Интеракция

      Юичиро ясно слышал, что сказал Микаэла, видел, в каком скверном состоянии он был, и понимал его желание убраться подальше ото всех. Собирался ли он послушаться и со спокойной душой забыть о Микаэле, пока тот будет страдать в одиночестве от сводящей с ума жажды крови? Разумеется, нет.       Как только Микаэла начал отходить от них, Юичиро решительно двинулся следом, однако он успел пройти всего пару шагов, прежде чем Наруми преградил ему путь своим оружием. Остановившись, Юичиро озадаченно взглянул на гладкое древко трезубца у своей груди.        — Какого чёрта?       Адреналин, всё ещё кипевший в его венах после боя, подстегнул его, моментально превращая недоумение в злое раздражение. Юичиро не собирался ссориться или драться с Наруми, но он ничего не мог поделать с негодованием, поднявшимся в его душе.        — Юу-сан, я думаю, тебе стоит оставить его в покое, как он и просил, — подала голос Шиноа за его спиной.       Юичиро не оглянулся и не ответил ей, вместо этого он впился рассерженным взглядом в невозмутимого Наруми, который так и не убрал трезубец. Он предполагал, что Наруми не сможет сдержать его, если он попробует прорваться силой, но не хотел доводить дело до потасовки. Юичиро хотел, чтобы Наруми понял необходимость его ухода и сам пропустил его.        — Я должен помочь ему, — сообщил Юичиро самым убедительным тоном, на который он был способен. — И срочно.        — Твой вампир может с этим справиться, — возразил Наруми и легко пихнул его в грудь древком оружия, заставив отступить назад. — Тебе нет смысла подвергать себя опасности.       Разум Юичиро обжёг неконтролируемый гнев, и все его планы решить дело миром пошли прахом. Естественно, Наруми не мог знать, насколько тяжело и больно было Микаэле, но он не должен был так небрежно говорить об этом.        — Ты не понимаешь, это!..        — Очнись уже! И пойми, что люди рядом с тобой нуждаются в помощи гораздо больше, чем какой-то вампир! — перебил Наруми, ткнув трезубцем за спину Юичиро.       Тот дрогнул, как от хлёсткой пощечины, только сейчас вспомнив, что Шиноа была ранена. Он быстро обернулся к ней и увидел, что она до сих пор прижимала руку к своему левому плечу. Поймав его взгляд, Шиноа слабо улыбнулась. Злость, грозившая накрыть его с головой, тотчас рассеялась, и Юичиро охватил жгучий стыд, отрезвивший его. Наруми был не прав, его слова о Микаэле были бесчувственными и жестокими — Мика не был «каким-то вампиром», он был его семьёй, его Микой! — но упрек был справедливым. Беспокойство за Микаэлу ослепило его, и он действительно забыл обо всем остальном. Пусть Микаэла занимал особое место в его сердце, это не значило, что Юичиро было плевать на остальных из отряда. Тем более, когда кто-то из них был ранен.        — Я-я… Извини, я просто… — сконфуженно пробормотал Юичиро, беспомощно разведя руками, а затем подошёл к Шиноа ближе. — Как твоя рана?       Она немного приподняла ладонь, чтобы осмотреть своё плечо, и чуть позже убрала её совсем.        — Ничего серьёзного, — заверила Шиноа, поправляя форму. — Она уже начала заживать.       Удовлетворённо кивнув ей, Юичиро всё же не спешил радоваться. Наруми прямо заявил, что кому-то требовалась его помощь, и если Шиноа цела, то значит…        — А где остальные? Кимизуки, Мицуба и Йоичи? — он огляделся по сторонам, чувствуя, как по спине пробежал холодок страха. — Они?..        — Остались на главной улице, — поторопилась объяснить Шиноа и, бросив укоряющий взгляд на Наруми, который убрал оружие за спину, продолжила: — Они не пострадали, тебе не о чем переживать. Всё в порядке, Юу-сан.       Юичиро шумно выдохнул, проведя рукой по лицу, и почувствовал, как тугой узел тревоги у его солнечного сплетения начал пропадать. Никто не пострадал, и это было самое главное. Никто, кроме… Его мысли незамедлительно вернулись к Микаэле. Юичиро посмотрел в ту сторону, куда он ушёл, но, конечно же, на берегу его уже не было. В нём вновь пробудилось забытое было едкое недовольство.        — Было в порядке, — вставил Наруми, подчеркнув интонацией первое слово. — Мало того, что мы разделись, когда тут повсюду вампиры, так ещё и тратим время на пустую ругань. Нам нужно возвращаться сейчас же.       