***
— Мина, доброе утро, — бессонная ночь и некое количество выпитого спиртного не придавали очков утренней бодрости, поэтому в офис Чонгук зашёл, чувствуя, как в висках стучит тупая боль. — Принеси таблетку от головы и позови директора Кима. Он уже на месте? — Доброе утро, Президент Чон. Пару минут и всё будет готово, — девушка быстро встала из-за стола и пошла к аптечке за лекарством. — Доброе утро, Чонгук, — переступив порог кабинета, Намджун сразу обратил внимание на не самое лучшее состояние друга. — Что-то случилось? — он сел в кресло посетителя и сразу открыл блокнот для записей. — Привет, Джун, — Чонгук кивком поблагодарил секретаршу, взял таблетку и, быстро запив её водой, поставил стакан обратно на поднос. — Голова раскалывается, сил нет. — Акклиматизация даётся тебе всё тяжелее, — понимающе хмыкнул мужчина. Он достал из кармана именную ручку и, постукивая колпачком по блокноту, приготовился к утреннему обсуждению рабочих вопросов. — Старею, — шутливо отозвался Чонгук и открыл свой блокнот тоже. — Расскажи мне, на какой стадии контракт с Систем Девайс? — делая какие-то свои пометки, он быстро водил ручкой по бумаге. — Дорабатываем финальные правки в контракте. А что, есть какие-то проблемы? — Чимин, — Чонгук тяжело вздохнул, кинул ручку на стол и откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. После выпитой таблетки прошло совсем немного времени, а боль в висках становилась почти невыносимой. Она пульсировала и давила на нервы. — Закатил мне вчера скандал. Старый хер плакался ему о своей нелёгкой судьбе, что-то там про сына. Решил повлиять на меня через моего пацана. — А ты что? — нахмурил брови Намджун. — А я, кретин, сорвался, наговорил ему кучу гадостей. Он психанул и уехал. Я такой идиот, если бы ты только знал! — Чонгук развернулся в кресле к окну, пытаясь бороться с дурнотой, внезапно подкатившей к горлу. Ему было тошно от самого себя. — Дома не ночевал? — понимающе спросил мужчина. — Нет, скорее всего, к себе уехал, — тяжело вздохнув, Чонгук повернулся обратно к столу и сел прямо, снова принимаясь делать записи. — Перебесится и вернётся. Пара дней, не больше. Он взрывается моментально и быстро остывает. Дверь тихо открылась, и секретарь снова вошла в кабинет. Она поставила чашки с кофе, молочник и вазочку с карамелью и, забрав стакан из-под воды, также тихо покинула помещение. — Попросить парней приглядеть за ним? — Намджун налил сливки в чашку с кофе и помешивал напиток маленькой ложечкой. — Не нужно. Он хоть и импульсивный у меня, но не дурак. Хватит мозгов не влезать во всякое дерьмо. Пусть остынет. А позже я поговорю с ним и извинюсь за грубость, — Чонгук взял свою чашку и сделал небольшой глоток. Горький вкус идеально сочетался с его утренним настроением. — Может, стоило ему рассказать всё раньше? Или постараться оградить от общения с Минсоком? — Джун, я не могу приставить к нему охрану, которая будет контролировать его двадцать четыре часа в сутки, — Чонгук взял телефон после того, как он завибрировал и, прочитав сообщение, отложил его в сторону. — Он должен научиться быть рядом со мной. Я не обычный офисный клерк. Я, конечно, могу прятать его от всего этого дерьма хоть всю жизнь, но есть ли в этом смысл? Он должен сам влиться и понять, что мы не в игрушки здесь играем. И что за каждым словом и действием обязательно наступает последствие. — Тут ты прав, конечно, — Джун понимающе кивнул. — Я хочу, чтобы он был со мной не год и не два. Я люблю его и хочу, чтобы он был рядом всю жизнь, — Чонгук мягко улыбнулся, вспоминая яркую улыбку своего мальчика. — Ты представляешь, сколько всего ещё может быть впереди? И что? Будем всех жалеть? Откроем приют? Раздадим все деньги нуждающимся? Я достаточно средств жертвую на