Бездна

Драко Если мы пройдем вниз по центральной улице, то окажемся совсем уж далеко от наших домов. Точнее, от его дома и моей… нет, квартиры Блейза. Если честно, куда бы сейчас мы ни отправились, мы все равно будем слишком далеко от квартиры, в которой я живу, потому что сейчас мы в сердце Лондона, и просто потому, что квартира эта находится черт-те где, на самой окраине, там не то что не престижно, там стыдно жить. Ну вот, я раздражаюсь, дьявольские мысли, и я ведь должен думать о другом. Сжимаю зубы и плотнее кутаюсь в потрепанную мантию, в ней я и вернулся на родину. Ну почему бедняк всегда думает о бедности, а страдалец о… — Куда идем? — Поттер оглядывает улицу и засовывает руки в карманы утепленной мантии. Пожимаю плечами, и он делает выбор за меня — делает шаг все-таки вниз по улице, а я почему-то обращаю внимание на компанию людей около закрытого на ночь магазина. Подростки тихо переговариваются между собой, посмеиваются. Один, самый высокий, с накинутым на голову капюшоном, до этого говоривший что-то приятелю, вдруг поднимает голову. Он далеко от меня, но я даже на расстоянии вижу его кривую ухмылку. Мой взгляд прикован к этому смутно знакомому парню, по крайней мере, этот острый подбородок и скривленные губы… Меня дергают за руку, и тут же в плечо врезается прохожий. Я перевожу взгляд на отдернувшего руку Поттера и оборачиваюсь вслед уходящему невеже. Уже уходя вслед за Поттером, я еще раз бросаю взгляд на того парня, но, наверное, мне просто показалось. Парень не такой уж и высокий, да и подбородок у него массивный, а рот не способен ни на что, кроме глупой улыбки, а еще он смеется так, будто паровоз пыхтит. — Мы сейчас свернем на торговую, там почти никого нет, — голос Поттера сквозь шум ветра. Киваю, но он не видит, ну и Мерлин с ним. * * * Гарри Он идет позади, чувствую это настолько остро, будто он ко мне прижимается. Но вот я слегка поворачиваю голову и вижу, что нас разделяет не меньше двух шагов. Ну почему же моя спина так горит, будто от человеческого тепла? Думаю, что Малфою плохо, он чудовищно рассеян — смотрит куда-то по сторонам своим щенячьим взглядом. Про взгляд я загнул, конечно, но он же не знает, что я так думаю. А может, он просто не хочет смотреть на меня? Ему противно? Может, он думает сейчас о том, что ему, возможно, придется сделать, и тошнота стоит у него в горле? Может, он навоображал себе всяких гадостей, пошлостей и теперь проклинает меня на чем свет стоит? Быть может, он ненавидит меня, считая, что я принуждаю его, заставляю идти за собой куда-то, где, по моими словам, никого нет? Руки в карманах мантии все же леденеют. Спину жжет, а пальцы уже окоченели, вот черт. Хочу остановиться, не хочу его заставлять, я уже когда-то шел по этому пути, и ни к чему хорошему это не привело, а второй раз быть виноватым не хочется. Но я даже не притормаживаю, ведь понимаю, что Малфой поймет это опять по-своему вывернуто, искаженно. Я давно понял, что воспринимаем мы друг друга через какую-то призму, искривленно, неверно истолковывая все слова и действия. Обо всем, что действительно творится в головах друг у друга, мы догадываемся через интуицию, а вот слова… мы либо глухие, либо лжем, не краснея и без запинки. Так или иначе, веду его за собой, чтобы дать понять — ни к чему принуждать не собираюсь. Никакого насилия, никакой пошлости, никакой продажи, хотя я бы и хотел его купить… * * * Драко — Ты же не думаешь… — выдыхаю, — и правда жениться? Поттер ничего не отвечает, но вижу, как дергаются его плечи, будто стряхивая что-то со спины, что-то прилипчивое и мерзкое. — Полчаса, — немного притормаживает, и я вплотную к нему, — и мне надо будет возвращаться, я трансгрессирую. Полчаса на диалог всей