***Флэшбек***
— Это немного не мой профиль, — сказал Хиро, нахмурив брови, когда я описал ему суть проблемы. Мне повезло застать его в кабинете Сена, где они обсуждали какие-то дела. Я хотел подождать его снаружи, но мне разрешили войти, покивали на мои объяснения и даже внимательно выслушали. — Здесь нужны знания на стыке ниндзюцу и фуиндзюцу, — продолжал он, чеша свою бороду, — Это очень узкая область исследований и я не думаю, что у кого-нибудь кроме красной ветви были наработки. Я могу попробовать что-нибудь на досуге, но не могу ничего обещать. — Разве это так сложно? — удивился я. — Я видел, как работает печать самоуничтожения, я даже сам ее активировал с расстояния. Это ведь тоже техника, только нанесенная на тело, а не на бумагу, разве нет? — Возможно, - задумчиво ответил он. - Однако я ни разу её не видел, чтобы говорить уверенно. Узушио раньше активно производило печати для Конохи, думаю, у них она осталась еще с тех времен, из старых запасов. Я бы хотел посмотреть на неё, это могло бы помочь мне в твоей просьбе. Она ведь всё ещё в свитке у того парня? Я подтвердил. — Если принесёшь, буду благодарен, — кивнул Хиро. — Думаю, что справлюсь, хотя тут нужны научные выкладки, а не просто готовый образец. Если дашь нам с моим учеником пару месяцев, то мы сварганим что-нибудь на её основе, но эта печать точно не сможет уместиться на рукоятке куная, как просишь ты. Будет свиток размером с меня, примерно, и... не хочу этого признавать, но чтобы ужать ее, мне просто не хватит знаний. — Понимаю, — спокойно ответил я, стараясь не выдавать своего разочарования. Впрочем, я был готов к подобному ответу, а моя техника даже в недоделанном виде была полезна. — Получается, без знаний красной ветви тут не обойтись, — неожиданно проговорил Сен, до этого молчаливо сидевший за столом. — Тогда у меня есть идея. — Что именно? — О чем ты? Спросили мы почти хором. Сен сложил пальцы домиком и уставился на меня, мигом заставив меня почувствовать неладное. — Нагато, как ты относишься к тому, чтобы сходить в Коноху? — Отрицательно, — незамедлительно ответил я. — Сен, ты бы хоть воздухом выходил подышать иногда, а то совсем тут с катушек съедешь. Твоя сестра так убеждала меня не соваться туда, а ты... — Я давно уже думал поручить тебе эту миссию, а тут ты сам разговор завёл. Мио тогда тебе все правильно сказала, но, — он начал говорить более вкрадчиво, — в ней слишком много эмоций и из-за этого она не видит кое-чего важного. Ты, помнится, говорил, что Узумаки в Конохе осталось мало, так? Ты думал о том, что произойдёт, если их не останется совсем? Я уже было хотел ответить, что меня это не сильно волнует, но меня опередил Хиро. — Их знания попадут в руки Деревни, — мрачно проговорил он. — Именно, — таким же невеселым тоном ответил Сен. — Для этого их руководству достаточно помочь старикам отойти на тот свет, а джинчурики все равно окажется в их руках. Поэтому, Нагато, нам и нужна твоя помощь. Еще раз. Если я прав, то тебе достаточно будет просто появиться в Конохе и заявить о себе, как о еще одном члене клана, наследнике. А дальше те, кто там остался из Узумаки сами все сделают. Думаю, они тоже не в восторге от перспективы отдать свои знания Хокаге и нуждаются в том, кто может их сохранить, и лучше бы, чтобы им оказался связанный с нами человек. Также мы бы не отказались от свитков в их библиотеке. Я бы не стал об этом просить, понимая, как сложно было бы вынести их из Конохи, но с твоей техникой телепортации это возможно. Просто скажи им, что хочешь изучать фуиндзюцу и они сами тебе всё дадут, а Хиро-сан, вооружённый знаниями красных, сможет исполнить твою просьбу. Я молча слушал этот ровный, невозмутимый тон и понимал, что мне совершенно не нравилось то, как вёл себя сейчас Сен. Видимо, моё первое впечатление о нём как о храбром, здравомыслящем войне было лишь первым впечатлением. Сейчас передо мной сидел начинающий интриган, молодой, но уже готовый обманывать и идти по головам. Хоть и во имя клана, но мне всё равно не нравились такие люди. — Во