благотворительность и не собираюсь превращать её в свою вторую работу, — Чонгук вновь взял вибрирующий телефон со стола и, прочитав очередное сообщение, на мгновение завис над открытым диалогом. — Чимин? — кивнул на аппарат Намджун. — Нет, Хобби, — ответил мужчина и принялся печатать ответ. — Спрашивает, где Чимин, Тэхён не может до него дозвониться. — Ясно. Чон, может, не стоит оно всё этого? Сдалась тебе эта шарага, ты таких можешь десяток построить, — Намджун уже бы сдался, он бы послал всё к чертям собачьим и оставил в покое этого старика — пусть догнивает свой десяток лет спокойно. — Ни за что! — довольно резко ответил Чонгук и откинул телефон на стол. — Тем более после того, как он решил достать меня через Чимина. Теперь это моё личное дело. И шарага будет моей. — И Чимин будет твоим, — выдохнув, закончил мысль за друга Намджун. — И весь мир будет принадлежать мне, — улыбнулся Чонгук. — Ладно, давай поработаем. Позвони Ли, скажи, что подписание откладывается. Пусть немного порадуется, что победил. Усыпим его бдительность.***
Бесконечные чашки кофе, непрерывный поток телефонных переговоров, встречи, совещания не давали сделать полноценный вдох. В суматохе дня Чонгук не замечал, как проходят минуты, перетекая в часы. Казалось, события вчерашнего дня потерялись в череде рабочих вопросов или, по крайне мере, так он старался думать. Забивал день всевозможными делами, избегая мыслей о той боли, что причинил своему мальчику. — Мина, где документы из Пусана? Ещё утром курьер должен был привезти, — строгим голосом в коммутатор отчеканил Чонгук. — Господин Чон, — затараторила девушка. — Он звонил, сказал, что на Пуссанском шоссе из-за грозы ночью произошла ужасная авария. Сразу несколько машин сгорели, много пострадавших. Там огромная пробка, трасса перекрыта. — Кому-то не повезло, — выдохнул Чонгук и глянул на наручные часы. — Отправь курьера навстречу, мне нужны эти договоры сегодня до четырёх часов. — Я сразу после его звонка и отправила. Через два часа привезут. — Спасибо. Хорошо, — его планы были нарушены вынужденным простоем из-за отсутствия необходимых бумаг, и мужчина решил использовать свободное время для небольшого перерыва. — Вызови ко мне директора Мина. — Одну минуту, — Мина тут же отключилась. Чонгук ослабил галстук и, откинувшись на спинку кресла, повернулся к окну. Город за стеклом шумел рабочими буднями. Коммунальщики справлялись с последствиями ночного урагана и убирали поваленные деревья в парке напротив офиса. — Президент Чон, — отвлёк его голос секретаря, — директора Мина нет на месте. Он уехал куда-то после срочного звонка и сказал, что сегодня уже не вернётся на работу. — Понял. Тогда закажи мне обед, пожалуйста. Как обычно, — коротко ответил Чонгук. Он взял телефон со стола и, разблокировав экран, посмотрел на фото на заставке. Счастливо улыбающийся парень сидел за рулём салатового Hummera и посылал ему воздушный поцелуй. Какой же он всё-таки мудак. Как у него хватило мозгов наговорить всю эту чушь! Вернее, где его мозги были в это время. Отвратительное послевкусие скандала осталось горечью на языке. На том конце провода по-прежнему механический голос автоответчика сообщил ему, что «абонент вне зоны действия сети». Он не сдержал обещания, обидел того, кому обещал не обижать никогда. Только было оставившее его на мгновение чувство тошноты вернулось, и даже большой глоток воды не принёс с собой долгожданного облегчения. Что бы то ни было, Чимин не заслужил такого отношения. Чонгук в их паре старший и должен был взять на себя ответственность за них двоих. Ему нельзя было переходить на личные оскорбления ни при каких обстоятельствах. Неожиданно телефон в руке завибрировал, выводя мужчину из раздумий. — Чонгук-хён, привет. — Привет, Тэхён, — немного