моей счастливой жизни? Блять, Поттер, почему ты такой… такой… ужасный? Я бы тебя ударил, но это не лучший старт. — Как ты ко мне относишься? — может, на этот вопрос соизволит ответить. Поттер невольно соприкасается со мной плечом, и тут же шарахается в сторону. Это показательнее будущих слов, но я все же выслушаю: — Я хорошо к тебе отношусь, — ну ведь лжешь! Лжешь, мать твою! Черт, и как тут строить диалог, покрывая его вранье своим? Ну почему никто не хочет быть честным? Это трудно, но в баре я уже решил — либо я, либо… только бы его не напугать… — А хорошо — это… — Драко, к чему ты клонишь? — он перебивает меня, — дом? Этот твой мэнор? Слово «мэнор» произносит будто со старой обидой. Так говорят о людях, не вернувших большой долг, или о месте, где умер кто-то из близких. Какое-то это слово, «мэнор», такое резкое, что на краткий миг я тоже проникся ненавистью к своему дому. — Давай не будем тратить на это время, — выдыхает паром. — Извини. Я останавливаюсь, Поттер тоже тормозит. Поворачивается ко мне, весь такой серьезный, будто разозленный уже, и не собственные ли мысли его там кусают случаем? Я на него не нападаю, но такое чувство, что он на войне, и быть он там сейчас может лишь с самим собой… — За что? — Я должен был сразу вернуть тебе Малфой-мэнор, — слова даются ему тяжело. — Это ваше фамильное… пристанище, и не важно, как долго вас не было, — заминка. — Я пришлю тебе все необходимые документы завтра и защиту тоже сниму. Опять! Снова он хочет откупиться от меня вот так запросто, и будто завуалированный кирпич вместо дома бросает сейчас в меня. Будто с серьезным видом пару монет дает нищему для жизни, а не отдает их для успокоения самого себя — вот так лицемерно он сейчас выглядит. — Не думай, что я стану отказываться от того, что принадлежит, — замолкаю, втягиваю в легкие холодный воздух, — должно принадлежать мне по праву, но, — еще один вдох, внутри все словно покрывается коркой льда, — в наших отношениях это ничего не меняет. Поттер вытаскивает руки и накидывает капюшон — прячется, сука. Как же он меня сейчас бесит! Закрылся и молчит, глаза свои спрятал. Я выжидаю. Хоть одно гребаное слово выдави из себя, мудак. — Драко… — наконец еле слышно, но наконец. — Я не думаю… Я правда не думаю, что наши отношения вообще что-то может изменить. Что? Это плохо или хорошо? И для кого что? Он ко мне ничего не чувствует? Мерлин… Я не сразу понимаю, что он что-то еще говорит: — …просил тебя однажды, — замолкает, когда мимо нас проходит обнимающаяся парочка. — Ты тогда не послушал, но, надеюсь, сейчас ты понимаешь, что все бесполезно. Давай оставим все как есть сейчас, и… Не понимаю, что тогда было в баре? Разве то, что он согласился пойти со мной, ни о чем не говорит? Разве наши прикосновения тогда не были намеком? Да он что, меня отшивает? — Не знаю, что ты там напридумывал в своей голове, — голос предает меня, и мне приходится замолчать, чтобы оборвать доступ яда к произносимым словам. — Но все же что-то происходит, это происходит естественно. Ты никто, чтобы этому сопротивляться, есть вещи сильнее тебя. Прикусываю язык, чтобы не сказать лишнего. Например, что он лицемер и хочет выйти сухим из воды, но к сожалению, это «например» отлично подходит и для меня, наверное… я запутался. Делаю шаг к нему и хватаю за плечи. Запястья, пальцы, все тут же сводит холодом, ветер бьет беспощадно, но я еще успею согреться. Обнимать Поттера просто. Очень просто обнимать его, когда он стоит, замерев, задумавшись, растерявшись, да все что угодно может быть, когда так легко его касаться. Он не вырывается, и это хорошо. Не думаю, что я смог бы противостоять его сопротивлению, у меня бы не хватило силы воли даже попытаться ему себя навязать, но