Интеракция

      Если бы он опустил ладонь чуть ниже, то смог бы взять его за руку.       Эта навязчивая мысль не давала Юичиро покоя. Он всё ещё держал Микаэлу за запястье, но, поняв со временем, что тот не собирается отнимать руку, перестал сжимать пальцы так сильно. Микаэла держался чуть позади, очевидно не желая встречаться с ним лицом к лицу, и ничего не говорил. Из-за этого Юичиро ненароком начал представлять, что идти рука об руку было для них обыденным делом. И что в этом не было ничего странного или неправильного, ведь они были… Он не позволял своим смелым мечтам заходить далеко, опасаясь слишком увлечься ими, однако совсем удержаться от соблазнительных фантазий ему не удавалось. И безропотность Микаэлы только сильнее распаляло его жадное воображение.       Юичиро не знал, чего хотел больше: чтобы этот чересчур волнующий и смущающий момент наконец-то закончился, или чтобы он наоборот продлился как можно дольше. Однако чем ближе он подходили к лагерю, тем яснее он понимал, что не хочет отпускать руку Микаэлы. Он даже попытался найти какой-нибудь убедительный предлог, чтобы не делать этого, но на ум ничего не шло.       Когда они вместе зашли внутрь дома, Юичиро замер на пороге, пытаясь понять, вернулся ли кто-нибудь из отряда раньше их. Видимо, Микаэла воспринял его секундную заминку как сигнал и сразу же попробовал освободить своё запястье из захвата. Он мягко и все же вполне однозначно потянул руку к себе и сделал шаг в сторону, но Юичиро лишь крепче обхватил его кисть, не позволив ему отстраниться. Он сделал это совершенно безотчётно, не задумываясь, и сам себя удивил. Только потом он понял, что Микаэла, вероятно, не хотел показываться перед остальными, пока Юичиро держал его за руку. Ему самому было плевать на это, но ставить Микаэлу в неловкое положение он тоже не хотел. Тем не менее, отступать было уже поздно, поэтому Юичиро торопливо двинулся дальше по коридору, потащив его за собой.       Юичиро отпустил его только после того, как завёл в свою комнату и закрыл за ним дверь. И тогда же он впервые за последние пятнадцать минут взглянул Микаэле в лицо. Тот не выглядел злым, недовольным или сдерживающим отвращение, чего всё это время боялся Юичиро, но от него ощутимо веяло растерянностью. Встав посреди комнаты, Микаэла беспокойно переминался с ноги на ногу и изредка бросал на него неуверенные взгляды. Юичиро нервно улыбнулся, надеясь, что это поможет расслабиться — и ему, и Микаэле — и поспешил к комоду, чтобы не запутывать его ещё сильнее. Втайне порадовавшись, что у них один размер, Юичиро достал оттуда чистую сменную форму и повернулся к нему.        — Это подойдёт? — спросил он, протянув простую белую рубашку и брюки.       Помедлив, Микаэла осторожно забрал из его рук предложенную одежду и уставился на неё, словно не понимая, что ему нужно с этим делать. Юичиро даже засомневался — вдруг он случайно оставил в комоде несвежий комплект?        — Ты не?.. — начал было он, но осёкся, когда Микаэла вскинул на него глаза.       На его лице отражалось такое явное недоумение, что Юичиро наконец понял причину его колебаний. Горячая кровь стремительно прилила к его щекам, и ему разом перестало хватать воздуха. Метнувшись назад, он выставил перед собой ладони.        — Извини! — выкрикнул он внезапно севшим голосом. — Я ведь!.. Я не!.. Я ухожу.       Он почти вылетел из комнаты, желая как можно скорее оставить Микаэлу одного, и с грохотом захлопнул за собой дверь. Прислонившись спиной к противоположной стене, Юичиро понял, что удушливый румянец становился лишь сильнее, и теперь у него горело не только лицо, но и уши.       Раньше они могли спокойно переодеваться в присутствии друг друга, не испытывая никакой неловкости, но сейчас всё изменилось, и вещи, на которые он тогда не обращал внимания, стали казаться вызывающими, непристойными. Невольно он вспомнил, как раздевал Микаэлу, когда был одурманен лекарством от одержимости, и ему стало совсем невыносимо. Юичиро закрыл лицо ладонями, утопая в жгучем раскаянье и сожалении, но даже это не смогло унять его трепетное смятение. Неудивительно, что Микаэла его опасался.       