Бегущая по лезвию

      Гроза обрушилась внезапно.       Легион седых косматых туч, налетевший с востока, в мгновение ока затянул слюдяные пики звёзд косматым грязным кружевом ― и небо опрокинулось на Централ-сити серой отвесной стеной ливня.       Когда-то Кейтлин Сноу любила грозу. Ей безумно нравилось, примостившись на широком подоконнике своей комнаты, наблюдать, как озверевший ветер яростно гонит куда-то стада сизых нахохлившихся туч, словно погонщик овец, как на их свинцовых спинах расцветают косматые плети молний, нравилось, выставив за окно ладони, чувствовать, с какой небрежной почтительностью целуют её руки тяжёлые дождевые капли. Конечно, Ронни, который терпеть не мог дождь, всякий раз, стоило ему застать Кейт за подобной медитацией, принимался либо дежурно ворчать о чёртовой сырости, либо по-детски шутил — мол, молния руки откусит. Девушка пыталась и отшучиваться, и театрально обижаться, но результат всегда был одним и тем же: Ронни набрасывал на плечи любимой тёплый клетчатый плед и наглухо закрывал окно.       — Простудишься!       Небо над городом вспорола белёсая плеть. Совсем как в тот день, почти год назад.       Кейт, решительно тряхнув головой, поспешила в лабораторию. Не хватало ещё разреветься. Её ведь ещё ждёт образец неизвестного метачеловека, способного превращаться в газ. Интересно, чего ещё натворил их вышедший из-под контроля эксперимент? Кейт умиротворённо вздохнула. Забавно, но работа всегда могла отвлечь её от тяжёлых мыслей.       Дверь в лабораторию бесшумно юркнула в сторону и скрылась в едва заметном пазе в стене с негромким щелчком. Внутри никого не было. Лишь мерно жужжали приборы и телевизор. Девушка на мгновение удивлённо вскинула брови но тренированный разум тут же нашёл логическое объяснение. Барри, видимо, в участке: даже супергерою приходится работать, чтобы не протянуть ноги. Доктор Уэллс, скорее всего поехал рассыпаться в цветистых любезностях перед очередным потенциальным инвестором. Кейт мысленно усмехнулась. Когда надо, её босс мог быть красноречивее опытного политика и убедительнее энциклопедической статьи. Или здоровенного лома — кому что больше нравится. Но вот куда провалился Циско — не ясно. Генетик опустилась в кресло, с наслаждением потянулась и сбросила с гудевших от усталости ног узенькие туфли на шпильках. Так гораздо лучше. Дёрнула же её нелёгкая надеть совершенно новые туфли на работу! Вспомнилась практика бинтования стоп — жуткий сексуальный фетиш Древнего Китая. Наверное, примерно так чувствовали себя маленькие китайские аристократки.       Где-то в недрах светлого атриума мелодично звякнул секвенатор. Кейт вскочила на ноги и босиком бросилась к прибору. Сомнений не было: ДНК принадлежала тому же человеку, который уничтожил мафиозный клан. Уже что-то. Осталось только дождаться, когда закончит свою работу масс-спектрометр. Тогда можно будет наверняка сказать, как именно преступник убивает своих жертв.       Снова щёлкнула открывшаяся входная дверь. Кейтлин оглянулась. В лабораторию ворвался Циско, буркнул что-то нечленораздельное в качестве приветствия и, сунув девушке в руки бумажный стаканчик с кофе, прыгнул за компьютер.        — Циско, что-то случилось? — поинтересовалась Кейт. Ей нечасто доводилось видеть друга в настолько взвинченном состоянии.       — Ну, держись, гадёныш, — проворчал Циско, не обращая ни малейшего внимания на девушку. — Я тебя из-под земли достану, можешь не сомневаться! — стремительная гамма по клавиатуре. — Не понял, — вцепился пристальным взглядом в монитор. — Как это — нет такой машины в Централ-сити? По-вашему, чёртов «Ламборгини», значит, — призрак, и на нём дух Линкольна ехал, да?!        — Циско, — с нажимом произнесла Кейт и властно опустила ладонь на плечо друга. —Что произошло? Какой ещё «Ламборгини»?       — Очень бешеный и очень оранжевый, — Циско, свернув полицейскую базу, подключился к камерам наружного наблюдения. — И за рулём этой тачки сидит полный псих, который меня только что чуть не сбил! — на мониторе появились изображения с ближайших к «СтарЛабс» камерам. — Таких прав лишать надо! За опасное вождение!       