первых, я еще не согласился. А во вторых, — я на секунду замолчал, подбирая правильные слова, чтобы как можно точно и в красках донести до него то, что я думаю по этому поводу. Когда я собрался, то снова посмотрел на него. — Лучше всего я умею ломать людям башни, Сен. Если тебе нужно сломать кому-нибудь башню — зови меня, сделаю в лучшем виде. Но если требуется сделать что-то более деликатное, например, втереться кому-то в доверие, то подойдет буквально любой другой твой подчиненный, потому что у меня деликатности, как у молотка. Я думаю, ты понимаешь это, так почему именно я? И как, по твоему мнению, я должен скрывать от них свои глаза, а? Под конец этой тирады я не сдержался и все-таки повысил голос, к своему неудовольствию позволив проявиться своим истинным чувствам. Не привык я, что мной командуют и решают за меня. И это еще при том, что я тут на особом счету и общаюсь с лидером клана более панибратски, чем все остальные. Именно поэтому он не решается пока что отдавать мне прямые приказы, а действует вот так. Хитростью и убеждениями пытается склонить на свою сторону. — Выдадим линзы, — как ни в чем не бывало сказал он. — А к вопросу о том, почему именно ты... Потому, что ты умеешь делать невозможное. Мы с тобой расправились с огромной бандой нукенинов, будучи только втроем, причем меня не покидало чувство, что мы тебе только мешали. А чего стоит убийство этого твоего соглядатая и самого Мадары Учихи? Да, в твой рассказ было трудно поверить, но я ведь уже поверил в ринненган и видел тебя в деле, так что все возможно. Я лишь хмыкнул на это. Когда с Мадарой и Зетсу было покончено, мне пришлось объяснять им, что означали эти шпионские игры с записками, и я просто решил рассказать правду. Не с целью похвастаться, ибо не видел много чести в убийстве умирающего старика, даже если это легендарный Мадара, а просто потому, что захотел выговориться хоть раз. А то жутко надоело таиться и недоговаривать. — А еще, — продолжал он, — я бы хотел, чтобы Коноха не знала о нашем существовании до поры до времени, а ты единственный из нас, кто перед ней уже засветился. Так что как ни посмотри, а ты идеально подходишь. Сен взял небольшую паузу, пока Хиро разглядывал меня изучающим взглядом. Его слова не поменяли моего мнения ни на йоту, я просто не хотел идти в Коноху и даже сам себе не мог ответить, почему так противлюсь этому. Опасность? Так мне не в первой ходить под прицелом, что с того, если за мной будут следовать не охотники за головами, а Данзо и его молодчики? Если что, всегда можно навести шухер и свалить. — В общем, если выполнишь, проси, что хочешь. Кроме руки моей сестры, конечно, а то у неё жених скоро с миссии вернется. Кривая улыбка вылезла на моём лице, стоило представить, как я прошу её руки и мы начинаем жить вместе. Я видел, как она выговаривала Сену за ошибку на задании, и что-то мне совсем не хотелось представлять на его месте себя. В тот же день, когда мы вернулись, состоялось празднование по поводу возвращения Кея из плена и он, когда все начали пить, украдкой поведал мне, что удивляться тут нечему и что все красноволосые дамы с темпераментом, с одним лишь исключением в виде Киары. — С чего ты решил, что я попрошу ее руки? Сен лишь усмехнулся. — Ну так что, каков твой ответ? — Я подумаю.***/флэшбэк***
Идя по бывшему пустырю вдоль ряда палаток, я отсчитал "третью от входа", как подсказал мне сегодняшний привратник, приподнял тканевый полог и заглянул внутрь. Она была пустой, Мидори в ней не оказалось. Хмыкнув, я огляделся и, заприметив единственную палатку, над которой дымила выведенная из крыши труба, направился к ней. Если не ошибаюсь, то именно в этой жил и работал Араки. С тех пор, как его назначили эдаким специалистом по безопасности в Акацуки, он только и делал, что ставил и проверял барьеры, устанавливал ловушки вокруг деревни и так далее. У Яхико задач для него было с избытком, он вообще готов был мне чуть ли не руки целовать за то, что притащил ему такого ценного кадра. Я вошел внутрь. Палатка встретила меня