Выбор за тобой

      Однажды, сидя за одним столом с офицерами в неизвестной мне таверне, все играли в карты кроме меня. Я наотрез отказалась играть в азартные игры даже без ставок, поэтому просто наблюдала за ходом конов со стороны.       В одну из таких партий я услышала, как к Меттатону обратилась Андайн, назвав его воплощением гламура. Он нисколько не смутился из-за этого и ответил сеньорите на интересующий её вопрос. Мне же стало интересно происхождение этого прозвища, но я решила не отвлекать его от игры вплоть до того, как он не выйдет из неё.       К моему сожалению и к счастью Меттатона, он продержался практически до конца и отбил приличную сумму, а потом все начали расходиться. Решив задать вопрос Чаре, она ответила:«Взгляни на него! Он у нас самый модный в команде. Его прозвище вполне оправдано».       После этого она засмеялась и я не смогла понять было ли это правдой или просто пьяным бредом.       Сейчас же, работая вместе с Меттатоном, я обратила внимание на то, что он действительно был воплощением гламура. То, как он вёл диалог, знал и подчёркивал собственные, как внешние, так и внутренние достоинства, а также всегда был красиво и идеально одет, имея при этом рубашки из парусины и широкие штаны. Несмотря на то, что пёстрые кожаные жилеты носили обычно на берегу, Меттатон всегда ходил с накинутым на плечи элементом одежды. Также у него имелся корсет, не такой, какой мог быть у капитана корабля, но был ничем ни хуже дорогих изделий Чары.       Даже тёмные волосы, струящиеся из-под банданы всегда выглядели ухоженными и такими мягкими.       Всё это время я неотрывно глядела на него, тем самым слегка отставая от остальных в работе. Без внимания это не осталось и Меттатон подошёл ко мне, осторожно касаясь моего плеча ладонью. Тепло его руки вывело меня из потока мыслей и я взглянула на него, снизу вверх, пытаясь сфокусироваться на его лице.       — Ты не перегрелась, ми гуапа? — обеспокоенный сеньор посмотрел сначала на мою голову, прикрытую банданой, а потом на солнце, словно складывая что-то для себя.       Я улыбнулась ему, показывая что со мной всё хорошо. Чтобы уверить его в этом, я решила ещё и словесно опровергнуть его догадку.       — Нет-нет, я ведь хожу с покрытой головой. Солнечный удар можно исключить, — я дотронулась до нагретой повязки, удостоверившись в том, что она никуда не делась, пока я была занята. — Я просто задумалась.       Меттатон выдохнул и, словно старший эрмано, похлопал меня по голове, кивая. Но на его лице ещё осталось небольшое сомнение и он взглянул на меня, налаживая зрительный контакт.       — Прошу простить меня за то, что лезу не в своё дело, но хотел бы узнать одну вещь, — сеньор даже наклонился, чтобы быть практически на одном уровне со мной. — Кажется у вас с капитаном что-то произошло, да? Я не видел вас вместе, да и Чара не выходит из каюты. Я не хочу распускать какие-то нелепые слухи, я всего лишь немного обеспокоен твоим состоянием.       После его слов я вспомнила в чём заключался план рэйны и возможную причину почему она не выходит сейчас из каюты.       — У меня есть одна идея на этот счёт, — Чара взглянула на меня, скрестив руки на груди. — Нам стоит отстраниться друг от друга, чтобы подумать над всем, что сейчас происходит. Лучше сделаем это порознь, чем попытаемся угодить друг другу и только навредим. Ты согласна?       Я согласилась, не понимая почему делаю это. Не зная на что именно иду и ради чего, я находилась в подвешенном состоянии, не размышляя над тем, к чему может привести протянутая рука.       Мне было не свойственно вот так просто принимать решения, не задав ни одного вопроса, чтобы быть уверенной в своём выборе. Казалось, я согласилась не потому что хотела, а потому что нужно было согласиться.       