Миссия собаки Павлова

Шаня на несколько дней перестают беспокоить вообще.В плане, наверняка белобрысый мужик с шрамом в пол-лица хотел, чтобы тот от Тяня отъебался, но господи прости, чё? Такой как Тянь вообще пользуется популярностью? Он кому-нибудь вообще нужен? Зато за это время рыжий успевает навести в доме порядок.Делает он это редко, потому что дома бывает три раза в неделю максимум, и то вместо полноценного выходного у него всегда выходит половина, если даже не меньшая часть вечера — времени, когда он просто спит и ждет нового сраного дня, думая о том, как и где достать деньги, чтобы их хватило на продление оказания помощи для его матери. Хотя, казалось бы, ну что такого? Упала пару раз, иногда бредила из-за температуры.Да, была уставшей все время, но кому сейчас легко? А он тогда впервые в жизни увидел, как убивает человека рак.Отвел в больницу.Врачи диагноз поставили почти сразу: опухоль височной и затылочной доли.Вторая стадия. Потом, всего за несколько месяцев ее свалило: опухоль развивалась с невероятной скоростью.Дорогостоящие лекарства, химиотерапии — третья стадия.Мама говорила, что это все ерунда.Улыбалась и просила Шаня не перенапрягаться на работе.Шань боялся, что не успеет.Выходил на работу на следующий же день, совсем не беспокоясь о себе.Его мозоли на ногах, давно стертых в кровь — здесь имеют меньшее значение. Жизнь говорит, что пора завязывать.Хватит тебе, блять, слишком спокойной жизни: ты ее вообще не заслужил.Никто, наверное, из вашей семьи не заслужил. Шань почти уверен, что прабабка отплатила только за половину грехов их семьи и не успела, потому что умерла.А кто-то же должен платить.И если это будет не Мо — кто тогда? Мама? Соседская собака? Кошка, которую он забрал себе, чтобы не было так больно страдать в одиночестве? Сосед, у которого в жизни вместо семьи — бутылка водки, лимон чтобы закусить и старый телек с двумя каналами? Все больше рыжий батрачил, курил как паровоз — все меньше различал хорошее и плохое. — Малыш Мо, я конечно понимаю, что ты настолько рад меня видеть, что буквально каменеешь, но чтобы вот так.. — чужая рука перебрасывается через его плечо. Рыжий поворачивает голову, надеясь, что ему просто показалось.Пусть это будут обычные галлюцинации, помутнение рассудка из-за жары или любимое «Шань, тебе стоит больше спать», когда-то сказанное мамой и засевшее в голову по сей день.Но чуда не случается.Его, наверное, вообще не существует — мир погряз в говне.Хэ Тянь действительно стоит у него перед глазами. — Блядь, в «отъебись от меня нахуй» что было непонятно сказано? — Мо дергает плечом, сбрасывая холодную ладонь, шарится в карманах в поисках зажигалки и не находит, раздраженно дернув бровью.Он почему-то считает, что будь это кто-нибудь другой — ему было бы легче.Особенно, вспоминая, что у такого человека как Хэ есть собственный телохранитель.Знать почему не хотелось, хотелось элементарно — держаться подальше. — Ты сказал стереть твой номер и я стер.А на этот счет у нас разговора не было. — тот усмехается, протягивает Шаню зажигалку, подкуривая из собственных рук.Изучающим взглядом почти буравит рыжего, опираясь на стену кафе.Оно, в свою очередь, конечно так себе.Не лучший внешний вид, половина недостроена, много неровных поверхностей как внутри так и снаружи, что говорило о явном нежелании строить что-то здесь. К слову, Шань работает здесь очень давно, хотя откровенно ненавидит весь персонал.Все они какие-то горбатые, конченые и неправильные.Что-то шутят, смеются, радуются.Так, как будто у них, уродов, все хорошо. Но выбирать не приходится, да? Место то кошерное.Рядом с трассой, хоть и стремное  — если кто-то из туристов захочет поесть, то заедет на машине в первую попавшуюся забегаловку, коей и является кафешка, едва ли не единственно стоящая посреди дороги.Удивительно, что ее не пытались реализовать тут раньше, потому что денег с нее босс вытрушивает нормально. Забавный факт: чтобы сюда добраться Мо приходится вставать в пять утра.В среднем он тратит час времени на езду за город, хотя считает, что внутри тоже можно было бы достать денег, но не таких больших.Такие только на боях без правил, (где рыжий уже тоже побывал) и на нелегале.Он огромные суммы научился распознавать по запаху — а нюх у него будь здоров.Нормальный бы внимания не обратил, а он вот знает — мама пахнет лекарствами.Раньше — цветами.Какой-то утренней росой, свежестью и жизнью.Сейчас от нее веет только смертью. Или, например, что Тянь пахнет лесом.Мокрыми деревьями и чем-то еще, что тот не успел понять за их короткую стычку в клубе.И надеялся, что не придется, потому что запоминать его запах хотелось меньше всего.