Run, my dear

Еще примерно час Итан тратит на поиск способа сбежать и на всяческое саморазрушение. Успевает пострадать и голова, и костяшки пальцев, и ребра ладоней. Выдохнувшись, мужчина пытается сначала заснуть, но в итоге остается неподвижно сидеть в углу камеры. В голове проносятся их счастливые дни с Мией, когда они только ждали появление Розы. Это было единственное время, когда они оба забыли про Луизиану и все произошедшее там. Признаться, он мало что помнит о той истории после момента, как ему чем-то двинул по голове тот дед, только в кошмарах иногда мелькают какие-то отрывки. Именно после тех событий он стал менее чувствителен к боли, быстрее начали заживать раны. Почему — он не знает, да и какой теперь смысл в этом копаться. Сейчас эта особенность ему даже на пользу, иначе еще на подступе в деревню его сожрал бы первый попавшийся оборотень. Проходит целая вечность, прежде чем на лестнице вновь слышатся шаги. Неторопливые, но уверенные. Итан с самого начала знает, кому они принадлежат, и машинально напрягается, опираясь на кулак относительно здоровой руки. Леди Димитреску. «У меня будет шанс сбежать, если она откроет эту чертову решетку. Иначе убьют», — проскальзывает в голове, пока приближается тень на полу. — Итан Уинтерс… — с довольной улыбкой протягивает хозяйка замка, стоит ей увидеть бледное лицо ее пленника. — Выглядишь весьма плохо. Одним движением она ставит напротив него огромное кресло, которое он не замечал раньше в темноте, и садится, чтобы быть хотя бы примерно на одном уровне с Итаном. Мужчина же наоборот поднимается и разминает затекшую шею, а после на ватных ногах доходит до решетки. — Я знаю, зачем ты здесь, — начинает он. Альсина кладет голову на сложенные домиком руки. — Прежде, чем вы четверо сожрете меня, ответь, что с моей дочкой? Где она? Он хватается за прутья и с надеждой смотрит в глаза леди Димитреску. Если получится выжить, то он будет знать, где она. А если не выйдет… Он хотя бы будет знать, что с ней. — Ха, глупец. Сегодня смерть тебе не грозит. Ты нужен матери Миранде. Даже не надейся узнать что-то о своей дочери, тебе ее не спасти, — с ухмылкой она смотрит, как меняется лицо Итана, когда он обдумывает ее слова, глядя в одну точку. — Ошибаетесь, вы еще все заплатите за то, что забрали ее. И ваша матерь Миранда тоже, — шипит Уинтерс и бьет кулаком по решетке, которая по-прежнему даже не дергается. Он делает один круг по своей клетке, а после продолжает: — Зачем я ей нужен? Повеселиться, пока вы ждете этот ваш обряд над моей дочерью? Отпусти меня, я должен ее спасти. Или убей прямо сейчас, я не хочу быть вашей игрушкой. Он искренне не понимает, почему она смеется, и это злит его еще сильнее. Для чего тогда это все, если его не хотят убивать и тем более выпускать. Смысл держать просто так в клетке. Чтобы помучился? Ему казалось, это не особо веселое зрелище. Леди ухмыляется и качает головой, давая понять, что он не в том положении, чтобы командовать. Она хочет что-то сказать, но ее останавливает неожиданно появившийся рой мух, который складывается в темную фигуру с капюшоном. Эта фигура сообщает о звонке в комнате и спешно удаляется. Альсина поднимается вслед за ней, так и не отвечая собеседнику. — Да отпусти же ты меня! — кричит Итан, стоит сделать ей шаг в сторону выхода. — Я мог убить всех твоих дочерей, но я не тронул их. Так почему же ты не позволяешь мне спасти свою?! — она оборачивается и смотрит на него с немым вопросом. — Я знаю их слабость! Они не переносят холода, я мог бы запросто убить их одним выстрелом, просто разбив окно, когда они нападали на меня, но я не стал делать этого! Потому что лишаться дочери — это не выносимо, — добавляет он уже тише последнюю фразу. Альсина на несколько секунд застывает, но после все также молча оборачивается и уходит. Итан надеялся, что эти слова повлияют на нее, но вряд ли что-то может задеть сердце вампирши, живущей в этом мире уже более ста лет. А может, это просто для нее слишком логично, что он не стал убивать дочерей. Ведь кто он такой, чтобы трогать членов рода Димитреску. Коридор пустеет, все затихает. Мужчина лишь обреченно вздыхает и садится в прежнее положение в углу. Если до этого была хоть какая-то надежда, то сейчас все еще хуже. Он мог сбежать, если бы его хотели убить, а так он будет гнить в этой клетке, пока не будет слишком поздно. А потом позовут посмотреть на то, как издеваются над дочкой. Конечно, какое прекрасное зрелище, как весело! Видимо, этим тварям стало совсем скучно здесь за столько лет.

***

Следующие два дня Итан отказывается есть и пить. Он сам не знает, для чего этот протест, ведь все равно его не выпустят, а смерть от голода ждать долго в его условиях. Месяц, не меньше. За это время он теряет голос, пытаясь докричаться до кого-то из дочерей, и разбивает руки в кровь пока выплескивает свой гнев. Регенерация со временем замедляется, но раны все равно затягиваются быстро. Мужчина старается не уснуть и внимательно прислушивается к звукам. После ухода Димитреску еду приносят только во время его сна. Один раз ему правда удается посмотреть на то, как именно Бела открывает решетку, но это мало чем помогает. Именно здесь установлен странный механизм, который он не видел в прошлый раз, когда был еще свободен, — небольшая доска с вырезами при опускании рычага плотно прижимает концы прутьев к стене, поэтому их невозможно сдвинуть с места. Обычно открывают именно с правой стороны, но с левой точно такой же механизм. Только толку-то, все равно он не сможет дотянуться до рычага, пробовал. Порой он слышит какие-то звуки, похожие на рычание очередного мутанта, и не может понять: реальность это или от недостатка сна появляются галлюцинации. С каждой секундой он все сильнее ненавидит Миранду, которую даже практически не знает. В мыслях Итана ее лицо складывается отчетливо, также отчетливо он представляет ее смерть, самую жестокую. Иногда ему становится смешно оттого, что за последние дни он только и представляет. Будущее, прошлое, а в настоящем его тело приковано к маленькой сырой комнатке, освещенной одной лампой. Миа мертва, Роза в лапах у этой твари, Редфилд оказался предателем, а его поймала трехметровая вампирша из-за его же ошибки. Он уже не надеется на чудо, но видимо чудеса случаются — в момент он не выдерживает и засыпает, а по пробуждении видит поднос с едой и водой, а рядом большой металлический ключ, явно старый по виду. И выход слегка приоткрыт. Может это вновь галлюцинации или он еще спит? Итан мысленно благодарит Белу и неверяще поднимается на ноги, попутно щипая себя за руку. Он знал, что она и ее сестры лишь притворялись безжалостными садистками. И это ясно — он враг, он чужой, нельзя показывать слабость. Но он не убил их и сейчас получил за это еще один шанс все исправить. Главное теперь найти выход и вновь не попасться Димитреску. Вряд ли она знает о проделке ее дочери. Времени мало...