Юичиро слышал, что Шиноа что-то ему ответила, но он пропустил это мимо ушей. Его волновало только одно — насколько плохим было самочувствие Микаэлы, и как далеко он мог уйти. Наверно, ему всё-таки придётся обмануть Наруми и Шиноа, чтобы потом незаметно ускользнуть… От своих размышлений он отвлёкся, когда Шиноа аккуратно дотронулся до его локтя.        — Юу-сан? — улыбаясь, позвала Шиноа, но чем дольше она смотрела на него, тем более вымученной и тоскливой становилась её улыбка, пока не исчезла вовсе. — Ты ведь всё равно сбежишь к нему, верно?       Голос Шиноа был тихим, немного дрожащим, и Юичиро почувствовал себя так, словно он предал её. Хотя он не знал, чем была вызвана эта горечь, и почему Шиноа выглядела такой сокрушённой, он хотел бы исправить это. Однако лгать ей и обещать, что не пойдёт за Микаэлой, он не собирался. Не зная, что ответить Шиноа, чтобы не огорчить ещё больше, Юичиро предпочёл промолчать.        — Конечно же, ты сбежишь, зачем я вообще спрашиваю, — мрачно усмехнулась она. Закусив губу, Шиноа отвернулась от него, скрыв лицо, и сказала: — Иди уже, пока я не передумала.       Недоверчиво нахмурившись, Юичиро посмотрел на неё, пытаясь понять, была ли она серьёзна или опять дразнила его: всё-таки её страсть к дурацким шуткам была за пределами его понимания. Но, кажется, в этот раз Шиноа решила обойтись без своих бестолковых провокаций. Не сдержавшись, Юичиро широко улыбнулся, ощущая, как грудь распирает от благодарности, такой сильной, что ему хотелось крепко обнять её. Несомненно, Шиноа понимала, какую кошмарную пытку сейчас переживал Микаэла, и не смогла остаться равнодушной к его мучениям.        — Шиноа! — пораженно воскликнул Наруми, подходя к ним. — Ты правда разрешишь ему уйти? К голодному вампиру?       Встряхнув волосами, Шиноа подняла голову, и теперь на её лице была сияющая улыбка.        — Либо так, либо нам придётся его вырубить. Не знаю, как ты, а я устала и не хочу сражаться, — в её голос проскользнула лёгкая издёвка, когда она смерила снисходительным взглядом их обоих. — Если хочешь вбить в его пустую голову хотя бы немного мозгов — пожалуйста, он весь твой, но я не буду в этом учувствовать.       Затем Шиноа победно усмехнулась, лучась самодовольством. Юичиро, вспыхнув от насмешки, собрался предложить ей выяснить, чья голова была самой пустой, но Наруми опередил его.        — Ладно, — уступил он, устало покачав головой. К удивлению Юичиро, он выглядел скорее удручённым, чем рассерженным. — Хоть я и уверен, что это плохая идея, но можешь делать что хочешь. А я возвращаюсь.       Ничего больше не добавив, он направился к деревне. Однако Юичиро видел, что Наруми шёл не спеша, похоже, ожидая, что Шиноа — возможно, он тоже? — нагонит его. Юичиро не стал пользоваться оставленным шансом и перевёл взгляд с удаляющейся фигуры Наруми на Шиноа. Подавленное нетерпенье с каждой секундой становилось только сильнее, побуждая его действовать.        — Спасибо, — коротко бросил он и повернулся к ней спиной, намереваясь немедленно отправиться на поиски Микаэлы.       Шиноа не дала ему отойти — схватив за рукав формы, она удержала его на месте. Склонив голову, Юичиро вопросительно посмотрел на неё, замечая, что она старательно отводила взгляд.        — Будь осторожен, хорошо? — негромко и быстро заговорила она. — Мика-сан…        — Не причинит мне вреда, — мягко, но уверенно прервал её Юичиро.       Шиноа вскинула глаза и поджала губы, ничего не сказав. Мгновение она пристально вглядывалась ему в лицо, словно пыталась поймать его на лжи, однако затем она сделала большой шаг назад.        — Как закончите — возвращайтесь в лагерь, — напоследок сдержанно распорядилась она, разворачиваясь на каблуках. — Нам нужно многое обсудить.       Юичиро не стал следить за тем, как она уходит, и тянуть время ещё больше, вместо этого он наконец-то поспешил к Микаэле. Сначала он шёл быстрым шагом, но почти сразу же ускорился, перейдя на бег. Микаэла и так слишком долго ждал, поэтому Юичиро хотел как можно скорее добраться до него, чтобы облегчить его болезненный приступ.       