Птица и меч

      В ожидании хоть каких-то новостей о Целителе, Кэйя нервно мерил шагами комнату. Его место на краю кровати временно заняла Аделинда, по-матерински нежно гладившая Дилюка по голове. Тот лежал, закрыв глаза, лицо его было болезненно бледным, а веки беспокойно подрагивали.       — Господин Альберих! — не выдержала горничная. — Сядьте уже. Своей гимнастикой вы ему ничем не поможете, куда полезнее будет быть как можно ближе.       Кэйя остановился и послушно сел по другую сторону кровати. Смущаясь под взглядом Аделинды, он обхватил пернатую ладонь своей. Дилюк слегка сжал пальцы в ответ. Горничная удовлетворенно кивнула.       Вдруг раздался нетерпеливый стук в дверь.       — Госпожа Аделинда! Сэр Альберих! У ворот какая-то девушка, говорит она Целитель и требует пустить ее к королю. — доложил стражник из-за двери.       Кэйя в ту же секунду подскочил и вылетел за дверь, едва не прихлопнув ей ни в чем не повинного гвардейца. Он бегом пересек коридор, спустился по винтовой лестнице и выбежал к воротам. Во внутреннем дворе, окруженная стражей, стояла невысокая девушка с пшеничными волосами, собранными в хвост. Одета она была в синий холщовый плащ, а на плече ее висела самая обычная дорожная сумка. Словом, ничто не выдавало в ней Целителя. Кэйя жестом велел отпустить девушку.       — Здравствуйте, господин, меня зовут Джинн, — представилась девушка, признав в Кэйе аристократа, — я Целитель. Кажется, здесь нужна моя помощь?       Кэйя горячо закивал, жестом пригласив девушку следовать за ним.       — Прошу прощения, господин, — Джинн потупила взгляд, — с немотой я не смогу помочь, я не настолько искусна…       Кэйя спешно замахал руками, не зная как быстро объяснить ситуацию. На помощь ему пришел один из гвардейцев. Кажется, вспомнил Кэйя, его звали Эльзер.       — Помощь требуется Его Величеству, — пояснил он, помогая девушке взойти по ступеням. Джинн понимающе кивнула. Кажется, она не питала жгучей ненависти к Рагнвиндрам.       — Так значит это вы немой Рассказчик, который передал просьбу, — догадалась Джинн. — Наверное, стоит объяснить, как я здесь оказалась?       Кэйя заинтересованно кивнул.       — Моя сестра тоже Рассказчица, — поделилась девушка, — и она услышала, как птицы щебечут о поисках Целителя. Сначала я подумала, что она просто выдумывает, пытаясь выманить меня отдохнуть в город, но все оказалось взаправду. Птицы указали мне дорогу к замку, и я примчалась как только смогла.       Кэйя сложил ладони в благодарственном жесте.       Длинными коридорами они проследовали к королевской спальне, Альберих открыл дверь, приглашая Целительницу внутрь. Та застыла в дверях.       — Могу я узнать, что здесь вообще происходит?.. — спросила Джинн, в недоумении рассматривая полуптицу-получеловека на кровати.       — Позвольте мне. — Аделинда встала, уступая место Кэйе, и подошла к гостье. — Миледи, я бы предложила вам чаю и горячую ванну с дороги, но дело не терпит отлагательств. Видите ли, наш король проклят, и проклятие не дает ему залечить рану. Обычный лекарь не справился, и нам пришлось потревожить вас.       — Уверяю, вы ничуть меня не потревожили. — лицо Джинн резко стало серьезным. — Если позволите, я осмотрю рану.       Кэйя и Аделинда единогласно кивнули, отходя от кровати, и Целительница приступила к работе. Осматривая пациента, она с каждой секундой все сильнее хмурилась.       — Это не обычная рана, именно поэтому ваш доктор с ней не справился, — произнесла Джинн. — Скажите, Ваше Величество, вас ведь не обычные охотники подстрелили?       Дилюк, все это время притворявшийся спящим, тяжело вздохнул и приоткрыл глаза.       — Вы правы, это были солдаты Снежной. Подразделение Фатуи, если быть точным, — нехотя признался король.       «Фатуи?!, — Кэйя не знал, злится он больше на упомянутых солдат или на Дилюка, — Тебя подстрелили Фатуи, и ты ничего об этом не сказал? У них же наверняка не обычные стрелы.»       — Именно поэтому я тебе и не говорил, — Дилюк закатил глаза.       — Вы… можете общаться? — догадалась Джинн. Кэйя кивнул. — У вас какая-то ментальная связь?       — Нет, я просто слышу его мысли, потому что он не умеет держать язык за зубами и по уши в меня влюблен, — хмыкнул Дилюк прежде, чем Кэйя успел согласно кивнуть. Альберих поперхнулся от возмущения.       «Тебе повезло, что ты ранен, иначе бы получил подушкой по голове!» — пригрозил Кэйя и обиженно отвернулся.       — Справедливости ради, это взаимно. Возможно поэтому я его и слышу. — добавил король, смутив всех присутствующих. Кэйя закашлялся от неожиданности, стремительно краснея.       — Ну, любовь это, конечно, прекрасно, — вернулась к реальности Аделинда, — но, позвольте напомнить, Ваше Величество, вы умираете.       Кэйю словно током прошибло.       — В таком случае не будем тянуть, — Джинн нанесла на руки сильно пахнущую травами мазь и положила ладони на рану. Дилюк с трудом сдержал стон боли. — Потерпите, Ваше Величество.       «Я попробую подобрать слова проклятия, возможно, что-то да сработает, » — Рассказчик подошел к кровати и коротко поцеловал алое оперение на лбу короля.       — Только не вини себя, если ничего не получится, — попросил Дилюк, слабо улыбнувшись. Вечно горящий в его глазах огонь постепенно начал затухать.       «Еще чего, — съязвил Кэйя, стараясь не выдать рвущегося наружу отчаяния. — Не помри тут без меня.»       — Постараюсь, — сказал король, и Кэйя вышел, оставив Аделинду и Джинн колдовать над раной.       — Джинн, — тихо спросил король, — как вам удалось скрыться от Охоты?       — Мой дедушка был сенешалем у вашего деда, — пояснила девушка, — а отец — при вашем отце. Оба были Целителями, но Охота их не коснулась. Но когда отец встретил маму, они все же решили уехать подальше от дворцовых интриг.       — Так вы Гуннхильдр, — догадался Дилюк. Девушка кивнула, — честно признаться, я искал вас, был наслышан о таланте вашего отца и надеялся, что такой одаренный Целитель сможет помочь мне.       — Мы не лечим проклятия, Ваше Величество, — грустно вздохнула Джинн, — вам нужен Рассказчик. И, как вижу, вы его нашли.       — Нашел, — подтвердил король, — и пусть он вряд ли снимет проклятие, я ничуть не жалею, что забрал его в замок.       Теплая улыбка легла на губы Дилюка. Джинн тоже улыбнулась, отводя взгляд. Король почувствовал, как притупляется боль.

***

      С тревожным сердцем оставив Дилюка в надежных — он был уверен в этом, но беспокойство не желало отступать — руках Джинн и Аделинды, Кэйя вышел в сад. Он опустился на скамью, где пару дней назад сидел с соколом, который, как оказалось, был вовсе не обычной птицей.       «Было бы здорово погулять здесь с ним в человеческой форме, » — подумал Кэйя.       На минуту поддавшись фантазиям, он представил, как идет по цветущему саду под руку с королем, срывает с вишни розовый цветок и вплетает его Дилюку в волосы. Тот вначале хмурится, но после ловит Кэйю за руку и целует ладонь, следом прижимая к своей щеке. Кэйя сперва краснеет, но затем тянется за поцелуем и получает не только его, но и крепко обнимающие его сильные руки.       «Очнись! — одернул себя Кэйя. — Если ты не снимешь проклятие, ничего этого не будет!»             Собравшись с мыслями, он принялся перебирать возможные слова проклятия, но довольно быстро понял, что пользы это не принесет.       «Ох, мама, что же ты сказала?» — Кэйя в отчаянии смотрел на небо, словно надеясь найти в нем ответ. Ничего не получалось.       Он бы и дальше сидел в саду, отчаянно пытаясь вспомнить подробней размытое воспоминание из детства, если бы не услышал звуки быстрых шагов: кто-то бежал, стуча каблуками форменных гвардейских сапог и позвякивая амуницией.       — Сэр Кэйя! — появившийся в арочном проходе Эльзер еще даже не успел сформулировать желавшую вырваться мысль, как Альберих уже подскочил и без лишних вопросов рванул обратно в королевские покои.       Перепрыгивая через ступеньки, он услышал душераздирающий крик, отчетливо напоминающий соколиный клекот. Сердце на секунду остановилось, но Кэйя быстро взял себя в руки: не сейчас, он не позволит себе поддаться страху.       Дверь в спальню была уже открыта, король кричал так, что не было смысла скрывать что-либо от прислуги. Дилюк в агонии бился на кровати, его тело отчаянно пыталось трансформироваться, но проникший в тело яд не желал уступать, принося нестерпимую боль. Аделинда стояла рядом с кроватью на коленях, сжимая пернатую ладонь Его Величества и отчаянно сдерживала слезы, умоляя — то ли себя, то ли своего подопечного — держаться. Джинн, уже порядком измотанная из-за использования целительной магии, на дрожащих ногах стояла над ними. С ее рук струились совсем тонкие потоки магии, иссякавшей на глазах.       — Я очистила и закрыла рану, но яд проник глубоко внутрь, — увидев Кэйю затараторила Джинн, — я не знаю, что еще мне сделать, господин, я не могу…       Девушка замолчала, еле сдержав всхлип. Руки Целительницы задрожали и вскоре опустились. После ее слов Кэйя почувствовал, как сердце разбивается, осколками глубоко раня грудную клетку. Он застыл в паре метров от кровати, не в силах ступить и шагу.       «Нет… — пробормотал Кэйя, — нет, нет, нет! Не позволю!»       