Глава №5
5 июля 2021 г. в 22:39
Профессор Рон
Приемная ректора встречала меня по примеру своего хозяина — не особо дружелюбно. За дверью толпилось небольшое количество навязчивых студентов, а зная Вильяма, то он не жалует досаждающих учеников, особенно если занят неотложными и важными делами.
Хмурый секретарь взглянул на меня через круглые линзы своих очков, которые нелепо съехали на кончик носа, и, не меняя красноречивого выражения лица — кивнул в знак приветствия.
По всей видимости, ему осточертело за весь день видеть несчастные лица мучеников, которые не отчаивались и не переставали падать духом, а наоборот усердно дожидались кондитера в коридоре.
В конце концов, я пришёл сюда не досаждать Вильяму глупыми вопросами или проблемами. У меня было своё не менее важное дело, которое не требовало отлагательств.
За увесистыми тяжелыми створками дверей были слышны разговоры на повышенных тонах и сопровождались громким мужским смехом.
Чтобы вовсе не показаться бестактным и невоспитанным человеком — костяшками пальцев прикладываюсь к косяку, издавая что-то наподобие стука и не дожидаясь разрешения, тут же вхожу внутрь. Секретарь никак не препятствует моему вторжению, возвращаясь к своим прямым обязанностям и теряя ко мне всякий интерес.
Прямо на входе оттягиваю удушающий воротник рубашки настолько яростно, будто он перекрывает мне весь кислород. Разговор с мировым магнатом предстоял не самый приятный, и я бы предпочёл провести еще десять вечерних занятий, нежели стоять сейчас здесь и размышлять над тем, под каким соусом лучше преподнести информацию, которая уже сутки не даёт мне покоя.
Одним движением руки встряхиваю волосы и с холодной головой переступаю порог кабинета. Яркий свет бьет по глазам и заставляет жмуриться. Я почувствовал себя настоящим кротом сидящим целыми днями в своей пещере под свечением одинокой настольной лампы.
— Рональд! — В довольной улыбке расплылся Вильям и широко развел руками в приглашающем жесте. — Не думал, что ты решишь зайти!
Чарли Бакет одарил меня искренней сияющей улыбкой и, несмотря на то, что парень давно вырос — он все равно продолжал излучать некую долю наивности, которая таилась у него глубокого в душе. Сколько бы юный наследник фабрики ни старался вообразить, что он серьезный и взрослый мужчина — настоящую сущность человека не скрыть.
— Глядя на ваши довольные лица, можно подумать, что вы разрабатываете какой-то зловещий план, — моя неоднозначная реакция позабавила Чарли, и он сверкнул белозубой улыбкой.
— Ты почти прав! Обсуждали новый проект! — Отозвался кондитер и пригласил сесть в удобное кресло с высокой спинкой. Мое уставшее тело буквально провалилось в мягкую кожаную обивку.
— Совершенствуете фабрику?— Мой интерес был не более чем проявление вежливости. В любой другой день я бы не прочь послушать истории про интересные разработки и новые рецепты, но сегодня голова была забита совершенно другими мыслями.
— Да, в скоро времени планируем начать его реализацию, — довольный своей работой и заряженный новыми идеями кондитер снял с головы цилиндр и рукой облаченной в перчатку пригладил волосы. Уложенная стрижка с проблесками седины у висков, которую Вильям отчаянно пытался скрывать за излюбленным головным убором. Хозяин академии снимал цилиндр исключительно в кругу близких ему людей.
— Кстати, — подхватил разговор Чарли. — Не хотите к нам присоединиться, профессор Рон? Нам как раз нужно третье независимое мнение эксперта!
—Какой же из меня эксперт? Ты явно преувеличиваешь Чарли! — Отмахнулся от навязанной затеи юного владельца шоколадной фабрики. В любом случае я наведался сюда не случайно и мне некогда обсуждать их совместные проекты.
— А вы явно себя недооцениваете, — парировал юноша, деловито закидывая ногу на ногу и выставляя на обозрение начищенные до блеска носки туфель. В жесте проглядываются повадки самого кондитера. Возможно, Чарли непроизвольно копирует поведение своего наставника, дабы перенять его властную хватку.