Спустя пару минут поисков он убедился, что на берегу Микаэлы не было, и начал опасаться, что тот ушёл вглубь деревни и выбрал себе убежище там. Он мог даже намеренно укрыться так тщательно, что Юичиро не отыскал бы его, так что в этом определённо был смысл. Кого-нибудь другого на его месте это сбило бы с толку и заставило метаться — бесполезно, вероятней всего — по всей деревне, но у Юичиро было преимущество. Его вело за собой чутьё, настолько мощное и неукротимое, что все сомнения отходили на второй план.       Вскоре Юичиро остановился у старого деревянного сарая без окон, который стоял чуть в отдалении от жилых зданий, ближе к морю. Место было ничем непримечательное, и Юичиро никогда бы не подумал проверять там, но он доверился своим чувствам. Он толкнул покосившуюся дверь и оказался в небольшом тёмном помещении, куда сквозь редкие щели в стенах проникал рассеянный солнечный свет. Запах влажной земли и затхлости так явственно напомнил ему о подземельях Сангвинема, что он на миг застыл на пороге в нерешительности.       Встряхнувшись, Юичиро выбросил эти непрошенные воспоминания из головы и шагнул вперёд, чтобы осмотреть пыльный сарай внимательнее. Повсюду валялся какой-то хлам, а одна из прогнивших деревянных полок была повалена, перегораживая проход. Сначала ему показалось, что интуиция всё же подвела его, и Микаэлы тут нет, но потом он увидел сгорбившуюся фигуру у дальней стены. Микаэла сидел неподвижно, никак не отреагировав на его появление.       Не раздумывая, Юичиро кинулся к нему, не удосужившись посмотреть себе под ноги, и запнулся обо что-то. Едва не свалившись лицом вниз, он всё же умудрился сохранить равновесие, однако громкий грохот и ругань заставили Микаэлу выйти из транса. Он дёрнулся всем телом и сжался ещё сильнее, подтянув колени к груди.        — Не подходи!       Естественно, Юичиро проигнорировал предупреждение, как он делал всегда в таких ситуациях, и тут же склонился над Микаэлой.        — Как ты? — обеспокоенно спросил Юичиро, протянув к нему ладонь.       Больше ничего он сделать не успел — Микаэла рывком поднял голову, его сузившиеся зрачки сверкнули ярко-жёлтым в тусклом свете, а затем он молниеносно вскочил на ноги. Он с силой толкнул Юичиро, вынудив попятиться назад, и, грубо схватив за воротник формы, прижал к противоположной стене. Деревянные доски позади него жалобно хрустнули, но нагрузку выдержали, однако внезапный удар выбил воздух из лёгких Юичиро, дезориентировав его на мгновение. Он вскинул руки и попробовал отпихнуть Микаэлу от себя в непроизвольном порыве, но, почувствовав у своей шеи частое прохладное дыхание, обмер. Волнение, завладевшее им, не имело ничего общего со страхом за свою жизнь: он не врал, когда сказал, что всецело доверяет Микаэле.       Спохватившись, Юичиро торопливо убрал руки, престав давить Микаэле на плечи, и повернул голову вбок, чтобы тому было удобнее. Тот прерывисто вздохнул, уткнувшись лицом в открытую шею, но вместо того, чтобы укусить, отшатнулся назад. Отойдя на пару шагов, Микаэла закрыл лицо ладонями и обессилено рухнул на колени.       Юичиро оказался возле него быстрее, чем подумал об этом. Недолго поколебавшись, он несмело обнял согнувшегося Микаэлу и принялся осторожно гладить его по спине в неуклюжей попытке успокоить. Тот тяжело и надсадно дышал, его сотрясала крупная дрожь, возможно, он даже плакал, и это разрывало душу Юичиро. Наплевав на последствия, он крепче стиснул Микаэлу в бережных объятьях.       У Микаэлы была железная выдержка, за эти месяцы он срывался подобным образом всего пару раз в самом начале, когда ещё не научился правильно оценивать свои пределы. В такие моменты Юичиро с готовностью предлагал ему утешение, не позволяя разрушить самого себя. Однако теперь он не был уверен, примет ли Микаэла его поддержку, и будет ли это уместно после всего случившегося между ними. Ещё он боялся, что Микаэла увидит в его сострадании какой-нибудь неправильный — правильный, принимая во внимание его искажённую привязанность? — скрытый подтекст. Юичиро не хотел, чтобы Микаэла чувствовал дискомфорт из-за его действий, особенно сейчас, когда он был таким уязвимым. Юичиро больше не хотел предавать его доверие.       