Автостопом по фазе сна

      Аккермана преследовало дежавю. Всё было практически, как тогда. Полный зал. Закклай, спокойно поправляющий очки, в роли судьи. Военная Полиция и Разведкорпус напротив друг друга. А внизу – столб, к которому пристегивали только что приведенную девушку.              Хотелось верить, что в этот раз ему не придется делать то же, что тогда.              Звук внизу обратил на себя внимание: это зашипела Лис, когда её силой поставили на колени, игнорируя травмы. Харрис исподтишка оглядела зал: сотни глаз, направленных на неё, смотрящих сверху-вниз. Осуждающих, поддерживающих, безразличных. Быстро облизнув сухие губы, она настроилась, попыталась успокоиться. Только недавно переставшие ныть плечи снова напомнили о себе – солдаты выкрутили руки назад, прикрепляя к столбу.              Значит, в таком положении решаются тут судьбы людей. Интересно, что чувствовал Йегер. Ты будто уже заранее виновен, заранее осужден, заранее жалок. Изолирован от всех.       Девушка вспомнила, что ей рассказывал Аккерман: как он отпинывал Эрена здесь, доказывая, что может его контролировать.              Без возможности дать сдачи. Без возможно уклониться. Лис сжала челюсти, унимая злость. Она чувствовала себя беспомощной. Так, словно лично пришла к палачу и положила свою голову на плаху.              — Начнем! — громкий голос Закклая пресек тихие пересуды участников, — Как вам известно, ситуация… нетривиальная. Такого давно не происходило: член одного подразделения убил другого. Это…              — Протестую.              Дариус замолк, удивленный тем, что кто-то посмел перебить его вступительное слово. Глаза всех участников обратились вниз, к девушке.              — Какая наглость!              — Молчи, пока к тебе не обратились!              — Тишина! — начавшиеся восклики тут же стихли, стоило Закклаю снова открыть рот.              — Она сама себя закапывает, — прошипел Леви стоявшей рядом Ханджи, и та напряженно пожала плечами.              — Я.. — продолжила Лис, воспользовавшись воцарившейся тишиной, — Прошу прощения, что пришлось прервать вас в самом начале. Однако моя вина еще не доказана, и нет никаких…              Звук удара об стол прервал девушку.              — Тебя поймали на месте преступления с трупом, из которого еще кровь продолжала вытекать! — заявил Брандис, стоящий в первом ряду полицейских, — В тобой же снятом номере, с оружием в руках. Есть свидетель, утверждающий, что видел вашу с жертвой ссору незадолго до его убийства. Какие еще доказательства требуются?              — Хороший вопрос. Итак?              Лис устремила взгляд на Закклая, мирно восседающего на месте судьи. Его тон был спокойным, можно даже сказать, заинтересованным, словно ему было любопытно, каким именно образом она собирается выкрутиться.              — Я не убивала этого человека, — Харрис слегка дернула рукой, в попытке найти более удобное положение тела, — Мы встретились всего раз, и то случайно; и попрощался он со мной живой.              — Есть свидетель…              — Пригласите свидетеля, — кивнул Дариус конвою, и Дирк выдохнул, видимо, радуясь, что скоро это всё закончится.              Лодыжка продолжала ныть, и, пока сзади открывались и закрывались двери, Лис переместилась ближе к столбу, прижав к нему спину, уселась на пол и слегка отодвинула согнутые в коленях ноги от себя, насколько позволяли цепи. И тут же с облегчением вздохнула.              — Теперь она сидит, словно на отдыхе, — тихо простонала Петра, вцепившись в рукав Леви, — Это плохо выглядит, зачем…              — Ей больно, — пояснил мужчина Рал, и обвиняющее «это из-за тебя» пронеслось в голове.              И всё же… Какой же собранной, какой серьезной и уверенной выглядела она даже сейчас; ни следа былой насмешки, которая могла бы вывести из себя присутствующих. Спокойная, словно водная гладь. Леви сам не заметил, как смотрит на её профиль слишком долго, и опомнился лишь тогда, когда почувствовал на себе чужой пристальный взгляд: это Гольштейн с ядовитой ухмылкой скосил на него глаза.              — Ты что-то хотел? — с убийственной холодностью поинтересовался Аккерман.              — Слишком явно любуетесь, капитан, — прошелестел Каундер, и тут же перевел взгляд на двери, вынуждая поступить так же других.              В зал ввели запинающегося и тучного мужчину, который с явным волнением оглядывал всех. Когда его глаза наткнулись на прикованную Харрис, он побледнел и вытер выступивший на лбу пот.              — Встаньте на место свидетеля, пожалуйста, — обратился к нему Дариус, указывая на огражденную трибуну, что располагалась сбоку от судейских мест; таким образом, свидетель оказывался лицом к лицу с обвиняемым, — Представьтесь.              — Л-лаверн Конлайд, пятьдесят два года от роду, — взгляд мужчины то и дело бегал, словно мячик отскакивая от встречных взглядов других, — У меня своя лавка, я булочник…              — Итак… — буднично продолжил Закклай, листая документы, что предоставил ему Брандис, — В ваших показаниях говорится, что вы видели ссору обвиняемой и жертвы, в ходе которой Алисия Харрис пригрозила ему, что он «может и на нож напороться». Всё верно?              Конлайд всполошился, еще раз протер лоб и несколько раз мелко кивнул. Лис смотрела на него слегка лениво, но пристально, не отнимая взгляд даже на секунду.              — Это именно та девушка, которую вы видели? Можете подтвердить?              Харрис вздернула голову, приподнимая, и медленно покрутила ею из стороны в сторону, давая разглядеть себя Лаверну. Очевидная насмешка, скрытая в этом действии, заставила Аккермана цокнуть: и почему она не могла оставаться серьезной?              — Честно и откровенно, капитан – её самообладание меня всё же восхищает, — прошептал Каундер.              Капитана-то, может, это тоже восхищало, но он не мог понять, почему Гольштейн из раза в раз продолжает общаться с ним так, словно это не он самолично сначала избил Гая, а потом пытал? Словно недавнего заключенного это вообще нисколько не волновало, а пропажа нескольких ногтей и зубов была лишь досадной бытовой мелочью, случившейся по недоразумению.              Словно в этом человеке не было ни капли страха.              — Д-да, это она, — наконец отмер Лаверн, поскорее отворачиваясь от Харрис и обращаясь к Закклаю, — Я уверен, что это она, но…              — И что тут еще обсуждать?! — вступился Брандис, выкидывая руку вперед, — Свидетель только что произнес, что видел именно обвиняемую, к чему продолжать весь этот цирк?              — Он должен еще подтвердить свои показания! — заговорила Ханджи, и её громкий голос заполнил зал, обращая на сторону Разведкорпуса внимание, — И ответить на наши вопросы.              — Это верно, — Дариус поглаживал бороду, кивая, — Свидетеля должны допросить и на заседании. Я понимаю вас, — обратился он к полицейским, — Одного из вас убили, и в ваших сердцах горит желание отомстить; но я не просто так в начале сказал, что это сложное дело – в нем участвуют два подразделения, и, как бы то ни было, мы обязаны выслушать обе стороны, прежде чем принимать решение. Я буду говорить откровенно. Обвиняемая – герой Разведкорпуса, которая много раз защищала наши земли и жизни; её товарищи ни на секунду не сомневаются в её невиновности, поэтому, чтобы приговор был максимально справедливым и был понят до конца обеими сторонами, нам нужно подробно изучить каждую деталь этого дела. Мы совсем недавно пережили переворот, — вздохнул Закклай, складывая руки у лица, — И должны работать сплоченно, безо всяких разногласий. Я не допущу, чтобы смерть невиновной или оправдание виновной без достаточных на то доказательств вбила клин между Военной Полицией и Разведкорпусом. Всем всё ясно?              Аккерман нахмурился, подаваясь вперед. Что задумал Дариус, не укладывалось в голове. Он же и так уже заранее считает Лис виновной, о чем сам и сообщил Ханджи; к чему тогда эти игры в справедливость?              Громогласное «так точно» и звук отдавания чести заполнили зал суда. Харрис пробежалась взглядом по многочисленным военным, внутренне хмыкнув от осознания того, сколько же людей нагнали сюда, чтобы решать её судьбу. Заметив хоть и весьма помятого, но довольного собой Гольштейна, девушка непроизвольно сжала ладонь в кулак.              — Приступайте к допросу свидетеля, — махнул рукой Дариус.              — Мои показания не точны!              Крик Конлайда разрезал только что установившуюся тишину, и булочник, стараясь не смотреть на обращенные на него лица военных, повернулся к Закклаю сбивчиво говоря:              — Я действительно видел, как эта девушка ссорилась с убитым, но всё было совсем не так, как написано! Он сам начал эту перепалку, натолкнувшись на неё; они немного погрубили друг другу, но потом… — мужчина сглотнул, пытаясь как можно скорее выдать всю речь, не давая себя перебить, — Всё закончилось миром! Геккер извинился перед Харрис, а она извинилась перед ним за бурную реакцию, — бровь Аккермана в издевке дернулась, стоило ему услышать «извинилась», — И они разошлись! Девушка… Девушка попрощалась с ним и отправилась в гостевой дом, а он остался на улице…              — Что за вздор! — вскинулся Брандис, — В твоих показаниях указано совсем другое!              — Нет, п-почему, там же указано про ссору, она действительно была…              — Так значит, по итогу всё разрешилось миром? — вступилась Зое, — И вы правда хотите заставить нас поверить в то, что разведчица без видимых на то причин решила ни с того ни с сего убить военнослужащего, с которым рассталась на мирной ноте?              Поднявшийся гул был отличной маскировкой, и Лис с интересом поглядывала то в одну, то в другую сторону, следя за развернувшимися обсуждениями. На бедного свидетеля было жалко смотреть: он буквально сжался, желая стать как можно более незаметным, и лишь изредка бросал умоляющий взгляд в сторону Харрис. Ханджи, как и ожидалось, тут же подхватила брошенный шанс, даже не зная, что именно было задумано; Дирк выглядел растерянным и раздраженным.              — Скажите, Конлайд, не бойтесь, — обратился к нему Брандис, — Сейчас вы в полной безопасности. Вам угрожали, чтобы вы изменили показания?              Лаверн активно замотал головой, отказываясь встречаться глазами с полицейским.              — Если угрожали, так и скажите, не переживайте! Преступница поймана, вам ничего не грозит! Под давлением…              — Единственный, кто на меня давил, это вы! — крикнул Конлайд, впиваясь пальцами в трибуну, — Я ведь с самого начала хотел это рассказать, но вы так вцепились в эту ссору, что и слушать больше ничего не хотели… Он ушел живым!              — Ваше волнение слишком очевидно…              — Конечно, я волнуюсь, ведь из-за моих показаний невиновного человека могут повесить! — булочник обхватил голову, нервно взъерошивая оставшиеся волосы, — Её столько дней держали в тюрьме, словно преступницу, хотя всего этого можно было избежать, если бы вы дослушали меня до конца!              На несколько секунд в зале воцарилась тишина, прерываемая лишь судорожными вздохами Бранта. Лис покрутила кистями, и звон цепей обратил на неё внимание:              — Кажется, у вас больше нет свидетеля.              Поднявшийся переполох был быстро успокоен вновь заговорившим Закклаем, и, пока тот снова и снова выслушивал новые показания, Лис опустила лицо, силясь сдержать торжествующую ухмылку. Еще слишком рано радоваться – это только первый акт.              Она нашла его достаточно быстро: в этой части города было лишь одно место, куда торговцы ставили выездные лавки. Булочник, что привлек её внимание тогда, в день разговора с Гольштейном, весело улыбался, кивая очередному покупателю. Как и вчера, как и позавчера, он был на месте, не подозревая, что за ним уже несколько дней пристально наблюдают, изучая. Подгадав, когда народ возле его прилавка мигрирует к другому торговцу, девушка подошла, непринужденно накручивая длинный рыжий локон. Жить с проституткой оказалось делом выгодным: в гардеробе Кассандры было полно париков и косметики, что отлично маскировали Лис, позволяя плюс-минус безопасно передвигаться по городу.              — Свежий хлеб, весь с пылу с жару! — завлекал мужчина, заметив потенциальную покупательницу, — Может, булочек желаете?              — Да, я, пожалуй, возьму одну, — улыбнулась накрашенными губами она, понижая голос, — Не узнаешь меня?              Конлайд пригляделся, наклонил голову в одну сторону, во вторую, но затем покачал головой, добродушно смеясь:              — Много клиентов у меня, девушка, много! Могу и не признать, не обессудьте.              — Да… — рукой Лис занырнула под плащ и, выудив листовку, развернула её, показывая мужчине и невинно улыбаясь, — А так?              Булочник вгляделся в ориентировку, потом перевел взгляд на Харрис, затем снова на ориентировку…              — Согласна, вышла я тут скверно, — цокнула девушка, убирая листовку, — В жизни посимпатичнее. Ну, плюс парик, макияж… В общем, дело к тебе у меня, Лаверн… — увидев, как мужчина побледнел и набрал воздуха, готовясь закричать, Лис сразу же убрала улыбку, демонстрируя спрятанный в рукаве нож, — Крайне не советую делать глупости. Привлечешь внимание – и кто-то может пострадать. Мы же этого не хотим?              — У-угрожаешь мне? Это из-за моих показаний, да? — торговец сжал руки в кулаки, наклоняясь к Харрис, — А я их всё равно дам. Моя жизнь за спокойствие в этом городе – это маленькая це…              — А кто сказал, что речь идет о тебе, Конлайд? Лично я говорила вот о той прекрасной цветочнице, — снова растянула губы в милой улыбке Лис, указывая глазами на прилавок, что стоял в пару метров от них, — Внезапная смерть единственного свидетеля плохо на мне отразится, ты же понимаешь, верно? Поэтому не переживай, — она положила руку ему на плечо, крепко сжимая, — Лично твоей жизни ничего не угрожает.              Глаза булочника беспомощно бегали от кучерявой женщины, что протягивала только что сделанный букет покупателю, к стоящей напротив девушке.              — Чего тебе нужно? Ты же уже сбежала…              — Глупость какая, — махнула рукой Харрис, — Я еще вернусь туда. Но я рада, что ты сразу перешел к сути – люблю деловой подход. Если не хочешь, чтобы твоя любимая, которой ты так и не удосужился признаться – и да, лично мое мнение, но это жалкое зрелище, тебе пора бы уже решиться, – случайно погибла, тебе всего-то надо изменить свои показания в суде.              — Ч-что… — мужчина опустил взгляд на дрожащие руки, — Но я ведь уже всё рассказал полиции… Я могу вообще не приходить в суд или…              — Нет, ты придешь, — с нажимом произнесла Лис, — Ты придешь, и изменишь их только там. Я скажу тебе, что именно нужно будет сообщить, а если ты вдруг решишь заявить, что тебе угрожали или что ты меня видел – Элайну всё равно убьют, это я тебе гарантирую. Ты же понимаешь, что я бы никак не сбежала из тюрьмы, если бы у меня не было помощников, которые очень заинтересованы в том, чтобы я оставалась на свободе? За тобой следят каждую гребанную минуту, мы знаем, где ты живешь, какую собаку ты кормишь, а главное – мы знаем, где живет она. Так что даже если благодаря тебе меня повесят, эту прекрасную даму ждет бесславный конец. Полиция, конечно, будет искать убийцу и, возможно, даже найдет, да вот только… К жизни-то это никого не вернет. Вот и думай, что тебе дороже: она или твои принципы.              Девушка откусила ароматную булку, со стоном жуя:              — А хлеб и впрямь бесподобный.              В конечном итоге, всё выходит одинаково: близкие отношения становятся твоей слабостью. Рычагом давления, который можно использовать при необходимости, и Лис была рада, что смогла обнаружить этот рычаг у Лаверна так быстро. Он почти всё сделал, как надо, хоть и переволновался слишком сильно; в какой-то момент девушка даже начала переживать, что он может попробовать поискать защиты у Закклая, но страх за любимую всё же был слишком велик.              Однако кое-что булочник упустил.              — Главнокомандующий! — обратилась к Дариусу Харрис, — Могу задать свидетелю вопрос?              Мужчина смерил её задумчивым взглядом, но вскоре кивнул:              — Задавай.              — Конлайд, скажите… В момент, когда вы видели мою перепалку с погибшим, на улице были лишь мы вдвоем?              — Нет… Нет! — поспешно ответил тот, — С девушкой был еще один человек!              — И кто это был? — перехватила допрос Ханджи, перетягивая внимание и так трясущегося торговца на себя.              — Не знаю, кто… Мужчина, старше и гораздо выше Алисии; они прогуливались по городу, а я как раз делал передышку, очень тяжелые пакеты были, вот и заметил их…              — И после того, как Харрис ушла, этот мужчина остался рядом с Геккером?              — Д-да, кажется, так…              — Кажется, или точно? — наседал Брандис, — Завтра вообще окажется, что там на улице целая толпа была! Это же фарс, а не показания.              — У меня были дела поважнее, чем следить за прохожими!              — Главнокомандующий Дариус, — обратилась к судье Зое, — Я знаю, что это был за мужчина. Это – Гай Каундер, который как раз в этот день в сопровождении Лис отправился в город.              Ханджи указала рукой на Гольшейна, стоявшего рядом. Тот даже не шелохнулся.              — Интересно получается, — пробормотал Закклай, — Алисия?              Лис облокотила голову об столб, уверенно смотря на судью:              — Это правда. Мы прибыли в город и должны были вернуться в штаб до вечера; однако внезапная стычка с Геккером спутала планы, и Гай предложил продолжить наш разговор в гостевом доме, отправив меня туда – и это был последний раз, когда я видела жертву живой.              — И часто вы принимаете приглашения на беседу в гостевом доме? — насмешливо поинтересовался Дирк, вызывая ухмылки у коллег.              — Нечасто, — серьезно ответила ему Харрис, — Однако на улице и правда темнело, а ссора с Геккером натолкнула на мысль, что безопаснее будет продолжить разговор в тихом месте. И, раз уж вы так явно намекаете на то, что я с этим мужчиной, который, очевидно, не в моем вкусе, решила вдруг уединиться с целью интима, позвольте задать ответный вопрос: почему же вы не удосужились выслушать меня раньше и хотя бы взять у него показания?              Брандис задохнулся возмущением, но Лис продолжила, не дав ему вставить и слова:              — Я отвечу, почему: потому что вы были так зациклены на том, чтобы поскорее получить у меня признание, что даже мысли не допускали, что может быть виновен кто-то еще.              — Это…              — Минуту! — прогремел бас Дариуса, — Ты утверждаешь, что убийство Геккера – дело рук Гая Каундера?              Девушка устало кивнула и сжала челюсти, готовясь к тому, что скажет Гольштейн.              — Это возмутительно, — спокойно произнес тот, когда на нем остановился взгляд главнокомандующего, — Я признаю, что в тот день действительно был с Харрис, но мы попрощались гораздо раньше, чем она дошла до гостиничного дома. И этот мужчина, который был с ней – при условии, что там действительно кто-то был, – не я.              — Конлайд, посмотрите внимательно на говорящего – это был он?              — Я… — глаза булочника растеряно бегали, — Я не могу с уверенностью сказать, было уже темно, да и всё внимание было привлечено спорящими…              — Что и требовалось доказать, — констатировал Гольштейн, — Подумайте логически: мы с Алисией практически не знакомы, для чего мне потребовалось её подставлять?              Лис взглянула на Ханджи, дернув головой. Поняв её знак, Зое вздохнула и снова подняла руку вверх, обращаясь к Закклаю:              — Главнокомандующий! У нас также есть свидетель.              — Пригласите, — кивнул тот.              Аккерман придвинулся к ученой:              — Какого черта тут творится?              — Если б я только знала… Лис попросила вызвать свидетельницу, и это всё, чего мне удалось от неё добиться.              Капитан недовольно цокнул. Он провел долгие дни, выискивая кого-то, кто будет хоть немного полезен, но всё мимо: и тут вдруг выясняется, что есть свидетель? Расклад сил быстро менялся, и если так пойдет дальше, то, может статься, что всё действительно обойдется.              Дверь снова распахнулась, пропуская вперед человека. Девушка, в отличие от предыдущего свидетеля, шла легкой и уверенной походкой, бросая взгляды на мужчин. Вопросительно выгнув бровь, она уставилась на Закклая, безмолвно спрашивая, что ей делать, и, когда Дариус указал на место за трибуной, встала туда, скучающе осматривая зал.              — Назовитесь.              — Кассандра Кей я.              — Возраст?              — Невежливо спрашивать такое у девушки, — она бросила на Закклая взгляд из-под полуопущенных ресниц, то тут же ответила, — Двадцать шесть.              — Род занятий?              — Жрица любви, — гордо заявила Кассандра, приподнимая подбородок.              — Вы когда-нибудь видели эту девушку?              Свидетельница внимательно посмотрела на Харрис, что с напускными удивлением и недоумением на лице разглядывала новоприбывшую.              — Не-а, — цокнула Кассандра, — Ну, может, на листовках только, а так не припомню.              — Хорош свидетель, — съязвил Дирк, но Ханджи перебила его.              — Расскажите, что произошло в тот день.              — Когда этого замочили, что ли? Ну, я тогда работала в «Отраде»…              — На месте преступления?              — Ага, да. Ну так вот, работаю я, значит, никого не трогаю; комнату сняла, чтобы сразу, если что, туда уводить… Пошла передохнуть наверх ненадолго где-то около семи; вдруг слышу, а через стенку: крики какие-то, стоны! И не стоны наслаждения, скажу я вам, — щелкнула пальцами она, — Думаю, ну, всё ясно, кому-то морду бьют – это дело привычное в подобных местах; а тут внезапно как-то стихло всё. Резко прекратилось, понимаете? Я и высунулась в коридор, поглядеть, что к чему, смотрю – дверь соседняя приоткрыта слегка. Я сразу туда, заглядываю аккуратно, а там! Мужик на полу дергается, кровь так и хлещет, весь пол залило. А над ним другой мужик стоит.              Присутствующие, поначалу с пренебрежением отнесшись к свидетельнице, теперь внимательно слушали её; кто-то при упоминании крови горестно поморщился, вспоминая ушедшего полицейского.              — И что же вы сделали?              — Как, что? Свинтила оттуда поскорее, чтоб не заметили.              — Почему сразу не сообщили важную информацию? — строго спросил Закклай.              — Ага, сейчас, чтоб меня повесили сразу же? Знаю я, как тут всё обстоит, — тряхнула головой Кассандра, и локоны волос послушно качнулись, — Я к полицейским – а они меня в тюрьму. Еще и надругались бы. Вот и убралась по-быстрому оттуда, кто меня защитит? Кто поверит?              — Вы можете описать человека, который стоял над трупом?              — Ну я, честно говоря, видела его всего пару секунд, вы уж извините, — язвительно ответила Кей, — Страшно было, просто жуть! Запомнила только, что больно высокий и волосы седые такие, короткие. Сам по себе худоват. Но если я его еще раз увижу… Непременно узнаю.              — Видела пару секунд, но непременно узнает, — хмыкнул Дирк.              Аккерман внимательно рассматривал свидетельницу. Он абсолютно точно где-то раньше её встречал, но где – понять не мог. Ощущение, что всех сейчас ловко водят за нос, не оставляло ни на секунду. Все её показания – сплошная ложь, ведь если бы там действительно была такая громкая драка, Лис непременно бы её услышала.              — А вы зря смеетесь! Профессия у меня такая – мужчин за секунды запоминать. Чтобы знать, к кому подходить, а к кому лучше не стоит. Спросите у любой из девочек – они вам то же самое скажут.              — Допустим, — прочистила горло Ханджи, — Кто-то из присутствующих похож на того человека?              Кассандра прищурилась, оглядывая зал, а затем снова вернула глаза на командующую, кивая:              — А вот мужик рядом с вами стоит – уж больно похож.              Каундер хохотнул, запрокидывая голову:              — Вы уж меня извините, но это такая очевидная ложь…              — Не поняла, ты что, обвиняешь меня во лже..лжесвидекульстве? — с возмущением спросила Кассандра, запнувшись.              — Лжесвидетельстве, да, — усмехнулся ей Гай, — Этого никак не могло быть.              — Это еще почему? Говорю же, видела тебя…              — Не могла ты видеть меня в щелку двери, — уже зло бросил он ей.              — Почему?              Лис затаила дыхание.              — Да потому что дверь… — тут Гольштейн резко замолчал, зачесал волосы назад и уже более спокойно продолжил, — Да потому что не было меня там.              Харрис разочарованно выдохнула, отводя взгляд. Он почти проговорился, но вовремя спохватился; однако у неё всё еще была надежда на то, что теперь, когда сомнения посеяны, в деле будут разбираться более тщательно.              — А я видела, — упорно проговорила Кассандра, но здесь её перебил уже Брандис.              — Вы уж меня извините, но проститутка, простите, жрица любви, — поправился он, заметив, как взъерошилась Кей, — Не самый надежный свидетель.              «Не самый, это верно» – хмыкнула про себя Лис.              Кассандра настороженно разглядывала запыхавшуюся девушку, что уставила на неё кухонный нож.              — Надо же, какая встреча! — пробормотала Лис.              Влезть в публичный дом, может, было и не самым разумным решением, зато это было единственным известным Харрис местом, где можно быстро раздобыть новую одежду и парики; а торопиться стоило, поскольку уже через несколько часов её пропажу обнаружат и поднимут на уши весь патруль, начав прочесывать город.              — У нас тут, знаешь, сколько охраны? — поинтересовалась проститутка у Лис, — И военных внизу уйма. Клиенты наши. Я крикну разок – и все тут окажутся.              Шестеренки в голове разведчицы крутились так быстро, что, казалось, она способна их слышать.              — Ожидаемо, — пожала плечами Харрис, — Но мне есть, что тебе предложить.              Так она и оказалась дома у Кей. Девушка, прослушав историю о несправедливых обвинениях и вынужденном побеге, спросила только – а мне-то что с того? – но, дождавшись ответа, некоторое время пожевала губы и в конце концов кивнула, соглашаясь провести. Деньги-то лишними не бывают.              Лис с подозрением уставилась на пытающегося ползать ребенка, которого Кассандра со вздохом взяла на руки, успокаивая. И взяла на заметку, что, если девушка хотя бы попробует соскочить, можно будет шантажировать им.              — Твое?              — В дела мои не лезь, — отрезала проститутка, — Я тебе еще не забыла, что капитана своего красивого так и не привела.              — Вспомнила меня, значит?              — Не тебя, а капитана, сказала же.              