Со стороны входа послышался шум, Юичиро убрал руки от лица и, оттолкнувшись от стены, двинулся туда. Он и так уже походил на какого-то маньяка, а если Микаэла обнаружит его караулящим под дверью, то несомненно начнёт избегать ещё сильнее. У лестницы на второй этаж он столкнулся с Наруми, который выглядел так, будто не ожидал его увидеть.        — Ты всё-таки здесь, — недоверчиво протянул он. — А остальные ещё не?.. Хотя неважно. Где твой вампир?        — Его зовут Мика, — поправил Юичиро, сложив руки на груди.       Они жили вместе уже больше месяца, однако Наруми до сих пор относился к Микаэле как к подозрительному чужаку и не доверял ему. Поначалу Юичиро не придавал этому значения, он понимал, что Наруми будет тяжело преодолеть свои предубеждения, но в последнее время — особенно сегодня — это вызывало у него беспокойство.        — Хорошо, — покорно согласился Наруми. — Так где он?       Юичиро не упустил, что тот так и не назвал Микаэлу по имени. И этот неожиданный интерес заставил его слегка насторожиться. Обычно Наруми не говорил о Микаэле, и тем более не спрашивал о нём. Юичиро чувствовал, что что-то было не так, но у него получалось чётко сформулировать свои смутные ощущения. При этом он не хотел напрасно обвинять Наруми в чём-то дурном — может быть, всё это мерещилось ему из-за переутомления. Придя к такому выводу, Юичиро решил ничего от него не утаивать.        — Он переодевается в моей комнате. Пришлось дать ему свою форму, потому что…        — У него нет своей одежды? — прервал Наруми, озадаченно приподняв брови.       Склонив голову набок, Юичиро пару секунд непонимающе смотрел на него, а затем распахнул глаза и шумно втянул воздух через нос. Он всеми силами пытался не показать охватившего его стыда, но краска уже бросилась ему в лицо, предательски разоблачив его.       Разумеется, у Микаэлы была своя сменная одежда. Хоть он и предпочитал носить вампирскую форму, всё же у него было несколько рубашек, точь-в-точь таких же, как у Юичиро, а пару раз он даже надевал мягкий свитер с высоким горлом. Но Юичиро почему-то совсем об этом забыл. Ему хотелось сейчас же кинуться бежать к Микаэле и объяснить, что он ничего такого не имел в виду, что он просто не подумал и сглупил. Однако он совладал с собой и остался на месте, чтобы не выставить себя ещё большим придурком. Прошёл всего один день с их примирения, а он уже наделал столько тупых ошибок, страшно было представить, что он может натворить дальше.       Наруми ожидал ответа, никак не комментируя его бурную реакцию, и Юичиро был ужасно благодарен ему за это. И не важно, что за этим стояло — вежливость или заурядное безразличие, его устраивало и то и другое. Чтобы как-то замять затянувшуюся паузу, он поспешно перевёл тему.        — Ты же пришёл один? Куда подевались остальные?        — Думаю, должны вот-вот подойти, — сказал Наруми, милосердно позволяя отвлечь себя. — Шиноа и Мицуба допрашивают тех бывших рабов, а Кимизуки…       В этот момент дверь в комнату Юичиро отворилась, и он машинально обернулся. В коридор вышел Микаэла, держа в руках свою окровавленную форму, и направился к ним. Он переоделся в рубашку, которую Юичиро дал ему, надев поверх неё солнцезащитный щиток и тонкие ремешки, но оставил свои брюки. Впрочем, Юичиро было достаточно и этого, чтобы его щёки вновь начали нагреваться лихорадочным смущением. И дело было не в том, что Микаэла выглядел как-то непривычно или нелепо. Это была самая обычная одежда, но… но она принадлежала Юичиро, и из-за слов Наруми он начал придавать этому чересчур большое значение.       