— Я бы с удовольствием поучаствовал в разработках только вот пришёл совершенно по иному вопросу, — предпочёл начать разговор издалека. — На моем факультете недавно произошёл очень неприятный конфуз.
Кондитер напрягся всем телом. Пальцы на руках сцепились до скрежета кожаных перчаток.
— Надеюсь все остались живы? — Мужчина нахмурился, вопросительно приподнимая бровь. Последнее время моим студентам всё чаще удаётся блестяще портить мне жизнь.
— К счастью — да. Девушка осталась жива, но чувствует себя явно не очень, — Вильям с ужасом выпячивает глаза, всем своим видом выдавая крайнее беспокойство. Самое время раздумывать над тем, как бы помягче описать все подробности.
— Рональд, ты, конечно, меня постоянно удивляешь, но я и подумать не мог, что у тебя настолько… своеобразный воспитательный процесс…
— Вильям, я не об этом! — Ложное мнение кондитера о моих воспитательных методах в отношении учеников порядком удивило и даже слегка задело. — Может быть, ты вспомнишь некую мисс Беннет?
Кондитер лишь на мгновение призадумался, но вспомнить студентку ему не удавалось.
— Мистер Майерз писал на неё жалобу, якобы она посмела жестоко его избить на территории академии, — вторая попытка увенчалась успехом, и ректор академии согласно закивал.
— Так вот, вчера девушка потеряла сознание на моем занятии и уже целые сутки не приходит в себя, — повисла напряжённая пауза. Я сильнее одернул ворот рубашки. В душном кабинете мне явно не хватало воздуха.
— Рон… ты сошёл с ума! — Кондитер вскочил с места и принялся нервно расхаживать по кабинету, сцепив руки за спиной. — Ты решил истребить всех моих учеников? У меня просто в голове не укладывается!
— Моей вины здесь нет! Врач нашего медпункта сказал, что мисс Беннет сильно запустила простуду и почему-то не потрудилась обратиться за лечением.
— Час от часу не легче, — последовал мучительный глубокий вздох, и мужчина плюхнулся в кресло, задумчиво разглядывая потолок, будто там наверху было написано решение нашей проблемы.
— Я хотел взять сведения о родителях девушки. Как бы не обстояли дела — мы обязаны им сообщить о произошедшем.
— Разве у тебя нет сведений в личном деле?
— Вильям, поверь, если бы я владел этой информацией, то приходить к тебе не было смысла, — мои слова задели кондитера. Я понял это сразу, как только заметил его недовольное выражение лица и сузившиеся чёрные зрачки глаз.
— Так и думал, что ты ходишь ко мне только по особым случаям! — Мужчина обиженно фыркнул и полез в нижний ящик своего стола. Все важные ящики и сейфы кондитер запирал на ключи, которые таскал с собой повсюду, выуживая увесистую связку из потайного нагрудного кармана своего фрака. Особенностью этой связки было то, что магнат никогда не мог найти нужный ему ключ. Искомая резная железка, словно нарочно пряталась от него. Это был тот самый случай, когда мужчина не доверял даже своей гениальной системе безопасности и предпочел оставить на фабрике все так, как было ему привычней. В академии было принято неоспоримое решение установить цифровую систему ключей.
В этот раз, как и ожидалось, нужно было немного подождать, пока хозяин кабинета разберётся в правильности выбранного ключа, и лишь потом открыть ящик.
Поверх документов и ценных бумаг на поверхность стола легла пластиковая карточка чёрного цвета. На лицевой стороне пластинки красовались золотые инициалы мистера Вонки, подчеркивая тем самым важность электронного ключа.
— Держи, — он протянул мне чёрный прямоугольник прямо в руки. — Это ключ от архива академии. Личные дела студентов я у себя не храню, но там ты найдёшь все, что твоей душе угодно.
Я припрятал карточку в передний карман своих брюк и мысленно поставил галочку. Половина дела сделано, осталось только добраться до архива.
