things i'll never say

- Ты великолепно выглядишь. Он заливается румянцем, начиная с кончиков пальцев и заканчивая кончиком носа, и Чонин слегка морщится. - Спасибо. Ты тоже очень хорошо выглядишь, Кёнсу. Кёнсу смеется и поднимает руку, игриво ударив Чонина в грудь. - Я хён тебе. Он красивый и стоит слишком близко, и Чонин напоминает себе, что умрет, если не будет дышать. - Хён. - Ты такой дурак, даже не можешь правильно повязать бабочку, - дразнит Кёнсу, подходя ближе к Чонину, протягивая пальцы к ярко-красной бабочке. - Тебе повезло, что я приехал пораньше, чтобы присмотреть за тобой, прежде чем мы зашли в церковь. Может быть, все дело в его взгляде, но Чонин не может перестать смотреть на длинные ресницы и светлые глаза, пока старший распутывает галстук-бабочку и повязывает его снова, расправляя кончиками совершенных пальцев. - Готово! - улыбается Кёнсу и немного отклоняется назад, чтобы посмотреть на Чонина. Именно сейчас Чонину хочется схватить Кёнсу за волосы и просто поцеловать, поцеловать его в дождь перед всеми, поцеловать его так, как нравится, как он мечтал, когда старший пришел в его школу танцев шесть лет назад. - У тебя все под контролем? - Да, - Чонин возвращается обратно к реальности, отводя взгляд от слегка потрескавшихся губ в форме сердца, покрытых блеском. Он проводит рукой по выпуклости в кармане. - Кольца здесь. - Я так счастлив сейчас, Чонин, - признается Кёнсу, улыбаясь почти закрытыми глазами. - Спасибо за то, что ты здесь со мной. Я действительно люблю тебя. Кёнсу не любит его так, как младший любит его, но Чонин по-прежнему не может запретить своему сердцу пропустить удар. - Любишь? - Да, - Кёнсу, наверное, имеет в виду не его, но все равно подходит к Чонину ближе, практически касаясь его груди. - я люблю. Последние два слова словно пощечина по лицу, и Чонин морщится от боли. Брови Кёнсу тут же взлетают вверх, когда он хватает Чонина за плечи. - Ты в порядке? Эти два слова нужно сказать в церкви перед священником, обращаясь к Чонину. - Я тоже тебя люблю, Кёнсу, я... - Чонин игнорирует слова Кёнсу и обнимает парня за талию. Она не слишком тонкая и не слишком толстая, как раз для рук Чонина. - люблю тебя. Он должен был сказать это давно, как только он влюбился в эти губы в форме сердца и нежные руки, он должен был опередить Чанёля. Он должен был сказать это уже давно, но упорно держал все в себе, и теперь уже слишком поздно. Он не знает, наклонится ли Кёнсу, но понимает, что если наклонится, то он не сможет удержаться и не поцеловать эти пухлые губы. Они так близко, что теперь он может почувствовать дыхание Кёнсу на своем лице, и Чонин закрывает глаза, готовясь потеряться в собственных чувствах. Но это всего лишь мечты, которые никогда не сбудутся, и вот маленькие ручки толкают его в грудь, прежде чем он получает шанс украсть поцелуй с этих губ. И Чонин понимает, что навсегда теряет Кёнсу. - Увидимся в церкви, Чонин. Спасибо за то, что согласился стать моим шафером. Он не боится увидеть, как Кёнсу исчезает за дверью, падая обратно на стул и закрывая лицо руками. Все нормально. Он будет в порядке. Ложь станет истиной, пока он не устанет доказывать себе это. Он будет в порядке.