Воспоминания Уильяма Ти Спирса или рассказ о том,как пал Департамент.

Примечание автора. Автор очень виноват перед теми, кто терпеливо ждал продолжение. Автор переметнулся в фэндом "Хвост феи" и с упоением строчил по нему фанфики. Но тем не менее- любовь к шинигами в его сердце навсегда, поэтому он написал продолжение,едва закончив миди по другому фендому. Кому нужен этот бред- милости прошу смотреть в профиле в колонке "Соавтор".) А вообще, хотелось бы выразить большое, просто нечеловеческое спасибо Lana Del Red - именно ее отзыв подстегнул мою фантазию( хотя если вы мне подкинете хотя бы одного Грелля, то я буду просто в восторге!)) Мне немного грустно оттого, что этот фик тоже закончен. Привязался я к нему, как ни крути. Посвящаю эту часть всем тем, кто верил в меня, кто поддерживал на этом нелегком пути. Всем приятного прочтения!) POV Уильма Ти Спирса- продолжение. Сознание толчками возвращалось ко мне. Медленно, будто нехотя, но неумолимо. С трудом открыв глаза, я попытался осознать, где же именно нахожусь. Перед взором был лишь белый потолок, судя по ощущениям - я лежал на чем- то мягком. Очки слетели с меня еще во время падения с крыши, поэтому все вокруг было размытым… Точно! Воспоминания захлестнули меня, и я с трудом сдержал крик отчаяния. Погибшие шинигами, залитая кровью земля, обезображенные тела демонов, обломки Кос, ненужным более металлоломом разбросанные по территории, погасший взор Грелля, падение с огромной высоты, серый от праха Департамент, разлетевшийся на части и месть Матери Смерти. Вместе с воспоминаниями появились и вопросы. Много ли выжило в той схватке? Где я и почему оказался здесь? Неужели к нам все же смогла пробиться помощь? Надежда разгорелась в моей груди- если помощь действительно пришла, значит, многих удалось спасти! Не в силах больше терпеть эту пытку неизвестностью, я попытался встать и тут же поморщился от дикой боли во всем теле. Плевать, мы пережили гораздо больший ужас. Внезапно на мою грудь опустилась чья- то ладонь и мягко, но настойчиво надавила на нее, дав понять, что вставать мне не следует. Чей- то силуэт склонился надо мною и его осторожно коснулись моего лица. Вмиг мир приобрел четкость и очертания. На меня одели очки, и судя по ощущениям- мои собственные. Шинигами имеют особую связь с очками и никогда не одевают чужие. Наказанием за это преступление служит постоянная слепота и ожог кожи вокруг глаз. Видимо, их либо восстановили, либо они каким- то чудом уцелели… Приглядевшись, я наконец разглядел того, кто вернул мне мою величайшую ценность. Женщина. Судя по форме, цвету глаз и очкам- начальник или же один из руководителей Совета. Предприняв еще одну попытку подняться и на сей раз не встретив сопротивления, я принял полусидячее положение, едва не зашипев от « приятных» ощущений во всем теле. Женщина поправила очки и протянула мне руку: - Элинор Браун, начальник немецкого Департамента. Мои сотрудники уловили странные изменения в энергетическом поле как раз в вашем районе, и мы немедленно отправили туда мобильный отряд. Правда, когда мы пришли, все уже было кончено. Надежда, до этого момента еле заметным огоньком тлеющая в моей груди, начала медленно угасать. Увидев, что я изменился в лице, начальник хотела прервать наш разговор и уйти, но я вцепился в ее руку мертвой хваткой, вынуждая остаться. - Элинор, я в порядке. Прошу, расскажите все, что вы знаете о…- слова застряли в горле, но она поняла меня. Осторожно присев на край кровати и поправив очки, Элинор собралась с духом и продолжила: - Я была во главе этого отряда- слишком уж необычной была аномалия. При помощи портативного телепорта нам удалось максимально близко приблизиться к вашему Департаменту, до которого мы добрались уже при помощи своей врожденной способности к перемещению. Впрочем, от Департамента мало что осталось- лишь развалины да руины. В воздухе витал смрад крови демонов и невесомая серая пыль, из сотрудников мы не нашли никого- ни живых, ни раненых и даже мертвых. Кроме одного с весьма яркой внешностью и чудовищными ранениями. - Грелль Сатклифф…- голос дрогнул, когда я произнес его имя, а в горле откуда- то взялся огромный комок. - Вы уверены?