удивлённо ответил Чон. — А что у Чимина с телефоном? Весь день звоню, отключен. Мы договаривались над курсовыми вместе поработать, но его до сих пор нет, — в трубке звучал бодрый голос. — Я тоже сейчас пытался дозвониться. Может, батарея села? — соврал Чонгук — ещё не хватало отчитываться и изливать душу каждому встречному, а тем более Тэхёну. — А куда он мог деться? — Дома его точно нет. Может, он в вашей квартире? — Чон был уверен, что после ссоры Чимин поехал именно туда и сейчас просто-напросто отлёживается, предусмотрительно выключив мобильник. — Не знаю, попробую съездить. Он в любом случае должен был приехать, — было слышно, как на том конце Тэхён зашуршал одеждой и брякнул ключами. Потом захлопнулась дверь и раздался характерный звук вызова лифта. — Чонгук-хён, у вас всё нормально? — Ничего глобального не произошло, — немного раздражённо ответил мужчина. — Хорошо. Я перезвоню, — Тэхён, явно задетый грубым ответом, быстро скинул вызов. Чонгук бросил телефон на стол и, поднявшись с места, направился к мини-бару, где открыл холодную бутылку минералки и налил себе в стакан. Но как только он сел на диван, откинувшись назад, в дверь постучали. Это был Намджун. — Кук, сегодня не день, а дурдом какой-то, — мужчина рухнул в кресло напротив и отзеркалил позу друга, со стоном вытягивая ноги. Все мышцы ныли от долгого сидения в одной позе. — Да, много чего идёт не по плану, — отозвался Чон. — С Ли решил вопрос? — Да, — так же лениво ответил Намджун. — По-моему он удивился больше, чем я. Слышал про массовую аварию за городом? В офисе весь день судачат. Около десяти машин, что ли. Какой-то спорткар залетел под автобус, полный пассажиров, водитель не выжил. — Мина говорила, наш курьер застрял там в пробке. Кому-то не повезло. Главное, что мы все целы, — голос Чонгука звучал устало. — Чимин не объявился? — Намджун услышал тихий стук в дверь и выпрямился в кресле. Получив разрешение от президента, Мина с подносом быстро прошла внутрь. Аккуратно расставила тарелки с Пибимпапом и кимчи, а также две чашки кофе и покинула помещение. Ким взял чашку и сделал долгожданный глоток. В горле пересохло от бесконечных переговоров. — Нет. Тэхён звонил, говорил, что они должны были встретиться, но он не приехал, — собравшись с силами, мужчина сел ровно. — Гук, а у него точно всё нормально? — Намджун бросил на Чонгука обеспокоенный взгляд. — А как ещё может быть? — Чон встал, снял пиджак и, подойдя к напольной вешалке, повесил его. Затем расстегнул пуговицы на рукавах рубашки и закатал каждый до локтя. — Тэхён поехал в их квартиру. Если бы Чимина там не было, он бы уже позвонил. А так, скорее всего, сидят там, кости мне моют, — сев обратно на диван, он взял палочки. — Тебе заказать порцию? — Нет. Мина спрашивала, когда я пришел к тебе. Я уже пообедал, — сделав ещё глоток кофе, ответил Намджун. — Юнги куда-то сегодня исчез. Ты не знаешь, где он? — С этим вообще ничего не понятно. Его секретарь сказала, что позвонили из больницы, и он сорвался, не объясняя. Просто крикнул, что не вернётся сегодня. Я звонил, но он не отвечает. — А у него что стряслось? — удивлённо спросил Чонгук. — Понятия не имею. Везде творится чёрт знает что. Полнолуние, что ли? — попытался отшутиться Намджун.***