Юичиро осознавал, что бесцеремонно пялится на Микаэлу, однако ничего не мог с этим поделать. Это влечение было намного сильнее его, хотя, наверно, со стороны он производил впечатление помешенного. Посмотрев в лицо Микаэле, Юичиро поймал его вопросительный взгляд и порывисто отвернулся. Его сердце колотилось так сильно и громко, что оглушало его самого.        — Куда ты собрался? — грубо спросил Наруми, когда Микаэла подошёл к ним и встал подле Юичиро.       Тон Наруми буквально сочился неприязнью, и Юичиро впился в него осуждающим взглядом, слегка прищурившись. Теперь он был уверен, что это не было его воображением: Наруми действительно цеплялся к Микаэле. Тот, кажется, был сбит с толку такой неприкрытой враждебностью, поэтому мгновение он медлил, прежде чем ответить.        — Хочу попробовать отстирать кровь.        — Сделаешь это потом.        — Не указывай ему! — не выдержав, воскликнул Юичиро, вставая так, чтобы закрыть Микаэлу собой.       Ему уже осточертело поведение Наруми, он не собирался мириться с этим и позволять ему задирать Микаэлу и дальше. Даже если между ними что-то произошло, это не давало ему права говорить с Микаэлой в таком духе. Наруми посмотрел на Юичиро и невозмутимо пожал плечами, будто ничего такого не случилось.        — Нам нужно кое-что обсудить. Поэтому ему не стоит сейчас куда-то уходить, вот и всё, — сдержанно пояснил он.       Это объяснение слегка умерило пыл Юичиро. Всё-таки Наруми не сказал ничего… плохого и был в чём-то прав, хоть и был излишне резок. Юичиро только собрался посоветовать ему тщательнее следить за собой, чтобы ненароком не обидеть кого-нибудь, но тот, словно зная, что он сейчас скажет, развернулся на каблуках и вышел из дома.       Покачав головой, Юичиро украдкой покосился на мрачного Микаэлу, который опустил глаза в пол. Конечно, незаслуженная неприязнь Наруми задела его, не могла не задеть. Пусть Микаэла не показывал этого открыто — и определенно отрицал бы, вздумай он спросить — Юичиро знал, что он переживает. Решившись, он несмело положил ладонь на плечо Микаэлы и участливо посмотрел ему в лицо. Тот поднял на него удивлённый взгляд, сильнее прижав к груди скомканную форму.        — Думаешь, удастся её спасти? — махнув свободной рукой на одежду, спросил Юичиро.       Микаэла задумчиво провёл пальцами по одному из самых больших кровавых пятен на ткани, и только тогда Юичиро заметил, что он был без перчаток. Засмотревшись на его оголённые руки, Юичиро едва не прослушал, что тот сказал.        — Не знаю, но я попробую.       Это было в его духе — с самого детства он был очень практичным и выбрасывал вещи только когда они совсем приходили в негодность. Понятливо кивнув, Юичиро ненадолго замолчал, а потом заговорил нарочито небрежно, как бы между делом.        — Не беспокойся насчёт Наруми. Он сегодня ведь день болтает всякую чушь и задаёт странные вопросы.        Нахмурившись, Микаэла опасливо уточнил:        — Какие, например?       Юичиро ответил не сразу, раздумывая над своими словами. Наверное, ему не стоило упоминать об этом: между Микаэлой и Наруми явно было какое-то разногласие, причину которого он не знал, а своей неосторожной репликой он мог невольно обострить их отношения. Но было уже поздно давать задний ход, Микаэла выжидающе смотрел на него, поэтому он всё же проворчал:        — Всякую чушь, говорю же, ничего интересно. Поэтому… просто игнорируй его, хорошо?       Микаэла нахмурился ещё сильнее, в его глазах промелькнуло сомнение, но сказать он ничего не успел. Снаружи раздались приглушённые голоса, он быстро отступил в сторону, сбрасывая руку Юичиро со своего плеча. Через секунду входная дверь открылась, и в дверном проеме показалось Мицуба, которая позвала их за собой и тут же снова вышла. Всё так же молча, Микаэла наклонился, оставил свою ношу у подножья лестницы и двинулся к выходу. Юичиро ничего не оставалось делать, кроме как пойти за ним.       