- получив в ответ утвердительный кивок, она что- то пометила в своем черном блокноте и продолжила: -Нам не удалось выяснить, что же произошло. И так как вы- единственный выживший в этой чудовищной борьбе, то прошу вас пролить свет на эту темную историю. Пожалуйста, Уильям..- я с удивлением заметил, что по ее щеке скатилась крохотная слеза, которая тут же была небрежно смахнута. – Поймите… Никто в нашем мире не может оставаться равнодушным к тому, что случилось. Виновные должны быть наказаны! Я молчал. И не от того, что не хотел говорить об этом. Просто собирался с мыслями и наконец, начал этот нелегкий рассказ. -Это был самый обычный день…. … Это событие вошло в историю Жнецов как самое беспощадное. В мире поднялась волна справедливого гнева. Стычки Жнецов и демонов происходили все чаще и чаще, и много раз бывало так, что победителями из этой схватки не выходил никто, впрочем, как и выжившими. Такие кровавые стычки происходили буквально каждый день, и с каждым днем врагов, как и нас, становилось все меньше. Нужно было срочно принимать меры, иначе то, что происходило три тысячи лет назад, могло воплотиться в нынешней жизни . Я не мог сидеть на месте, сложа руки, и поэтому, едва оправившись, изъявил желание принять участие в Совете, собранном как раз по такому поводу. И пусть дойти мне помогли, я был полон решимости прекратить эту глупую и беспощадную войну. Ведь каждая смерть шинигами отзывалась невыносимой болью в моей и так израненной душе, она рвала мое сердце на части, хотя казалось, что рвать там уже просто нечего. Огромный зал, но половина мест все так же пустует. Как знакомо….Напоминает наше первое и последнее собрание после нападения- там тоже многие места пустовали. Не стал углубляться в воспоминания- для этого теперь отведены целые ночи, во время которых я никогда не смыкал глаз и метался, похожий на обезумевшего зверя, однако утром вновь был невозмутим и сосредоточен. Я никому не позволял узнать даже толику того, что творилось в моей душе. Пусть и с трудом, но сам дошел до своего места и сел. На меня тут же все перевели свои взгляды. Много чего можно было в них прочесть- и злость, и боль, страх и ненависть, веру и отчаяние. Вдох- выдох. Больше никаких ошибок. Господа, все мы знаем, что сейчас творится в нашем обществе. Но меня больше интересует другой вопрос- почему мы ничего не делаем для того, чтобы это предотвратить и остановить? Неужели было мало того, что стало с…моим Департаментом? -Да, а вот это кстати и интересует больше всего. Почему погибли все, кроме вас? Почему именно вы выжили? В этом случае вы проявили себя как отвратительный руководитель. Каждое слово ранило сильнее, чем удары Косой, хотя в глубине души я был согласен с тем, что говорил Эммет Плин. Нет. Сейчас нельзя поддаться на чувства и провокацию с их стороны. Им проще найти виноватого, чем радикально решить возникший кризис. Но я был готов предложить им это решение. Усмехнувшись, я встал, чтобы меня было видно всем и оперся ладонями о столешницу для сохранения устойчивости- все я еще был сильно слаб, хотя и старался не подавать виду. Мой голос был спокоен, но заставил многих вздрогнуть. -Я не могу отрицать то, что не был виноват в случившемся. Да, я был отвратительным руководителем, который не сумел уберечь вверенных ему подчиненных, и несомненно, я понесу любое наказание, которое вы мне назначите. Но все это будет потом, а сейчас нужно остановить бессмысленные убийства и невинные жертвы. И я готов предложить решение. В зале начался сильный гул. Кто- то поддерживал меня, а кто- то предлагал немедленно казнить. Все это я слушал, прикрыв глаза- так легче было переносить поток оскорблений. И тут все разом замолчали. Открыв глаза, я понял, что стало причиной внезапной тишины- это поднялся со своего места мистер Эндерс, один из самых мудрых шинигами, собравшихся здесь. Поднялся..