Чонгук заехал в гараж и разочарованно посмотрел на пустое парковочное место. Его мальчик не вернулся. Чёрт, всего один день без него прошёл, а он уже, кажется, сходит с ума. Сейчас бы увидеть, как его пухлые губы растягиваются в счастливой улыбке, и как из-за этого и без того узкие глаза превращаются в щёлочки. Почувствовать тепло родного тела, вдохнуть его запах, понимая, что, наконец, он вернулся домой. Но вместо этого мужчину ждала ещё одна одинокая ночь в пустом доме, который теперь казался слишком огромным для него одного. Завтра нужно поехать, поговорить и обязательно помириться. Иначе Чон начнёт загибаться. Ужин казался пресным, вино — отвратительным, а Нанни кидала на него долгие взгляды. Конечно, вслух она ничего не говорила, но тут обо всём можно было догадаться и без слов. Ещё бы, их скандал не могло быть не слышно, они слишком громко выясняли отношения. Чонгук ковырялся палочками в тарелке, нехотя выбирая рыбу из овощей. На работе было легче отвлекаться от мыслей, дома же, где всё напоминало о мальчишке, становилось особенно невыносимо. Телефон на столе завибрировал, и мужчина отложил палочки в сторону. — Да, Хосок, — устало ответил он. — Чонгук, — раздражённо произнёс парень. — Что случилось? Где Чимин? Да подожди ты… — на заднем фоне были слышны шум и возня. — Тэхён, дай поговорить. — А где Чимин? — на автомате переспросил Чонгук. — Разве не с Кимом? Он же днём сказал, что поехал в их квартиру. — Тэхён, мать твою! — гаркнул Хосок. — Это мой телефон! — затем в трубке раздался грохот, треск и плохо различимые обрывки слов. Пришлось даже отстранить мобильник от уха, чтобы не оглохнуть. — Чонгук! — закричал Тэхён — по-видимому, ему всё-таки удалось отобрать гаджет. — Куда пропал Чимин?! — Хён — ты хотел сказать? — злость нарастала с каждой секундой. Он никак не мог понять, чего все сегодня от него хотят. — Хёном станешь, когда Чимин найдётся. Где мой друг? — огрызнулся Ким. По его резкому тону можно было легко догадаться, что он не просто зол, а буквально в бешенстве. — Нужно Хосоку сказать, чтобы научил тебя манерам, — цокнул недовольно мужчина. — Да плевал я на них! Чимин пропал, а ты сидишь и размышляешь о манерах. — Погоди, а он разве не с тобой в квартире? — недоумённо спросил мужчина. Виски ломило нещадно — выпитая утром таблетка уже давно перестала действовать. — Нет! Его там нет! — Я не понимаю… — но Тэхён не дал ему договорить: — Я обзвонил всех, его нигде нет! Что произошло? Куда он делся? Где нам его искать? — Мы вчера немного повздорили, и он уехал. Я думал, он в квартире. Может, он у Джина? Налакались и отсыпаются весь день, — Чонгук пытался подобрать адекватные варианты молчания мальчишки. — Я звонил Джину, он не отвечает, — голос Тэхёна дрогнул. Тяжело сглотнув, он задушено прошептал: — С ним что-то случилось. Нужно звонить в скорую или полицию. Люди не исчезают просто так. Так не бывает. — Тэхён, не истери. Я уже давно привык к его выключенному телефону, уж ты-то знаешь, как он порой себя ведёт, — строгим тоном отчеканил Чонгук. — Никуда Чимин не пропал. Раз Джин не отвечает, значит, они вместе. Не в первый раз такое. Когда я в Штатах, они часто зависают вдвоём, — он сделал паузу и тяжело вздохнул. — Пили, скорее всего, а теперь спят. Завтра объявятся. И тебе полезно поспать, а то воображение разыгралось. На связи! — и сбросил вызов, сразу откладывая телефон в сторону. А вот это начинало злить. Что за детский сад! Понятно, что парень очень обижен и это их первая крупная ссора, но вести себя таким образом глупо. Чонгук оставил недоеденный ужин и ушёл в кабинет, по пути захватив бутылку виски и стакан, полный льда. Быть может, это поможет ему притупить чувства. Зайдя внутрь, он тут же вспомнил их вчерашнюю ссору с Чимином, и к горлу снова подкатил ком. Крики его мальчика, казалось, ещё фантомно звучали в ушах, как и собственная ядовитая речь после. Находиться здесь теперь было неприятно. Он обязательно заменит эти воспоминания другими, более светлыми. Потом, когда Чимин к нему вернётся. Чонгук медленно цедил алкоголь, болтая между глотками кубики льда с неприятным тревожным звуком. Ему даже пришлось включить телевизор, насколько не по себе ему было одному в доме. Диктор с экрана