Поттер стоит смирно, значит, со своей головой он разберется сам. Оледеневшей рукой, пока Поттер в ступоре, провожу рукой по его щеке и чуть отодвигаю капюшон. Хотелось бы видеть его глаза, когда я… — Не торопись хотя бы, — отворачивает голову, когда я тянусь к нему за поцелуем. Мерлин, как он меня бесит, уже второй раз он делает это! Прежде чем пелена злости спадает, Поттер успевает отойти и трансгрессировать. Ах да, у него же было всего полчаса… * * * Блейз — И что? Думаешь, это был знак? — ерничаю и не скрываю, что это все меня веселит. Вот они играются! — Уверен, — Драко садится на поставленный напротив дивана табурет. — Иначе его «не торопись хотя бы» не имеет смысла… Странно, что он не позволил себя поце… — Постой, — перебиваю его, — он свадьбу отменил? Или хотя бы отложил? Он тебе что-нибудь обещал? О встрече договаривались? Нежные слова были? — Хватит заваливать меня вопросами, — вскакивает, и видно, задели его эти слова. — Дьявол… Неужели он провел меня? — Что, на все вопросы — «нет»? — хмыкаю, не сдержавшись. — Черт! — Драко пинает табурет и ни с того ни с сего начинает смеяться. — Нежные слова… Чертовы слова были сухие и обдуманные, — он хватается за голову. — Блять! Он провел меня… Он… Он обещал вернуть мне завтра мэнор и… — закрывает лицо руками. — Я ненавижу его. — Во-о-от, — тяну, — наконец у тебя заработали мозги. Хотя я должен признать, успех, вероятно, есть, ведь ты вернулся почти довольный… Слушай, — поднимаюсь с дивана и подхожу к нему, — ты серьезно удумал быть с Поттером? Драко молчит, а глаза у него такие дикие-дикие, до чего же он додумался… — Я с Потти? — щетинится. — Да никогда. Использую и… и все. Дабы и мне не словить от него сейчас «красное словцо», выхожу из комнаты и, уже закрывая дверь, не сдержавшись, бросаю взгляд на него. И вижу в нем лишь одну печаль, он совсем заврался. * * * Гарри Я сделал все, как обещал. Выслал ему документы и отписался, что с дома уже снят барьер, барьер, который я снимал всю ночь. Когда я выводил Малфою слова на бумаге, у меня тряслись руки, но это все такая мелочь по сравнению с тем, что он снова полез ко мне. Снова начал бередить старые раны, проявляя абсолютный эгоизм, он снова попытался забраться мне в душу, и я его уже ненавижу, и я бы вычеркнул его из своей жизни, если бы также не любил. Понятия не имею, как настолько противоречивые чувства могут найти сочетание во мне, как можно одновременно их испытывать к одному человеку? Но как же я ненавижу его беспринципность и расчетливость, и… у него в минуты отчаянья такие грустные глаза. Интересно, что чувствует он, хотя сегодня Малфой будет испытывать лишь злость и досаду, когда войдет в свой дом. Там нет мебели, даже картин нет, артефакты вывезены, все покрылось пылью и мраком. А ведь вообще-то домовики запрещены, по крайней мере, на "чистую руку". Сам Малфой… Я понимаю, что он задумал, но не уверен до конца. Ладно, к черту, надо признаться себе, что я ничего не понимаю. Вроде все началось в открытую, но это уже никак нельзя назвать открытостью. Какое-то ложное вскрытие. В одном я уверен — Малфой сам уже ничего не понимает. Получается, это путь в полной темноте, и оступиться, конечно же, никто не хочет, минное поле. Вчера, когда он потянулся ко мне за поцелуем, он выглядел таким надеющимся, таким очаровательным, милым. Больших сил мне стоило отвернуться, очень больших, но сколько я так еще протяну? Не убежать никак, и останавливать его скоро совсем перестанет получаться. Избавиться от него — тоже уже не вариант. А что делать с Джинни? Хотя, почему я думаю, что у нас с Малфоем так далеко зайдет? Нет, свадьба будет, пара малфоевских поцелуев ничего не изменит. Жаль только, что после них жить будет еще больнее.