Без всякого стука в дверной проем протиснулась белокурая макушка, в спешке озираясь по сторонам. Убедившись в том, что посторонних людей здесь нет, в кабинет забежала молодая женщина. Небольшого роста блондинка в длинном пальто и высоких сапогах. Светлые волосы собраны в замысловатую прическу, но при этом несколько прядей растрепанно рассыпались по плечам, будто девушка галопом бежала по улице, а несносный ветер растрепал всю красоту.
— Микаэла! — Вильям подорвался с места и бросился навстречу, раскрывая широкие объятия.
— Я вернулась! — С диким радостным воплем блондинка буквально повесилась на шею к кондитеру, обвила ее двумя руками и крепко прижалась.
— Не знал, что ты вернёшься так быстро! — Вильям нехотя выпустил жену из тесного кокона своих рук и с придыханием заглянул в глаза. — Как поживает мистер Флорес? Все хорошо?
— Даже не спрашивай! Все выходные прожужжал мне про новое меню, которое готовит для ресторана к лету! — Блондинка тараторила настолько быстро, что я не успевал уловить суть разговора.
Мы с Чарли стали невольными свидетелями воссоединения самой обсуждающей парочки за последние несколько лет. После недолгой разлуки они вели себя так, словно не виделись треть своей жизни. Казалось, влюблённые даже не замечали нашего присутствия, а мы тактично не спешили напоминать о себе. Пускай вдоволь надышатся друг другом. В конце концов, мне все равно никогда не понять этих чувств. Зависеть от человека и его местонахождения рядом — добровольно закапывать себя в яме привязанности и оправдываться сильными чувствами, которые, по словам многих недальновидных людей, перерастают в любовь. Я не считал Вильяма таковым, но то, что он поддался чарам молодой девушки, старше которой примерно вдвое — в очередной раз доказывало его чрезмерную наивность и доверчивость. Я мог ошибаться, но мое мнение навсегда останется при мне.
— Профессор Рон, Чарли! Простите за мою болтовню! Рада видеть всех! — Она расплылась в лучезарной улыбке. — Вы обсуждали здесь что-то важное? Я помешала?
— Мика, не говори пустые глупости! Ты никогда не мешаешь! — Поспешил заверить кондитер. — У Рональда приболела студентка. Представляешь, грохнулась в обморок прямо у него на лекции. Видимо довёл бедную девочку до сердечного приступа.
Микаэла в страхе выпучила глаза:
— Господи! С ней все хорошо?
— Относительно. Пока находится без сознания, — пришлось пояснить достаточно вежливо. — Но она упала в обморок не из-за меня! Скорее это мои студенты доведут меня до сердечного приступа.
Мой хмурый взгляд был послан ректору академии с просьбой — больше не поднимать эту щекотливую тему по поводу моих методов воспитания. Он сам в здравом уме и трезвой памяти назначил меня руководителем своего лучшего факультета, а значит — нисколько не должен сомневаться в моей компетенции, даже если я и сам частенько в этом не уверен.
— Думаю, мне уже пора, — припрятав пропуск в карман брюк, я засобирался покинуть кабинет ректора академии. — Ждут неотложные дела, нужно еще заскочить в архив.
— Придёшь сегодня к нам на ужин, в честь приезда Мики? — Приглашение на ужин сбило меня с толку. Я бы непременно согласился, но мешать двум супругам после нескольких дней разлуки было бы неприлично с моей стороны. Категорически не хотелось быть третьим лишним в семейной идиллии.
— В следующий раз обязательно соберёмся. Сегодня слишком много дел навалилось, — искусный лжец.
— Ну что ж, в таком случае я больше не буду тебя задерживать, — Вильям расстроился, но стоически сдержал в себе эмоции.
Совестно было с каждым днем отдалятся от него все дальше, при этом сохранять стальное спокойствие, но последнее время я и сам не рад своему поведению. Необоснованная апатия и ненависть ко всему миру охватила меня с такой силой, что я уже не мог себя контролировать.
