Каждый красный

      Первые три дня, которые Себастиан и Элизабет провели на Миконосе в небольшом особняке на побережье с личным выходом к песчаному пляжу пролетели со скоростью света. Преимущественно в кровати. И к окончанию второго дня Эли перестала понимать для чего вообще нужен был этот особняк, если использовались только три помещения: спальня, ванная комната и кухня. Вечером третьего дня Эли заставила Себа пойти прогуляться к морю и развести костёр рядом. Температура на улице и температура воды хоть и были довольно низкими для того, чтобы купаться, но ничто не мешало просто сидеть в обнимку на берегу или мочить ноги в солёном море.       Костёр разведён, зефирки на шпажках подпалены, тёплый плед завернут на плечах двоих, море лениво шелестело волнами, а в душе Эли теплилось чувство спокойствия и умиротворённости. Эти несколько дней перестали быть привычной погоней в бесконечных попытках больше никуда не спешить. Она поняла, что иногда просто сменить пейзаж за окном и иметь возможность просыпаться каждое утро с любимым человеком, зная, что не придётся расставаться уже завтра, провожая его в аэропорт были не напрасны. Пусть они и не увидели Миконос во всей красе на экскурсиях или разъезжая по городкам, зато им удалось насладиться друг другом.       На четвёртый день пребывания на острове Эли встала раньше обычного, но не захотела будить Себа — слишком крепко он спал, — длинные ресницы красиво подрагивали во сне. Дэвидсон тихо встала с кровати, умылась, позавтракала наспех и вышла на улицу, подышать свежим воздухом. На удивление к полудню погода разогрелась до +30 градусов и девушка решила недолго искупаться. Переодевшись в купальник и захватив с собой полотенце Эли побежала на пляж. Вода была холодной, но желание поплавать побороло дискомфорт, а распалённое солнце приятно ласкало кожу. Эли плескалась в волнах на берегу, улыбаясь и радуясь безмятежному состоянию, однако, долго оставаться в море не пришлось, температура воды была не столь комфортной, как хотелось бы. Элизабет вышла из воды, стала обтираться полотенцем, выжимать волосы и облизывать губы, на которых чувствовалась соль. На горизонте она увидела Себастиана, он был в спортивных штанах, но без футболки. Элизабет широко улыбнулась и помахала ему, но по мере приближения улыбка сползала с её лица. Стэн был разъярен. — Что это, блять, такое, Эли?! — прикрикнул он, и выставил перед её лицом телефон, девушка с трудом рассмотрела картинку из-за ослепляющего солнца. На фотографии была она с Крисом, в обнимку на пляже Венис несколько дней назад. — Себ, я могу объяснить, — Эли заглянула в глаза румына, от его взгляда по спине девушки пробежали мурашки. — Объясняй, — рыкнул он, убирая телефон. — Мы совершенно случайно встретились с Крисом на пляже, ну то есть не на пляже, по пути туда, — он вскинул брови, с тем же упором глядя на девушку, Эли стало не по себе, она накинула на плечи мокрое полотенце, — Это было на следующий день после моего дня рождения, я была зла, что ты не прилетел. Я взяла твою машину и каталась по городу, потом на одном перекрестке меня подрезали, это был Эванс и мы поехали на пляж вместе, — спокойно объяснила Эли. — То есть ты была зла на меня, поэтому решила утешиться в компании Криса? — в тоне румына была одна сплошная издёвка. — Нет, Себ, мы немного поговорили, погуляли, эта фотография, он просто сильно толкнул меня плечом, а потом поймал, — оправдывалась девушка. Ни один мускул на лице Себастиана не дёрнулся, взгляд оставался таким же холодным и отстраненным, Эли задрожала. — Иди в дом, не хватало, чтобы ты заболела, — Стэн развернулся и быстрыми шагами направился обратно, оставляя Эли одну на пляже.       В моменты их ссор Дэвидсон казалось, что мир вокруг рушится и приобретает чёрно-белый цвет, в душе сразу становилось холодно и зябко, будто кто-то выключил вечно-работающий радиатор. Эли на негнущихся ногах пошла вслед за Себом, который уже скрылся в особняке. Не найдя его на кухне и в спальне, девушка пошла в душ, чтобы смыть с себя морскую соль, после душа она надела лёгкое платье голубого цвета и, завязав влажные волосы в небрежный пучок, отправилась искать Стэна по дому, заодно изучая все комнаты, до которых им не удалось добраться.       Он сидел в гостиной, закинув ноги на угловой диван, и отстранённо смотрел в телевизор. Эли присела рядом, не зная с чего начать. — Себ, — ласково позвала она его, он даже не шелохнулся, — Себ, давай поговорим. — Хочешь поговорить об Эвансе? — он повернул голову и с язвительной улыбкой посмотрел на Дэвидсон. Она чувствовала, как всё внутри закипает от злобы, но оглядев полуголого Стэна решила действовать иначе. Она широко улыбнулась устраиваясь на его бёдрах, положила руки на плечи. Себастиан не ожидал такого и немного заёрзал диване, инстинктивно положив ладони на талию Эли. — Хочу поговорить о нас с тобой, — шепнула Элизабет на ухо Себастиану и слегка прикусила мочку уха, почувствовав, как он резко вздрогнул. — Но чуть попозже, сейчас хочу загладить свою вину.       