Иначе

Держа в руке маленький серебряный ключик, Гарри, пугая прохожих, бежал по улице, ища дверцу с замком. У него, вскоре, вырвался вздох облегчения — искомая дверца нашлась в тупике, в самом конце переулка. Он не мог уехать не попрощавшись. *** Дверь противно заскрежетала, но пропустила его в Страну Чудес. Мальчик спешно сбежал по древней, осыпаюшейся лестнице вниз, метнулся мимо засохшего дерева, склонившегося вниз подобно коромыслу, и окунулся в тяжёлый, но приятно-одуряющий запах цветущих дивных трав и цветов. Вокруг шумно проносились насекомые, похожие на мелких, очень мелких дракончиков. Тропинка привела его к заросшим лианами и позеленевшим от времени знакомым кованным воротам. Их решётки были привычно распахнуты, приглашая последовать дальше, но Гарри сегодня очень спешил. Он свернул на перекрёстке четырёх дорог, и бросился со всех ног. *** Тарент ждал его у знакомых развалин, там, где когда-то состоится Бравный день. Шляпник понимал, что сильно рискует появляясь здесь, но выбирать не приходилось — это было наиболее близкое место к проходу. Гарри и ему нужно это прощание. Оно придаст ему сил. — Шляпник! — Гарри! — Ха-Ха, — легко рассмеялся в его объятиях паренёк. — Я очень рад, что могу попрощаться… — Ты мог бы остаться… — заметил Безумный Шляпник. — Чудная идея, — широко улыбнулся ему Гарри, — хоть абсолютно сумасшедшая… — но тут его улыбка потухла, — нельзя. Там слишком много незаконченных дел, неотвеченных вопросов, странных событий. Мне нельзя, Тарен, остаться здесь. Я обязательно к вам вернусь, — с грустью сказал он, подставляя лицо солнечным лучам. — Но нужно чтобы я понял кто я, узнал прошлое… — Я знаю, — сказал Шляпник. Его зелёные с жёлтыми искрами глазищи ярко свернули. Рыжие волосы под широкополой шляпой застрепетал ветер. Неожиданно Гарри понял — задул северный ветер… Шляпник наклонился к нему, но не обнял: — В добрый-дальний, Гарри, — прошептал он. Его губы чуть дрогнули, а затем весь мир выцвел, вытолкнув мальчика в привычный мир… *** Гарри пересчитал колонны, и нашёл разделительный барьер между девятой и десятой платформам о котором ему говорила МакГонагалл. Некоторое время понаблюдав за ним, он понял, что «попал по адресу». Дети, родители, толкающие тележки с чемоданами и клетки с экзотическими (для Англии) птицами — совами, исчезали в этой стене. Поттер скользнул внутрь. Гарри находился на забитой причудливо одетыми людьми в (непривычных для него и его глазам) различных мантиях, в древних камзолах и ляповатых платьях, платформе, у которой стоял старинный паровоз алого цвета. Надпись на медном табло гласила: «Хогвартс-экспресс. 11.00». *** Парень погрузил багаж в багажный отсек, оставив с собой только кошелёк. В мантию он переоделся почти сразу, скрывая причудливую рубашку, непохожую на все, одновременно сшитую из двух разных кусков шёлка — золотой и алой. Вообще мантии ему не нравились. Как не понравились и Шляпнику, что метким глазом портного осмотрел каждый шов и каждую выточку, не постесняясь распороть мантии чтобы увидеть подкладку. Внутри, на подкладке, он нашёл странные рунические символы, которые пришлось показать Белой Королеве, которая пришла в священный ужас. Шляпник, в итоге, сшил ему идентичную мантию, не отличимую от покупной. А ту тряпку сожгли. Если мальчик что-то понимал в колдовстве, то только то, что эти руны в одежде могли причинить ему вред. Да, слабый, но вред. Купе, которое он занял, было пустым — он приехал примерно за час до отправки. Но на платформе было уже полно людей — просто они загружали чемоданы, сундуки и клетки своих Чад в поезд. Кто-то это делал магией. Кстати, его волшебная палочка Миране приглянулась. Она сочла её достойной и красивой. Посоветовала дать ей имя. Гарри назвал её Бриз. До парня долетали сотни голосов. Школьники, иногда высовываясь из окон купе, шумно прощались с родителями. Постепенно купе впереди и сзади наполнялись. Время до отправки истекало. *** Поезд мягко двинулся с места. Затем он чуть вильнул вправо, и платформа девять и три четверти пропала из вида, скрылась из глаз. За окном замелькали дома, деревья и поля. Гарри ощутил прилив возбуждения — как у него и бывало при движении к чему-то новому, неизведанному. Дверь в купе дернулась и приоткрылась — внутрь заглянул один из мальчиков, которых Гарри видел на платформе. Он был рыжий, но не такой как Тарен — у того волосы отливали яркой рыжиной, были вьющимися и в багрянец, а у незнакомца они были гладкими, прилизанными и не очень яркими, приглушенными. — Здесь свободно? — спросил он Гарри, указывая