***
Лунный свет тонкой полоской пробивался через щель во входе палатки, слабо освещая внутреннее убранство. Завтра мы покинем это место и отправимся в главный лагерь, где нас разделят по фронтам. С нашей силой мы для них одни из главных фигур, способные переломить ход сражения. Фигур. Я фыркнул. Некоторые в этом мире сравнивают боевые единицы с фигурами для сёги, но мне претит такое сравнение. Ведь фигура для сёги может пойти только туда, куда ей укажет рука игрока, делать только то, что захочет игрок. Фигура для сёги умрёт, если игрок захочет ею пожертвовать. Эта мысль мне противна. Я отказываюсь быть фигурой для игры в сёги. Я сам решаю, что мне делать. Но тем не менее, пока что я выполняю приказы Итачи и помогаю новосозданному Альянсу. Потому что пока мне интересно, на что повлияет наше участие, как в глобальном плане, так и в судьбах отдельных людей из окружения Наруто. Кстати, что-то я его давненько не видел. Неужели он наконец-то отстал? Или его уже спрятали? Внезапно лежащий рядом со мной Хидан зевнул и открыл глаза. — Что? Снова кошмар приснился? — спросил он. — Да нет, — пожал я плечами. — Просто не могу уснуть. Нервы, да и мысли всякие в голову лезут. Хидан прижался ко мне плотнее, я мог ощутить его дыхание на своей шее. — Я могу что-то с этим сделать? — Не знаю. — Мне снилось, что я снова в Югакуре. Что она не отказалась от статуса скрытой. Я жил там с сестрой… И с тобой. — И как я там оказался? — Не знаю. Просто мы были вместе. Будто так и должно быть. — А разве это не так? — Конечно так! Только я так и не понял, каким образом тебя вообще могло занести в Югакуре. Но это и не важно, да? В конце-концов это всего лишь сон. — Хидан вдруг заметно взгрустнул. — Просто сон. А Югакуре стала «деревней, забывшей о войнах». — Он презрительно скривился. Я вздохнул и утешающе погладил его по серебристой макушке. Всё-таки когда-то и Хидан любил свою родную деревню. Но она отвернулась от него. Хотя ему в этом плане повезло больше, чем мне, но всё-таки в какой-то момент он оказался в клетке, где другие джашинисты измывались над ним в попытках сотворить первого идеального бессмертного. Не у них, но у их бога это получилось, после чего посреди ночи в Югакуре случилась кровавая резня. Некоторое время мы просто молчали, пока я безуспешно пытался уснуть, думая о всякой ерунде. Внезапно Хидан поднял на меня задорно блеснувший взгляд, означающий, что его седую голову посетила очередная дурацкая мысль. — Так-так, и что это мы опять задумали, м? — поинтересовался я. — Просто я подумал, — бледная ладонь оказалась у меня на груди, сползла ниже, по животу, — что может быть тебе будет легче уснуть, если ты расслабишься. — Дойдя до конца, ладонь осторожно накрыла мой пах. — Хочешь, я помогу тебе? — Хидан, — вздохнул я, — мы здесь не одни. — Все уже давно спят, — ответил пацан. — Только у тебя с этим проблемы. Я не стал отвечать, лишь подумав немного, придвинулся чуть ближе к ласкающей руке. По сути это означало «делай что хочешь, я не против». Хидан задорно оскалился, его рука пролезла в штаны и нижнее бельё, обхватив пока что невозбуждённый член. Я поднял голову и бегло осмотрел палатку, опасаясь, что по закону подлости прямо сейчас кто-то может проснуться и понять, чем мы здесь занимаемся. Заметив это, Хидан слегка надавил мне на голову рукой, заставляя положить её обратно. — Не думай о них. Смотри только на меня. Я рвано выдохнул, чувствуя, как рука проходит по стволу и доходит до головки, массируя её кончиками пальцев. Это ощущалось немного иначе, чем когда я делал это сам с собой. Может потому, что я чаще использовал для этого нити? Долго раздумывать над этим Хидан мне не дал, резким поцелуем выбивая все мысли. Его язык настойчиво толкался мне в губы, и я приоткрыл рот, впуская его. Мысли начало заволакивать туманом желания, возбуждение приятно отдавало в паху. С соседнего