Дэвидсон оставила несколько влажных поцелуев на шее Стэна, он запрокинул голову на спинку дивана, и в этот момент Элизабет перестала себя контролировать. Вместо нежных поцелуев на шее и груди румына стали появляться красноватые засосы. Она засасывала, покусывала, а затем нежно зацеловывала и проводила языком по пострадавшим местам. Себастиан приглушенно застонал, когда Эли провела губами по возбужденной плоти, которая ещё находилась в оковах одежды и девушка усмехнулась, понимая, какое возбуждение он испытывает. Она рывком стянула с него штаны вместе с боксерами и заглянула в почерневшие глаза румына, Эли, не отрывая взгляда от него, провела языком от основания его члена до самой головки, услышав в ответ довольный рык и увидев, как рука Себа сжимается в кулак. Он старался смотреть на каждое действие, которое совершает Эли, а она намеренно мучала его, то вбирая не до конца в рот его член, то обводя языком каждую венку и слегка посасывая головку. В итоге Себастиан не выдержал и резко приподняв Элизабет за плечи подмял под себя. — Перестань испытывать моё терпение, — хрипло прошептал Себ, поднимая края платья девушки, она усмехнулась ему в губы, и языком провела по его нижней губе, чувствуя, как румын одной рукой отодвигает давно намокшую ткань её трусиков и проводит двумя пальцами вдоль половых губ. Дэвидсон застонала, закатывая глаза. — А то что? Заставишь делать меня то, что и мне и так нравится? — томно спросила девушка, почувствовав внутри себя два пальца и подавшись бедрами навстречу. — Оставлю тебя неудовлетворённой, — Себастиан вытащил два пальца и резко вошёл в Элизабет, уловив с её губ болезненный вскрик и усмехаясь ей в губы. Он стал двигаться медленно, размеренно, а Эли подавалась навстречу его неспешным толчкам. Двигался он слишком плавно, девушке хотелось совершенно другого и уже через несколько минут толчки стали более жестокими, грубыми. Она совершенно не сдерживала свои крики, когда Себастиан покусывал её шею, тем самым доводя до полнейшего исступления. Она извивалась под ним словно змея, пока он вжимал её всем своим телом с мягкую поверхность дивана. Стэн шептал пошлости на ухо в перерывах между хриплыми стонами, а Дэвидсон совершенно не было дела, что своими ногтями она оставляет царапины на его спине, которые не пройдут и через неделю. В этот момент они оба вымещали свою злость, обиду, наслаждались друг другом. В этих порывах злости Элизабет стала понимать сущность Себастиана: он мог быть грубым, жестким, и одним взглядом своих больших голубых глаз подчинял, а Элизабет и не была против. Когда её стоны стали срываться на громкие крики и долгожданная разрядка приближалась, Себ вышел из неё и резко отстранился, растягивая на лице одну из самых пошлых ухмылок. Эли приподнялась на локтях, тяжело дыша и плохо понимая, что происходит. Он сел в противоположный угол дивана, раскинув руки по сторонам. — Ты не посмеешь, — сквозь зубы сказала Эли, испытывая невероятную злость от его самодовольной ухмылки и от того, что он действительно не дал ей кончить. — Сделай так, чтобы я захотел тебя удовлетворить, — он мимолетно приподнял одну бровь и поманил её к себе указательным пальцем. Элизабет издала смешок и многозначительно посмотрела на Себа, усаживаясь поудобнее на противоположную сторону и раздвигая ноги пошире, совершенно забыв про свою стеснительность, которая улетучилась давным-давно. — Это тебе придется сделать так, чтобы я захотела тебя удовлетворить, — она улыбнулась и облизнув два пальца стала массировать свой клитор, другой рукой оттягивая вставший сосок, издавая при этом стоны и блаженно закатывая глаза. Определенно, ей нравились такие игры при занятии сексом со Стэном. Но не только он мог подчинять. Через пару минут, когда движения Эли стали более несдержанными, она посмотрела в глаза Стэна. Он словно дикий зверь сорвался с места и быстро оказавшись рядом с Дэвидсон одним движением поставил её на колени и резко вошел сзади, не забыв при этом звонко и с силой шлёпнуть её по ягодице. Эли вскрикнула от неожиданности, локтями упираясь в спинку дивана и крепко держась за неё обеими руками, пока Себ рьяно вколачивался в неё, даря такие долгожданные ощущения. Секс, прерванный прелюдией, а затем снова ставший полноценным сексом закончился довольно быстро, возбуждение было на максимуме, и почувствовав, как член Себастиана подрагивает внутри её влагалища Эли стала бёдрами двигаться навстречу, нарушая его темп. Животная страсть, хлюпающие столкновения двух влажных тел заполоняли комнату и раскаляли воздух. Они кончили одновременно, и Себастиан ещё какое-то время был внутри Элизабет. — Это было потрясающе, — тяжело дыша, вымолвил Себастиан. Они переводили дух, удобно распластавшись на диване. — Извинения приняты? — Эли хитро улыбнулась посмотрев на Себа, который облизывал пересохшие губы. — Пока да, — он усмехнулся и поцеловал девушку в макушку.       