Memorabilia Felina

Подлинное значение слова «ужас» я узнал, когда сессия началась. В то время как Хозяйкины одноклассники стонали под тяжестью двух экзаменов в день, она сдавала их по три-четыре. Я перестал уходить ночью из спальни: у Хозяйки случались кошмары, и я был ей абсолютно необходим. В довершение всего над Хозяйкой и ее друзьями висело, как какой-то магглский меч, повторное слушание по делу гиппогрифа. Оно должно было состояться в последний день сессии, в хижине Хагрида. Я рассказал об этом Сириусу — просто как школьную новость: он так тепло относился к Хагриду! Его реакция, однако, не ограничилась сочувствием нашему лесничему и язвительными ремарками по поводу Мальфоев. — Представители Министерства… Комитета по уничтожению опасных тварей… Хотелось бы мне посмотреть, кто у них нынче распоряжается жизнью и смертью. Я не стал отговаривать. Ибо внезапно у меня возникло четкое ощущение, что слушание повлечет за собой тот самый момент встречи. Что именно в тот вечер все решится. — Только ты осторожно, Сириус. Она подошла, наконец, к концу, эта чудовищная неделя. Накануне последних экзаменов Хозяйка несколько раз просыпалась с самыми фантастическими (и не всегда понятными для меня) предположениями относительно того, каким окажется ее боггарт. Если я не ошибаюсь, там были, среди прочих: сорвавшийся с цепи Пушок (слышал я про этого песика), белая королева (???), василиск и, наконец, Рон со словами: «Неудивительно, что ее никто не выносит» (кого?). Когда утром я проводил Хозяйку на экзамен по защите, у меня была только одна мысль: еще несколько часов, и это кончится. И она отдохнет. С этой мыслью я заснул. Проснулся я, однако, с мыслью о том, что сегодняшний день сулит не только окончание экзаменов. Слушание должно было начаться вскоре. Я отправился к хижине Хагрида, чтобы разведать обстановку. Мимо меня — совсем близко — прошли трое. На Министра (его лицо было знакомо мне по газетам) и какого-то старика я едва взглянул: мое внимание приковал к себе третий. Я почувствовал, как шерсть у меня становится дыбом. Зло, заключенное в этом человеке… Крыса в сравнении с ним казалась безобидным созданием. Как люди не замечают этого, как… Мерлин, и он один из тех, от кого зависит судьба благородного существа (не то чтобы я любил гиппогрифов, но они вызывали у меня уважение), в чьих руках сейчас сердце Хагрида! Когда они вошли в хижину, я услышал за кустами глухое рычание. Ну вот, только этого не хватало! — Сириус! Ты в уме? В лес, немедленно! — Уолден Макнейр. Упивающийся Смертью. Один из самых жестоких пособников Вольдеморта. В Министерстве. Я уйду, Косолапус, — но недалеко. Это меня вполне устраивало. Я вернулся в Башню как раз перед тем, как Хозяйка с друзьями пошли на ленч. Судя по обрывкам их разговоров, непрошеных гостей Хагрида они тоже видели; мысли их были заняты не экзаменами (прошедшим и предстоящим), а возможным исходом слушания. Лишь несколько дней спустя из случайного разговора я узнал, какую… сверхфантастическую форму принял Хозяйкин боггарт. А в тот момент я только радовался, что экзамен у Хозяйки по маггловедению: его она могла сдать во сне. Я позволил себе провести за чтением в спальне всего час, а затем спустился в Общую Комнату, где мне долго пришлось наблюдать, как один за другим возвращаются с прорицания третьеклассники. Рон пришел предпоследним. Едва он успел обменяться с Дином и Шеймасом несколькими язвительными замечаниями в адрес Трелони (Невил был слегка напуган), как вошла Хозяйка — с