футона раздался шорох, и я замер в ужасе, понимая, что нас сейчас спалят, но оказалось, это просто Амеюки перевернулся во сне. Заметив моё замешательство Хидан быстро вернул мои мысли в нужное русло, слегка сдавив член в руке. Не болезненно, но довольно приятно. — Просто успокойся. Никто из них не проснётся, если мы не будем шуметь. А мы не будем, верно? Чужой палец массирующим движением прошёлся по головке члена, от чего я поспешил прикрыть рот ладонью в попытке сдержать стон. Хидан лишь довольно оскалился и поцеловал тыльную сторону руки, задорно лизнув между пальцев. Парень прижимался так близко, что я отчётливо смог ощутить его собственное возбуждение. Но Хидана это нисколько не смущало. Как впрочем и меня — не первый день в отношениях. — Может быть, тебе тоже не помешает немного расслабиться? — с намёком прошептал я. Парень в ответ лишь довольно оскалился, слегка потеревшись возбуждённой плотью. Нити вырвались из швов, ласкающими движениями пройдясь по обнажённому телу Хидана. Огладили бледную шею, грудь с умильно розовыми сосками, поджавшийся пресс и спустились ниже, обвивая бёдра. Хидан рвано выдохнул, кусая губу до крови. Он тоже старался не сильно громко стонать. — А они холодные. Я раньше не замечал, — улыбнулся парень слегка поелозив. — Как раз то, что нужно, а то здесь становится жарковато. Вдруг раздался фырк, от чего парень дёрнулся, испугавшись, и едва не сполз под одеяло с головой. — Успокойся, это всего лишь маска. Любопытное существо осторожно, тихо шурша нитками, проковыляло к нашему футону, ткнулось носом в спину Хидана, с которой как раз сползло одеяло, и приподняло морду, пытаясь понять, чем это мы тут занимаемся. К счастью, её появление немного сбавило температуру, неизбежно поднявшуюся в столь экстремально пикантной обстановке, а то мы бы сварились заживо. Несомненно, от стыда, не иначе. Не обращая внимания на индифферентное существо, я обвил нитями член Хидана, от чего он тихо простонал и слегка двинул бёдрами. Движения пальцев прекратились на несколько секунд, когда я был уже практически на грани, и я недовольно рыкнул, напоминая о себе. Маска же, удовлетворившая своё любопытство, невозмутимо вернулась на место, но её уход я заметил далеко не сразу. К моему удовлетворению, Хидан особенно удачно задел чувствительную головку, и я кончил первым, сильно прикусив себе ладонь в попытке сдержать стон. Нити от такого на несколько секунд ослабли и Хидан недовольно застонал, пихнув меня ногой. Хотя сейчас мне больше всего хотелось отдохнуть, я всё же возобновил действия. Так будет честно. Дыхание Хидана постепенно участилось, он сильно дёргался и подавался навстречу ласкающим жгутикам, сжимающимся и оглаживающим его член. Это продолжалось ещё несколько минут, прежде чем он ахнул, напрягшись как струна, и излился, кажется даже прикусив себе язык. Медленно, дразняще я убрал отряхнувшиеся сами собой нити и притянул его к себе, оглаживая спину. Парень обнял меня в ответ, зарываясь носом в грудь и прикусывая одну из чувствительных ниток на коже. — Ты как? — поинтересовался я в блондинистую макушку, когда дыхание Хидана выровнялось. — Нормально. — Он поднял поплывший от удовольствия малиновый взгляд. — А ты? — Устал, — честно признался я, чувствуя себя максимально лениво и сыто. — Ну, конечно, таким заниматься — в твоём-то возрасте… Ай! — Я ущипнул сильно развеселившегося парня за нос. — Спи давай. Парень, хихикая, кивнул и перекинул руку мне через плечо, откинув одеяло ногой. Я зарылся лицом в седую макушку и закрыл глаза, готовясь снова отправиться в мир кошмаров…***