Оказавшись на улице, они вместе подошли к кострищу, вокруг которого уже собрались всё остальные. Последовав примеру Мицубы и Наруми, Юичиро опустился на одно из брёвен и взглянул на Шиноа. Она, Йоичи и Кимизуки о чем-то негромко переговаривались, стоя чуть в отдалении. Заметив, как по лицу Шиноа пробежала тень, он проследил за направлением её взгляда и понял, что она смотрела на Микаэлу, который не стал садиться, а встал с другой стороны от кострища. Он был настолько отчуждённым и безразличным, что Юичиро тотчас вспомнился тот день, когда они обсуждали повторное применение сыворотки. Тревожное бессилие и тоска, овладевшие им в прошлый раз, вновь пробудилось, однако он сумел побороть их. В этот раз всё было по-другому.        — Мика! — окликнул он, стараясь говорить как можно уверенней, чтобы не выдать своего волнения. — Давай, иди сюда и садись к!..       Внезапно на единственное место рядом с ним устроился Кимизуки. Пока Юичиро пытался придумать способ доходчиво — но незаметно — намекнуть, что ему лучше поскорее убрать куда-нибудь ещё, Микаэла подступил ближе и сел чуть поодаль. Перехватив его раздражённый взгляд, Кимизуки сразу же вскипел и ощетинился:        — Что?        — Ничего, — пробурчал Юичиро, уныло наблюдая, как к Микаэле подсаживается сияющий дружелюбием Йоичи.       Юичиро очень надеялся, что по его лицу не было заметно, как сильно он был разочарован и огорчён. Он понимал, что его желание непременно сидеть рядом с Микаэлой было донельзя детским и нелепым, но завистливая досада никуда не уходила. А ведь он был даже не так далеко — всего лишь на расстоянии вытянутой руки!.. Несмотря на это, Юичиро стало чуть легче: Микаэла всё же присоединился к ним, а не продолжил сторониться.       Заняв последнее свободное место, Шиноа демонстративно прокашлялась, привлекая к себе внимание, но Наруми опередил её. Сухо извинившись, он сообщил, что ему нужно поделиться чем-то очень важным, прежде чем они начнут. Он обвёл всех сидящих внимательным взглядом, на мгновение задержавшись на Юичиро, а потом посмотрел прямо на Микаэлу, который сидел слева от него.        — Я считаю, что он навёл на нас вампиров, — громко заявил Наруми, указав раскрытой ладонью на него.       Гнев моментально сжёг всю усталость Юичиро и заставил его рывком вскочить на ноги. Однако Кимизуки крепко ухватил его за плечо и силой усадил обратно. Это ещё сильнее возмутило его — он не собирался драться с Наруми, а его сдерживали, будто он вот-вот наброситься на него. Повернувшись к Кимизуки, он отрывисто потребовал:        — Отпусти меня немедленно!        — Не дури, — велел Кимизуки, и не подумав убрать руку. — Позволь ему говорить.        — Пусть Наруми-сан выскажет свои подозрения сейчас, чем будет копить их, — вкрадчиво добавила Шиноа.       Она поднялась со своего места и теперь стояла между ним и Наруми, вытянув руку, словно разделяя их друг от друга. Юичиро не мог поверить, что и она и Кимизуки защищали его, вели себя так, словно он был жертвой и заслуживал поддержки, а не Микаэла. Они должны были понимать, что тот никогда бы не стал сговариваться с чёртовыми вампирами!        — И вы верите в этот бред? — выплюнул он сквозь зубы, сверля испепеляющим взглядом равнодушного Наруми.        — Позволь ему говорить, — повторил Кимизуки, усилив хватку на его плече. — Мы пока никому не верим, и…        — Я не имею никакого отношения к вампирскому отряду, который атаковал нас, — раздался ровный и твердый голос Микаэлы. — Но я хочу знать, как ты пришёл к этому.       Он, пусть и не нарочно, без усилий сделал то, что не вышло у других: всего парой фраз он смог усмирить бурю негодования Юичиро. На место бушующей ярости пришло замешательство, ведь Микаэла не выглядел расстроенным или озлобленным, напротив, он был пугающе спокоен, будто громкое обвинение Наруми его не касалось. У Юичиро даже сложилось впечатление, что он предполагал такой поворот событий.        — Ты пропал на две недели, а после твоего возвращения на нас сразу же напали, — объяснил Наруми. — Никто из нас не знал, где ты был и почему ушёл из лагеря.       Сидевшая рядом с ним Мицуба настороженно прищурилась, поджав губы, а Юичиро почувствовал, как внутри всё заледеневает от ужаса. Ему следовало ожидать, что рано или поздно кто-нибудь поднимет эту тему, но он был совершенно не готов к таким вопросам. Он не собирался ни врать, ни рассказывать о том, что тогда случилось, но не из-за боязни негативной реакции. Даже если все начнут презирать его, когда узнают, насколько отвратительным и агрессивным он может быть, он знал, что заслужил это, что сам виноват во всем. Возможно, от этого всем было бы только лучше.       Гораздо сильнее Юичиро не хотел открывать сердце и душу — с лихвой хватало Шиноа, которая и так знала чересчур много. Ему наверняка придется выложить всё о своих неправильных желаниях и запретной влюбленности, и одна лишь мысль об этом вызывала у него жгучий стыд. И непреодолимый страх. Микаэла ясно дал понять, что не разделяет его искажённых чувств, однако они никогда не говорили об этом вслух. Юичиро всерьёз боялся, что вербальный отказ окончательно сломает его. Но если это поможет Микаэле… Юичиро согласен был пойти на что угодно, чтобы избавить его от этих тупых подозрений, в том числе и вновь разбить себе сердце. Смирившись с этой мыслью, он глубоко вздохнул и решительно начал:        — Вы должны знать…        — Атака вампиров и мой уход это обычное совпадение, — резко перебил Микаэла с окаменевшим лицом. — Причина моего поступка не имеет значения.       Опешив, Юичиро попробовал поймать его взгляд, но тот словно намеренно не смотрел в его сторону. Он не понимал, почему Микаэла так поспешно прервал его. Произошедшее тогда так сильно травмировало его, что он не хотел вспоминать об этом? Или он опасался, что Юичиро опуститься так низко и выставит его крайним, лишь бы обелить себя? Может быть, Микаэла не хотел, чтобы он его защищал? Или Юичиро тут вообще был не при чём, и у него был какой-то план?..       Юичиро понятия не имел, что об этом думать, ему ужасно не нравилась сложившаяся ситуация, но он подавил протест, рвущийся наружу, и промолчал. Он должен был позволить Микаэле самому разобраться с этим, не вмешиваясь, если тот так хотел. По крайней мере, пока не вмешиваясь. Однако если он поймёт, что дело принимает серьёзный оборот, то не станет считаться с мнением Микаэлы и признается во всём. Слишком многое было на кону.        — Ты планировал всё это с самого начала, — продолжил настаивать Наруми. Постепенно он распалялся сильнее, его голос становился всё громче и жестче. — Ты собираешься увести Юу подальше от нас!       Последняя реплика ударила точно в цель: Микаэла вздрогнул, как от пощечины, и на его лице проявилось выражение боли и горечи. Метнув на Юичиро затравленный взгляд, он так же быстро отвернулся, низко опустив голову.        — Всё иначе, — тихо выдавил он.        — Тогда чем ты занимался всё это время? И почему вернулся в лагерь только сейчас?       Почувствовав слабость, Наруми стал давить на Микаэлу сильнее, больше не пытаясь казаться непредвзятым. Это стало последней каплей для Юичиро: не в силах безучастно наблюдать за этим, он решил отбросить учтивость.        — Отвали от него или!..        — Наруми, хватит! Он сказал правду! — одновременно с ним крикнул Кимизуки, а затем продолжил уже спокойней: — Я могу заверить, что он не покидал деревню, а значит, никак не мог связаться с другими вампирами.        — Можно использовать почтовых птиц… — пробормотал молчавший до этого Йоичи. Юичиро послал ему тёмный взгляд исподлобья, и тот, заметив это, торопливо поправился, взмахнув руками. — Я просто рассуждаю, ничего такого!.. Честно говоря, я думаю, что Мика-кун не стал бы этого делать. И я тоже могу подтвердить, что он никуда не уходил, я виделся с ним почти каждый день.       