Вопреки ожиданиям, объятья всё-таки помогли: спустя несколько минут Микаэла прекратил дрожать так сильно, а его дыхание вновь стало ровным и глубоким, но плечи под руками Юичиро были всё так же напряжены. Помедлив, Юичиро отпустил его и отсел назад, так, чтобы они не касались друг друга, давая ему немного личного пространства и возможности прийти в чувство.        — Прости, — хрипло проронил Микаэла, оторвав ладони от лица.       Он выпрямился, и Юичиро смог взглянуть ему в лицо. Он не увидел следов слез на его коже, но она была очень бледной, почти серой, придавая ему измученный, даже больной вид. Окровавленная одежда Микаэлы была разорвана во многих местах — жуткое напоминание о тех страшных ранах, которые он получил в бою. Юичиро в который раз пожалел, что послушался его и не уговорил укусить себя раньше, когда они прятались в доме от той назойливой аристократки. Так или иначе, им всё равно пришлось бы убегать от неё через окно, и ничего не изменилось бы, зато Микаэла был бы в порядке.        — Ничего страшного, — так же тихо ответил он, утопая в сожалении.       Микаэла упрямо мотнул головой, не соглашаясь с его мнением, однако не стал вставать или отсаживаться дальше, что Юичиро счёл хорошим знаком. Он вовсе не хотел давить на Микаэлу и принуждать к чему-либо. Вместе с тем Юичиро понимал, что ему, скорее всего, придётся настаивать, чтобы убедить его выпить крови.        — Всё нормально, правда, — успокаивающе сказал он и, медленно наклонившись вперёд, обхватил предплечье Микаэлы пальцами, чтобы деликатно потянуть его к себе. — Давай, иди сюда.       Юичиро ожидал сопротивления, поэтому он сразу же запаниковал, когда Микаэла легко подался и послушно двинулся к нему. Он суетливо начал отползать назад, пытаясь дать Микаэле больше места, и очень скоро упёрся спиной в стену, а тот продолжал подступать всё ближе и ближе. Из-за смятения Юичиро не учёл, что всё это время тянул Микаэлу за руку, вынуждая следовать за собой. Когда он всё же сообразил, что сам виноват в сложившейся щекотливой ситуации, он уже оказался зажат между стеной и Микаэлой. Казалось, тот вообще не испытывал никакой неловкости и не замечал откровенной двусмысленности их положения. Или пока не замечал. Оставалось надеяться, что Микаэла не подумает, будто он сделал это нарочно.       Он выронил руку Микаэлы, и тот, почувствовав свободу, сместился в сторону, садясь вполоборота слева от него. Он был ужасно, чертовски близко, его колени упирались в бедро Юичиро, который сам не понял, в какой момент успел вытянуть ноги. Юичиро невидяще смотрел в пустоту, продолжая вжиматься в стену позади себя, и едва дышал. Их поза стала менее… странной, однако он слишком остро ощущал Микаэлу возле себя и его обжигающий взгляд. Но когда он осмелился искоса взглянуть на Микаэлу, то увидел, что тот отвернулся от него, низко опустив голову. Так было даже лучше — Юичиро не представлял себе, как смотреть ему в глаза. Зато он был уверен: либо его мечущееся сумасшедшее сердце проломит грудную клетку, даровав ему милосердную смерть, либо случится чудо, и он сможет овладеть собой. Он уставился в низкий потолок, весь покрытый старой паутиной, и принялся считать про себя — он где-то слышал, что это неплохой способ успокоиться.       На «восемь» Микаэла робко дотронулся до его левой руки, потянув за ткань формы, и Юичиро, поняв молчаливую просьбу, закатал рукав кителя и рубашки, чтобы обнажить предплечье. Микаэла принял протянутую руку не сразу, словно бы нехотя, вынужденно, но Юичиро предположил, что он просто боялся показать безумным монстром и поэтому намеренно медлил.        — Прости, — сдавленно повторил Микаэла, проводя пальцами по его коже.       Некогда белая ткань его перчаток задубела от засохшей крови, и прикосновение ощущалось неприятно шершавым. Отвлёкшись на это, Юичиро почти пропустил момент, когда Микаэла притянул его кисть к лицу. Его клыки легко прорвали тонкую кожу запястья, и Юичиро откинул голову на стену, не заметив, что пальцы его свободной руки вплелись в волосы Микаэлы — настолько привычным, правильным, даже естественным было это действие.       