К моему удивлению, этой ночью кошмаров не было. Но это всё равно не помешало мне проснуться раньше всех и потащиться в душевые, прихватив с собой Хидана, чтобы смыть лишние запахи. Сонный напарник недовольно ворчал, он даже глаза не открыл, когда я поднял его и повёл за собой. Ещё и маска выскочила из палатки за нами следом, забавно ковыляя на всех четырёх лапах и вытягиваясь, как кошка. — Ысаист… — сонно пробормотал Хидан что-то неразборчивое, оперевшись в мою спину лбом, пока я открывал кабинку душевых. — Чего-чего? — Ты садист, говорю! Какого хуя тебя попёрло в такую рань? — Парень наконец-то соизволил открыть глаза и уставиться на меня обвиняющим взглядом лохматого сыча. — Просто кое-кто — не буду пальцем тыкать — кровь за километр учуять может, да и другие по запаху вполне поймут, чем мы таким занимались ночью. Я помог Хидану стянуть штаны и запихнул его в душевую кабинку перед тем, как зайти следом. Прохладная вода быстро сняла остатки сонливости с нас обоих. Оставшаяся снаружи маска обиженно боднула дверь головой так, что кабинку аж тряхнуло. — Не бесись! — крикнул я за дверь. Отмылись и оделись обратно мы относительно быстро, но когда вышли наружу, то между палаток уже сновали проснувшиеся шиноби. Твою-то ж мать, а я тут в одних штанах. И всех, кто хотя бы мельком меня увидит, не перебьёшь. Ладно, спокойно, глубокий вдох. Никто не будет разглядывать мои швы, все заняты своими делами… Никто не будет разглядывать мои швы, все заняты своими делами… В конце концов люди и правда занимались своими обязанностями и до какого-то нукенина им не было никакого дела. Кто-то собирал вещи в походные рюкзаки, кто-то спешил подкрепиться. Все готовились к предстоящей войне. Лениво потягиваясь, из нашей палатки вышел Кисаме, а через открытый вход можно было разглядеть пытавшегося расчесаться Дейдару. По-прежнему немного болезненный Итачи ещё спал, а вот Амеюки привычно катал в руках грязевые шарики устроившись на деревянных ящиках. — Вы сегодня рано, — подметила рыба. — Было дело, — сухо отозвался я, спешно заходя в палатку, и маска, потоптавшись, заскочила следом. Ворона на жердочке тут же оповестила всех о моём прибытии радостным карканьем. Надев плащ и порывшись в его карманах, я вытащил оттуда несколько орешков, которые скормил шумной птице. Специально для неё таскал. — Уже утро? — зевнул проснувшийся от птичьих криков Итачи, сам походя на взъерошенного ворона. — Угу, — лениво ответил я, отмахиваясь от требующих внимания вороны и маски. — И некоторые совсем разыгрались с утра. — Животным иногда требуется ласка, — подметил наблюдающий за балаганом Учиха. — Тем более, что это утро может быть последним, когда они её получат. Тем временем маска уже пыталась поймать ворону, щёлкая костяной пастью, и я едва успевал её осаживать, пока вставший на входе Хидан откровенно хихикал. — Думаешь, кто-то из нас умрёт на этой войне? Ладно, идите сюда обе, — вздохнул я, усаживаясь на футон. Маска тут же толкнула меня в лежачее положение, а ворона приземлилась рядом, нагло примостив жопу на подушке. — Мы Акацуки, Итачи, — обратился я к Учихе, поглаживая обступивший меня зоопарк. — Сильнейшие из сильнейших. Выше нас только Каге да всякие полубоги вроде Мадары с… Хаширамой. — Меня всего передёрнуло от упоминания имени. — Погибнем мы, только если будем сильно тупить в боях. — Сасори и Пейн тоже были частью Акацуки, но это их не спасло. — Значит они и тупили, — высказался за меня Хидан, наконец-то заходя в палатку. — Так, подвинься, я тут лежу, — спихнул он навалившуюся на меня маску и лёг на её место. — А ты не офигел? — спросил я откровенно развалившегося на мне парня. — Да, офигел. — Хидан слегка приподнял голову, заглядывая мне в глаза. — Мне, может, тоже, как выразился Итачи, ласка требуется. Маска обиженно толкнула парня носом в бок, но тот лишь слегка пошатнулся. — А ночью тебе мало было? — Я всё же погладил парня по серебристым волосам, на что пацан довольно прикрыл глаза. — Заканчивайте со своими телячьими нежностями и собирайтесь вместе с остальными, — закатил глаза Итачи и вышел из палатки, явно пропуская наш диалог мимо ушей. — Скоро начнётся война.