и ошеломил всех своей речью, в том числе и меня. -Да что же вы накинулись на него, как стервятники?! Будьте благодарны Смерти за то, что она сберегла его жизнь, иначе бы мы так никогда бы и не узнали, что произошло в Лондонском Департаменте! И сейчас не осуждать и причитать нужно, а действовать! Уильям- обратился он ко мне- я предполагаю, что твое предложение как- то связано с заключением нового перемирия? Я кивнул. В зале вновь повысился звуковой фон, мгновенно утихший от одного только взгляда Эндерса. Приняв его обращение как разрешение, я начал говорить: -В заключенном три тысячи лет назад перемирии было не прописано множество пунктов, которые я предлагаю прописать сейчас. К примеру – я обвел взглядом зал – уничтожать те собрания и объединения, которые несут для нас серьезную угрозу. И каждый должен считать своим долгом не допускать подобных организаций. Это не означает, что мы даем карт- бланш на неограниченное убийство, уничтожение должно быть произведено после того, как будут предоставлены неопровержимые доказательства. Нужно так разграничить раз и навсегда места обитания шинигами и демонов и любой, кто нарушит границы мгновенно будет подвержен смертной казни. Я замолчал и ждал ответа. Мистер Эндерс кивнул и чуть улыбнулся мне, но от этого стало лишь еще хуже. На душе было тошно, но без этих мер никак нельзя было обойтись. Лучше уж суровые ограничения, чем безграничные убийства. Тем временем, пока я был погружен в раздумья, шинигами высшего состава все же смогли придти к какому- то консенсусу. Я словно сквозь толщу воды слышал, как они с неохотой признали мою правоту, как решили, кто пойдет с данным перемирием к владыке Ада, понимая, что не зря меня нет в этой делегации- не факт, что в окружении Сатаны не оказалось бы родственников тех, которых я тогда не покромсал в наиотвратительнейший салат. Переговоры были бы сорваны, я понимал это. Но какая- то часть меня все равно рвалась в бой, требуя отомстить! Но ради восстановления мира пришлось засунуть куда подальше свои желания и просто ждать. И просто медленно, но верно сходить в ума. Конец POV Уильяма Ти Спирса, единственного хранителя памяти. Шли годы. Перемирие было заключено, и кровопролитная война, чуть не принявшая масштабы всемирной, наконец- то прекратилась. Больше не было вооруженных конфликтов, но мелкие стычки все равно оставались, как ни крути. Но они не несли какой- либо существенной угрозы, поэтому за них не слишком- то и наказывали. Все знали, что стоит лишь переступить грань дозволенного- и мучительная кара постигнет этого глупца. Лондонский Департамент решено было не перестраивать, и его руины навсегда остались символом великой скорби. Они были действительно одним из ужасных напоминаний тех дней. На его территории решено было поставить огромный памятник в честь тех, кто погиб, до последнего защищая свой дом. Памятник представлял собой статуи всех погибших. Их запечатлели в камне, и каждый из них улыбался. При этом все они держались за руки, а на груди каждой статуи было высечено имя и дата перерождения и смерти. Иначе поступить было нельзя- не осталось ведь тел, которые можно было бы предать земле. Мало кто решался зайти на эту священную, пусть и оскверненную кровью демонов землю. Однако Уильям бывал здесь каждый день. После того, как перемирие было заключено, а он сам оправился после полета с крыши, ему начали досаждать все, кому не лень. Всем хотелось узнать историю из первых уст, однако Уильям воздерживался от каких- либо комментариев. Спирс замкнулся в себе и нельзя было на его лице прочесть ничего, кроме печали. Эндерсон предложил ему работу в Бразильском Департаменте, надеясь, что он придет в себя, но он ответил ожидаемым отказом, согласившись лишь на работу на дому. Ему тяжело было видеть налаженную систему, ответственных сотрудников и при этом знать, что все это он не смог сберечь. Долгими ночами Спирс корил себя за то, что произошло. Не сумел.. Не разгадал замысел предателя заранее… И не смог спасти даже то, что согревало его холодную душу ранее. Грелль часто приходил к нему во снах, стирал слезы с щек и ласково успокаивал, моля о том, чтобы Уильям прекратил себя терзать. Эти короткие минуты сна были истинным раем для бывшего начальника Третьего Отдела, но даже этому каждый раз приходил конец. И каждый раз мужчина просыпался в холодном поту, понимая, что это был очередной сон, и только остывшие слезы на щеках не давали усомниться в том, что Грелль все еще с ним. Это помогало ему хоть как- то держаться, несмотря на то, что смысл жизни для Уилла был давно потерян. Шли годы. Многое стиралось из памяти шинигами, сглаживалось, переставало восприниматься