Через несколько минут Эли снова отправилась в душ, чтобы привести себя в порядок, спустя пять минут к ней присоединился Себ, и её ждал привычный приём душа вдвоём, за которым на удивление не последовал очередной раунд секса. Дэвидсон нравилось такое состояние, когда после ссоры они долго мирились своеобразным методом, но проблема была в том, что корень всех зол, а именно ревность Стэна, никуда не подевался. Эли понимала, что он ревнует её к Крису, но почему была такая устрашающая реакция, девушка не понимала. Пообедав, они решили посмотреть фильм, и Себ, прямо как старый дед уснул под звуки телевизора. Эли тихонько посмеялась, выключила фильм, после чего, захватив плед, поплелась к пляжу. Погода сменилась, декабрь давал знать о себе даже на Миконосе.       Эли сидела на берегу моря и безмятежно вглядывалась в горизонт, где сквозь расписные облака пробивались лучи закатного солнца, в его оранжевой дымке были видны очертания острова, само море на горизонте было абсолютно спокойным, а волны буквально избивали своей силой песчаный пляж и словно сворачивались в трубочку, покрываясь обильной пеной у берега. Лёгкий ветер шевелил волосы, а Эли даже не старалась убрать их с лица, он ласкал, был нежен, в этих прикосновениях она ощущала Себастиана. Услышав позади себя неспешные шаги, Дэвидсон не стала оборачиваться, она знала, кто идёт босиком по желтому песку, который остыл с приближением вечера. Она улыбнулась, когда румын присел рядом. — О чём думаешь? — спросил Себ, заправляя за ухо растрепавшиеся волосы и легонько погладив татуировку Эли. — О том, что всё это не вечно. — Мы с тобой объездим весь мир, но если хочешь, то на Миконос прилетим как только будет свобо… — Я не об этом, Себ, — она повернула к нему голову и грустно улыбнулась, он опустил глаза, будто знал, что именно скажет девушка. — Мы с тобой, это не вечно, — призналась Элизабет. Она много размышляла, но больше всего на эти мысли её подтолкнула свадьба Лисы, помолвка Оливера и Роуз, ситуация с девичником, давление общества на Стэна. — Знаю, — сказал он, вырывая Эли из череды её мыслей. Он улыбнулся, глядя в горизонт. — Я и не сомневалась, — хмыкнула Эли. — Ты ведь бросишь меня когда-нибудь? Мы расстанемся, — начала рассуждать Дэвидсон, — Каждый будет жить своей жизнью, словно нас никогда и не было. Я встречу хорошего парня, выйду за него замуж, стану исполнительным директором, приходя домой поздно вечером и утопая в объятиях человека, буду искать в нем отголоски тебя, — девушка так легко и спокойно говорила, будто это было неизбежно и лежало на поверхности. Она всегда боялась потерять Себастиана, но с недавних пор всё чаще стала понимать, что их отношения закрутились слишком быстро и были похожи на американские горки. — Нет, Эли, я не брошу тебя. Это сделаешь ты, и только я один буду горько сожалеть, что когда-то поцеловал тебя на Аллее Славы, — она изумленно посмотрела на него, Себ выглядел совершенно обычным, ни капли не напряженным, он легко улыбался и взгляд его был ясен. — Почему ты так уверен в этом? — Ты сама знаешь, что так будет. — Ты не даёшь конкретного ответа, — недовольно сказала Эли, с прищуром посмотрев на Себа. — Ты задаешь не те вопросы, — они оба горько усмехнулись. — Я не всезнающий, и никогда не был фаталистом, но раз нам суждено быть вместе — то мы будем, как долго, я не знаю. Может это прекратится через месяц, а может и через пять лет, а может никогда. А может лет через семь, когда у тебя будет семья, дети, мы вдруг столкнемся, и поймем, что совершили ошибку и начнём сначала. Все очень сложно, — выдохнул он, пропуская песок сквозь пальцы. — Все слишком сложно, — обреченно вздохнув сказала Эли. — Ты сама усложняешь. Мне хорошо здесь, сейчас, с тобой, и пусть я тоже знаю, что это не вечно, давай просто наслаждаться моментом. Иди сюда, — он распахнул руки и Эли уткнулась носом в его плечо. — Мне тоже хорошо, я люблю тебя, Себ. — И я люблю тебя, Эли, — он помедлил, — Только если тебе нужен будет выход, скажи мне об этом, — серьёзно сказал Стэн. — Ты не будешь меня держать? — девушка посмотрела на него. Брови Стэна были сдвинуты к переносице и образовывали небольшую складку, даже в этом Дэвидсон видела нечто родное. — Нет, моя дорогая, не буду.       Девушка не захотела ничего отвечать ему, они так и сидели вдвоём, глядя на море, в тишине, пока Эли не стала дрожать в объятиях Стэна. В этот день они легли спать намного раньше, уже наутро им нужно было улетать, Себ должен был полететь в Нью-Йорк и остаться там на какое-то время, а Эли обратно домой, объясняться с родителями, Лисой и снова приступать к работе. Ночью она никак не могла уснуть, возможно влияла разница в часовых поясах, а возможно виной всему была тяжесть в душе от разговора с Себом. Они оба понимали, что когда-то их отношения прекратятся, и Эли казалось, что это произойдет совсем скоро.       Умирает не любовь. Умирают чувства, когда ты понимаешь, что не готов нести это через всю жизнь. Лучше найти что-то проще, легче. И люди уходят не потому что не любят, а потому что слабы, потому что слишком сильно любят себя в первую очередь. Эгоизм правит миром. Эли не в один момент почувствовала себя эгоисткой, это произошло около месяца назад, она отчётливо понимала, что стала такой не без помощи Себастиана и его жизненных уроков. Однако, сейчас Элизабет перестала видеть в этом что-то плохое. В ней сломалось желание угождать всем и вся, она наконец-то стала собой. И её искренне раздражало, что только в таких отдаленных местах, где никто не мог подловить их со Стэном она спокойно могла взять его за руку, обнять, поцеловать. Не бояться никого и ничего. Эта свобода улетучится сразу, как только она ступит на землю Калифорнии.       