монотонно рассказывал о местных новостях в диалоге с репортёром, который, судя по всему, находился где-то в городском парке. Затем кадр сменился, и съёмка с высоты продемонстрировала последствия огромной аварии: перекрытое в обе стороны шоссе, машины скорой помощи и пожарные, которые растаскивали обугленные и покорёженные остатки автомобилей. Диктор продолжала что-то говорить, но Чонгук не разбирал слов. Как в тумане он достал телефон, чтобы в очередной раз набрать заученный наизусть номер, но механический голос автоответчика был неумолим. На экране множество людей плакали и пытались прорваться сквозь кордон полиции, а какой-то взрослый мужчина, упав на колени возле тела, завёрнутого в чёрный пакет, потерял сознание, заставляя толпу взреветь с новой силой. Бегущей строкой шли списки пострадавших. Три машины сгорели дотла, включая ту, что влетела под автобус. Крупным текстом высветилось сообщение о том, что все, у кого вчера родственники предположительно могли находиться на этом шоссе, могут сдать биоматериал для опознания погибших по ДНК. По коже моментально пробежал холод, и мужчина, взяв пульт, выключил телевизор. — А что, если и Чимин… — на мгновение его посетила страшная мысль, и все органы скрутило болью. Всего лишь на долю секунды он представил, что там, среди покореженного металла, луж крови на асфальте и раскиданных повсюду вещей, мог бы быть его мальчик. Дыхание перехватило, и он закашлялся. — Нет, не может быть. Что ему там делать? — отпив ещё несколько крупных глотков прямо из горла, Чонгук вновь набрал номер Чимина, но абонент так же был не в сети. — Проспится и объявится завтра. Нет, нужно меньше слушать Тэхёна. Еще какое-то время Чон просидел за столом, бездумно смотря в тёмное небо, а затем отправился в спальню, чтобы поскорее наступило завтра.***
— Мина, дозвонись до Чимина. Как возьмёт трубку, переведи на меня, — Чонгук потёр виски пальцами. Кажется, он начинал привыкать к постоянной головной боли с примесью алкогольного похмелья. Сосредоточиться на чём-либо не получалось. А к деловым звонкам прибавились бесконечные смс от Тэхёна, в которых тот осыпал мужчину отборным матом, а следом присылал отчёты о бесполезных звонках в государственные учреждения. Никакой новой информации не появлялось. Всё было нормально ровно до того момента, пока Джин, удивлённый таким настойчивым вниманием к себе, не перезвонил. После его рассказа о том, что они только прилетели из Новой Зеландии, стойкость и непоколебимость мужчины начали трещать по швам. — Президент Чон, Чимин вне зоны действия сети, — раздалось из коммутатора. Голос секретаря звучал растерянно. — Я звоню ему уже несколько часов. Что-то случилось? — Пока не знаю, — отозвался мужчина. — Но уже ни в чём не уверен. Рабочий процесс успешно пошёл к черту. В который раз за эти несколько дней в руке снова был бокал с виски, а перед глазами — пейзаж города с высоты офиса. Алкоголь обжигал горло, но отлично туманил рассудок, когда в организме его оказывалось больше требуемой нормы. И где искать этого глупого ребёнка? Чувство тревоги начинало медленно крошить в пыль остатки нервной системы. Он не знает, где его мальчик. Пора признаться себе в том, что у них, похоже, реально проблемы. Развернувшись к столу, Чонгук снова взял телефон и, набрав нужный номер, прислонил его к уху. — Нам… я больше не могу. Похоже, сам он не вернётся, — Чонгук долил из бутылки виски в бокал и сделал пару глотков. Лёд давно растаял, а виски нагрелся. Скривившись от горечи, он передёрнул плечами. — Подключай своих. Это уже не детская истерика. Найдите мне его, из-под земли достань, хоть живого, хоть мёртвого. — Хорошо… — устало выдохнул Намджун. — Будут новости, я тебя наберу. — Джун, — поспешил сказать Чонгук, пока его друг не сбросил звонок. — Не думаю, что он поехал бы по шоссе. Но начните с пострадавших оттуда. — Договорились, — Ким отключился и тут же, перезвонив начальнику службы безопасности, отдал необходимые поручения.***