Уже знакомое онемение, смешанное с приятной слабостью, вскоре охватило тело Юичиро, и он смог немного остыть, временно позволив своим сомнениям и тревогам ускользнуть. С некоторой застенчивостью он отметил, что кружившее голову томление, возникающее всякий раз, когда он жертвовал своей кровью, стало острее, приобрело новый, завораживающий оттенок, хоть и осталось таким же сильным и глубоким. Два дня назад, найдя Микаэлу в лесу, он совершенно не обратил на это внимания, настолько опустошённым он тогда был.       Бездумно пропуская светлые пряди сквозь пальцы, он отвёл волосы Микаэлы в сторону, зачесав их за ухо. Глаза Микаэлы были прикрыты, а на лице лежало невероятно расслабленное, безмятежное выражение. Это так контрастировало с его обычной маской настороженной отчуждённости, которую он носил едва ли не постоянно в последние дни, что Юичиро бросило в жар от этого зрелища. Раньше он не заметил бы такой пустяк, а сейчас любая мелочь могла вывести его из равновесия. Но вместе с опьяняющим трепетом его накрыло угрызениями совести — Юичиро будто нагло вломился куда-то и увидел что-то личное, что-то, что ему не разрешено было видеть. В этом впечатлении не было ничего удивительного: после всего произошедшего две недели назад, их отношения предсказуемо перестали быть такими близкими и доверительными, поэтому всё ощущалось чересчур интимным.       Противоречивые эмоции и желания затопили его, он порывисто отдёрнул руку, позволив волосам Микаэлы упасть на лоб и снова скрыть его лицо. Сжав ладонь в кулак, чтобы больше не было соблазна прикоснуться к Микаэле неподобающим образом — а «неподобающим» было любое прикосновение к нему — Юичиро закрыл глаза. От этого стало только хуже — перед его внутренним взором стояло видение лица Микаэлы, словно нескольких секунд хватило, чтобы навсегда впечатать эту картину в его память. Ему очень хотелось удариться головой о стену, чтобы избавиться от всей этой чуши, но он подумал, что шум отвлечёт Микаэлу. Если быть честным, Юичиро был немного зол на него: что стоило укусить его за шею? Скорее всего, он потерял бы сознание от смущения, зато всё завершилось бы куда быстрее.       Сосредоточившись на том, чтобы очистить свой разум от неуместных идей, Юичиро понял, что Микаэла закончил, только когда ощутил нежное прикосновение мягкого языка к коже рядом с укусом. Юичиро вздрогнул, будто от удара током, и широко распахнул глаза, подавившись воздухом. Он догадывался, что это действие со стороны Микаэлы было неосознанным, машинальным и — совершенно точно! — ничего не значащим. Но для Юичиро важно было другое: он знал, что если тот снова дотронется до него так, то он мгновенно впадёт в истерику.        — Стой! Прекрати! — отрывисто потребовал он, молясь, чтобы его голос звучал уверенно и ясно, и свободной рукой оттолкнул Микаэлу.       Тот качнулся назад, выпустив его предплечье, и перевёл отсутствующий взгляд на него. Его глаза были расфокусированными, затуманенными, чёрные зрачки расширены настолько, что их можно было принять за человеческие.        — Что?.. — приглушённо выдохнул он, быстро облизнув губы. Затем он заторможено моргнул, будто отходя ото сна, и на его лицо вернулось стандартное хмурое выражение. — А, да, извини.       И, прежде чем Юичиро успел ответить, он поспешно отодвинулся от него, сев как можно дальше. Юичиро хотел успокоить его, не позволить ему надумать какой-нибудь чепухи — как он делал постоянно — но смущение, перекрывшее собой даже слабость от лёгкой кровопотери, было таким сильным, что он не смог выдавить из себя ни слова.       Юичиро нужна была чёртова передышка, поэтому он второпях начал поправлять рукав своей формы, делая вид, что осматривает до сих пор кровоточащую рану от укуса. Абсолютно идиотская причина, учитывая его демонические способности, но ничего другого он не смог придумать. Его щёки всё ещё пылали лихорадочным румянцем, однако эта пауза помогла ему взять себя в руки.        — Как ты себя чувствуешь?       Микаэла скованно пожал плечами, не поднимая глаз. Он выглядел чуть лучше, не таким осунувшимся и измождённым, но язык его тела буквально кричал, что ему было очень неуютно.        — Тебе не нужно было приходить. Я мог… убить тебя, — горько произнёс он.        — Это навряд ли, — фыркнул Юичиро и заработал сердитый взгляд исподлобья от Микаэлы. — И всё-таки, как ты себя чувствуешь?        — Я в порядке, — неохотно ответил Микаэла и, тяжело вздохнув, настоятельно добавил: — Ты должен быть осмотрительнее, нельзя так рисковать.       Юичиро рассмеялся — чересчур громко и натянуто на его взгляд — и поднялся на ноги.        — Я рад, что тебе лучше, — поделился он, отряхивая штаны от пыли и грязи, чтобы не смотреть на Микаэлу перед собой. — Теперь нам нужно в лагерь.       Ему осточертел этот старый набитый мусором сарай, он хотел поскорее выйти на свежей воздух и думал, что Микаэла разделял его желание. Однако тот смог его удивить.        — Я… Ты можешь идти, я буду чуть позже, — негромко пробормотал он, возвращаясь к созерцанию пола.       Вся неловкость тут же была забыта под натиском обеспокоенности — Юичиро в мгновения ока очутился возле Микаэлы, почти ненавидя себя за то, что не сразу распознал его состояние. Тот не впервые замыкался в себе после приема крови, однако Юичиро уже очень давно не видел его таким и беспечно решил, что он всё-таки смог смириться с собой. Похоже, он ошибался.        — Что-то не так? Тебе плохо? — тактично поинтересовался он, не желая поступать слишком напористо, чтобы Микаэла не закрылся ещё больше.       Тот посмотрел на него снизу-вверх с непонятным выражением, будто недоумевая, почему он до сих пор был тут.        — Нет, всё отлично, — Микаэла попробовал улыбнуться, но его улыбка выглядела донельзя наигранно. — Мне нужно… нужно, знаешь, кое-что сделать.       Юичиро смерил его недоверчивым взглядом. Микаэла всерьёз думал, что эта отговорка сработает, и его удастся так легко одурачить? Он считал его настолько наивным? Или он решил, что Юичиро безропотно отступит и просто бросит его здесь? Юичиро даже не знал, какой вариант задевал его больше. Усилием воли он затолкал своё возмущение подальше и притворился, что не слышал последнюю реплику Микаэлы.        — Давай, вставай, — терпеливо велел он. — Я очень устал, а тебе нужно сменить одежду.       Микаэла начал скрупулёзно осматривать себя, будто только сейчас заметил все прорехи и пятна на своей форме. Это не обмануло Юичиро, он знал, что тот просто тянул время, чтобы подобрать какой-нибудь убедительный аргумент.        — Послушай, — решительно заговорил он. — Ты должен идти, а…        — Нет, — оборвал Юичиро.        Осёкшись, Микаэла потерянно смотрел на него несколько секунд, затем недовольно прищурился и сказал:        — Да.        — …Нет.        — Да!       Спор был совершенно несуразным, по-детски вздорным, но Юичиро почувствовал воодушевление пополам с радостью. Это ребячество кардинально отличалось от упадочнического настроения, которое было у Микаэлы всего две минуты назад. К тому же, если бы он действительно хотел оказаться в одиночестве, то уже давно бы покинул этот сарай, оставив Юичиро, и тот не смог бы его удержать.        — Ты же знаешь, я могу надоедать тебе хоть весь день, — напомнил Юичиро, не скрывая своего веселья, и подал ему ладонь.       Его угроза подействовала — досадливо поморщившись, Микаэла всё же сдался. Он неторопливо поднялся на ноги, проигнорировав протянутую руку Юичиро, который постарался не дать огорчению прорваться наружу.        — Тебя будут искать, — обронил он, сохраняя угрюмый вид, но Юичиро видел тень — на этот раз настоящей! — улыбки на его лице.       Конечно, он не был бы самим собой, если бы не попытался настоять на своём. Порой его упрямство безумно раздражало, но сейчас оно воспринималось иначе и пробуждало в Юичиро щемящую нежность.        — Нет, не будут. Вообще-то, это Шиноа отправила меня к тебе.       Внезапно глаза Микаэлы потемнели, а лицо стало пустым. Юичиро даже не успел стереть глупую улыбку с лица, как Микаэла резко развернулся и направился к выходу. Он ловко, не глядя себе под ноги, перебрался через опрокинутые полки и, не замедлившись, вышел на улицу. От былого восторга не осталось и следа — Юичиро смотрел на захлопнувшуюся дверь, чувствуя, как его душа леденеет. Итак, он снова облажался — и это было ожидаемо — но на этот раз он понятия не имел, что сделал не так.       