Кейтлин озадаченно покачала головой и иронично предложила:       — А ты по номеру поискать попробуй. Говорят, это куда эффективнее.       — Если бы мог, давно бы это сделал, — отмахнулся Рамон. — Уродец хитрым оказался: он, видимо, перед тем, как использовать улицы города в качестве гоночного трека, предусмотрительно свинтил номер! — окон с видео в реальном времени стало больше: Циско захватил все камеры с улиц и проспектов, прилегающих к «СтарЛабс». — Не может быть, — ещё одно быстрое арпеджио по клавиатуре — и компьютер принялся переключаться между камерами со всего Централ-сити. — Конечно, «Ламборгини» — машина шустрая, но не настолько! Как он мог буквально за пару минут покинуть город?       — Парковки проверь, — предложил знакомый голос.       Кейт вздрогнула от неожиданности, Циско подпрыгнул в кресле, зацепив рукой стеклянную столешницу. Стаканчик с кофе, стоявший на самом краю стола, угрожающе зашатался.       — Блин, Барри! Нельзя же так пугать! — напустился было на Флэша Циско, но к совету прислушался и принялся прочёсывать видео с парковок. — Да ну нафиг! — обвёл друзей круглыми от удивления глазами. — Нет его и на парковках! Он что — испарился?       — Либо ушёл туда, где нет камер, — в голосе Барри промелькнули нотки снисхождения. Кейт мысленно улыбнулась. Она повела бы себя так же, если бы пришлось объяснять тонкости своей работы, например, лётчику-испытателю. Видимо, это — своего рода профдеформация, характерная для любого специалиста в своей области.       Циско скорчил по-детски обиженную мину.       — И почему я сам об этом не подумал? — раздосадованно протянул он.       — Наверное, потому что ты не полицейский и никогда не интересовался особенностями мышления таких вот Шумахеров, — приободрил Циско Барри и в мгновения ока оказался за свободным компьютером. — Скажу больше: даже для полицейских ловить такую публику — форменный геморрой. Рейсеры отлично знают расположение камер в городе, время до прибытия патруля и кратчайшую дорогу в любую точку города. Самые ушлые снимают номерные знаки со своих болидов.       — Похоже, наш псих как раз из последних, — недовольно проворчал Циско. — Он рассекает по городу без номеров.       — Паршиво, но не непоправимо, — резюмировал Барри. — Что у него за машина?       — «Ламборгини», — уверенно тряхнул головой Рамон. — Ярко-оранжевый, с тонированными стёклами. Не знаю, заводская это тонировка или нет, но плотная настолько, что салона не видно. От слова «вообще».       — Странно, — Барри сузил глаза; по монитору с ужасающей скоростью мчалась вереница каких-то изображений. — В Централ-сити только четыре «Ламборгини», но оранжевых среди них нет, — перевёл пристальный взгляд на Циско. — Ты уверен, что это был именно «Ламборгини», а не, скажем, «Феррари» или «Ягуар»?       — А то! Быка от лошади или кошки я пока ещё могу отличить!       — О каких лошадях и кошках речь, Циско? — в лабораторию бесшумно вкатился доктор Уэллс. — Ты решил открыть зоопарк? — тон главы «СтарЛабс» был доброжелательно-серьёзным, но в его глазах Кейтлин уловила искорки смеха. — Я не против, животных сам люблю, но, боюсь, в кольце места для слона или жирафа не хватит.       — Нет, доктор Уэллс, — Кейт решила объяснить всё сама. — Просто Циско чуть не попал под машину, вот и задался целью найти своего обидчика.       — Неправда! — обиженно взвыл тот. —Это не я «чуть не попал под машину», — передразнил парень Кейт и пальцами изобразил кавычки, — а этот гадский «Ламборгини» меня едва не переехал! И ищу я его не столько для себя, сколько… — на мгновение задумался. — Сколько для всего города! А ну как этот придурок завтра кого-то убьёт? Ты знаешь, сколько людей ежедневно гибнет под колёсами таких лихачей?       Губы доктора тронула доброжелательная, лёгкая и всепонимающая улыбка, которую Кейт когда-то для себя назвала «улыбкой Будды».       — Да, машины в наши дни становятся настоящей проблемой, — негромко проговорил Уэллс. — Когда-то, во времена бума автомобилизации, Централ-сити пытались сделать удобным как раз для автомобилей. Но проблема в том, что сделать город комфортным для машин невозможно, — доктор развёл руками. — Расширение дорог неизбежно ведёт к увеличению количества автомобилей, что, в свою очередь, тянет за собой проблему пробок. Это с одной стороны. А с другой — дороги становятся всё больше похожи на гоночные треки. У водителей закономерно возникает желание ехать быстрее. В итоге страдают пешеходы.       — А как бы вы это проблему решали? —Циско вопросительно уставился на начальника.       — Для начала, — Уэллс подъехал к столу и взял с него ноутбук, — я бы существенно ограничил скорость в городской черте. Двадцати миль в час будет вполне достаточно. И добавил бы за превышение скоростного режима штрафы, ощутимо бьющие по карману. Тогда желающих погонять станет существенно меньше. А теперь, —Уэллс открыл крышку лаптопа, — давай-ка поищем этот твой «Ламборгини» немного иначе: по внешнему сходству.       Глава лаборатории протянул Циско ноутбук, экран которого послушно демонстрировал сайт компании «Ламборгини» с веткой моделей.       — Так, не то, — Циско провёл пальцем по тачпаду; страница безропотно поползла вниз. — И это тоже не то… Этот похож… вроде… нет, не такой… — страница съехала ещё. —Вот! — Циско уверенно постучал ногтем по монитору. — Вот такой, только оранжевый, а не чёрный!       — «Венено»? —за спиной Рамона возник Барри. — Невозможно! — резко помотал головой. — Подобных машин было выпущено всего четыре. Одна пылится в музее «Ламборгини», остальные три продали ещё до выпуска. Скорее всего, в какие-то из арабских петрократий. Что такой машине делать у нас?       Циско открыл было рот, чтобы возразить, но его опередил доктор Уэллс.       — Верно, но не полностью. В нашей стране точно есть такая машина. Кстати, — лукаво улыбнулся, — именно оранжевого цвета. Её купил Брюс Уэйн. Но мистер Уэйн живёт в Готэме, Нью Джерси. Он не стал бы, при всех его возможностях, ехать в наш штат Миссури на машине. Равно как и лихачить на дороге. Вывод отсюда такой: в твоём случае был, вероятнее всего, вот такой «Феррари», а не «Ламборгини», — вновь протянул ноутбук Циско.       — «Берлинетто», — прочёл наименование Барри и вновь оказался за компьютером с открытой полицейской базой. — Да, есть такая машина. К тому же, она числится в угоне, так что управлять ею мог кто угодно. Вполне подходящий пациент, — гулко хлопнул ладонями по столу. — Поговорю с дорожной полицией: пусть поищут.       — Спа… — начал было Циско, но его прервал мерзкий высокий писк масс-спектрометра. — Наконец-то! Посмотрим, что он там навыяснял, — на мгновение уткнулся в монитор, выводя трёхмерную модель молекулы неизвестного вещества на центральный экран.       — Синильная кислота?       — Интересно то, что вместе с ней намешано, — доктор Уэллс сделал большой глоток из своей термокружки — промочить пересохшее горло. — Это успокоительное.       — Конечно! — Барри хлопнул себя по лбу и перевёл взгляд на Кейт. — Узнай, казнили ли кого-нибудь в ночь взрыва.       — Зачем? — удивлённо округлил глаза Циско.       — Транквилизаторы дают заключённым в камере смертников, после их травят синильной кислотой.       — Да, казнь действительно была, — Кейт, склонившись над клавиатурой, принялась зачитывать сухие строки протокола. — Кайл Нимбус, был киллером семьи Дробиньон, которые и сдали его полиции. Судила его Тереза Говард. Она и вынесла ему смертный приговор.       — Видимо, взрыв изменил его прямо в газовой камере, — мрачно заключил доктор Уэллс.       — Нимбус сказал, что в его списке ещё один человек. Посмотри, кто вёл его дело, — распорядился Барри. —Возможно, именно он станет следующей жертвой.       Открыв дело киллера, Кейтлин почувствовала, как её сердце пропустило удар, а по спине хлынула ледяная волна колючих мурашек.       «Детектив Джозеф Уэст», — гласила надпись в строке.