Себастиан изменил бы себе, если бы Эли не полетела первым классом. В аэропорту почти не было нежных объятий и трепетных поцелуев, с этим закончили ещё в такси.       «Мало ли» — многозначительно сказал Стэн, а Дэвидсон только поджала губы и состроила на лице подобие искренней улыбки. Он обещал прилететь как можно скорее, она обещала ждать, как и обычно. Только беспокойство, которое поселилось в душе было слишком уж отчетливым.       Калифорния встретила Элизабет неприятным мелким дождём и пронизывающим ветром, хоть куртку надевай. Девушка добралась до дома, вытащила из небольшого чемодана вещи, перестирала их всех в прачечной на цокольном этаже дома и снова была готова ложиться в холодную кровать в полном одиночестве, но с телефоном в руках в ожидании очередного сообщения от Себастиана.       Близилось Рождество. Элизабет встречала его вместе с родителями. Эли ехала из гипермаркета с огромным пакетом ёлочных игрушек, которые попросила купить Рамона. Элизабет едко пошутила, что пальмы украшать не принято, но подчинилась, накупив красивых шариков и гирлянд. С наступлением Рождества весь Лос-Анджелес потонул в пробках, что, несомненно, раздражало и без того обозлённую на все обстоятельства Дэвидсон. Она нервно поглядывала то на часы, то в окно такси, на котором ехала. Ездой это сложно было назвать, они плелись с ужасно маленькой скоростью. В один момент взгляд Элизабет уцепился за хорошо знакомые лица. Точнее за одно хорошо знакомое. Она увидела Келли, своего руководителя, которая шла в обнимку с руководителем другой группы, но уже не графических дизайнеров, как Эли, а тех людей, которые разрабатывают дизайн интерьера и архитектуры. — Сэр, остановите, я выйду здесь, — быстро попросила Эли, протягивая наличные водителю. — Мисс, мы еще не доехали. — Остановите, — водитель притормозил около тротуара, и Эли тут же выскочила. — Эй, мисс, ваши покупки? — окликнул её мужчина. — Доставьте их по тому же адресу, — она впихнула ему в руки еще несколько баксов сверху и пошла вслед за Келли.       Дэвидсон аккуратно передвигалась за парочкой, которая была увлечена друг другом, они не замечали никого вокруг. На руку Эли сыграло то, что она переняла от Себастиана привычку всюду ходить в кепке. Келли вместе со своим спутником зашли в небольшое кафе, Эли проследовала за ними и усевшись за дальним столиком стала наблюдать. Девушке принесли чёрный кофе, она достала телефон, включила камеру и начала снимать видео, как парочка милуется друг с другом. Парень постоянно обнимал Келли, целовал её, она отвечала тем же и выглядела совершенно счастливой. Элизабет не совсем понимала, почему Келли выбрала именно его, обычно девушка флиртовала с богатыми заказчиками, значительно старше неё, а тут она видела счастье на лице девушки. Сняв подробное видео в хорошем качестве и сделав пару снимков, Эли оставила на столе не тронутый кофе, несколько баксов наличными чаевых и поспешила удалиться из заведения не привлекая внимания. Через полчаса она наряжала ёлку в доме родителей и чувствовала, что этот новый год будет совершенно другим.       Рождественское утро в доме родителей всегда возвращало Элизабет в детство, где не было никаких забот, и не нужно было вновь окунаться во все прелести взрослой жизни, где твой любимый мужчина находится на другом континенте, а ты строишь планы, как свергнуть своего руководителя с престола. В комнате Эли на втором этаже стоял аромат елки, только что испеченного Рамоной пирога со смородиной и черникой, из гостиной доносились звуки скрипящего кресла отца и глухо работающего телевизора. Элизабет улыбнулась и ровно на пять секунд почувствовала себя ребёнком, пока не зазвонил телефон и не прервал её ностальгию по далёким временам. Она знала, кто звонит, поэтому улыбнувшись своим догадкам ответила на звонок. — С Рождеством, Себ. — С Рождеством, Эли. — Я так соскучилась, ты даже не представляешь. — Представляю слишком отчетливо. Ты мне снилась сегодня. — Правда? И что мы делали? — Уверенна, что хочешь послушать об этом? — загадочным полушепотом спросил румын. Эли нахмурилась и села в кровати. — Конечно. — Ну, для начала мы были с тобой в одном городе, в торговом центре, выбирали подарки, странные сны мне снятся. А потом, мы с тобой зашли в магазин, тебе понравились дурацкие свитера с изображением снеговиков, — Эли хихикнула, стараясь представить себе такую картину, — Мы зашли в примерочную, и когда я снял свою куртку и майку, чтобы примерить этот свитер ты накинулась на меня. — Накинулась? - с недоумением переспросила Эли, приблизительно понимая, что кроется за этими словами. — Да, Эли, как ненормальная. Стала целовать мои губы, шею, спускаться ниже, я стянул с тебя майку, расстегнул джинсы… — Себ, — осекла его Эли, невольно представляя всё это в своей голове. Тоска по Стэну была не только ментальной, но и физической. — Да, милая, ты бы знала, как я хочу тебя, потому и снятся такие сны. Хочу тебя всю, целиком, всю себе, чтобы не