Самое сложное — понять вдруг, что он действительно может остаться один. Что его могут бросить на самом деле, вполне реально уйти, оставив загибаться от боли. И постепенное осознание того, что парень мог навсегда исчезнуть из его жизни, не давало сделать полноценного вдоха. Чонгук задыхался. От мысли, что он может больше никогда не увидеть своего мальчишку, сердце предательски ёкнуло, а очередной стакан полетел в стену. Похоже, нужно лечить нервы, иначе он рискует остаться без посуды. Ладно, спрятаться от него, но вот так исчезнуть в принципе, оставив друзей и тем более учёбу, — это для Чимина было несвойственно настолько, насколько свойственно Чонгуку уйти из бизнеса, засесть дома и заняться разведением цветов в саду. Полный абсурд. Тэхён не мог так идеально играть свою роль, закидывая Чонгука тоннами смс, он действительно переживал. А Чимина действительно не было рядом. Чон медленно, но верно начинал подползать к краю, натурально съезжать с катушек. Раньше ему казалось, что ничто не сможет вывести его из равновесия и нет такой проблемы, которая подкосила бы его. Но упрямый автоответчик вторил раз от разу: абонент исчез и, похоже, для вас безвозвратно потерян. Можете поздравить себя, вы полное ничтожество. Не смогли удержать любимого мальчика рядом. Повторите попытку позже. Что ему делать? За что теперь цепляться, чтобы продолжать убеждать себя, что всё ещё хорошо? Ночью, когда ты один, хочется выть. Ночью, когда уже третьи сутки тишина и нет никаких новостей, хочется взять коллекционной кольт, приставить его к виску и застрелиться к чертям собачьим. Чувства тревоги и злобы на самого себя смешались в ядовитый коктейль, который медленно отравлял всё естество. Чонгука кидало от желания сорваться, прыгнуть в машину и гонять по всему городу в призрачной надежде найти своего мальчика к желанию сдохнуть от безысходности. Сидя в кресле, он пялился в монитор, подключившись к камере в подъезде у дверей квартиры Чимина. Казалось, сейчас откроются двери лифта, и его мальчик появится там. Как ни в чём не бывало, достанет ключи, пару раз прокрутит кольцо от брелока на пальце, а потом зайдёт к себе. Но чудо не происходило. С каждой минутой неизвестности Чонгука выворачивало наизнанку, выламывая суставы и кроша кости. Если первые два дня он мог максимально игнорировать все плохие мысли, отмахиваясь отговорками, что Чимин спрятался у друзей, то на третий день он сдался. Какие, к черту, гордость и норов? Что в них проку? Ему нужен Чимин. Чонгук взял телефон и, кажется, уже в сотый раз набрав до боли знакомый номер, снова слушал беспристрастный голос автоответчика. За последние дни он возненавидел этот звук до такого состояния, что готов был расколотить аппарат об стену, что обязательно сделал бы, если бы тот ни был единственным связующим звеном с его мальчиком. В ярости отшвырнув смартфон, мужчина схватил бутылку с коньяком и сделал несколько больших глотков прямо из горла, чувствуя, как из-за этого на глазах выступают слёзы. А может, это вовсе не из-за алкоголя. Но разве кто-то виноват? Разве телефон, Тэхён или Джун виноваты, что его мальчик действительно пропал? Третьи сутки он не дышит толком. Это сложно назвать даже существованием. Третьи сутки его сердце просто гоняет кровь по сосудам, а лёгкие машинально расширяются, насыщая организм кислородом. — Сука! — надрывный крик распугал птиц, сидевших на ветвях деревьев под окном его рабочего кабинета. На улице уже темнело. Солнце вот-вот сядет за горизонт, погружая город в чёрную