все-таки дается, ведь пути назад уже нет. Обратно в поезд не зайти уже. Он подходит близко, остается буквально пять шагов, когда встречается с зелеными, словно изумруды, глазами. Они расширяются, а из рук выскальзывает стаканчик, с которого слетает крышка, и остатки напитка разливаются по платформе. Антон буквально замер, даже не моргает, не веря своим глазам. На самом деле, он сомневался в реальности происходящего. «Перепил все-таки кофе, насмотрелся на Арсения, вот и пришли глюки…» Арсений останавливается на расстоянии вытянутой руки и улыбается. Сердце стучит так, что скоро проломит ребра, это точно, но он не подает виду. Это ведь то, чего он и хотел? Увидеть Антона, быть в Питере с ним… — Скучал? — Антон все еще не верит своим глазам и даже не замечает, как начинает чаще дышать. Так, будто вот-вот задохнется или расплачется. Как только Арс делает еще один шаг, Антон бросается ему на шею. Весь мир перестал существовать, и было все равно на взгляды со стороны. Хотя стоит признать, их особо и не было. Люди на вокзале стремятся либо сесть на поезд побыстрее, либо уже покинуть станцию и встретиться с родными людьми. И эти два родных человека уже встретились. Хватка Антона крепкая и истеричная, как будто он боится, что как только отпустит, то тот тут же исчезнет. Арс же обнимает крепко, но спокойно, поглаживая спину парня, в попытке успокоить. Он тихо шепчет на ухо слова, от которых из Антона вырывается громкий всхлип. — Кажется, я перестал волноваться. Как будто домой вернулся. Арсений отстраняется и заглядывает в глаза, из которых уже льются слезы. Но это слезы радости и шока. Бедный стаканчик и телефон, который все еще был у него в руках, были забыты. — Тош, ты чего? Дар речи потерял? — Ты… Что… Боже, — Антон прикрывает глаза, пытаясь собраться с мыслями, после чего слышит такой знакомый чистый смех. А еще Арсений в успокаивающем жесте касается его запястье, и приходится открыть глаза. Он все еще тут, значит, не глюк. — Все хорошо? — брюнет волнуется не меньше, но понимает, что его сюрприз удался. — Да, теперь уж точно, — Антон наконец-то улыбается, но кажется, до сих пор не вспомнил, как нормально дышать. В голове ураган эмоций, и он до сих пор не понимает, что происходит, но он счастлив, — Ты… Да блять! — Эй! Перестань так волноваться. Это всего лишь я, — Арс переплетает их пальцы и что-то ищет в его лице. — Всего лишь? Я и не мечтал, что ты приедешь! — возмущенно говорит парень, но тут же, будто бы прерывая себя же, целует в губы. В самые нужные ему губы на свете. У Антона просто не укладывалось в голове. Он был уверен, что Арсений никогда его к себе и на пушечный выстрел не подпустит, что уже говорить про то, что он сам приедет? Еще и таким сюрпризом, сговорившись с его мамой… Это же просто невозможно! Но вот он, стоит рядом, целует его, а Антон дрожит. Дрожит, потому что не только мозг, но и тело в шоке от такого резкого появления того, на кого все перечисленное реагирует по-особенному. Аромат парня пробивается в легкие, и оказывается, что для спокойного здорового дыхания свежего воздуха ему недостаточно. — Прости, Арс. Это все не выходит у меня из головы, и я ненавижу… — Арс коротко целует в губы, после чего с улыбкой отстраняется и невинно улыбается. — Ты дрожишь, давай приедем к тебе и там поговорим спокойно в тепле? — улыбка такая теплая, что обволакивает, и Антон не верит, что рассматривает ее так близко, а не с экрана телефона. Он кивает, после чего забирает рюкзак парня и ведет к выходу с платформы. Такие людные места и правда не подходят для таких серьезных и личных разговоров.***
Арсений внимательно рассматривает квартиру, отмечает детали и понимает, что это идеальный вариант именно для «них». Специально или нет, но даже в шкафу была куча свободного места на полках, где Арс привык хранить свои вещи. А еще было много картин. Нет, правда, очень много! Причем, и его портретов, каких-то образов, которые были связаны именно с ними и университетских работ. Антон ходит за ним хвостом, что-то комментируя в обстановке квартиры, но будто бы никак не может расслабиться. Все его движения скованны, речь неуверенная, и Арса это безумно раздражает. Он то еще в такси успел отойти от шока, привыкнуть и выдохнуть спокойно, ведь все хорошо. Теперь то все хорошо. И будет, он уверен. В зеленых глазах было четко написано, что их обладатель этого тоже хочет, но что-то не дает ему покоя. И Арсений знает, что именно, и он хочет поскорее с этим разобраться. Мечущийся взгляд зеленых глаз его совершенно не радует. — Я больше не могу на это смотреть. Говори, — Арсений садится на кровати по-турецки и выжидающе смотрит. Он ехал сюда не для того, чтобы смотреть, как