приятным после промозглой октябрьской погоды жаром похожей на буржуйку печи, треском поленьев и тусклым светом свисающих с потолка бытовых печатей. Сидевший на маленьком топчане Араки поднял голову, оторвавшись от заваленного свитками низкого столика. — Здоров, Араки, — сказал я, осматриваясь. — Хорошо живешь. — Нагато, — устало поприветствовали меня. — Если ты опять с просьбой, то давай в другой раз, а? - жалобно протянул он, кивнув на ворох свитков перед собой. — Просто хотел узнать, где Мидори? — Тренируется, — пожал он плечами. — На полигоне, наверное. — Ясно, — протянул я. — А, и еще. Не одолжишь мне тот свиток с печатью суицидника, которую я в прошлый раз просил? Араки устало потер глаза, поднялся и с мученическим видом подошел к стоящему в углу палатки сундуку. Порывшись, он извлек из него искомый предмет и протянул мне. — Всё? — Всё, — кивнул я, — В этот раз не будешь спрашивать, зачем он мне понадобился? — Не хочу знать, веришь? Ты мутишь тёмные дела и я в них не лезу. Меньше знаешь — крепче спишь. Я хохотнул, услышав последнюю фразу. Мой клон сказал её ему, когда убеждал (или, скорее, заставлял) поставить печать на моего двойника и она ему, кажется, понравилась. — Спасибо. И еще, ради интереса. Ты не сможешь сделать что-нибудь вроде печати передатчика, чтобы я, например, складывал технику здесь, а исполнялась она в другом месте? — Если и смогу, то не в ближайшее время, — проворчал Араки, усаживаясь обратно. — Приходи лет через пять, когда график будет посвободнее. Спрятав довольно крупный, в руку шириной, свиток в выданный мне для этой цели вещмешок, я снова вышел в осеннюю сырость и двинул к штабу, чтобы пообщаться с Яхико. Идти до него было всего ничего, но вместе с дорогой к нему тянулся и ряд палаток. Просторные, их было пять или шесть, и все они принадлежали новым членам Акацуки, имена которых я уже даже перестал запоминать. Кажется, что в какой-то момент времени Акацуки прошли некий рубеж, после которого плавное развитие становится вдруг резким и экспоненциальным. Количество желающих вступить существенно выросло, идя по деревне, я то и дело видел новые лица и это были отнюдь не крестьяне-переселенцы. Все они были шиноби. Нукенины либо свободные, хотя первых было меньше, чем вторых. Понятно, зачем они сюда шли: Акацуки давали работу, защиту и репутацию, что было особенно важно для нукенинов, желающих отмыть свое имя. Хотя они и не принимали тех, за кого дают слишком большие деньги, чтобы не делать Акацуки целью скрытых деревень, существовала и другая опасность — шпионы и диверсанты. Пока что у них нет надежного способа выявить их, технику призыва Короля ада я еще не пробудил и поэтому предостерегал Яхико от того, чтобы брать всех подряд, но он сказал, что это его дело и что он справится. Я вошел в открытую дверь штаба и не успел даже поздороваться, как меня окликнули. — О, Нагато! — махнул рукой Яхико, — Хочешь посмотреть на Кохэку? Мы его поймали, наконец-то! — Кто это? — спросил я, послав приветственный кивок Конан и Сабуро, и прошел внутрь. — И почему я должен хотеть на него смотреть? — Это тот самый бандит, который работал на Маэдо Керо, помнишь? Чиновника, который прикрывал банду разбойников в Китатсучи, мы тогда с тобой ее почти уничтожили. — А, этот? Помню, и что с ним? — ответил я. Помнится, это именно тот человек, с которым я говорил им не связываться до поры до времени. — После того случая бандиты залегли на дно, а сейчас снова выползли. Теперь их лидер у нас, а с его показаниями мы скоро доберемся и до Маэды. "В тюрьме сидит, значит" подумалось мне. Акацуки соорудили даже её, просто вырыли в земле яму с помощью дотона и им же укрепили. Акацуки предпочитают не убивать бандитов, вместо этого они сдают их в руки правосудию, что добавляет им очков в глазах власти. — О, ну поздравляю тогда. Но смотреть на него не хочу, он же не девка грудастая. А схроны их нашли? — Нашли, — ответил Яхико и вопросительно взглянул на Сабуро. Тот уверенно кивнул и подошел ближе со странным блеском в глазах. Вздохнув, рыжий