Бездна

Драко Астория снова твердит, что беспокоится о недопонимании, что возникло между нами, и интересуется, не собираюсь ли я все-таки вернуться, а Поттер тем временем не дает о себе знать совсем. Его нет в моей жизни, и сейчас я как-то даже не уверен, был ли он там вообще. Астория все ждет моего пораженческого возвращения, но этого я делать точно не хочу и не собираюсь. В понедельник, после ночи, полной переживаний, расстройств и хождения из угла в угол, я посетил министерство, но его там не было, и, конечно, никто не стал мне объяснять, по какой причине. Его не было и во вторник, и… Чтобы не сидеть без дела и появляться в министерстве, я стал ходить на работу вместе с Блейзом, и даже помогать ему. Это не особо трудно, скорее нудно, хотя иногда попадаются и «веселые» письма. Ну и Блейз рад. Вот только Поттера все нет, уже неделю как, а ведь он обещал, что это не конец. — О, жалоба на руководство! — Блейз трясет раскрытым письмом в руке. — Кстати, опять на высшее. — Странно, да? — хмурюсь. — Каждый день их количество увеличивается. — Такое бывает, — пожимает плечами и снова утыкается в бесчисленные конверты. — Преимущественно это случается, когда Поттера нет. — Интересно, почему его нет? Вместо ответа на вопрос Блейз снова пожимает плечами. — Ладно, схожу глотну свежего воздуха, — поднимаюсь и иду к двери меж скопившихся стопок из жалоб, — а то тут совсем дышать нечем. Блейз улыбается, зная, что я снова собираюсь проверить, не объявился ли Поттер. Да, это я делаю по несколько раз за день. Выхожу на нужном этаже и сталкиваюсь лицом к лицу с его рыжей. Так, до этого я ее не видел, а тут нарисовалась — вероятно, Гарри вернулся, но если бы все было так просто, и она просто прошла мимо. Чувствую, как ее красные ногти впиваются в меня, когда она хватает меня за рукав. — Что… — шипит она и отодвигает меня в сторону, чтобы пропустить людей. — Что вы тут делаете, мистер Малфой? — Это разве ваше дело, до сих пор мисс Уизли? — шиплю и я в ответ. Буквально слышу скрежет ее зубов и чувствую жар злости, охватившей ее тело. — Я знаю все, что ты задумал, но, поверь мне, ты останешься ни с чем, потому … — все произносится с таким ядом, что мне хочется ее просто-напросто ударить, но я только сжимаю в бессилии кулаки, — уезжай отсюда, иначе я сделаю так, что тебе не поздоровится. Она заканчивает свою речь и — наконец-то! — отходит от меня. На ней форма сборной, хотя не совсем понятно, зачем она ей в таком месте, а волосы растрепаны, как у ведьмы. Не сказать, что мне совсем уж плевать на ее угрозы, в нашем мире возможно все, но и уезжать не собираюсь, хотя все равно немного страшновато. Она же сумасшедшая. — Джинни, мы идем? — доносится до нас, и я замечаю человека, который явно все видел, но не думаю, что слышал. Волосы светлые, широк в плечах, вид скучающий, а еще он, как и Джинни, одет в квиддичную форму национальной сборной. Джинни еще раз смеряет меня злобно-угрожающим взглядом и все-таки отвечает: — Да, Юджин. Они уходят, и я уже более уверенно направляюсь к нему в кабинет. Теперь очевидно, что он здесь, и у меня внутри все переворачивается в предвкушении непонятного удовольствия. Я увижу его, слава Мерлину, я дождался его, и он не исчез, не пропал, мой шанс на нормальную жизнь все-таки не утрачен окончательно. Стерва-секретарша отсутствует, поэтому без промедления захожу в кабинет, даже не постучавшись, но это просто от радости, что ли. Поттер поднимает голову и тут же снова склоняет к бумагам на столе. Успеваю оценить его уставший вид и серьезный взгляд, даже на каплю не разбавилось отчуждение в глубине этой зелени при виде меня. — Привет, рад видеть тебя в здравии, — нервно улыбаюсь и сажусь напротив него. — Привет, да, — Поттер откладывает документы на край стола, и они исчезают. — Ты тоже, смотрю, не хвораешь. Больше он ничего не говорит и просто выжидающе смотрит на меня, а я — на него. — Ну… А ты еще зачем-то пришел? — спрашивает, и это очень неприятно задевает. — Я тут подумал, может, мы сходим куда-нибудь вечером? — зову его на дружескую встречу, но так только кажется, по крайней мере, кажется ему. — М-м… Честно говоря, не знаю, получится ли я сегодня… — он не меняется в лице, но прячет взгляд, будто вина какая-то есть. — Давай я напишу тебе, когда буду свободен, и мы договоримся. Он, наверное, гордится собой, что так ловко выкрутился, а я чувствую себя раненым, но все равно киваю, поднимаюсь и иду к выходу, чтобы… …снова ждать? Ждать, когда его рыжая соизволит мне отдать кусочек? Ждать чего? Крох? — Где ты был? — резко разворачиваюсь и снова