видом, чуть более довольным, чем обычно после экзамена. — Кажется, я ответила на все вопросы… Рон фыркнул. — Профессор Бербэдж интересно формулирует задания. И она дала мне дополнительный вопрос — на отдельном листе. Можно ли идти на рок-концерт в том же платье, что в филармонию. — Это был не вопрос, Гермиона, — смеясь, сказала Лавендер. — Я уверена, что это была консультация. Надеюсь, ты подробно объяснила… В этот момент в комнату влетела сова. Письмо предназначалось Хозяйке. Она вскрыла его трясущимися пальцами — и секунду спустя по лицам ее и Рона я понял, что Хагрид вновь проиграл дело. Невил с изумительным тактом предложил идти гулять, и комната быстро опустела. — Профессор Трелони сейчас сказала мне… — С этими словами, задыхаясь, вбежал Гарри. Но при одном взгляде на лица друзей слова Трелони явно были забыты. Разумеется, они решили идти к Хагриду. Хозяйка отправилась за плащом-невидимкой Гарри, забытым непонятно где, непонятно почему. Когда она вернулась, Рон встретил ее словами своеобразного, но удивительно теплого одобрения, она слегка покраснела от удовольствия. Я беззвучно замурлыкал. Гарри взял у Хозяйки плащ и развернул его. Я слышал об этом плаще неоднократно, в том числе от Сириуса, но видел его впервые. Он показался мне не просто необыкновенным — восхитительным. Я не удивился бы, узнав, что это одно из величайших чудес магического мира. Гарри сделал одно движение, и трое исчезли. (Впоследствии — примерно полгода спустя — Гарри, я знаю, раздумывал, действует ли магия плаща на котов. Я мог бы сказать ему с полной определенностью: действует. Но ведь мы распознаем присутствие человека не только с помощью зрения.) Я последовал за тремя невидимками, ориентируясь по запаху и звуку шагов. Я знал точно — хотя не мог бы объяснить, — что мы четверо отправляемся в некое великое путешествие, которое многое изменит, станет поворотным моментом в наших (а может быть, и не только в наших) жизнях. И вот они в хижине Хагрида. Признаюсь, я подслушивал под окном: в конце концов, едва ли там могло говориться что-то, чего не рассказала бы мне потом Хозяйка. И самые смелые мои надежды оправдались: Крыса была обнаружена. Не теряя ни секунды, я бросился туда, где ожидал найти Сириуса — и вовремя: к хижине Хагрида уже направлялись те… трое Министерских, с Дамблдором. Хозяйке и друзьям придется быстро уходить. В нескольких словах я объяснил Сириусу ситуацию. — Беги им навстречу. Дай Питеру заметить тебя, напугай его. Я буду наготове. Если я хоть сколько-нибудь знаю этих троих, — в тот момент я думал не о Хозяйке и ее друзьях, а о троих, неразделяемых, — они останутся с Хагридом до последней секунды, и, стало быть, им придется уходить через заднюю дверь. Я двинулся в сторону Хагридова огорода, пригибаясь в траве, напрягая слух и принюхиваясь, время от времени шипя — достаточно громко для крысы: «Питер, игра проиграна» или еще какую-то чушь в этом роде. Впрочем, тварь была не первой, кто заметил меня. — Косолапус! — услышал я. — Нет, Косолапус, уходи! Уходи! Прости, милая Хозяйка, но я не послушаюсь. Ага, моя уловка удалась: Крыса показалась — вырвавшись, очевидно в панике, от хозяина. Я прыгнул за ней и погнал ее в сторону Визжащей Хижины, успев краем глаза заметить, что Рон также показался из-под плаща и помчался за своим любимцем (Хозяйка и Гарри стали видимы несколько секунд спустя). Скорее, Сириус, где ты?! Я же не справлюсь в одиночку!.. Нетопырь Гриндельвальда, Рону удалось-таки засунуть свое сокровище в карман. Неужели