пошел в свою комнату. — Куда это он? — спросил я самурая. — Увидишь. Яхико вернулся с мечём в руках. Еще даже не прикоснувшись к нему, я, видя, как бережно Яхико кладет его на стол и как смотрит на него Сабуро, понимал, что это исключительная работа. Сам я не мог его по достоинству оценить, так как плохо разбирался в холодном оружии, но то, какой трепет испытывал в его присутствии самурай, о многом говорило. — Это было в схроне? Ответом мне были два кивка. И Яхико, и Сабуро, и, полагаю, Конан, хотели, чтобы я прикоснулся к нему, и когда я взялся за рукоять, мне сразу же стало все понятно. Чакропроводящая сталь. — Это сплав, и он высшего качества, — чуть ли не шепотом сказал Сабуро, словно тут проводилось какое-то таинство, после чего нервно дернул кадыком и добавил. — Доля чакрожелеза в нём не менее трех четвертей. Я и сам это ощущал. То, с какой легкостью клинок наполняется чакрой, как опасно светится лезвие голубоватым светом. Уверен, таким даже камень можно разрубить, лишь легонько взмахнув. Чрезвычайно опасное оружие в умелых руках. — Взгляни на основание лезвия. Я поднял клинок к глазам и посмотрел на выгравированный у самой гарды ромбик с вписанными в него иероглифами. Я прищурился, чтобы разобрать их, но всё равно не смог это сделать, слишком уж архаичные. — Эта гравировка — знак знаменитой мастерской из страны Железа, — со знанием дела сказал самурай. — Обычно чакросталь содержит не менее трех четвертых долей чакрожелеза, что и делает её очень дорогой, но если добавить меньше, оружие просто не будет проводить чакру. Но их кузнецам удалось снизить его долю до половины, а затем и меньше, и при этом получать клинки гораздо лучшего качества, чем обычные. Именно благодаря их секретам страна Железа может вооружать свою армию чакропроводящим оружием поголовно, без них это было бы кратно дороже. А этот клинок... судя по его качеству, им владел не простой самурай. Он принадлежал тысячнику, не меньше. Я разок взмахнул им, еще раз оценив боевые качества клинка, и передал его в руки Сабуро. — Но как этот меч оказался у бандита? — спросил я. — Не знаем, — недовольно пробормотал Яхико. — Он не колется. — Знает, что ему грозит смерть за хищение такой вещи, вот и молчит, — добавил Сабуро. — И мы не можем решить, что с этим мечём делать, — вступила в разговор Конан и я вопросительно посмотрел на нее. — Как это? — У нас был спор. Сабуро хочет оставить меч, а Яхико вернуть его назад в мастерскую. Я снова взглянул на оружие, а затем на двух мечников около него. — Ну, думаю, вернуть награбленное – самое лучшее, что тут можно сделать, — сказал я, наконец. — Не знаю, как ты, Сабуро, но я таким дорогим мечём сражаться просто бы не смог. Все равно, что золотой палкой размахивать. — Ты не сможешь, а для настоящего мечника иметь оружие, которым пользуется только старший командный состав армии сёгуната — невероятное везение. И хоть я и уважаю стремление нашего лидера к справедливости, но то, что он надеется получить в обмен на свое благородство — просто глупость. — А что он надеется получить? — спросил я, переводя взгляд на Яхико. Я чувствовал, что эти двое уже готовы продолжить затухший когда-то спор и уже начинал жалеть, что спросил. — Акацуки растут числом и нам нужно закупать все больше оружия, — начал Яхико. — Но торговцы знают, что приближается война и задирают цены... — Поэтому мы должны закупать расходники в стране Железа? Эта мастерская дерет с иностранцев в три шкуры! — Я надеюсь выбить скидку! Нам же не нужны кунаи и сюрикены из чакропроводящей стали, пойдёт обычная, и ты сам говорил, что они дорожат каждым своим творением. Если мы вернем им меч, то завоюем их симпатию. — Если бы мы не были из страны Дождя. Ты забыл, что Мифуне сражался с Ханзо? И тут я вспомнил, зачем вообще зашёл, после чего чуть не врезал себе ладонью по лицу. Ханзо! Чтоб их обоих с их мечями, я же чуть не забыл предупредить Яхико! — Но разошлись-то они мирно! — Это не значит, что они друзья. — Тихо! — громко сказал я, заставив обоих замолчать и повернуться ко