Антон топчется и боится лишнее слово сказать. Не такого Шастуна он знает. А Антон смотрит на него и понимает, что в голове так много слов, но они не складываются в предложения, потому что он своим глазам не верит. — Мне жаль, — все, что он может выдавить из себя, но видя, как Арсений хочет что-то сказать, жестом заставляет его замолчать, — Мне жаль, что тебе вообще пришлось со мной связаться. Но я клянусь, что если бы мог что-то изменить, то изменил бы только одно. Я бы рассказал тебе все сразу. Но я точно не хотел бы отказываться от всего, что между нами было. Прости меня. Пожалуйста. Антон заканчивает практически шепотом. Реакцию Арс не показывает, но ему становится тепло. Он тоже не раз думал о том, что бы было, если бы этого спора не было. Никто не знает, но их история бы точно не сложилась. Они бы не поехали вместе в Питер, не было бы этих нежных и страстных поцелуев, не было бы бессонных ночей, крепких объятий, горячего дыхания на коже, проворливых пальцев под одеждой и всего остального. — Есть что-то еще, что мне нужно знать? — Я взял те деньги, — Арсений не удивлен и даже рад этому, — Оплачиваю ими квартиру. Хотя должен был их тебе отдать, да? Моральная компенсация и все такое… Арсений искренне смеется, и его смех отталкивается от стен. Антон не привык. Или наоборот, отвык, поэтому слышать теперь чей-то голос, помимо своего, слышать было очень непривычно. Он улыбается больше по инерции и садится на кровати рядом. Его тянет прикоснуться, но он должен услышать сначала одну важную вещь, без которой не сможет успокоиться, кажется, никогда. — Прости, Арс. Правда, мне очень жаль, я не могу перестать думать об этом и о тебе. Мне пиздец как стыдно. — Сначала я очень злился, и мне было больно. Я сомневался во всем, что было, разумеется, но со временем смог посмотреть трезво. Это все ведь не было фальшью? — Нет, конечно. Не думаю, что я смог бы притворяться, если честно. Тем более, притворяться, что мне нравится парень, — усмешка на его губах блеснула, но быстро померкла. — Я все еще считаю, что ты поступил как идиот. Настоящий мудацкий поступок, — Антон согласно кивает, — Но хорошего ты сделал для меня намного больше, чем плохого, так что я больше не злюсь на тебя. Но предупреждаю, что если тебе придет в голову сделать что-то такое, то я не дам тебе больше шанса. Антон кивает, а потом улыбается так искренне, что эта улыбка сияет и на губах брюнета. Антон чувствует, что он действительно прощен, но понимает, что ему еще придется долго стараться, чтобы компенсировать эту боль. Он будет делать все для того, чтобы видеть эту улыбку каждый день, чтобы Арсений не пожалел о том, что пошел все-таки ему на встречу. Он сделает все для того, чтобы Арсений стал самым счастливым человеком на свете, и что важнее, самым любимым. Антон почти невесомо целует, словно бы боясь еще чего-то, но Арсений уверен. Он делает поцелуй более настойчивым, буквально крича Антону о том, как он скучал. Как его телу не хватало этих рук, этих губ, этих судорожных вдохов и выдохов. И Антон отвечает. Не он управляет процессом, но он не имеет ничего против инициативы Арса. Ему также этого не хватало, ведь он уже даже по-настоящему устал просыпаться от снов, где они вместе. И вот сейчас они действительно вместе, рядом друг с другом, дышат в такт, изучают друг друга как будто впервые, но тело подсказывает, что это все уже изучено, и от этого только еще приятнее. — Я так скучал, боже… — шепчет Антон и немного отстраняется, но только лишь для того, чтобы обнять парня. — Да, я тоже. — Ты не пожалеешь, что приехал, — Антон гладит волосы Арсения, перебирая отросшие темные пряди. — Обещаешь? — Обещаю, — короткий поцелуй в лоб, от которого Арс щурится, как лисенок. Теперь у них впереди целая жизнь, и неизвестно, что будет дальше. В конце концов, жизнь иногда готовит для людей самые неожиданные сценарии, которые невозможно предсказать. Однако известно, что Антон будет стараться, и для Арсения это очень ценно. Они будут жить вместе, будут наслаждаться друг другом каждый день, ведь уже поняли фразу «ценим, когда теряем». Антон будет каждый день открывать для себя новые грани своего алмаза, и ему это не надоест. Теперь у него будет вполне досягаемая муза, которой он будет восхищаться. Особенно тогда, когда будет видеть, как Арсений увлечен театром, а когда он получит свою первую роль, Антон будет кричать громче всех и хлопать, вручит ему невероятно красивый букет цветов, несмотря на то, что роль то была незначительной, далеко не главной. Он будет смотреть на эти счастливые глаза в этот момент и понимать, что это меньшее, что он может, но обязан сделать. А Арсений… а что Арсений? Арсений перестал волноваться.