Теперь уже редкие встречи с Вероникой не приносили былой радости и разгрузки. Меня все чаще стали посещать мысли о том, что пора бы уже избавиться от внимания навязчивой брюнетки раз и навсегда, но пока я не решился на отчаянный шаг.
Тепло распрощавшись с семейством Вонки, я прямиком направился в архив. Необходимо было срочно найти сведения о родителях мисс Беннет и сообщить им о состоянии их дочери.
Наш врач — мистер Гилберт не даёт никаких неутешительных прогнозов, скорее наоборот уверен, что девушка запустила простуду, а потеря сознания произошла по причине сильного переутомления организма и плюс ко всему недостаток отдыха и сна.
Вследствие чего организм погрузился в сон и постепенно насыщается энергией.
Все это время иммунитет боролся с болезнью, и на сегодняшний день у студентки уже нет признаков сопутствующих недугу.
Без всякого труда я отыскал архив в другом отсеке нашего корпуса. Высокие металлические створки сложно было спутать с обычной дверью лекторской аудитории.
Сложный механизм и кодовый замок, который можно было открыть либо предоставленным мне пропуском, либо с помощью четырехзначного пароля. Бьюсь об заклад — механизм кондитера менял эти коды каждый божий день, чтобы комбинация цифр не повторялась. Каждая дверь, находящаяся в стенах учебного заведения имела сильнейшую цифровую защиту благодаря мистеру Хейгу.
Мартин Хейг — выдающийся программист, работающий на благо нашей академии. Мужчина обладает блестящими навыками программирования и настроил нашу систему наблюдения и защиты таким образом, что взломать ее было невозможно даже самому опытному хакеру. Если бы какой-то хакер все же отважился на взлом системы, ему бы это стоило титанических усилий, и в конечном итоге смельчак потерпел бы фиаско.
Пластиковый ключ издал протяжный писк, и с грозным щелчком дверь отъехала в сторону.
Темное помещение поглотило в свой водоворот, стоило только сделать шаг. Непроглядная темнота колола зрачки глаз, но переступив порог архива — сработали датчики движения. С громким шорохом по извилистой цепочке одна за другой длинной вереницей зажигались лампочки. Очередная разработка мистера Хейга и никак иначе.
Личные дела студентов предсказуемо разложены в алфавитном порядке мирно покоились на полках пыльных стеллажей.
Прежде чем найти личное дело мисс Беннет пришлось основательно постараться и подойти к этому делу со всей серьезностью. Фамилий на букву «Б» оказалось великое множество особенно на втором курсе. Вдоволь надышавшись пыльным воздухом, я наконец-то понял, что кроме меня самого больше никто и никогда не наведывается в этот богом забытый архив. За исключением того случая, когда нужно расставить и зарегистрировать личные дела вновь прибывших на обучение студентов первокурсников.
Личное дело Сары Беннет отличалось особой тонкостью папки. Складывалось такое ощущение, что сведений о ней всего лишь на одну несчастную страницу. Больше походило на свернутый рекламный буклет.
Информации действительно оказалось не так много. Базовые сведения: дата рождения, фамилия и имя, успеваемость за предыдущий год. И это все?
— Предыдущее место жительства — пансионат города Шеффилда, — фраза вырвалась вслух. — В графе о родителях стоит прочерк.
Удивительно! Все это время у меня на факультете училась сирота, а я даже ничего об это не знал! Одна единственная похоже не только на факультете, но и во всей академии!
Сара Беннет
Сильная головная боль впивалась режущими осколками битого стекла. Грудь будто сдавило могильной плитой не давая сделать глубокий вдох. На глазах мутная пелена пробуждения после долгого сна. Все тело сковало тягучей болью, а плечи и кисти рук предательски онемели. Я не могла пошевелиться на месте подобно иссохшей мумии в гробнице. Паршивое, однако, чувство.
Мысли в голове перемешались и быстрым калейдоскопом возобновили туманные воспоминания произошедшего. Сильная температура, сонливость и жуткая усталость. А потом что? Что было дальше? Не помню…
Судорожно схватилась за лоб, который прошибло вспышкой давящей боли. С губ сорвался мучительный стон больше похожий на скулящий звук побитой собаки.