мне. — Я пришёл сказать, что какое-то время меня здесь не будет. Может, месяц, может, полгода, пока не знаю точно, поэтому я не смогу вам помочь, если что. Поэтому, пока меня не будет, Яхико, Конан, пожалуйста, не доверяйте Ханзо. Все трое переглянулись и снова уставились на меня. — С чего это ты вдруг? — спросил Яхико, — Ханзо всё время делает вид, что нас нет, а когда начнется война, ему и вовсе будет не до нас. — Просто не доверяй ему, — продолжал я настаивать. — Особенно, если он предложит встретиться и поговорить. Озадаченный моими словами, рыжий всё пытался выведать у меня причину моего беспокойства, но все, что я мог сказать — «не доверяйте». Причины волноваться у меня действительно были, я ведь уже прилично ускорил ход событий своими действиями, Акацуки появились раньше и вошли в силу тоже раньше, чем в каноне. А значит, что и Ханзо может захотеть расправиться с ними именно сейчас, а не на войне, как это было в манге. Когда я посчитал свой долг предупредить их выполненным, я ещё раз посоветовал им вернуть меч, после чего покинул их, направившись на тренировочный полигон, к Мидори. Для этого пришлось перемахнуть частокол и углубиться в чащу леса, чтобы выйти к оборудованной всякими тренажерами полянке. Она теперь никогда не пустовала: шиноби в свободное от работы время нужно чем-то заниматься, а так как ни кабаков, ни проститутошных, ни игорных домов поблизости пока не открыли, единственное, что им оставалось, это тренироваться. Да и лидер Акацуки не приветствовал все эти способы морального разложения и его подчиненные, волей-неволей, но перенимали его отношение. Моё появление не осталось незамеченным, ко мне повернулись несколько знакомых лиц, но той, кого я ищу, среди них не было. — Подружку свою ищешь? — ответил Рюга, когда я подошел к нему. Я ничего не ответил на попытку меня поддеть, лишь обозначил свою готовность всечь ему с помощью нехорошей улыбки, — Она там, дальше. "Дальше" — это у них означало на отдаленном, скрытым за деревьями участке полигона около небольшого ручья, куда обычно редко кто захаживал, туда я и направился. Мне было печально видеть, что Мидори все еще сторонится людей и тренируется в одиночестве, хотя, по сравнению с тем, как оно было в первое время после смерти Шого-сана, все стало получше. Тогда она вообще не хотела от меня отходить, ибо была в шоке, а я был единственным ее якорем в этом мире, но мне, как назло, нужно было заниматься поисками Зетсу. Дома у нас как не было, так и нет, так что решение оставить ее здесь было, безусловно, правильным, тут она немного оттаяла, но, похоже, все еще держится особняком и нормально общается только со мной. Так что не удивительно, что кто-то считает её моей подружкой. Но с другой стороны, это и хорошо, что она не успела ни с кем тут подружиться, ведь я как раз собрался предложить ей переехать. — Привет, Мидори. — Нагато, — оторвалась от медитации блондинка, начав подниматься со специального коврика. Мидори подошла ко мне и внезапно заключила меня в объятия. От неожиданности я не знал, что делать, ведь несмотря на то, что я даже и не думал о ней в романтическом плане, так как сложно так думать о той, кто учил меня, мелкого, искусству шиноби, гормоны есть гормоны, и когда к тебе прижимается стройная девушка, трудно оставаться невозмутимым. Когда она отстранилась, я с удивлением подумал о том, каким горячим было ее дыхание на моей коже, но вскоре выкинул эти мысли из головы и перешел к делу. Начал я с того, о чём она, скорее всего, знает и сама. Что вскоре начнется третья мировая война шиноби и страна Дождя окажется в эпицентре замеса между Листом и Камнем, а если не повезет, то еще и Песком. И так как с Акацуки она себя не связывает, то и рисковать ей, находясь здесь, незачем. Поэтому я предложил ей пожить какое-то время вместе с моим кланом, пока в мире не станет поспокойнее. Также я сказал ей, что они в любой момент готовы ее принять, хотя сам пока даже и не говорил об этом с Сеном. Но я знал, что он не откажет. Учитывая, куда я собираюсь ради него