На шатающихся ногах он подошел к кровати и рухнул на колени, ловя Дилюка за руку. Король был совсем не в себе, кричал и вырывался, не замечая ничего вокруг из-за боли.       «Прошу тебя, не оставляй меня, — позвал Кэйя, — Люк, пожалуйста…»       Страх, горечь и злость взрывным коктейлем вскипели внутри него, и Кэйя почувствовал, как его Дар, словно шепчет ему нужные слова голосом матери.       «Запомни эти слова, милый мой, однажды ты захочешь снять проклятие и они тебе пригодятся, а до тех пор я буду защищать тебя. Пусть твой голос отзовется в душе у принца или принцессы с алыми волосами, пусть он или она услышит тебя без слов, лишь тогда оба наложенных мною проклятия падут. Скажи этому человеку, как он важен для тебя, прикажи проклятию пасть, и, если твои чувства будут искренни и взаимны, вы оба будете свободны.»       Кэйя вспомнил. Вспомнил улыбку матери, ее звездные глаза и смуглую кожу. Вспомнил, как что-то внутри оборвалось, когда он услышал ее последние слова. Когда понял, что они были последними. Он был совсем ребенком, он ничего не мог сделать тогда. Но сейчас может. Он не позволит судьбе отнять у него еще одного дорогого человека.       Крепче сжав чужую ладонь, он сосредоточил все силы в одной единственной фразе.       «Я люблю тебя. Пусть проклятие падет, ведь я так люблю тебя.»       Затаив дыхание, то и дело вытирая слезы, Джинн наблюдала, как Рассказчик безмолвно рыдает над уже почти бездыханным телом своего короля. Она хотела отвернуться, уйти, оставив их горе в тишине, но вдруг услышала тихое «я люблю тебя». Влажными из-за слез губами Кэйя раз за разом произносил «я люблю тебя».       — С-сэр Кэйя, — в неверии прошептала Аделинда. — Вы говорите…       Кэйя поднял на нее замутненный взгляд и слабо улыбнулся.       — Заклятие пало, — прошептал он и с надеждой посмотрел на все еще неподвижного Рагнвиндра. Оперение как по волшебству сошло с его бледной кожи, открывая взору расползшуюся по всему телу зеленоватую ядовитую сеть. — Люк, заклятие пало, мы свободны, теперь ты можешь исцелиться!       Однако король не отзывался. Кэйя прикоснулся к его щеке, принялся тормошить за плечо, но ничего не происходило.       — Джинн! — Рассказчик отчаянно позвал девушку, — Прошу тебя, заставь его проснуться.       — Господин, боюсь Его Величество не спит, — еле сдерживая дрожь в голосе сказала Целительница. Она подошла ближе, опустилась на колени рядом с Кэйей и положила руку поверх его, держащей больше не оперенную ладонь короля.       — Нет… Не может этого быть, — Кэйя отказывался верить, крепче сжимая пальцы. — Прошу тебя, попытайся еще. Умоляю, Джинн!       Девушка кивнула, направляя силы в ладонь, надеясь не столько исцелить короля, сколько успокоить его разбитого возлюбленного. Кэйя почувствовал приливающее к ее руке тепло.       — Проснись! — вкладывая Дар в слова, умолял он. — Проснись, Люк! Ты должен проснуться!       Отчаяние, страх, боль утраты смешались в нем, пробуждая Дар. Сильные эмоции вновь взяли верх, разрывая на части душу и тело, а затем вновь собирая их воедино. Слова, произнесенные Рассказчиком, нашли продолжение в мыслях Целительницы, упорно пытавшейся вернуть мертвеца к жизни. Сила двух Даров, соединенных воедино во имя одной цели отчаянно взывали к третьему, спавшему глубоко внутри проклятого короля. Почувствовав зов собратьев, Дар Перевертыша вырвался на свободу, принуждая своего хозяина очнуться и тут же обратиться птицей. Словно от удара молнии, Дилюк вскинулся, глубоко вдыхая нагревшийся воздух, и уже через секунду под потолок взмыл прекрасный сокол с огненным оперением. Словно феникс, он возродился из пепла, приковывая к себе шокировано-счастливые взгляды собравшихся.       Джинн вскочила, наблюдая за птицей. Аделинда прикрыла рот, свободной рукой держась за каменную стену. Сокол сделал круг по комнате и приземлился на кровать, вновь обращаясь человеком. Совершенно здоровый юноша с огненными волосами потянулся к Рассказчику, обхватывая руками его застывшее лицо. Дилюк вытер продолжавшие катиться по щекам Кэйи слезы и слегка коснулся губами его лба.       — Я ведь обещал не умирать без тебя, — тихо усмехнулся король.       Кэйя помотал головой, накрывая его теплые ладони своими.       — Я еще припомню, как ты пытался от меня сбежать на тот свет, — Альберих устало вздохнул, также тихо посмеиваясь. Сам того не заметив, он начал терять сознание, плавно опускаясь в объятия своего короля.       «Спи, мальчик мой. Ты заслужил отдых, » — прозвучал женский голос в его голове, и сознание погрузилось во тьму.       Наконец, Кэйя спал спокойно. Все было хорошо.