***
В лицо светило яркое солнце, но в комнате было холодно из-за открытого окна. «Странно, я вчера не открывал окно» — это была моя первая мысль при пробуждении. Встав с кровати, я подошёл к окну и закрыл его. Сделать шаг в сторону не позволил пейзаж за окном. Огромный цветущий сад, отражающий лучи утреннего солнца пруд, вдалеке конюшня. Только когда я рассмотрел находящееся за окном, пришло осознание, что тело не болит и не ломит. Я подошёл к зеркалу и увидел в отражении юного мальчика лет девяти-десяти отроду. — Гарри, думаю, ты потом рассмотришь себя, — только сейчас я заметил в комнате красивую черноволосую женщину с кристально голубыми глазами. — Кто вы? — было жутко, да и в комнате было до сих пор холодно и что-то мне подсказывало, что холод исходил не от открытого окна, а от таинственной женщины. — Я – Хель, или Смерть. — Та загадочно улыбнулась — В своём мире ты умер, и я взяла на себя ответственность перенести твою душу в тело моего умирающего сына, — грустно улыбнулась леди, подходя ко мне. Я застыл в оцепенении, в моей голове вертелось множество вопросов, но я не смог их задать. Глаза матери, потерявшей свое дитя, были такими грустными, лишь однажды я видел такой взгляд – такие грустные глаза были у миссис Уизли, когда брат Рона погиб во время Битвы за Хогвартс. У меня не хватило духу отойти, когда рука одной из Великих коснулась моего лица. Губы Хель дрогнули в слабой улыбке. — Я надеюсь, что ты сможешь адаптироваться, — она отошла от меня на два шага. — Зачем и почему я здесь? — мои первые вопросы были глупыми. — Во-первых, ты собрал мои дары в своём мире – и я дала тебе второй шанс, а во-вторых, разве ты не хочешь – познать детство, наполненное родительской любовью? — в её взгляде появились смешинки. — Хочу, — моментально воскликнул я. — Ах-ах, твоё сознание в ближайшее время станет детским, но прошлая жизнь не забудется, — меня поцеловали в лоб и утянули, не совсем не по моей воле, завтракать. Мы шли по длинному коридору, стены были в основном в светлых тонах, а на них висели пейзажи и гобелены, по бокам иногда можно было встретить дубовые двери, пол был выложен из тёмного лакированного дуба и застелен мягкими коврами, кое-где стояли вазы с цветами. Мы приближались к огромным дверям, за которыми я чувствовал приятный запах еды. Мой желудок издал жалобные призывы, услышав которые, женщина рассмеялась. Двери открылись и мы зашли в, как я понял, малую столовую. Она была выполнена в теплых тонах, но больше преобладали кремовые оттенки. Хель провела меня к столу и усадила по правую руку подле себя. Я не знал, что мне делать, что говорить, как отнестись к такому перемещению во времени и пространстве. — Можешь звать меня «мама», — как я понял, мои мысли были прочитаны и вопросы поняты. — Я займусь твоим обучением, и мне помогут мои сёстры: твоя крестная Мэй и тетя Вита. — Магия и Жизнь? — я впал в ступор, ведь не отошел еще от того, что сижу с самой Смертью за одним столом, получив разрешение называть ту «мама». — Да, — ответ был лаконичен и краток. — Чем ты хочешь заняться, когда вырастешь? — А...Какой сейчас год? — настороженно спросил я. — 979, а что? — на меня лукаво посмотрели. — Значит, примерно через девять-десять лет начнется строительство Хогвартса...Я хотел бы поучаствовать в таком событии, — робко ответил я, стараясь не смотреть на м…ма…маму. Наш разговор прервали появившиеся блюда. Продолжить разговор, к сожалению, мы сможем только во время или после десерта по правилам этикета...Двадцатого века. Мне подали кашу с кусочками фруктов, которую в виду молодого растущего организма я съел достаточно быстро, при этом умудрившись соблюсти базовые правила этикета по неизвестно откуда взявшейся мышечной памяти, видимо, из прошлой жизни. Но от самого десерта я отказался. Не хотелось сладкого, все-таки, я сознанием пока еще не ребенок, чтобы наслаждаться вкусностями. После принятия пищи «мама» повела меня в библиотеку, где мы принялись составлять расписание занятий для меня. Часа через три мы пришли к полному согласию и перестали устраивать дебаты. Вот что у нас получилось: в понедельник я буду заниматься ИМ, этикетом и фехтованием; во вторник — чары, трансфигурация и зелья; в среду — танцы, музыкальное образование и ЗоТИ; в четверг — нумерология, УзМС, астрология; пятница — травология, некромантия, стихийная магия; суббота — верховая езда: воскресенье — выходной, к моему счастью. Расписание было зверским, хотя мама, тетя и крестная так увлекательно все рассказывали, что свое свободное время я проводил в библиотеке, лаборатории, дуэльном зале или на конюшне. В таком ритме пролетело шесть лет…***
Сегодня мой первый бал, первый выход в свет. Мама очень волнуется, ну а мне, если честно, было все равно: однажды, после одного неудачного эксперимента под присмотром Мэй, я охладел эмоциями. Полученное проклятие отступало только рядом с «мамой» и родными мне людьми – ко всем остальным я относился довольно холодно. Многие рода приехали на это празднование. «Как же так? У рода Певерелл есть наследник, но никто его не видел?!» — бесконечно крутилось в головах у магов и быстро стало главной темой сплетен и обсуждений. Сейчас я нахожусь в своей комнате, а «мама» встречает гостей. Вита приготовила мне черный костюм, изумрудную рубашку и чёрные сапоги из драконьей кожи. Смотрелось все, по словам Виты, идеально, если взять во внимание мой двухметровый рост, подтянутое тело, бледную кожу, чёрные как смоль волосы и яркие изумрудные глаза, которые пленили каждого, кто случайно заглянет в них. Волосы я завязал изумрудной лентой, а мантию повесил на правое плечо, закрепив на левом. В целом, я был доволен своим внешним видом, правда, не хватает теплоты и волнения во взгляде, если, опять же, слушать советы Виты. Я закрываю дверь в свои покои и направляюсь в бальный зал. И вот я замер у дверей, и дроу (тёмный эльф), открывает их, объявляя о моём приходе. Я, плавными шагами дохожу до «мамы» и отдаю церемониальный поклон. Поднимая взгляд, вижу радость и гордость в её глазах. Встаю рядом, и мама объявляет о начале торжества…