как ничто священное. Уже мало кто помнил, из- за чего сто лет назад пал один из самых лучших Департаментов в Европейской части Поднебесной, мало кто помнил, что единственный выживший участник тех событий еще жив, а некоторые и вовсе считали, что ничего подобного не были. Человеческие слабости, такие как забывчивость, были присущи и Жнецам, к сожалению. Но Спирс уже не винил никого. Он слишком устал нести этот груз в одиночку, слишком устал от этой тусклой жизни, которую нельзя назвать даже существованием. Он мало ел, почти не спал и стал похож на тень. Ярко- зеленые глаза потускнели, волосы почти полностью поседели, а с бледностью его кожи мог поспорить только самый голодный вампир. Уильям шел знакомой дорогой. Туда, где еще век назад был счастлив. Лишиться всего оказалось почти невыносимым испытанием, но лишь чудом он еще держался. Все было по- прежнему, также, как и вчера, и позавчера и много лет назад… Но сегодня был особенный день, шинигами чувствовал это. Что- то должно случиться, но интуиция Спирса никак не могла определить, что же именно преподнесет ему этот день. Поэтому, отбросив все лишние размышления и рационально решив просто дождаться того, что должно случиться, мужчина прошел знакомой тропой. Обошел и поздоровался со всеми своими сотрудниками, и плевать, что они были сделаны из камня, вошел в здание и прошел по всем значимым для него местам. Вот здесь он поймал Сатклиффа, когда тот чуть не упал, а эта лестница вела туда, где это красноволосое чудо приняло свою геройскую, но незаслуженную смерть. А вот и его кабинет… Копоть с двери Уилл стер давным- давно и каждый день наслаждался прочтением той оды, что для него сочинил тогда Грелль. И неважно, что он знал ее наизусть- перечитывать ее раз за разом было все также приятно. Он осторожно вошел в свой кабинет, в котором ничего за сотню лет не изменилось, сел прямо на грязный пол и вспоминал, вспоминал… Внезапный порыв ветра заставил шинигами распахнуть глаза. И ему показалось, что он окончательно рехнулся- прямо на пороге его кабинета стояли Рональд, Алан, Эрик и Грелль. Грелль…Уильям не мог поверить своим глазам и буквально потерял дар речи. Тем временем четверка вошла в кабинет и расселась вокруг него. Своим движением они не потревожили воздух, и пепел не взметнулся вверх, что указывало на то, что пришедшие были призраками. Но…Разве могут шинигами становиться призраками? -Еще как могут- словно подслушав его мысли, сказал Эрик. -Мы всегда были рядом с вами и не давали совершить глупостей- улыбка Алана так и осталась доброй и милой. -Вы очень сильный, мистер Спирс. Я восхищаюсь вами. – странно было слышать такие слова от самого непоседливого Жнеца во всем Управлении, ведь произнесены они были очень серьезным тоном. Рональд тоже улыбнулся Уильяму. Следов от тех страшных ударов не было ни у кого. -Уилл…- такой знакомый и притягательный голос, заставивший сердце Спирса забиться сильнее. – Я скучал, мы все скучали. Но так было нужно, чтобы ты оставался на этой Земле, Мать никогда не ошибается, ты ведь знаешь. Полуседой шинигами кивнул, едва сдерживая слезы. -Не вини себя ни в чем. Нам пора- Грелль протянул ему кинжал, который явно был Косой Смерти. Все правильно, воспоминания должны остаться в этом мире, чтобы Уильям наконец обрел свободу и вернулся к тем, кто для него был дорог. Улыбнувшись и не раздумывая, Спирс взял в руки предложенное оружие, поднес острием к груди и пронзил сердце. Ленты памяти тут же вылетели из его ослабевшего тела и втянулись в кинжал, который после этого сверкнул и куда- то исчез. Уильяму уже было все равно. Скоро, уже совсем скоро он покинет этот мир и перейдет в тот, в котором его уже давно ждут дорогие ему шинигами. Уже совсем скоро они с любимым будут вместе. . Хриплый вдох- натужный выдох. Вдох. Выдох. Вдох… Спирс, ровно такой же, как и век назад- статный, высокий, с блеском в ярко- зеленых глазах присоединился к уже давно ждущей его четверке. Подхватив Грелля на руки, он закружил его в танце. Теперь они были счастливы. Они все заслужили свое счастье. Смеясь и улыбаясь, они ушли в иной мир. Там, где нет боли и страданий, туда, где их уже заждались, туда, где у Грелля и Уильяма будет вечность, чтобы насладиться друг другом.