на пустое сиденье напротив. — В других вообще сесть некуда… Гарри приветственно кивнул, и рыжий быстро уселся. Он украдкой покосился на Гарри, но тут же перевёл взгляд, делая вид, что его очень интересует пейзаж за окном. — Как тебя зовут? — спросил Гарри Поттер с искренним интересом. Он ещё ни разу не разговаривал с юным магом — своего возраста. Так они и познакомились. Рон, правда, долго не мог понять, почему у Гарри нет шрама, и почему он не в очках и, вдобавок, не с черными волосами, а коричневыми… *** Уизли продемонстрировал ему и своего питомца — облезлую, старую крысу Коросту. Гарри весьма заинтересовался его питомцем — насколько он понимал, такое долголетие не вписывалось в общую картину того, что он лично знал об этих существах. Крыса не была с крыльями, и не меняла цвета, как у них в Стране Чудес… Рон решил показать ему колдовство из палочки — ну, иначе похвастаться. Гарри на это хмыкнул — вспоминая, как сам творил магию, и как колдовала Белая королева Мирана… Пару раз к нему заглядывали. Один раз мальчик — он искал жабу. И ещё раз незнакомый паренёк с двумя крупными и тупыми, на вид, ребятами, кого-то старательно искавший. *** Поездка прошла спокойно. — «Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнёсся по вагонам громкий голос машиниста. Рон зашевелился. Он ещё не переоделся, и Гарри вышел из купе, чтобы не стеснить своего спутника, так как тот явно был не богат… Поезд всё сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. В коридоре возникла жуткая толчея, но через несколько минут Гарри всё-таки оказался на неосвещённой маленькой платформе. На улице было холодно, и он поёжился. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая лампа, и Гарри услышал незнакомый голос: — Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Над морем голов возвышалось лицо настоящего великана! Что ж, Гарри и остальные новички встали в ряд на узкой платформе. После небольшой проверки великаном, назвавшим себя Харгридом, они двинулись вперёд, во тьму. *** Они шли долго; многие подскальзывались на влажных, спрыснутых дождём камнях, и летели под ноги другим. Гарри, в итоге, лёгким взмахом руки сотворил светящихся жёлтых и голубых бабочек. Все заахали, захлопали от восторга. Идти стало легче. Какая-то девочка из строя метнула на него недовольный взгляд. *** — Ещё несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, больше к ним не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда! — О-о-о! — вырвался дружный, восхищённый возглас. Они стояли на берегу большого чёрного озера. А на другой его стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками и бойницами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звёзд. — По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, качающихся у берега. Гарри и Рон оказались в одной лодке с девочкой, что до сих пор недовольно смотрела на Гарри, и Невиллом, парнем, что нашёл-таки свою жабу в одной из лодок. *** Они пристали к пристани, а затем поднялись вверх по скальной лестнице, и остановились перед большущими деревянными дверьми. Хагрид стукнул в них, и створки дверей отворились. МакГонагалл провела их в небольшой зальчик, который находился рядом с Большим залом, где уже восседали остальные преподаватели с директором во главе, и старшие ученики. Кратко она рассказала о замке и факультетах, и чуть погодя ввела в Большой Зал учеников. Профессор МакГонагалл поставила перед шеренгой первокурсников самый обычный на вид табурет и положила на сиденье остроконечную Волшебную шляпу. Шляпа была вся в заплатках, потёртая и ужасно грязная. Гарри подумалось, что Тарент обязательно бы поухаживал за столь уважаемым экземпляром… Но тут у Шляпы обозначился рот, и она запела… Поттер тут же едва не зажал уши — голос у Шляпы был отвратительный. Она тоже объявила в стихах о особенностях того или иного факультета, и МакГонагалл начала вызывать одного за другим из длинного списка имён на пергаменте. Они садились на табуретку, и она воодружала на их головы Шляпу, и та выкрикивала факультет, а зал и преподаватели хлопали. Долго-долго оно шло. На ком-то Шляпа не думала, а кто-то сидел на табуретке прилично по времени. У Гарри не было предпочтения какого-либо факультета. Единственное, что ему подсказывало его сердце, это то, что на факультете Слизерин собрались далеко не те личности, к которым он пошёл бы с удовольствием. Поттер дождался, когда будет произнесено его имя-фамилия, и сел на табуретку, жалея Шляпу. Шляпа это почуяла, и без звука (почти) отправила его сразу на Гриффиндор.