опять сорвалось?.. И тут он проявился — внезапно, даже для меня, огромный, устрашающий. Одним прыжком свалил на землю Гарри, уже потянувшегося за палочкой, в следующую секунду обхватил пастью руку Рона и явно без малейших усилий потащил его в сторону Дракучей Ивы. Сириусу удалось прижаться к земле настолько, что он избегал ударов ветвей; Рон, беспомощно волочившийся за ним, был тем более вне их досягаемости — однако смотреть на это было жутко. Само собой, Гарри и Хозяйка бросились вслед за другом, но Ива не пускала их. Что мне делать? Сириус без труда справится с Роном, не причинив ему вреда. Лучше дать ему время, минут десять, чтобы отнять Крысу и вернуть ей человеческий облик, и тогда повести в убежище Хозяйку и Гарри. Но это чудовищное дерево… Гарри не отступится, оно покалечит его, кот Мерлина, кровь на одежде Хозяйки! И что за мерзкий звук я слышал, когда Сириус исчез с Роном в туннеле! Как будто что-то сломалось. А Сириус сможет оказать помощь? Но если Гарри помешает Сириусу, — а он захочет помешать… Все наши труды будут напрасны. Кот Мерлина, ну пошли мне капельку той мудрости, которая заключена в кончике хвоста нашей Леди! И тут раздался отчаянный шепот Хозяйки: — На помощь, на помощь! Пожалуйста! И у меня не осталось выбора. Я проскользнул между ветвями и оперся передними лапами о нужный узел на стволе. Дерево замерло. Обменявшись парой слов (ха, Гарри видел меня с Сириусом!), Хозяйка с другом устремились к стволу. Я скользнул в туннель первым, показывая им дорогу. Разумеется, оказавшись в туннеле, заблудиться они уже не могли, и я постарался опередить их. Мне удалось нагнать Сириуса в комнате на первом этаже; он явно направлялся со своей добычей к лестнице. — Сириус! Ты не можешь тащить его вверх по ступенькам, имей совесть! Сириус разжал пасть. — Гарри пошел за помощью? — Нет, они с Хозяйкой идут следом. — Хорошо. Придержи-ка его руку, правую. Я легко пресек слабую попытку Рона потянуться за палочкой и хотел было сказать Сириусу, что присутствие Гарри — это необязательно хорошо, но не успел: тот уже принял человеческий облик. На лице Рона, и без того искаженном от боли, появилось выражение нечеловеческого ужаса, у него вырвался хрип. — Так, где его палочка? Ах, хорошо! Я не разучился? Mobilicorpus! Нет, он не разучился. Ему удалось направить тело Рона (в горизонтальном положении) вверх по лестнице и не дать ему ни с чем столкнуться. Вдобавок каким-то изощренным движением палочки Сириус заставил сломанную ногу Рона держаться неподвижно. Мы поднялись наверх, и Сириус достаточно осторожно опустил Рона на пол. Я запрыгнул на кровать (чтобы напомнить Сириусу об этом предмете мебели), но тут внизу зазвучали приглушенные шаги. Я предупреждающе мурлыкнул. Сириус поспешно отступил к двери, так, чтобы оказаться за ней, когда она откроется. Движение оказалось правильным: Хозяйка и Гарри бросились к Рону без оглядки. — Рон, ты в порядке?.. Где пес? — Не пес… Гарри, ловушка… Вот он… анимаг… Взгляд Гарри последовал за слабым движением Рона. В этот момент Сириус закрыл дверь. Гарри оказался лицом к лицу со своим крестным. Нет, не так: он оказался лицом к лицу с человеком, которого считал виновником гибели своих родителей. Ох, что же теперь будет? Мгновенный и весьма успешный Expelliarmus Сириуса успокоил меня лишь отчасти: ни само это действие, ни (что греха таить) облик моего друга не располагали к доверию. И разговор он начал по-идиотски: «Я так и думал, что ты придешь… Так будет легче…». Ну вот что