возвращаюсь к нему. Сажусь на кресло перед ним и отбрасываю все свои маски. — Драко, — он хочет просто отвертеться, это ясно, как белый день, но тут Гарри откидывается на спинку стула и поднимает голову вверх. — У меня свадьба двадцать восьмого февраля. Он невозмутимо пялится в потолок, и хорошо, что пялится, потому что я начинаю разваливаться на куски, дряхлые, гнилые куски. Двадцать восьмое февраля — это чуть больше, чем через месяц. Женится… Но он даже ее не любит. Поттер никого не любит, у него лишь холодная пустота внутри, дыра, пробитая желаниями. Быть может, я единственный, кого он любил, и, быть может, еще будет любить, и Блейз был прав — либо все, либо ничего. И пока Поттер занят ею… пока — это главное. — Пожалуйста, давай сходим в бар сегодня вечером? — ставлю локти на стол и подаюсь вперед. Не его лице проскальзывает тенью удивление. Я, кажется, даже вижу трещину, ползущую змеей по его лицу, по его маске, но, конечно, мне это кажется, все пропадает за секунду. — Я не смогу Драко, правда, — интересно, горечь в его словах или во мне? — Из-за нее, да? — выходит ядовито, не могу сдержать себя. — Когда ты планировал написать мне? Ведь никогда, верно? Молчит. И я с ужасом понимаю, что, бросая эти слова наугад, попал в цель, в такую неприглядную цель. Уродливую. — Ты обещал, — истерика просто вырывается из меня. — Или ты настолько лживый? Мерлин знает, что я несу, я не успеваю думать. Зачем порчу и так откровенно хреновые, масочные отношения? Но раз уж все летит к чертям, то и бояться уже нечего. Наверное, слово «лживый», а может, «обещал» все-таки пронимает его. Он сжимает кулаки и на мгновение его лицо искажается болью, и мне снова кажется, что его лицо будто пересекает трещина, это так странно... — Хорошо, Драко, — пауза, — сегодня в семь. Да. Вот так-то лучше, Поттер, так-то лучше. * * * Он сам выбирает бар: маленький, мрачный, не шумный. Мы садимся за столик в уголке и оказываемся почти в полной темноте. Мы молчим, когда заказываем пиво, молчим, когда его приносят. Поттер заказывает чесночные гренки, и я морщусь в отвращении, теперь от него будет вонять чесноком. — Ты ведь не хочешь женится, — чувствую себя игроком в покер. Такой неудачливый, но все равно мечтающий выиграть — да, это я. Он долго молчит, а я терпеливо жду, потому что от сказанного зависит так много, и прошу всех, кого можно просить, — пусть он будет как можно честнее, пусть перестанет бояться открыться. Да, я использую это во благо себе, но я не хочу верить, что внутри у него ничего нет. — Если бы мы всегда делали то, что хочется, Драко... — вытаскивает из кармана пачку сигарет, и как-то странно видеть, что он не брезгует маггловским дерьмом. Скажи я ему сейчас: «Не женись!» — просто встанет и уйдет, даже не закурит. Он подносит зажигалку к кончику сигареты и начинает травиться, медленно убивая себя. Это странно, но сейчас я вижу, чувствую, ощущаю лишь его. Он надежный, уставший настолько, будто стрелы судьбы изрешетили его всего, он ошибочно казался цельным, но нет. Поттер весь собран из обломков, только вот не совесть это во мне говорит. И я лихорадочно пытаюсь сообразить, какими путями могу взять Поттера себе. Целиком. Может, из злости к этой рыжей, а может, потому что я в очередной раз понимаю, что Блейз прав, и либо все, либо ничего. Мне нужно, просто необходимо взять Поттера, и для этого мне надо составить много планов, пройти много тропинок, потратить сил. Мне нужно много хитрости, чтобы обвести его вокруг пальца и извлечь всю возможную выгоду, все, что смогу из него выжать. Смотрю, как он прикрывает глаза, когда затягивается, и понимаю, что усиленно думаю тут не только я. О чем, Поттер? * * * Гарри Я снова даю слабину перед ним, но обещаю себе, что это в последний раз. Эта встреча должна стать концом, просто обязана, потому что он отравляет мою жизнь, делает своим присутствием ее невыносимой. Ходить рядом со мной, общаться, давать мне надежду на что-то большее, чем просто выгода для него. Не могу так больше. Может, потому что поездки вымотали меня настолько, что, вернувшись, я наконец решился на свадьбу. Я так сильно вымотан, что выносить его больше не имею сил, я так устал играть, что держу броню лишь в силу привычки. Мне очень тяжело. Я курю, лишь бы избавится от этого соленого привкуса на языке, и мне трудно вообще все, мне трудно даже смотреть на него, но все равно бросаю взгляд. Он предельно собран, он на нервах. Выпускаю дым и, когда он рассеивается, снова вижу его истерику. Чувствует, чувствует, что конец? Я обещал, что мы увидимся, для прощания хотя бы, я