отпускать. Хочу целовать тебя, обнимать, вдыхать твой аромат, гладить тебя везде. Оставлять на твоей шее и ключицах засосы, да, Эли. Именно засосы, багровые, чтобы все знали, кому ты принадлежишь, — шептал Себастиан. — Себ, я тоже тебя хочу, но я сейчас у родителей… — Скажи, как сильно ты меня хочешь? — Себастиан не унимался, а Эли закусила губу и зажмурила глаза. Сердце уже давно пропускало удары, а всё внутри горело от желания. — Сильно, Себ, очень сильно. Всё было бы именно так, как ты сказал, хочу чтобы ты оказался во мне и двигался сначала медленно, размеренно, потом быстрее, я кусала бы твою шею, а потом целовала, проходясь губами. — Ох, милая, — простонал Стэн, — У меня уже встал, — Дэвидсон бросило в жар от его слов, щеки полыхали. — Я тоже возбуждена до предела, поэтому давай прекратим эту пытку. Мне тебя очень не хватает. — Скоро увидимся, я прилечу на несколько дней после нового года и мы восполним все пробелы, — Дэвидсон даже сейчас понимала, что скорее всего он приподнимает одну бровь и облизывает губы. — Не сомневаюсь в этом. Я хотела поговорить с тобой кое о чём, мне нужен твой совет. — Конечно, я тебя слушаю. — Если бы ты мог получить то, что по праву заслуживаешь, ты бы пошел на всё? — Если это не противоречит моим внутренним принципам, то да. А в чём дело? — Это просто вопрос, мне нужен был твой ответ. — Что-то серьёзное? — Нет, не обращай внимания, всё чудно. Я очень жду встречи с тобой, — Эли перевела тему.       Они поговорили еще около двадцати минут, Стэн сообщил, что работы стало куда меньше, поэтому он сидит на чемоданах и ждёт не дождётся встречи с Элизабет. Он видимо, по чистой случайности обмолвился, что наконец-то смог увидеться с мамой, и немного рассказал об их отношения, Джорджета сказала, что хотела бы познакомиться с Эли, и только девушка воодушевилась услышанным, как весь энтузиазм в голосе Себастиана пропал, он перевел тему, начав рассказывать, как они вместе с Энтони посидели в баре. Эли промолчала, не стала ничего спрашивать, допытываться. Девушку радовало хотя бы то, что мать Стэна знает о её существовании.       Они договорились созваниваться чаще, у Себа было больше свободного времени, а Эли только радовалась этому. В разговоре она спросила, сколько сейчас времени у румына и услышала его недовольство. Раньше Эли всегда добавляла часовые пояса в которых был Себ, на этот раз она этого не сделала, не было надобности, как и желания, подрезать ножки у цветов, которые каждую неделю присылал Себастиан. Это были маленькие «звоночки» о том, что чувства стали другими, переменили своё направление. Закончился конфетно-букетный период, хотелось большего, но никто не решался на это.       В родительском доме Рождество прошло замечательно, и ещё через день Элизабет уехала обратно домой уже с легкими мыслями, она убедила себя в том, что в её намерениях относительно Келли не было ничего неправильного.       Узнать, где живёт Келли не составило труда. Элизабет только и нужно было позвонить Блейку, мило с ним поговорить и попросить его узнать у менеджера по кадрам, с которым он хорошо общался место проживания. Поэтому за день до нового года Эли решила навестить своего руководителя. Дэвидсон совершенно не нервничала, потому что уже давно приняла такое решение. Эта мысль поселилась в её голове, когда Лиса случайно сболтнула о том, что ходят такие сплетни, но они ничем не подкреплялись. Сейчас у Эли было неопровержимое доказательство, она знала, чего хотела и была готова к ответственности. С этой решимостью девушка постучала в дверь Келли, ещё раз сверив адрес. Дверь открыли не быстро, за ней слышался громкий смех двоих людей. Видимо Келли была не одна. — Элизабет? Что ты тут делаешь? — Келли запахнула сильнее халат, прикрывая входную дверь. — Привет, Келли, не буду утомлять тебя, у меня есть предложение, — Дэвидсон достала заранее подготовленный телефон и включила то самое видео, которое на днях сняла в кофейне. За секунду лицо Келли приобрело испуганный вид, девушка поняла, что именно показывает Эли. — Что это? Откуда это у тебя? — девушка со страхом взглянула на Эли, та улыбнулась. — Это не важно. Важно другое, Келли. В нашей компании любые связи между коллегами помимо деловых запрещены, за это увольняют. Ты ведь внимательно читала контракт, когда подписывала его? — Ты покажешь это мистеру Харрисону? — Эли снисходительно улыбнулась, ощущая свою неоспоримую власть в этой ситуации. — Нет, если ты добровольно уйдешь со своей должности и взамен назначишь меня руководителем группы, точнее двух групп, твой парень тоже должен уйти, — Эли мило улыбнулась, наслаждаясь растерянностью Келли. — Или тебе нужно время подумать? — в голосе Эли сквозила насмешка, она знала, ответ Келли. В противном случае Келли придется устроиться только во второсортную компанию обычным менеджером. — Не нужно, место твоё. Я уволюсь после нового года, — Келли потупила взгляд, было видно, что она в шоке. — Вот и чудно, а вздумаешь что-то сболтнуть о нашей встрече, это видео окажется в сети. Никому ведь это не нужно? — Нет. — Рада, что мы договорились, пока, Келли, — Дэвидсон убрала телефон в карман и развернувшись направилась к выходу, глубоко дыша и повторяя самой себе «я смогла». — Эй, Элизабет, — окликнула девушку Келли, она обернулась. — Ты далеко пойдешь. — Надеюсь на это, — Элизабет улыбнулась Келли и поспешила удалиться.       