Забыть-забыть-забыть.Замуровать и никогда не видеть.От греха подальше. — И че тебе надо? Мы уже все порешали.Я к тебе без претензий, ты ко мне наверняка тоже.Какого хуя тогда? — он морщит лоб в попытке воспроизвести умственную деятельность, но как-то выходит это убогенько.Вероятно, телек не врет — сигареты замедляют работоспособность и умение думать. — Дружить, общаться.Ну, знаешь, как делают это нормальные люди.Они, если ты не знал, разговаривают между собой, находят общие темы.Иногда делятся проблемами, плачут друг другу в попу и целуются, — Тянь усмехается.Шутки шутит, видимо.Он его на хуе вертел с такими приколами, если честно — потому пропускает эту издевку мимо ушей. «Долбаебов бывает много, на каждого внимание обращать — затрахаешься нервничать.» — Шань не помнит, кто так сказал, но он уверен: этот чувак явно познал всю соль жизни. — Ты, конченый ублюдок, на сталкера похож.Замашки у тебя нездоровые.Мне, бля, может, позвонить куда надо за преследование? — он затягивается дешевой сигаретой, видя, как лицо напротив расплывается в самодовольстве еще больше, да так, будто бы Тянь старый и жирный кот, намазавший свои бубенцы сметаной. — И кого из нас заберут первым? Что тогда будешь делать с матерью, сидя в тюрьме? С учетом твоей характеристики, я бы вообще сказал, что.. Шань, секунду назад думавший, что является самым терпимым человеком на земле — мысль обратно отзывает сразу же. Рыжему срывает башню, когда осознание бьет в рожу как ветки деревьев — говноед Хэ его шантажирует.Уморительная шутка.Прям до коликов в желудке.Жаль, что ударить его здесь нельзя: внутри, за стеклянными окнами сидят их первые утренние посетители.Да и босс наверняка будет злится, если до него дойдет — а он уверен, что эти кафешные плешивые крысы на него настучат.Желание почесать кулак о чужую морду приходится поумерить. — Слушай, бля, как тебя там? Лянь? Тянь? Мне до пизды.Все вы.Твой ебучий телохранитель, твоя мельтешащая рожа.Даже то, что ты много на меня накопал.Все что касается меня — мне до пизды.Но если ты или твое цепное уебище хоть одним пальцем ее, блядь, тронете.. Шань угрожающе приближается: миниатюра лев и тигр внезапно превращается в какой-то детский спектакль, где котик учится мяукать, а добрая большая кошка только глаза подкатывает от разочарования. Тянь не выдает никакого волнения.Скорее, ему даже нравится выводить из себя, давить на больное, ломать и корежить, чтобы вывернуть все нутро наизнанку и приготовить вкусный хачапури.Иной раз посмотришь и подумаешь, что если бы не их местоположение, темноволосый легко бы сошел за Вазгена — местного армянина с своей шашлычной, где тебя и накормят, и если надо на шампур насадят, чтоб не выебывался. Темноволосый перехватывает чужую руку, держащую сигарету.Одним легким движением выворачивает в другую сторону, заставляя Шаня упереться еблом в бетонную, наверняка обхарканную стену.Другой, такой же холодной ладонью поворачивает к себе лицом, чуть ли не сворачивая несчастную шею.Рыжий в этот момент ощущает себя страусом: вроде земля рядом, а спрятать голову некуда.Лес, тем временем, стремительно затягивает вглубь. — Малыш, буду с тобой предельно честен.Мне нет никакого дела до твоей семьи.Я не собираюсь тебе вредить, если ты не будешь перебарщивать в своих выражениях.Все что я пытаюсь у тебя попросить — это нормального общения, в котором ты не будешь вести себя, как псина, или мне придется тебя приручать.Я не фанат насилия, — рыжий с болью вспоминает, как в детстве неудачно наткнулся на собаку без ног.Она так протяжно выла, билась в агонии и плакала, что мальчик решил ее приютить, совершенно не умея обращаться с собаками.Та умерла на следующий же день прямо у него на руках. Ветеринар сказал, что ее ноги уже ходить бы не смогли, их просто стоило ампутировать.А мама тогда сказала, что это нормально — умирать.Смерть это вообще естественно, ее не стоит бояться или оплакивать, если ты в любом случае рано или поздно скопытишься. Наверное, поэтому она всегда улыбается, даже находясь на волоске от нее. Шаню снова становится страшно не успеть. — Пусти меня, блядь! — дергается.Барахтается изо всех сил, чтобы тяневское море его не накрыло, чтобы этот сраный хвойный лес никогда не заставил потеряться между деревьями.Дышать становится невыносимо — у рыжего совсем не хватает надежды и мочи бежать как можно дальше.Кровавые ноги в мозолях, стертые о старые кеды предательски подкашиваются.Шань считает, что ему тоже их ампутировать бы стоило, а не умирать вот так, прибитым к стенке.С ебаным Хэ Тянем, которого он терпеть не может.С сегодняшнего момента и до конца — выжигая собой чужих рыб и убивая всех встречных белок.