знал, что увидимся, и вот… Но, знаешь, Малфой, я уйду от тебя медленно. Ты даже не заметишь, как плавно я растворюсь вдалеке. Рассеюсь, как дым, ты и ухватиться не сможешь. На его лбу появляется складка, он хмурится. Паршиво. Быстро соображаешь, да? О чем, Малфой? * * * Драко — Всегда можно бороться за то, чего тебе очень хочется, — решаюсь пойти максимально прямым путем, похоже на прогулку с ножом за спиной. — Или ты не боец? Поттер пожимает плечами и ленивым взглядом осматривает зал. Медлит, будто его горло не позволяет выдавить больше одной фразы за раз. — Некоторые вещи и поступки бесполезны, — делает глоток пива, и его пальцы начинают выводить на столе невидимые узоры. — Я порой тебя не узнаю, Гарри, — он как раз выпускает дым, и мне приходится прокашляться, когда эта гадость попадает мне в легкие, рассейся ты уже наконец. — Не понимаю, ты сломлен, или тебе просто не хочется? — Не хочется чего? — спрашивает просто, и я не могу ответить на этот вопрос. Чертов дым разъел уже все внутри меня. Я не могу выдавить из себя ни ложь, ни правду, я ничего не могу, и самое противное, чем больше я буду молчать, тем больше вероятность, что я придумаю лучшую ложь — так Поттер думает, я уверен. Просто кладу свою ладонь на его пальцы и сжимаю их. Если я не могу сказать, я могу сделать. Поттер смотрит на меня внимательно, пытаясь разгадать, но, увы, он проиграл, и разгадывать тут нечего. Пытается высвободить пальцы, но не даю, и, когда он прекращает попытки, начинаю нежно поглаживать его руку. Переворачиваю вверх ладонью, собираю в кулак и накрываю этот кулак своей ладонью. Что скажешь, Поттер? * * * Гарри Как же приятно, и я ничего не могу с собой поделать. Его прикосновения такие успокаивающие, такие нежные, хотя знаю, что все это фальшь, но уже не вижу ее. Наверное, вот она — сила желания, так просто быть обманутым, когда чуть ли не сам ищешь эту ложь. Теперь мне точно будет что вспомнить. Конечно, миллионам людей это может показаться таким пустяком. «Подумаешь, сжимает в своей руке твою! Такая мелочь!» но сердце, которое ускоряет удары, буквально начинает сходить с ума от холодности и ласки его прикосновения. Человек, в прошлом совершивший насилие… по моей же вине. Человек, в прошлом так странно любимый. Человек в прошлом. Вот он сейчас передо мной, со мной. И говорить ничего не могу, сигарета отравила мое горло, так сильно сдавливает. И ты молчишь… Может, еще… Что скажешь, Малфой? * * * Драко «Ты не думаешь, что свадьба — ошибка?» Нет, не то. «Ты поторопился». Нет! «Дай мне еще время». Не могу... Все не то! Нервы начинают шалить. Нужно дышать глубоко, но этот чертов дым все сковывает, а без глотка свежего воздуха не могу прийти в себя, не могу думать, а думать надо. Сейчас все на кону. Незаметно для себя начинаю дрожать, и рука, сжимающая поттеровскую, мелко подрагивает. Поттер не просто видит это, он это чувствует. Ощущает слабость, которую я уже не могу скрывать, и мне не хватает сил удержать маску, не хватает карт и чистого воздуха. Быть слабым перед Поттером — это заставляет меня ненавидеть его. Ненавижу, что он видит это, ненавижу, что, вероятно, считает меня таким слабым, недостойным себя. Он разжимает кулак и вытаскивает руку из-под моей руки. В эту секунду я теряю себя, глаза будто жжет, разъедает, кажется, хочется реветь, я теряю его, не могу удержать, и сердце останавливается… … и начинает стучать в десять раз быстрее. Когда уже поттеровская ладонь накрывает мою и сжимает — легко и невыносимо приятно. Начинает жечь, но я сейчас даже под страхом смерти руку бы свою не убрал, уж что говорить про какое-то легкое жжение. Поднимаю взгляд на совершенно спокойного Поттера и не вижу в его глазах ничего, кроме тайны. Нечитаем абсолютно. Что дальше, Поттер? * * * Гарри Моя боль — внутренняя, слишком глубоко. Но вот я вижу, как плечи Драко подрагивают, вижу, как дрожат его пальцы, накрывшие мою руку. Наверное, я хочу так думать, поэтому позволяю себе это «наверное», я просто поменял позиции, чтобы успокоить его. — Ты так беспокоишься о будущем, Драко? — отпиваю пиво, которое горчит на языке и беру еще гренок, чтобы отвлечься. Что за дерьмо творится, зачем он это делает, зачем я ведусь? Неужели я такой дурак, у меня ведь свадьба скоро. Да, я дурак. — Да, но я сделаю все возможное, чтобы оно стало светлее, — Драко тоже делает глоток пива. — Например? — Давай поговорим об этом на улице, Гарри, — он замолкает. — Сейчас мы просто допьем, а на свежем воздухе будет легче и дышать, и говорить. — Хорошо, но… Что дальше, Малфой? — …там холодно, — договариваю я.