Первое время Кассандра еще продолжала сверлить Лис подозрительным взглядом, однако вскоре сменила гнев на милость, болтая с ней о том о сем, и неизбежно тема коснулась ребенка. Приняв комплимент тому, что Кей выглядит до странного хорошо для недавно родившей женщины, проститутка качнула головой, поджимая губы.              — Это подруги моей. Дастином назвала.              — А подруга сама куда потерялась? — продолжала допытываться Харрис.              Глаза Кассандра потемнели, и она уложила младенца в кроватку, проверяя, насколько тщательно тот замотан:              — Нет её больше. Глупая она была, — голос девушки потеплел, — Младше на пару лет, дуреха дурехой; всё грезила о том, как любовь большую повстречает. Я ей сразу говорила: не бывает у нас такого, к нам мужики так, на ночь заскакивают, а днем их ищи-свищи, но она не верила. Вот и когда клиент серьезный начал к ней слишком часто ходить, сразу же решила, что всё, судьба! Подарками задаривал, в уши заливал… Залетела от него, а он, как узнал, сразу испарился, — грустно усмехнулась Кассандра, — Я сразу сказала: травы нужные пропей и забудь, но куда там! Его просто по службе отправили куда-то, он обязательно вернется…              — Не вернулся, как я понимаю.              — Отчего же, — бросила на Лис тяжелый взгляд Кей, — Вернулся. Встретила она на улице его случайно. Да только уже по другим девочкам ходил – и ко мне захаживал, бывало. А Лола словно разум потеряла, бродила, как тень, плакала – а клиентов всё меньше и меньше, сама понимаешь, тело не то.              Харрис не перебивала, слушая девушку, которая, уставившись на ребенка, монотонно рассказывала, уже не дожидаясь вопросов и не обрывая.              — А она всё рассказывала своему сыночку, что папка-то у него уважаемый человек, военный, людей защищает, что, как подрастет, обязательно с ним познакомится! Ну и… Слава дурная о Лоле пошла. Мол, свихнулась. И клиенты другие стали: девка-то она красивая была, раньше могла позволить себе выбирать, а теперь-то… Теперь только сволочи всякие. Вот и не вернулась Лола однажды, — ласково говорила Кассандра, поглаживая тихо посапывающего младенца, — Я искать пошла – больно орал мелкий, – и нашла. В подворотне наша Лола лежала, да? Избитая вся, окровавленная… Умирала. И на последнем издыхании, дура, вытащила с меня обещание.              Голос девушки дрогнул, и она быстро протерла глаза. Прочистив горло и откинув волосы назад, Кей отошла от кроватки, что-то переставляя на тумбочке.              — Нашли виновных? — холодно уточнила Лис.              — Куда там. Сказали: прибили девку, эка не видаль. А хахаль её этот только вздохнул спокойно, на одну беду меньше. Лола всё – любовь, любовь! Так что… Так что насолить полицейским я всегда не против, — криво усмехнулась Кассандра.              Харрис кивнула, разговор свернула, но запомнила.              Лис выдохнула, успокаивая расшумевшееся сердце. Теперь её вина находится хотя бы под вопросом, но этого наверняка всё еще слишком мало, чтобы убедить Закклая в очевидной подставе. Он-то, конечно, знает, что Гай не просто так столь долгое время провел в Подземном городе, но где гарантии, что Дариус не решит, что смерть Харрис – небольшая цена за познания Гольштейна?              — Главнокомандующий!              В воздух взлетела еще одна рука, и Лис уставилась в пол, отказываясь смотреть в сторону говорящего.              — На месте преступления была найдена улика, — Аккерман вынул из мешочка кольцо, тут же ярко блеснувшее, — Принадлежит мужчине.              Закклай нахмурился, жестом веля передать предмет ему. Харрис тут же распахнула глаза, неверяще смотря то на злосчастное кольцо, то на капитана. Каким образом он…              — Мы обыскали комнату сразу же, и ничего подобного не…              — Вот протокол об обнаружении, подписанный сотрудниками Военной Полиции, — безразлично парировал Леви вклинившегося было Дирка.              Зое нетерпеливо облизнула губы, ожидая решения. Всё шло даже лучше, чем они планировали: нежданные свидетели отлично подготовили почву для такой весомой улики. Теперь это было не просто непонятно откуда взявшееся кольцо – Кассандра и Лаверн своими рассказами неизбежно наталкивали на мысль о хозяине предмета.              — Более того, — продолжила Ханджи, — Если вы посмотрите в опись имущества, с которым Каундер прибыл к нам в штаб, то увидите там это самое кольцо. Таким образом, не остается никаких сомнений в том, кто является его владельцем.              