Юичиро стало намного легче и свободнее дышать, стальные тиски, сжимающие его грудь, мгновенно исчезли. К счастью, не он один понимал всю абсурдность этих обвинений. Он посмотрел на Микаэлу, желая разделить неожиданное облегчение с ним, но тот застыл в той же склонённой позе, не поднимая головы.        — Как и я, — медленно, словно бы нехотя, проговорила Шиноа с нечитаемым выражением лица. — Наруми-сан, я понимаю твои чувства, но все мы можем поручиться за него. А причина и впрямь не важна.       Наруми недовольно поморщился, покачав головой:        — Вампир что-то скрывает. И я не понимаю, почему вы все это игнорируете.       Микаэла ничего не сказал, но так сильно стиснул кулаки, что суставы на его руках побелели от напряжения. Не задумываясь, Юичиро наклонился вперёд и опустил ладонь поверх его кулака, мягко обхватив пальцами. Этим жестом он хотел поддержать его, напомнить, что не даст его в обиду, но Микаэла судорожно вздохнул и отчего-то сжался ещё сильнее. Поняв, что он делает только хуже, Юичиро быстро отстранился, убрав руку. Он уважал желание — вернее, нежелание — Микаэлы и хотел доказать ему, что не будет навязываться, хоть и чувствовал себя слегка уязвленным.        — Мы все что-то скрываем, — холодно отрезала Шиноа, смерив Наруми неодобрительным взглядом. — И ты в том числе. Но у нас есть другие дела.       Сначала Наруми выглядел так, будто намеревался возразить ей, однако потом он мотнул головой, признавая своё поражение. Было ясно, что его не перебудили, и он всё ещё подозревал Микаэлу, но пока он был готов подчиниться и замолчать. Юичиро считал, что сейчас этого было более чем достаточно. Злость, кипевшая в нем ранее, стала слабой, едва заметной на фоне огромной благодарности к остальным. Конечно, он не думал, что все поддержат Наруми, всё-таки они уже хорошо знали Микаэлу и доверяли ему. Однако он догадывался, что каждому из них хотелось узнать о случившимся в тот день, когда они впервые использовали лекарство, и это могло стать проблемой.       Вернувшись на своё место, Шиноа наконец-то начала рассказывать о том, что она и Мицуба выяснили. Юичиро пропустил это мимо ушей: он расспросил сбежавших рабов, пока сопровождал их в лагерь, и уже знал всё, что было необходимо. И о войне, которая шла полным ходом, и том, что скоро сюда нагрянет куча вампирских отрядов. Вероятно, Шиноа смогла разузнать больше подробностей, но сейчас его это не интересовало. Он обратил всё внимание на Микаэлу, который до сих пор не пришёл в себя, хоть и выглядел чуть лучше. Кому-нибудь другому могло показаться, что он был в полном порядке, однако Юичиро знал, видел, что это было не так. Микаэла поднял голову, но держался неестественно прямо, а его невидящий взгляд не отрывался от земли. Всё-таки Наруми оговорил его, пытался заставить сознаться в том, чего он делал, и, к тому же, напомнил о пережитом душевном потрясении, это не могло не сказаться на нём.       Юичиро ужасно хотелось как-то приободрить его, заверить, что теперь всё было хорошо, и никто не станет его обвинять. Набравшись храбрости, он подался к Микаэле, чтобы заговорить с ним, но не успел даже открыть рот. В отличие от него, Йоичи не терзался сомнения и не задавался вопросами уместности, он просто придвинулся ближе к Микаэле и что-то прошептал ему. Юичиро не видел, каким было выражение его лица, когда он посмотрел на Йоичи, зато услышал глухое «да». Тот в ответ рассмеялся и непринуждённо похлопал его по плечу, снова что-то зашептав.       Юичиро слышал их негромкие голоса и не понимал ни слова. У него звенело в ушах, перед глазами плясала чёрная дымка, а разум вмиг стал пустым. Всё, что имело для него значение — чужая ладонь на плече Микаэлы. Юичиро задыхался от мучительной ревности, разъедающей его душу, и хотя Йоичи вскоре убрал руку, это чувство не утихло. Микаэла не только позволил дотронуться до себя, похоже, беседа с Йоичи помогла ему собраться с мыслями, он расслабился и теперь не выглядел так, будто мог сорваться в любую секунду.       