***

      ...Отвечать не было смысла. Кейт, Циско и даже доктор Уэллс озвучили советы в духе самого известного героя нашего времени — капитана Очевидности. «Держись от него подальше» — само собой разумеется. Помирать, да ещё настолько глупо, У Барри определённо не было настроения. «Газообразная форма является самой нестабильной…». Общеизвестный факт. Вот только и чёртов Нимбус явно не дурак: зная о своей слабости, он принимал человеческий облик только на приличной дистанции и мгновенно превращался в густой — хоть ножом режь —грязно-зелёный газ, стоило Барри скрыться из поля зрения противника.       В очередной раз увернувшись от плотных клубов живого яда, Флэш мысленно выругался. Плохо дело. Если так пойдёт и дальше, то уже очень скоро он свалится без сил, а проклятый экс-киллер мафии преспокойно его прикончит. Медленно и со вкусом. Не спасёт даже регенерация. Нужно срочно придумать, как обезвредить Нимбуса. Но что можно противопоставить этому чудовищу? От скорости толку мало: пока она только помогает не сдохнуть. О том, чтобы самому нанести удар не было и речи: оживший покойник обладал великолепной реакцией и тактическим чутьём…       Барри ещё не успел придумать, что делать с возникшей проблемой, когда буквально в шаге от него с утробным гулом промчался охристо-рыжий метеор. Не сбавляя скорости, метеор буквально разрезал ядовитый туман, и в ту же секунду преступник, трансформировавшись в человека, проводил затравленным, полным ужаса взглядом прошивший его насквозь НЛО и рухнул как подкошенный. Раздался оглушительный, противный, словно ножом по стеклу, визг покрышек, и НЛО превратился в истошно-оранжевый незнакомый спорткар. Приземистый, с покатой крышей и хищным блеском стояночных фонарей, обтекаемый, с прекрасной аэродинамикой, похожий на прижавшегося к земле, готового к атаке гепарда. Барри, оправившись от удивления, метнулся вперёд, к носу машины — очень хотелось хотя бы посмотреть на человека, спасшего его от верной гибели. Но вместо интерьера салона, водителя или хотя бы смутного силуэта в широченном лобовом стекле отражались тусклые светлячки фонарей и тёмно-зелёная стена деревьев. Стёкла загадочного спорткара покрывала непроницаемая эбеново-чёрная тонировка. Если бы не какая-то тяжёлая музыка, что гремела внутри салона, можно было бы подумать, что в машине никого нет, что ехала она сама по себе — этакий автономный четырёхколёсный робот. Или метамашина… От этой мысли парня передёрнуло. Только трансформеров многострадальному Централ-сити не хватало! Вновь окинул взглядом стоявший перед ним оранжевый болид. «Бамблби, блин, — подумал Барри, и покачал головой. — Чёрт, я начинаю думать, как Циско. Стоп. Циско… А если он был прав?.. Вдруг этот автомобиль — тот самый»? Барри бросил беглый взгляд на капот, но внезапно раздался глухой жужжащий механический щелчок, и тёмное зеркало стекла превратилось в непроглядно-чёрный портал, на котором вспыхнули неоновые алые буквы. «У вас восемь минут», — гласило сообщение. Взревел двигатель, и автомобиль, сорвавшись с места, исчез дрожащем мареве сумерек.       Но Барри успел разглядеть логотип. Золочёный геральдический щит, в красном поле которого застыл, низко опустив рога к земле, готовый к броску бык.       Сомнений не осталось: человек, который нейтрализовал Нимбуса, управлял «Ламборгини». Оранжевым «Ламборгини».       — Барри, приём! — проорал внезапно оживший передатчик. — Что у тебя там происходит?       Барри поморщился: почему-то сейчас взволнованный голос Циско в динамике звучал громче корабельного ревуна. Интересно, в чём причина странного восприятия: в астеническом синдроме, развившемся на фоне хронической усталости, или же это таинственный водитель спорткара нахимичил что-то и с ним, с Барии? Ведь как-то он смог нейтрализовать Нимбуса! Но только как? Распылил в воздухе изоамилнитрит? Едва ли. Чтобы вырубить бывшего члена мафии, концентрация должна быть просто запредельной. Положим, появление жёлтого газа в плотном зелёном облаке он мог и не заметить. Но характерный фруктовый запах никуда бы не делся. Что ещё? Тетратиосульфат натрия? Тогда должны остаться следы роданинов…       — Барри, чёрт побери, приём! Не молчи! Что случилось?       Поставив в памяти засечку «не забыть взять пробы с костюма», Барри вскинул поверженного Нимбуса на плечо.       — Всё в порядке. Я возвращаюсь.