влезть, приютить одну куноичи - это меньшее, чем он может мне отплатить. — Можно было бы меня для начала спросить, прежде чем с кем-то договариваться — недовольно сказала она. — Я и сама думала отсюда уйти, если ты тоже согласишься, но Яхико все продолжает пытаться втянуть меня в свой кружок по интересам. Сейчас даже Конан к уговорам подтянулась. Яхико в своём репертуаре, подумалось мне. Говорил же этому ослу — не надоедать ей. — Это понятно, что уговаривают, они ведь к войне готовятся и им нужно как можно больше рук. Когда все начнется, Акацуки не смогут, да и не захотят остаться в стороне, но для тебя-то эта война чужая, Мидори. Шого-сан не хотел бы, чтобы ты участвовала в ней. — Да понимаю я, я готова уйти, если ты зовешь, - тут она упрямо посмотрела на меня. - Но мне непонятно другое. Мы ведь можем просто убежать отсюда, нанять корабль и уплыть куда-нибудь далеко. Где нет войны. Но вместо этого ты пытаешься сплавить меня своим Узумаки, а сам планируешь продолжать посещать Акацуки, я права? Я не сразу нашёлся, что ответить. Мидори была расстроена, а я не мог толком объяснить ей, зачем мне всё это нужно. Точнее, я могу сказать, что просто слежу за тем, чтобы мой друг и его люди не сложили головы, но если бы я сделал так, то немного недоговорил бы. Нет, я определенно хочу помочь Яхико, но также я чувствую в себе непонятное пока побуждение воспользоваться будущими событиями, чтобы достигнуть новых высот. Прямо сейчас Акацуки ширятся и растут, Яхико идет вперед, бросая вызов всему миру и не собирается останавливаться, а я... Я постоянно наблюдал и помогал ему и только недавно, наконец, понял, что делаю это из-за того, что наши цели во многом совпадают. Я тоже хочу изменить мир, только я гораздо пессимистичнее рыжего и понимаю, что сначала его придется утопить в крови. Поэтому к черту всё это, я не водружу такую ношу на свои плечи, этим пусть кто-нибудь другой занимается, у Джирайи вон сколько учеников и любого можно считать тем самым революционером из пророчества. А всё, что нужно мне — это воплотить в жизнь свои амбиции и изменить если не весь мир, то хотя бы его маленькую, дождливую часть. — Ну так что? — сказала Мидори, выдернув меня из размышлений. Я так и не придумал, что ей сказать. — Я... просто хочу помочь Яхико осуществить его мечту, — сказал я, испытывая грусть от того, что не могу облечь свои мысли в пару слов. — За меня не беспокойся, я не умру. Мы постояли безмолвно какое-то время. Я определённо поговорю с ней об этом, но пока не время для этого, а сейчас нужно перевести тему. — Кстати, я тут подписался на одну работёнку. Какое-то время я буду находиться далеко, а появляться буду только в убежище моего клана, так что и тебе лучше быть там. И это ещё одна причина, почему ей лучше находиться именно там. Хиро и его ученик обещали доделать печать до того, как я отправлюсь в Коноху, так что телепортация в убежище будет моим единственным способом незаметно улизнуть из деревни шиноби. — Хм? Что за работа? — Проникнуть в Коноху. — Прони... что!?***
Камень, служащий гермодверью в убежище, дрогнул и поплыл вниз. Я ступил в освещённый желтоватым светом коридор и направился к рабочему кабинету Сена, где он, казалось, заседал круглосуточно. Коридоры в такой час были пустыми, большинство обитателей убежища уже спали, чему я тихо порадовался. Не хотелось пока ни с кем говорить. Уже подходя к нужной двери, я услышал скрип деревянной сёдзи позади себя и обернулся. Из темноты комнаты на меня смотрела Мио. — Ты снова к Сену? — Да. Я подумал, как и обещал. — Значит, хочешь согласиться, — холодно прозвучало в ответ. Мио не в восторге от моего решения. — Ты против? — Ты уже знаешь, что я думаю на этот счет. Просто хотела сказать, что у тебя еще есть время все обдумать. Не надо слепо делать то, что говорит мой брат, он тоже может ошибаться. С этими словами она снова скрылась в комнате и задвинула за собой створку. Можно было бы и отказаться, но аналог хирайшина сам себя не создаст. Взвесив всё ещё раз, я пожал плечами и двинулся дальше.