Это было мелочно и подло, но Юичиро хотел, чтобы только он был способен успокоить и утешить Микаэлу, чтобы только его слова, только его действия помогали тому вернуть себе самообладание. Хотел быть особенным для него так сильно, так неистово, что его тошнило от самого себя. Юичиро разрывало от вздорного желания громко обратиться к Микаэле, заставить взглянуть на себя, влезть между ним и Йоичи и напомнить им обоим, что он всё ещё был здесь. Но он не имел на это никакого права. Он знал, что Микаэла будет недоволен его выходкой, и только это знание удерживало его от безрассудства.        — …значит, это тоже оставляем местным, а завтра…       Услышав обрывок речи Шиноа, Юичиро встрепенулся и отвлёкся от своих тёмных мыслей. Недоумённо моргнув, он попытался понять, как много он пропустил, и когда все успели перейти к обсуждению планов.        — Погоди, оставляем местным? — переспросил он. — Что значит «оставляем»? Мы что, бросаем их тут?       Шиноа замолчала и, помрачнев, виновато отвела глаза. Повисшее тягостное молчание было красноречивее любых слов.        — Ты не серьёзно… — выдохнул он, всё ещё надеясь, что не правильно её понял.        — Мы предупредили их о вампирах, — строго сказала Мицуба, вступая в разговор вместо Шиноа. — Это всё, что мы можем для них сделать.        — Мы бросаем их на смерть, они не смогут дать отпор, ты знаешь! Мы должны помочь им!        — Нас слишком мало, чтобы успешно обороняться, — с вызовом бросила она. — Поэтому нужно уходить. Нельзя рисковать.        — Я отказываюсь уходить!       Юичиро знал, что и Мицуба и Шиноа сочувствовали деревенским, понимал, что им нелегко было принято такое жестокое решение, и именно поэтому не собирался уступать. Он должен был переубедить их во чтобы то ни стало и найти другой выход, чтобы не пришлось жертвовать невинными людьми.        — Ты не можешь спасти всех, — вдруг подал голос Микаэла.       Скорее всего, так он пытался образумить Юичиро, но это напомнило ему обо всех ошибках, совершенных им в жизни, и вызвало противоположный результат. Колкое замечание сорвалось с его языка быстрее, чем он смог осмыслить его до конца.        — Я не могу просто забыть о них, как ты.       Мгновение Микаэла потрясённо смотрел на него, широко распахнув глаза, затем его лицо стало непроницаемым, и он отвернулся от Юичиро. Только тогда тот спохватился, поняв, что, и главное, как он сказал. Он совсем не хотел, чтобы это прозвучало как осуждение, как суровый упрёк, но накопившееся раздражение и боль исказили смысл его ответа, придав ему едкий, желчный оттенок.        — Прости, я не это имел в виду, — быстро выпалил он, потянувшись к Микаэле.       Он собирался схватить и развернуть его к себе, но в последний момент остановился, не прикоснувшись. Юичиро не был глупцом, он понимал, что его — и только его! — прикосновения были нежелательными: за последние полчаса Микаэла уже дважды пытался их избежать. Уронив руку к себе на колени, Юичиро крепко закусил губу, так, что на языке остался металлический привкус крови. Волна ненависти к себе была такой сильной, что ему пришлось сосредоточиться на своём дыхании, чтобы взять себя в руки. Сейчас было не время и не место для этого.        — Мне тоже не нравится эта идея, — тем временем признался Йоичи. — Оставлять людей на произвол судьбы… неправильно. Может, заберём их с собой?        — Как ты себе это представляешь? — устало поинтересовалась Мицуба. — У нас всего одна машина.        — Тогда нужно найти ещё парочку, — возразил ей Кимизуки.        — Не думаю, что нам опять так повезёт, Кимизуки-сан.        — Но!..        — Хватит. Эти пререкания ни к чему не приведут, — оборвала Шиноа, выставив перед собой ладонь. Тяжело вздохнув, она продолжила: — Нас нечётное количество. Предлагаю проголосовать и так решить, что будем делать.       