— Вы проснулись? Ну, наконец-то! — Дежурная медсестра радостно всплеснула руками, едва до ее ушей долетели мои жалобные стоны.
— Я…я болею? Это медпункт академии? — Вместо привычной человеческой речи изо рта вырвался шелестящий хриплый шёпот.
Вместо ответа молодая медсестра присела на край кровати и принялась тщательно меня осматривать. Затёкшая спина загудела, когда я принялась подниматься на локтях. Руки затряслись, и моя тушка грохнулась обратно в горизонтальное положение.
— Нет, не вставай! — Резко пресекла мои попытки подняться молодая женщина в белом халате. — Ты слишком долго спала, тебе пока не желательно подниматься. Если что-то нужно — скажи мне.
— Если можно, то принесите, пожалуйста, стакан воды, — жалобно прохрипела в ответ.
Медсестра кивнула и скрылась за дверью моей палаты. Я облегчено выдохнула, оставаясь наедине со своими мыслями и рассуждениями.
Попыталась снова воспроизвести картинки своих воспоминаний за то время, когда я ещё была в сознании. В голове у меня полная мешанина из проблесков позапрошлых дней. Последнее воспоминание длилось не больше секунды. Я стояла в аудитории под прицелом многочисленных пар глаз. Насмешки и кривые ухмылки злобными масками повисли на лицах моих однокурсников, которые все происходящее восприняли как безобидную шутку. Противные задиристые смешки в сознании отдаются оглушающим эхом. Хочется заткнуть уши и больше никогда не слышать их. Я перевожу затуманенный взгляд на профессора Рона и... Больше ничего!
Который сейчас час? Я повернула голову к окну и попыталась определить время. Солнечный диск едва ли возвысился над крышами домов — полдень.
Медсестра вернулась через пару минут с полным стаканом воды и протянула мне спасение от невыносимой жажды. Я жадными глотками впилась в бортик стакана и никак не могла напиться. Ощущение сухости во рту все равно меня не покинуло, но попросить ее сходить для меня за водой во второй раз уже постеснялась.
— Скажите, долго я здесь нахожусь? — Решила скромно полюбопытствовать, пока женщина бережно перебирала медикаменты на тумбочке.
— Вторые сутки, — огорошила ответом медсестра. Она произнесла это настолько будничным тоном, будто ничего необычного в этом нет.
— Что!? А… профессор Рон? Он в курсе? — Сердце замерло в ожидании ответа. Больше всего на свете я боялась узнать о грядущем моем отчислении. Кто теперь знает, что происходило эти пару дней, пока я спала.
— Конечно, — медицинский работник приторно улыбнулась. — Ваш куратор особо всем осведомлён. Ему уже сообщили, что вы пришли в себя.
Просто блеск! Скоро он придёт и сообщит мне о том, что мое обучение в академии благополучно заканчивается.
В скором времени медсестра оставила меня в палате до вечера и велела пока отдыхать. После долгих препирательств на тему: отпустить меня в женское общежитие по причине моего отличного самочувствия, я, наконец, сдалась. Женщина сообщила, что после оздоровительного сна мой организм будет восстанавливаться как минимум неделю. Торчать столько времени в медпункте было бы здорово, если бы не было так грустно в плане моей успеваемости по учебе.
Вечером меня пришли навестить соседки по комнате. Девчонки с радостными лицами рассказывали мне обо всем, что происходило в академии, пока я была без сознания. Принесли мне свои конспекты с новыми темами по пропущенным занятиям.
— Мы, конечно, испугались, когда ты грохнулась в обморок прямо на лекции у профессора Рона, — взволнованно причитала Лили.
Подруги наконец-то восстановили мой пазл воспоминаний и напомнили обо всех прошедших событиях. Теперь я четко припоминала, при каких обстоятельствах я потеряла сознание и как это произошло. Шерил поведала мне все подробности моего падения на глазах у всего курса и профессора Рона.