ночь. — Сука! — папки и ручки полетели с рабочего стола врассыпную. Документы веером опустились на пол, застилая его белыми пятнами. — Блядство! — Чонгук, не в силах больше терпеть, подорвался на ноги и с силой швырнул бутылку. Та со звоном врезалась в стену и разбилась, разлетаясь тёмными пятнами по полу. Звон битого стекла заглушил на какое-то мгновенье его крик отчаяния. Чон в ярости пинал кресло, и оно, скрипя, закружилось и понеслось в сторону, с глухим ударом останавливаясь у стены. — Чёрт! Чимин! Где ты?! — Чонгук метался по кабинету, как загнанное животное. Всё, что попадалось под руку, моментально было разбито или растоптано. Схватив стул за задние ножки, он, как клюшкой для гольфа, громил дверцы стеклянных шкафов, и их осколки разлетались в разные стороны. Но облегчение не наступало, становилось только хуже. Агрессия и усталость, которые долгое время копились внутри, разорвали сдерживающие их оковы и теперь поднимались к горлу. Отшвырнув стул в сторону, Чонгук кинулся к столу, схватил монитор и повернул его экраном к себе. Но прежняя картинка была неизменной, и сколько ни прожигай экран взглядом Чимина она не покажет. Мужчина с силой дёрнул провода, а затем швырнул монитор в стену, надломлено крича. Глухой удар и разлетевшийся пластик как будто насмехался над ним. Техника тоже не виновата, что его любимый мальчик не с ним. Громи, кричи, срывая голос, но его ты себе этим не вернёшь. Дорогие сувениры от партнёров, антикварные статуэтки, собранные во время поездок по всему миру — всё исчезало кучей осколков и мелких частей. Все бутылки из бара одна за другой разбивались о стены, разнося по комнате насыщенный аромат алкоголя. Чон уничтожал всё, что когда-то имело для него хоть какое-то значение. Наказывал себя за ту боль, что причинил. И за боязнь принять факт, что мальчика больше с ним нет. За все пустые отговорки и уловки. Он раздирал руки в кровь и царапал пальцы о битое стекло. Под его подошвами хрустели остатки мебели и стеклянные осколки, саркастично напоминая ему разлетевшиеся мечты и надежды на совместное счастье с Чимином. В груди ныло настолько сильно, что подожгите его сейчас, и он даже не почувствует жара и боли от огня. Всё, что он построил со своим мальчиком, словно привязанное к локомотиву, на бешенной скорости неслось навстречу огромной бетонной стене. С каждым движением секундной стрелки его «долго и счастливо» рассыпалось песком сквозь пальцы. Трус, упёртый баран, который из-за своей гордости в этот самый момент терял того, кого на самом деле любил. Но даже это было не так страшно, как то, что он собственными руками уничтожил того, кто любил его. Ни деньги, ни статус, ни власть, а его самого. Его, обычного мужчину, Чон Чонгука, тридцати шести лет от роду. Выбившись из сил, Чон рухнул на колени и, закрывая лицо руками, шептал: — Где ты?! Чёрт тебя дери! Неизвестно, сколько Чонгук просидел в таком положении на полу — ноги затекли, слёзы давно высохли, оставив только белые дорожки на щеках. Он переполз на диван и трясущимися руками достал телефон. — Подгони машину к дому через пятнадцать минут. Поднявшись, он побрёл в спальню, по пути вытирая кровавые потёки от порезов на руках.***
— Юнги, привет, — Джун с хмурым лицом пил коньяк из бокала и проклинал тот день, когда родился на свет. — Объясни мне, пожалуйста, что происходит? — Привет, — сиплый голос друга раздался в трубке. — Глобальное потепление, льды тают. — Юнги, не прикидывайся камнем. Где Чимин? — тяжело выдохнул в телефон мужчина. — Мне откуда знать? — нервный смешок сорвался с губ Мина. — Давай попробуем ещё раз, — Намджун откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. Глубоко вдохнув воздух, он максимально спокойным голосом произнёс: — Юнги, привет. Где Чимин?