Оправданно опасаясь, что Микаэла снова пропадёт, он бросился наружу и обнаружил его стоящим неподалёку от сарая. Он выглядел подавленным и прятал глаза, однако всё же дождался Юичиро, а не ушёл без него. Беспросветное отчаянье, чуть не уничтожившее его, сменилось невероятным облегчением. Каким же жалким был Юичиро, если ему достаточно было такой малости?..       Так ничего друг другу и не сказав, они двинулись к лагерю. Юичиро украдкой наблюдал за Микаэлой, который не отрывал взгляда от земли, и подмечал, что мрачная задумчивость всё сильнее овладевает им с каждой минутой. И пусть Юичиро не знал, что стало причиной меланхолии Микаэлы, но хотел помочь ему преодолеть её. Иногда вывести его из этой прострации удавалось легко — хватало пары сомнительных шуток и ненавязчивой поддержки. Порой этого было мало, и тогда Юичиро просто начинал говорить обо всём, что взбредёт ему в голову, лишь бы отвлечь, не дать Микаэле остаться наедине с собой и своими мыслями. Будь между ними всё по-прежнему, Юичиро так и поступил бы, но теперь… теперь он до смерти боялся ляпнуть что-нибудь не то.        — Те вампиры узнали тебя, да? — спросил он спустя пару минут, решив, что это было вполне нейтральной темой для разговора. — Поэтому они хотели убить тебя?       Микаэла долго не отвечал, так долго, что Юичиро начал думать, что он уже не ответит вовсе.        — Они не собирались убивать меня, — всё-таки объяснил Микаэла. — Они хотели, чтобы я пошёл с ними в Сангвинем.        — Что? Но… почему?       Невидимые тиски страха стиснули грудь Юичиро, не давая ему дышать. Насколько он помнил, Микаэлу обратила Королева вампиров из Сангвинема. Неужели она решила объявить на него охоту, и теперь каждый чёртов вампир будет пытаться увести Микаэлу к ней? Безусловно, Юичиро не позволит этому случиться, он будет сражаться с любым, кто попробует забрать его. Однако…        — Неважно, — отрезал Микаэла, скривившись.       Юичиро смотрел на Микаэлу, чувствуя, как внутри него что-то обрывается и падает всё ниже и ниже. Что если он всё-таки хотел вернуться к Королеве? Что если он так сильно разочаровался в Юичиро, что на самом деле только и ждёт возможности уйти? Что если?..       Вопрос едва не сорвался с его губ, но он успел вовремя осадить себя. Паранойя оглушила и запутала Юичиро, и всё же он вспомнил, что речь шла не о каком-нибудь абстрактном месте, а о Сангвинеме. О проклятом городе вампиров, в котором они с таким трудом выживали, о городе, целиком пропитанным болью и отчаяньем, о городе, ставшем в одночасье могилой для всей их семьи. Микаэла мало рассказывал о том, какими для него были эти четыре года в окружении вампиров — всего раз и вскользь. Впрочем, его скупых слов было более чем достаточно для понимания: Сангвинем был последним местом, где он хотел бы находиться.       Микаэла не обращал на него внимания и не подозревал, что творилось в душе Юичиро, но легче ему от этого не было. Его настолько ужаснула перспектива возможного ухода Микаэлы, что всё остальное перестало иметь для него значение. В том числе чувства и желания самого Микаэлы. Юичиро не хотел даже думать о том, что он может сделать, если уступит этому наваждению.        — Тогда хорошо, что я помешал им, — выдавил он, слыша, как неестественно звучал его голос.       Но сейчас эти откровения о самом себе были абсолютно не к месту, поэтому он заставил себя продолжать говорить, чтобы тягостное молчание не поглотило их полностью.        — Кстати, а что с тем долговязым и другими вампирами? Вы ведь убили их? Я не стал спрашивать Шиноа, потому что ты…       Неожиданно Микаэла остановился, а Юичиро прошёл ещё немного, прежде чем заметил это, и встал чуть поодаль.        — Мика?..       Тот наконец-то смотрел ему прямо в глаза, но Юичиро это совсем не радовало. На лице Микаэлы застыло выражение суровой сосредоточенности, и Юичиро слишком хорошо знал его — обычно оно сулило ему строгий выговор.        — Я не помогал твоим друзьям, — твёрдо и чётко заявил Микаэла.       