Гарри должен был подумать? Судя по выражению лица Гарри и по тому, как он чуть не кинулся на Сириуса (Хозяйка и с трудом поднявшийся на ноги Рон удержали его), подумал он самое худшее. И проявление заботы о Роне не помогло. А затем… о Мерлин: «Сегодня здесь будет только одно убийство»! Да объясни же им сразу, чье! Можно ли было вести себя безрассуднее? Можно, Гарри это продемонстрировал. Он вырвался из рук друзей и кинулся-таки на Сириуса безоружным. Явно захваченный врасплох, Сириус не успел поднять палочку, и они схватились врукопашную. Хозяйкины крики ужаса… вопли Рона… искры… Пальцы Сириуса вокруг шеи Гарри… «О нет. Я ждал слишком долго». Если бы я не знал правды, то смотрел бы на происходящее так же, как Хозяйка и Рон, — которые вмешались в схватку и переломили ее ход. Пора вмешаться и мне. Драться с людьми я не умею, да и не приходилось. Как ни вцеплялся я когтями в руку Гарри, мне не удалось помешать ему завладеть своей палочкой; Хозяйка подняла две другие. Сириус полулежал, прислонившись к стене. Гарри приближался к нему, направив палочку ему в сердце. — Собираешься убить меня, Гарри? Еще несколько секунд назад ситуация казалась мне неким грандиозным недоразумением, которое непременно должно разрешиться — как бы усердно ни вносили главные участники все большую путаницу. Я даже находил в этой ситуации своеобразный — мрачноватый — юмор. Теперь все изменилось. Внезапно я понял, что сейчас может… может случиться непоправимое. Мне стало по-настоящему страшно. Страшно за моего друга, которому действительно грозила гибель — после всего пережитого — и от чьей руки! Страшно за Гарри, которому грозила опасность совершить убийство, убийство невинного человека, самого близкого ему человека. А Сириус продолжал говорить не то… Нет, Гарри, ты этого не сделаешь. Драться с людьми я не умею, значит, вмешаться надо как-то по-другому. Должен же кто-то встать между этими двумя? Я скользнул мимо Гарри и запрыгнул Сириусу на грудь. Палочка Гарри оказалась нацелена на меня. — Уйди, — пробормотал Сириус, пытаясь столкнуть меня. Я намертво вцепился когтями в его одежду и повернул голову к Гарри. Если бы я мог говорить… Гарри заколебался — но только на мгновение. Он не хотел причинять мне вред, это было ясно, но я стоял между ним и местью за его родителей — и что в такой ситуации значит какой-то кот? Я услышал сдавленное рыдание Хозяйки. Она любила меня — но я стоял между Гарри и местью за его родителей — и даже ради самого любимого Кота она не могла сказать ему: «Гарри, нет!». Неужели… неужели моя жизнь, начавшаяся по-настоящему менее года назад, кончится вот сейчас? Что ж, я был счастлив… Странно, настоящего страха за себя я не испытывал, должно быть, надеялся на что-то… И это «что-то» свершилось! Шаги! Внизу, затем на лестнице. Крик Хозяйки: «Мы здесь! Сириус Блэк! Скорее!» Я узнал приближающегося прежде, чем открылась дверь. Узнал — ибо теперь меня охватил тот совершенно особенный глухой страх, который вызывало у меня лишь присутствие одного человека. Люпин. Как друг или как враг? — Expelliarmus! Уф!.. Теперь я почувствовал, в каком напряжении находился последние минуты. Худшее позади — по крайней мере, на некоторое время. Что дальше? Они — Люпин и Сириус — обмениваются несколькими вопросами-ответами, понятными только мне… Похоже, Люпин знает, что Петтигрю жив?.. Люпин опускает палочку — подходит к нам — берет Сириуса за руку — поднимает его на ноги (свалив меня на пол, но это неважно) — и обнимает его, как брата. Ура.