Закклай задумчиво крутил предмет пальцами, изучая документы. Такой явный просчет со стороны полицейских – более того, не первый за сегодня, – заставлял полагать, что они даже не старались разобраться в этом деле. А, учитывая его специфику, разбираться им нужно было долго и тщательно.              — Алисия, — вкрадчиво обратился Дариус, — Мы все с нетерпением ждем объяснений.              — Да, — прочистила горло девушка, отмирая, и пустилась в пространные изъяснения, что именно произошло в комнате гостиничного двора, — Полагаю, с него могло слететь кольцо во время этого… инцидента.              — Что за вздор, — нервно хмыкнул Гольштейн, чувствуя, как всеобщее внимание постепенно перетекало на него, — Это…              — Это ваше кольцо?              — Да, моё; но я потерял его еще до поездки в город, и последний раз видел в штабе разведчиков. Это же очевидно, — повысил голос мужчина, поворачиваясь к Аккерману, — Капитан подкинул улику, чтобы отвести подозрения от Харрис.              — Это очень опасные слова, Каундер, — пробормотал Закклай, — Вы обвиняете капитана Леви в подлоге?              — Да, — поспешно кивнул тот и, заметив начинающийся недовольный ропот, продолжил, — Звучит дико, и я это осознаю: сложно поверить в то, что всеми уважаемый солдат пойдет на такую низость ради провинившейся подчиненной, однако…              — Однако?              — Однако всё станет гораздо проще, когда вы поймете истинность отношений Алисии и капитана – они любовники.              Воцарилась тишина, которую прервало лишь коротко и отчаянное «что?..» вырвавшееся у Петра на выдохе; Леви сжал челюсти, перечисляя в голове в порядке очередности части тела Гольштейна, которые необходимо сломать.              — Наглец, — тихо пробормотала Ханджи, хмурясь.              — Отсюда и внезапное обнаружение кольца, — невозмутимо продолжил Гай, — Капитан наверняка выкрал его из моей комнаты и подкинул на место преступления, чтобы выгородить свою…              — Какая… — прорычала опустившая голову Лис, лицо которой совсем скрылось за волосами, — Какая откровенная глупость.              Она нутром чувствовала, как все глаза, до этого наблюдавшие то за свидетелями, то за перепалками участников, снова обратились на неё. Скрипнула зубами, всё же заставляя себя выдохнуть и вскинуть голову, смотря только на Закклая.              — Во-первых, это оскорбительное заявление, и я протестую, — голос звучал спокойно, несмотря на всю бурю, что творилась внутри девушки, — Во-вторых, капитан достаточным образом доказал свою непредвзятость – как вам известно, он лично выследил меня и отправил обратно в тюрьму. Раз уж так хотелось, как утверждает Каундер, выгородить меня, не было бы проще в таком случае помочь покинуть город?              Дариус поглаживал бороду, задумчиво глядя то на прикованную девушку, то на хмурого Аккермана. Странно всё выходило: слова Каундера имели смысл, но приведенный Харрис аргумент перечеркивал их. Тем более, как только капитан стал частью Разведкорпуса, то всегда следовал букве закона и вряд ли стал бы…              — Я прощу прощения, а это кто вообще такой?              Недоуменный вопрос одного из полицейский, повисший в воздухе, заставил Закклая вздохнуть. Он ведь так и знал, что не стоило выпускать этого человека. Сам-то давно подозревал, что Гай был никем иным, как присланным из Марли солдатом – оттуда и невероятные познания об оружии, – но как теперь объяснить другим, почему он на свободе?              — Все здесь прекрасно осознают, что попытки обвинить меня в этом преступлении не имеют смысла, верно? — вкрадчиво начал Гольштейн, — Какой прок подставлять Алисию? И зачем мне убивать полицейского? Да, моё кольцо было якобы обнаружено на месте преступления, однако очевидно, что его подкинули! И эти два свидетеля, якобы видевшие кого-то похожего… Это же просто смешно. Местная шалава – вот уж надежный источник информации! Уверен, стоит дать ей денег, и она любого из вас там увидит.              — Урод, — прошипела Кассандра, нервно потряхивая ногой.              — Согласен, — кивнул Брандис, — Хоть нам пока неизвестно, кто этот человек, но очевидно, что всё пытаются сбросить на него! И…              — Секундочку!              В воздух взмыла рука, и мужской голос перекрыл споры. Лис лениво скосила глаза на лысого мужчину, что с легкой улыбкой смотрел на Гольштейна. Нашивка на его форме указывала на принадлежность к Гарнизону.              — Да, Пиксис? — поинтересовался главнокомандующий, с явным облегчением переключив внимание на него.              — Кажется, вышло так, что я невольно стал свидетелем.