В тот момент Эли познала истину слов Себа о том, что правильного выбора не существует. Есть только сделанный выбор и его последствия. Последствия своего выбора Эли абсолютно устраивали, она устала постоянно мириться с игнорированием её значимости. Келли и её дружок получили по заслугам, теперь никто не будет спихивать на Дэвидсон работу, которая не входит в ее обязанности, она была готова взять на себя всю ответственность за принятое решение. Она была готова пойти по головам, потому что осознала насколько сильна и на что способна, пусть и придется поступиться несколькими принципами. На данный момент жизни для Элизабет был куда важнее собственный комфорт, чем душевное состояние людей, которые только и могли, что пользоваться ею.       Через две недели после нового года Себастиан вернулся из Нью-Йорка обратно в Эл-Эй. Дэвидсон ждала его у него же дома, предварительно заказав кучу еды и привезя её с собой. Себастиан появился в дверях, но тут же нахмурился, увидев напротив спокойно стоящую Элизабет. Она ждала, пока он закатит свой чемодан и только тогда хотела обнять и нежно поцеловать. Почему-то ушло желание бросаться ему на шею, как только видела его, пусть и эта разлука не была самой долгой из всех, девушка решила так не делать. — Привет, — он распахнул свои объятия, подходя к Эли, она ловко угодила в них. — Привет, — Дэвидсон чмокнула его в губы и отошла на шаг. — Раньше ты встречала меня по-другому, — хмуро сказал Себ, проходя вслед за Эли. — Мы же не подростки, чтобы я каждый раз вешалась на тебя, проходи скорее, — Элизабет с удовольствием наблюдала за изумленным взглядом Себа. — Мы что-то празднуем? — Себ ополоснул руки в мойке и присел напротив Эли, которая старалась держать интригу. — Да, — девушка взяла в руку бокал вина и подняла его, чтобы сказать тост. — Мы празднуем моё повышение, я теперь руковожу двумя группами дизайнеров, — с гордостью объявила Эли, большие глаза Себа стали ещё более выразительными. — Вау! Эли, я тебя поздравляю! Но как? В такие короткие сроки? — Неважно, просто моя наблюдательность сыграла на руку, — Эли вскинула брови и сделала глоток вина, ставя бокал обратно на стол. — Как это? — спросил Себ, после того, отпил вина и стал разрезать стейк. — Ох, Себ, цель оправдывает средства. Ты сам говорил, — отмахнулась Эли. Она не хотела прямо сейчас рассказывать о том, каким именно образом ей досталась эта должность. — О чем ты? — румын нахмурился, прожевывая кусочек и упорно глядел на Эли, девушка почувствовала всю тяжесть его взгляда, словно Стэн понял, что всё не просто так. — Забей, — она поднялась со своего стула и присела на колени румына, закидывая руки ему на плечи. — Давай поужинаем, потом сходим в душ. Вместе, — Элизабет прильнула к губам Себастиана в жарком поцелуе, после которого оказалась верхом на его бёдрах. Ужин пришлось отложить на потом, потому что на столе была Элизабет.       Поесть всё-таки удалось, и после этого голова Эли покоилась на груди румына, пока он перебирал её волосы. Тусклый лунный свет освещал комнату, которая давно погрузилась в полумрак. Тишину нарушил Себ. — Эли, — позвал её румын, она вопросительно промычала, вырисовывая на его груди узоры, иногда спускаясь к прессу и нарочито задевая резинку боксеров. — Я ненадолго в Эл-Эй, на неделю максимум. Мне нужно какое-то время пожить в Нью-Йорке, — рука Эли зависла в воздухе где-то около его рёбер. Она подняла на него взгляд. — Сколько? — Может, пару месяцев. Может, дольше, скорее всего дольше, — мямлил Себ. — Сколько? — уже грубее переспросила Эли, он шумно выдохнул. — Не меньше чем три месяца, может полгода, — тихо огласил Себ. — Полгода, — повторила Элизабет. — То есть полгода я проведу в городе без тебя, полгода не смогу касаться тебя и быть рядом, а если вдруг будет призрачная надежда встретиться, то я даже не смогу взять тебя за руку. Так? — безэмоционально спросила Элизабет, хотя в душе бушевала целая буря, которую девушка пыталась подавить. — Ты можешь полететь со мной. — Не могу, Себ, — Эли села в кровати, смотря на него как на умалишенного. — Я только что сказала тебе, что меня повысили, а ты предлагаешь бросить всё и улететь с тобой? — Да, это эгоистично, но ты ведь можешь вести дела из Нью-Йорка, если понадобится, будешь летать, я всё оплачу. Кстати, ты так и не рассказала, как это произошло, — Себастиан вновь вернулся к этой теме, отнекиваться было бесполезно. — Просто оказалась в нужном месте в нужное время, — пожала плечами Эли, продолжая выводить незамысловатые узоры около его пупка, тем самым стараясь отвлечь. — Поподробнее, — он перехватил руку Эли, заглянув ей в глаза. — Обещай, что не будешь осуждать. — Ты знаешь, я тебя никогда не осуждал. — В общем, я увидела Келли вместе с руководителем другой группы, сделала несколько фоток, показала Келли и попросила её оставить свою должность, если она не хочет, чтобы об этом узнал руководитель отдела. Вот и всё, — выпалила Дэвидсон, пытаясь