Ошеломлённый его решимостью, Юичиро не сразу понял смысл сказанного. Затем его разум зацепился за фразу «твоим друзьям», и его замешательство стало лишь сильнее. Микаэла говорил так и раньше, но… Юичиро казалось, что за последние недели Микаэла слегка оттаял и смог подружиться с отрядом. Он был близок — иногда чересчур близок! — с Йоичи и Мицубой, даже с Шиноа до их ссоры, разве нет? А теперь он вёл себя так, будто всё вернулось на круги своя, и ему вновь стали безразличны люди вокруг него.       Этот откат в прошлое неимоверно удручал Юичиро. Он лишь хотел отплатить Микаэле, дать то, что тот так великодушно подарил ему годы назад: чувство безопасности, взаимопомощи и семьи. И пусть между ними всё изменилось, желание Юичиро было прежним. Он хотел, чтобы чужая забота перестала казаться ему циничным расчётом, хотел, чтобы Микаэла принял отряд и их готовность бескорыстно выслушать, помочь и защитить, не ища подвоха. Хотел, чтобы Микаэла понял — неважно, кем он стал, и что с ним случилось, он всё равно заслуживал любви и счастья. Юичиро не сомневался, стоит Микаэле открыться отряду и он незамедлительно очарует их сердца — как очаровал его — своей чуткостью, самоотверженностью и отвагой, и даже вечно настороженный Наруми не сможет долго противостоять этому. Но, кажется, чем больше он усердствовал, чем сильнее пытался подтолкнуть Микаэлу, тем отстраненней ото всех он становился. Возможно ли, что Юичиро сделал или сказал что-то, что вызвало такое резкое отторжение? Он не удивился бы, будь оно так.       Микаэла впился в него тяжелым испытующим взглядом, всё ещё ожидая ответа на своё признание. Он выглядел так, словно от реакции Юичиро зависела его жизнь, и эта обречённость заставил того растеряться ещё больше. Но затем Юичиро озарило — он понял, почему Микаэла так быстро выбежал из сарая чуть раньше, и почему на него так влияло упоминание имени Шиноа. Должно быть, он считал себя виноватым, что не смог помочь отряду, и это до сих пор терзало его.        — Понятно, — кивнул Юичиро. — Знаешь, Шиноа говорила мне, что никто не пострадал. Так что не кори себя за это, хорошо?       За долю секунды требовательность в глазах Микаэлы сменилась озадаченностью, а потом так же стремительно — шоком. Юичиро назвал бы это перемену забавной, но ситуация была до боли нелепой, и ему было не до смеха: он никогда не был настолько потерянным. По-видимому, Микаэла хотел услышать от него нечто другое, однако он уже ни в чём не мог быть уверен. Его волнение только росло, не давая ясно мыслить, и тогда он принял спонтанное — и, вероятно, глупое — решение: просто сделать вид, что ничего особенного не произошло.        — Так ты идёшь? — спросил он, жестом поманив Микаэлу за собой.       Тот уставился на его руку с тем же полным изумлением на лице, не сдвинувшись с места. И чем дольше Микаэла думал, тем нервознее становился Юичиро. Всё, что он делал, только сильнее запутывало их обоих, а его слепые попытки найти подход к Микаэле оборачивались против него же.       Как ни прискорбно было это признавать, но Юичиро уже привык к расстроенному или разгневанному Микаэле. Однако он понятия не имел, что делать в таких случаях. Это было чем-то неизведанным в их новых отношениях, а Юичиро знал только один способ борьбы со всем неизведанным — отбросить всё сомнения и идти напролом. Поэтому он сделал выбор, который, вероятно, приведёт к катастрофе, но ему было уже всё равно, он просто хотел, чтобы это недоразумение закончилось.       Юичиро смело подошёл к Микаэле, который от неожиданности отпрянул назад, и, не дав ему — и себе — шанса сбежать, схватил за запястье. Микаэла выглядел почти напуганным его действиями, но Юичиро запретил себе обращать на это внимание. Развернувшись, он настойчиво потащил Микаэлу за собой, ожидая, что тот будет сопротивляться. Однако, к его слабому удивлению, тот беспрекословно последовал за ним.       Прилив храбрости схлынул так же внезапно, как и появился, оставив Юичиро ошарашенным собственным поступком. Ему ужасно хотелось взглянуть на Микаэлу, заговорить с ним, узнать, о чём тот думал, но он боялся увидеть дискомфорт и отвращение на его лице, поэтому он лишь сильнее вцепился в его руку. Они шли в тишине, Микаэла не пробовал освободиться и не протестовал, и это очень обнадеживало Юичиро.       Каждый последующий шаг давался ему легче предыдущего, а выбор, сделанный им, постепенно переставал казаться таким уж плохим.