Убедившись, что все согласны с её предложением, Шиноа начала голосование. Она и Мицуба предсказуемо выбрали вариант уехать их деревни в одиночку, однако Юичиро не ожидал, что Микаэла примет то же решение. Он не мог скрыть своего возмущения: Микаэла лучше всех должен был знать, насколько беспомощными были обычные люди перед вампирами. Первым побуждением Юичиро было спросить о причине такого выбора, но он одёрнул себя. Он должен был оставить Микаэлу в покое, дать им обоим время остыть, чтобы не наговорить лишнего, да и навряд ли тот захочет сейчас с ним разговаривать.       За то, чтобы найти дополнительный транспорт и вывезти всех из деревни, Юичиро проголосовал первым, за ним подняли руки Кимизуки и Йоичи. Растерянно переглянувшись, всё посмотрели на Наруми, который всё это время не вмешивался в их спор, предпочитая отмалчиваться.        — На самом деле, — неспешно произнес он. — У меня есть идея. Мы ведь всё равно не собирались уезжать прямо сейчас, так? У нас есть немного времени, кто-нибудь может заняться поисками машины. Если успеем до отъезда — отлично, если же нет…       Он не закончил свою реплику, но в этом не было необходимости. Откровенно говоря, условия были чертовски несправедливыми, однако это был шанс, и Юичиро не собирался его упускать. Он был уверен, что они смогут отыскать несколько неповреждённых машин, даже если придётся потратить весь день и всю ночь.        — Звучит разумно, — немного поразмыслив, признала Шиноа. — Но куда мы их повезём?        — В безопасное место подальше отсюда, — уверенно заявил Юичиро.       Мицуба с сомнением фыркнула, закатив глаза:        — Такое вообще существует?        — Насчет этого у меня тоже есть одна мысль, — вмешался Наруми, не дав им начать очередную перепалку. — Но сначала давайте выберемся отсюда, а потом уже обсудим.       Разумеется, новый — пусть и неидеальный — план устраивал всех. Непосильный груз ответственности, лежавший на душе Юичиро, стал чуть легче, и его переполняло нетерпеливое предвкушение. Он был готов начать прямо сейчас, ведь чем быстрее они разберутся со всем, тем раньше исчезнет эта нервирующая неопределенность. Настроение изменилось не только у него — атмосфера в целом стала иной, не такой гнетущей и тяжёлой. Даже Мицуба, которая всё ещё со скепсисом относилась к этой затее, немного оживилась.       Согласившись с общим мнением, что на поиски следует отправить в соседний город, Юичиро сразу же вызвался пойти туда вместе с Микаэлой. Тот воспринял его инициативу спокойно и без возражений, но Юичиро, который зорко следил за его реакцией, едва не пропустил, что Наруми навязался сопровождать их. Вначале Юичиро думал отказать ему, всё-таки тот до сих пор не извинился перед Микаэлой, однако потом он понял, что за этим стояло не обычное упрямство. Наруми опасался — и вполне оправданно, учитывая все попытки Микаэлы увести его в прошлом — что Юичиро не вернётся из этой вылазки. Поэтому ему пришлось скрепить сердце и позволить Наруми присоединиться к ним, несмотря на то, что он рассчитывал остаться с Микаэлой наедине.       Однако это не означало, что он закрыл глаза на то, как отвратительно Наруми вёл себя сегодня. Юичиро твёрдо решил следить за ним, чтобы не дать ему не единой возможности опять придраться к Микаэле. Он не отрицал, что ему не нравился разлад внутри группы, меньше всего он хотел принимать чью-то сторону и тем самым усугублять конфликт. Но Наруми перегнул палку, его нападки перешли все границы, а обвинения были вопиюще нелепыми. Именно он своими действиями вынудил Юичиро встать на сторону Микаэлы. И пусть тот был против и всем видом показывал, что ему не нужна была помощь, Юичиро это не трогало. Микаэла был ему слишком дорог, чтобы отступить так легко.       Когда Шиноа наконец-то объявила, что обсуждение закончено, он первым встал на ноги. В нём горела решимость, которая лишь окрепла, когда он встретился глазами с Микаэлой.