предугадать, что сейчас скажет Стэн. Его взгляд немного переменился, он нахмурился, между бровями прорисовалась глубокая морщинка. По спине Эли пробежал холодок. — Ты шантажировала её? — Я просто предложила ей выбор. — Эли, это ведь чистой воды шантаж. — Себ, ты сам говорил, что правильного выбора не существует. — Это другое, ты решила пойти по головам людей. — Ох, — выдохнула она, после быстрой словесной перепалки, — Если ты так морально оскорблен моим поведением, то может мне стоит уйти, и оставить тебя наедине со своими мыслями? Сам же обещал не осуждать, — с укором закончила Элизабет. — Я не осуждаю, пытаюсь разобраться в ситуации. — Себ, послушай. Келли вечно использовала меня и мою доброту, чтобы отлынивать от работы. А я выполняла и свои и её обязанности. Мне это надоело, и я решила проблему. Каким образом — это уже другой вопрос, — они смотрели в глаза друг другу, на лице Себа не дрогнул ни один мускул, Эли изучающе смотрела на него, надеясь, что он сможет понять. Через минуту он улыбнулся уголками губ, Эли выдохнула. Себастиан притянул обратно Элизабет в свои объятия, она с удовольствием устроилась у него на груди, обвивая рукой талию и вжимаясь в его крепкое плечо. — Тебе виднее, — сказал Себ, спустя пару минут абсолютно ровным тоном, но как показалось девушке очень отстраненным. — Я наконец-то почувствовала, что сама могу менять свою жизнь, я живу, а не существую или наблюдаю со стороны, — Эли так хотелось поделиться своими внутренними чувствами, изменениями, которые с ней произошли. Она стала решительней, чем раньше. — Хорошо, Эли. Если ты считаешь, что поступила правильно по отношению к Келли, то пусть так и будет, — он помедлил, набирая в легкие побольше воздуха, — Но шантаж… — Себ, не начинай, — осекла его Дэвидсон, не желая больше продолжать эту тему. Ей казалось, что впервые в отношениях с ним она осталась непонятой, и это было страшно. — Хорошо, — тихо ответил он.       Эли понимала, что за его «хорошо» кроется нечто большее. Ничего хорошего. И скорее всего румын еще попытается вернуться к этой теме и обсудить, провести «воспитательную беседу». Возможно, Эли и сама понимала, что шантажировать Келли не было лучшей затеей, но она лишь хотела поставить девушку на место, раз подвернулся удобный случай. Келли просто уволилась, без позора, Дэвидсон ни коем образом не очернила её репутацию. Эли находила это правильным — навредила, но сделала это без особого ущерба для кого-либо. Дэвидсон упивалась своей уверенностью, и произошло это не сейчас, или в тот момент, когда она разговаривала с Келли, это происходило постепенно. Когда она впервые смогла ответить на нападки отца или когда высказала Джей-Джей всё, что о ней думает, когда принимала непосредственное участие в организации свадьбы Лисы. Элизабет наконец-то приобрела ту пресловутую уверенность по жизни и чувствовала, что может свернуть горы и ей это нравилось. В своих мыслях Эли уснула крепким сном, слыша тяжелое, но размеренное дыхание Себастиана над ухом.       Элизабет проснулась одна, кровать была неприятно холодной и пустой. Девушку иногда напрягало, что румын постоянно просыпается раньше неё и покидает постель, но что говорить, она к этому привыкла. Приходилось довольствоваться тем, что есть. Эли вытащила из шкафа свою одежду, надела её и поплелась в ванную. Даже на втором этаже чувствовался аромат свежесваренного кофе и аппетитных тостов, которые Стэну не удалось спалить. С его плотным рабочим графиком он редко готовил, в основном питался пиццей или другими блюдами из ближайших ресторанчиков. Эли, умывшись и почистив зубы спустилась вниз, думая о том, что сегодня им предстоит неприятный разговор об отъезде Себа в Нью-Йорк на несколько месяцев. От его улыбки всегда становилось тепло в сердце, а на душе разливалась нескончаемая радость. Сегодня Элизабет не встретила эта самая улыбка. Стэн сидел за столом, на нем стоял недоеденный завтрак, а румын озадаченно и очень сосредоточенно изучал кипу листов, лежащих перед ним. — Доброе утро, — с улыбкой сказала Эли, приближаясь и садясь напротив него. — Доброе, — он потянулся через стол и чмокнул её в нос. — Что читаешь? — Эли отобрала у него кружку и сделала глоток кофе. — Сценарий, — он снова уткнулся в листы, пробегая по ним взглядом. Дэвидсон встала из-за стола и направилась к шкафчикам, чтобы достать себе тарелку и подогреть завтрак. Всё это заняло не больше пяти минут, Себ молчал, иногда пыхтел, словно ему было невероятно тяжело. — Отвлекись на минуту, — Элизабет положила руку на листы и отодвинула их в сторону, прекрасно понимая, что им нужно поговорить, Себ выдохнул и покачал головой. — Полгода значит? — Да, премьера, съемки другого фильма, — он кивком указал на сценарий, — Мероприятия, встречи, переговоры. Я частенько живу на два города. — Только на два? — усмехнулась Дэвидсон и сделала глоток кофе. — Не только. — Ты же знаешь, что я не смогу полететь с тобой, — он утвердительно кивнул, ожидая дальнейших слов от девушки, — Но мы сможем видеться, хоть иногда. Как сейчас, на пару дней, но уже что-то. — Тебе ведь этого недостаточно. Эли, почему ты вообще согласилась быть со мной? С