Кстати о нем:
— Наш декан слишком злился? — От сильного волнения, которое буквально сотрясало мое тело, я сжала край одеяла, и нервно сминала его между пальцами.
— Вроде бы нет, — Шерил задумалась. — Точно нет! Я бы запомнила!
— И… даже ничего не сказал? — Я продолжала буравить взглядом подруг и вытаскивать информацию клещами.
Шерил и Лили переглянулись между собой и отрицательно помахали головой. Что ж, тем лучше. Буду надеяться, что наш Змей не вспомнит обо мне до самой выписки.
Всю последующую неделю я просидела в палате за изучением конспектов. Мне с тяжким трудом удавалось догонять учебную программу, и с каждым днём я боялась рокового прихода нашего куратора. Боялась услышать неутешительный приговор из уст профессора Рона. С ним уже нельзя будет отыграться. Игры для меня закончились.
Пару раз ко мне забегал Тайлер с небольшим пакетом фруктов и шоколадкой. Парень развлекал меня шутками и рассказывал о том, что вся академии гудит, обсуждая мою болезнь. Не думала, что однажды стану главной причиной сплетен и обсуждений. Обычно в академии меня предпочитали не замечать, кроме Майка, конечно же.
К долгожданному концу недели мне удалось взбодриться, и я радовалась тому, что скоро окажусь в своей родной комнате вместе с соседками. Я успела порядком соскучится по бессмысленному трёпу своих подруг и с нетерпение ждала возвращения.
Стоит ли говорить о том, как я тосковала по своим книгам. Настолько я была погружена в учебные материалы, что совершенно не оставалось времени на чтение новых историй.
За эти дни мне удалось благодаря Тайлеру заняться докладом. Он принёс свои завалявшиеся черновики со второго курса, и по их примеру я кропотливо пыталась воссоздать свой самостоятельный текст доклада. Самое главное чтобы профессор Рон не заподозрил некоторое сходство между нашими с Тайлером работами. Надеюсь, он никогда об этом не догадается.
В воскресенье вечером я уже готовилась к выписке. Собрала некоторые личные вещи, привела себя в порядок и впервые за неделю решила расчесать волосы.
Несколько раз заходила медсестра, бегло осматривая меня с ног до головы и записывая в карточку сведения о моем самочувствии.
Окончательно расслабившись, я улеглась на постель и окрылённая хорошим настроением улыбнулась, глядя в потолок. Мне удалось хорошенько отдохнуть за это время и привести мысли в порядок.
Неожиданный стук в дверь заставил насторожиться и выпасть из своей мысленной прострации. Никто из моих друзей прежде не стучался пред тем как войти, и даже медсестра не отличалась особыми манерами. Инстинктивно подтянула одеяло почти до самого подбородка, и притаились в полной тишине. Не дождавшись ответа — гость вошёл внутрь.
— Мисс Беннет, очень рад, что вы идёте на поправку, — густой баритон разливался по комнате тягучими волнами. — Как вы себя чувствуете?
Вопрос прозвучал сухо и немного с ленцой, словно мужчину под чужим давлением заставили сюда прийти и задавать не интересующие его вопросы.
Ледяные безжизненные глаза не выражали никаких эмоций.
— Здравствуйте, профессор Рон, — меня передернуло. Захотелось укрыться одеялом до самой макушки и не показываться как минимум до завтрашнего дня. — Чувствую себя хорошо.
Слюна встряла где-то поперёк горла, и я даже не заметила, как задержала дыхание.
Тишина повисла тяжелым коконом в воздухе и я поежилась от того как холод глаз пронизывает до самых костей.
— Если вы уже пришли в себя, то в ближайшее время ожидаю вас в своём кабинете, мисс Беннет, — менторским тоном, нарочито строго бросает брюнет и покидает мою палату.
Зачем он приходил? О чем хочет поговорить? Сотни мыслей вертелись ураганом в голове и разрывали ее на сотни кусков. Оставалось лишь сгорать от любопытства и мучиться в неведении, прежде чем узнать истинную причину его визита.