Между нами повисло молчание, всепоглощающая тишина, мы словно пытались протестировать эту затею за несколько секунд. Попробовать каково это. Казалось, что я не смогу побороть привычку, которая выработалась во время нашего путешествия, приходить к Чаре тогда, когда мне вздумается. Будь то корабль или остров. Я всегда была неподалёку от Чары, не теряя момента, чтобы подойти к ней и завести разговор. Теперь же я закрыла путь сюда до тех пор, пока не разберусь в себе. Мне придётся найти способ заняться чем-то другим.       Чара, по всей видимости, заметила моё смятение и поспешила успокоить меня.       — Не переживай, моя идея не должна навредить, — сказала Чара, добавляя уже тише «наверное». Улыбнувшись мне, она продолжила: — Если ты боишься подпускать меня ближе, то было бы логично разойтись и понять в чём причина.       — Я бы хотела научиться смотреть на вещи так, как это делаешь ты, — я встала со своего места, собираясь уже уходить. — И принимать решения как ты.       Так я хотела закончить наш разговор, оставить остальное на потом, чтобы показать таким образом, что я собираюсь вернуться. Только вот Чара не спешила заканчивать, растягивая наше прощание на столько, насколько это возможно. Она окликнула меня, заставляя развернуться. Вручив книгу, которую я рассматривала до этого разговора, она ободряюще улыбнулась. Выгибая брови, я собиралась спросить её зачем она это делает, но она ответила на вопрос до того, как я его задала.       — Почитай, как станет скучно. Может тебе понравится.       В моих планах было почитать эту книгу вместе, устроить что-то вроде читающего клуба, но эти планы пришлось отложить на потом и принять книгу. Благодарно кивнув, я прижала книгу к груди, как делала всегда, чтобы идти было комфортнее и развернулась к двери.       Я успела сделать пару шагов, как почувствовала лёгкое прикосновение до своего плеча, но обернувшись, не заметила ничего. Чара стояла неподвижно, провожая меня взглядом. Не поворачиваясь второй раз, я сказала:       — Удачи, капитан! — услышав смешок с её стороны, я улыбнулась. — Не скучай.       — Кто ещё по кому скучать будет, ми аморсита!       Я промолчала, думая, что сказать ему. Меттатон действительно не казался тем, кто мог распускать слухи, но это могла быть уловка, чтобы я поверила ему. Взглянув на него, я заметила, что он неспокойно смотрит на меня и ждёт ответа. Я выдохнула, решившись рассказать часть правды.       — Мы просто обусловились пока не надоедать друг другу. Чара сказала, что ей нужна свежая и лёгкая голова, а в моей компании она откладывает дела на потом, — сказала я, украдкой поглядывая на дверь, ведущую в каюту Чары. — Без конца откладывать дела не получится.       Меттатон расслаблено улыбнулся, как будто только что раскусил меня. Эта улыбка показывала разницу между нами, как между возомнившей себя взрослой мучачей и мудрым эрмано или папой.       Сеньор взял мою руку и едва дотронулся губами, собираясь бежать дальше по делам.       — Прошу меня простить, нужно следить за работой остальных, — Меттатон мастерски развернулся на сто восемьдесят градусов и не поворачиваясь, продолжил: — Не переживай, она ещё выйдет из каюты. Стоит ей захотеть есть и молчание между вами закончится.       Я услышала, как он засмеялся, и хихикнула от его усилия ободрить меня. Чуть позже ко мне пришёл Санс и разбавлял мою работу своими шутками и весёлым настроением. Когда мне нужно было переносить тяжести, он любезно отстранял меня от бочек или тому подобных вещей и нёс всё сам. Даже во время работы от него веяло расслабленностью и сонливостью, которая, между прочим, была ужасно заразна. Так как наша работа немного замедлялась, Меттатон это заметил и предпринял попытку прогнать Санса от меня.       Омбрэ вскинул руки, пытаясь доказать свою невиновность, но вскоре его отговорки были стёрты в пыль и он сделал вид, что ушёл. Как только Меттатон отвлёкся на парочку матросов, которые разлили воду на палубе и Санс вновь присоединился ко мне, пообещав уйти как только сеньор посмотрит в нашу сторону.       — Ты же понимаешь, что он очень быстро заметит, что ты вернулся, — я посмотрела в сторону Меттатона, который уже шёл к нам. Он ухмыльнулся и показал указательный палец возле губ, а я осторожно и практически незаметно кивнула ему. — Кажется, он очень разозлится, если увидит нас.       Санс потянулся, закидывая руки за голову и посмеиваясь.       — Он даже глазом моргнуть не успеет, как я уже уйду отсюда, — амиго глупо улыбнулся, показывая на свой глаз пальцем. — Тем более я просто разряжаю обстановку. Правилами это не запрещено.       Меттатон уже был за спиной Санса. Вцепившись ему в плечо, сеньор развернул Санса к себе лицом, обнажая все зубы в оскале.       — Я моргнул, а ты всё ещё остался здесь. Неправильно вот так врать нашей прекрасной чике, — сказал он, а голос его ни разу не дрогнул. Он очевидно просто разыгрывал Санса и сеньор это понял практически сразу.       Санс убрал руку Меттатона и театрально вздохнул, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу.       — Я не мог оставить сеньориту в одиночестве. Она же так совсем сгниёт!       — К твоему сведению она самодостаточна и сама в состоянии справиться со скукой и одиночеством, — Меттатон сменил выражение лица и стал выглядеть серьёзнее. — А ты замедляешь работу на палубе. Если действительно хочешь помочь, то приступи к выполнению собственных обязанностей в соответствии со своим пиратским рангом. Мы с тобой боцманы, на наших плечах лежит управление палубной командой и оснащение корабля. Капитан ведь ясно дала понять, что будет, если ты в очередной раз свалишь всю работу на меня.       Санс помрачнел, но поспешил натянуть улыбку и скрестил руки на груди, делая вид, что ничего не произошло.       — До тех пор, пока Папайрус делает еду, которую любит Чара, я остаюсь здесь. А он знает как угодить абсолютно всем.       Меттатон сбавил обороты, виновато глядя то на меня, то на Санса. Он выдохнул, по-дружески положив руку на плечо сеньора.       — Я же знаю, что ты можешь сделать всё, что захочешь. Покажи капитану, что ты держишься здесь не за счёт младшего эрмано.       По взгляду Санса я поняла, что их разговор заходит туда, о чём могут поговорить только они вдвоём, без лишних ушей. Поэтому я поспешила уйти, чтобы не заставлять их откладывать разговор из-за моего любопытства.       Помогая матросам с выполнением мелких заданий, я изредка поглядывала в сторону сеньоров, чтобы убедиться, что всё в порядке и они не собрались драться. За делами время летело незаметно, я и не обратила внимания на то как обед сменился на вечер и всех уже звали на ужин. Оглядываясь по сторонам, я поняла, что Чара за это время так и не вышла поесть и запереживала. Не зная, как поступить, я замерла прямо посередине палубы, думая куда идти. Я могла развернуться и пойти ужинать, а с другой стороны стоило бы зайти к ней и принести еды, если она за это время совсем не выходила.       Андайн, которая как раз проходила мимо, заметила, что я стою на одном месте и подошла ко мне.       — Ты чего не идёшь на ужин? — Андайн проследила за моим взглядом и поняла, что я смотрю на каюту. — Вот оно что. Ты тоже заметила, что она не выходила сегодня. Не можешь ли ты взять еды и сходить к ней? Я могу принести две порции для вас. Теперь я уже была решительно настроена пойти в её каюту и согласилась сходить вместе с Андайн за едой. Вместе мы сделали всё достаточно быстро и уже спустя пару минут, я стояла с двумя тарелками сальмагунди у каюты Чары.       Не без помощи ноги я открыла дверь и осмотрелась, в поисках хоть какого-нибудь источника света. Свет с палубы проникал в каюту не полностью и я увидела только часть стола на котором как раз была свеча, которая практически догорела и уже не давала столько света, сколько могла. Я осторожно поставила тарелки на стол и взяла канделябр с новыми свечами и наклонила к огню. Постепенно я зажгла все свечи и заметила, что Чара сидела на своей кровати, неотрывно глядя на меня.       — Ты всё-таки пришла, Фриски.