жалким актёришкой, который ловит кайф от слов «стоп, снято» больше, чем от наркоты. Который не может каждый вечер быть с тобой дома и обнимать тебя. Ты ведь заслуживаешь этого. Почему? Что тобой движет? — Элизабет впервые услышала эти слова от Себастиана. Ей стало больно, не столько из-за того, что он задавался вопросом почему она с ним, сколько из-за его душевного состояния. Он был подавлен, сколько бы денег и признаний не приносила его работа он отдавал в разы больше, вытаскивал любые эмоции наружу. Эли старалась хоть капельку понять его, но это не удавалось. Она прекрасно видела, как он трясется за отзывы кинокритиков о его игре, как читает рецензии на фильмы, как ночами заучивает свои реплики. Ему было невероятно тяжело, и на минуту Элизабет почувствовала этот груз и на своих плечах. Она подошла к нему и ласково погладила эти самые плечи, на которые была взвалена ноша под сладким названием «голливудский актёр». — Потому что я люблю тебя, Себ, — ласково сказала Дэвидсон, — Ты не жалкий актёришка. Ты в первую очередь обычный человек со своими страхами, мечтами, планами. Ты не железный, в отличие от твоей руки «зимнего», — Себ усмехнулся и прильнул губами к костяшкам пальцев Эли, она чмокнула его в колючую щеку. — Всё нормально. Я не буду прибавлять тебе проблем, у тебя их и без меня достаточно. Будем видеться тогда, когда будет возможность. — Мы ещё не расстались, а я уже хочу увидеть тебя снова. — Всё будет хорошо, — сказала Эли, понимая, что это самое «хорошо» для каждого становится разным. Элизабет любила Себастиана всем сердцем, всей душой, такой ненормальной и быстрой любовью, которая закрутилась, казалось, в одночасье. В его словах была правда. Дэвидсон нужно было нечто большее, чем несколько проведенных вместе дней в четырёх стенах. Ей хотелось познакомить Себа со своими родителями, друзьями, иметь возможность выйти с ним на улицу и не оборачиваться, ища папарацци которые спрятались за углом. Ей нужно было спокойствие и уверенность, а не расставание на полгода с возможностью видеться по выходным. Именно в этот момент Эли пришла мысль, которая раньше её страшила. Впервые, в этот день, стоя рядом с Себастианом, который смотрел на неё влюбленным взглядом из полуприкрытых век она подумала о том, что они могут расстаться, что она может отпустить его и наконец-то выйти из золотой клетки. Так умирает не любовь, так умирают чувства.       После повышения жизнь Элизабет не сильно изменилась, она выполняла все те же самые функции, только теперь ей стали платить больше и она чувствовала, что может на что-то повлиять. Уже в первые две недели Эли завела несколько полезных знакомств в других штатах, руководство отдела было невероятно довольно её работой, а сама Дэвидсон чувствовала, что наконец-то находится на своём месте. Лиса так радовалась за Эли, чуть ли не пищала от восторга, не зная того факта, как именно подруге досталась эта должность. Эли не посвящала её в подробности, а Лиса и сама не лезла с расспросами. Элизабет утопала в рабочем процессе, ей приходилось ездить в офис, но большая часть работы всё равно была на дому, иногда она могла освободиться пораньше, что бывало крайне редко, обычно Дэвидсон засиживалась в офисе на мучительно долгих переговорах с очередным заказчиком и приезжала домой поздно, хватало сил только на то, чтобы что-то перехватить из холодильника и сходить в душ. Но это была скорее приятная усталость, нежели бремя. С Себастианом они общались каждый день, не теряли связь, она скучала по нему, но иногда времени на это не было. В разлуке пролетел месяц, а Эли этого даже не заметила.       Чувства — такая тонкая субстанция, которую постоянно нужно подпитывать. И неважно, делаешь это ты сам или с помощью другого человека. Любовь не просто единое понятие, она глубже, она включает в себя нечто большее, чем просто слова. Действия, близость, не только ментальную. Иногда этих действий недостаточно. Так и действий Себастиана было недостаточно для подпитки чувств, он никак не мог вырваться из своего плотного рабочего графика хоть на денёк, а Элизабет лишний раз не смела его беспокоить. Но внезапно возникшие четыре дня выходных в честь дня рождения компании, в которой работала Эли сами подтолкнули её на очередной полёт к своему любимому мужчине. На этот раз Дэвидсон решила обойтись без сюрпризов и сообщила Стэну об этом. На секунду ей показалось, что он готов обронить слезу счастья, услышав новость о том, что Эли прилетит в Нью-Йорк, и в её душе снова заиграли те нежные и трепетные чувства, которые он поселил уже давно.       Элизабет чётко осознавала, понимала, что после влюблённости они либо должны встать на сложный и тернистый путь долгих отношений, которые возможно приведут к чему-то большему, чем есть сейчас, либо разойдутся как в море корабли. От чего-то второе казалось Эли более правдоподобным. Но она последовало некогда услышанному совету от Себастиана: просто наслаждаться тем, что есть сейчас и сидела в самолете, конечно же, в бизнес-классе, билет на который оплатил Себ. Дэвидсон безумно хотелось его увидеть, и плевать, что это снова будут несколько дней. Хотелось просто его касаться.