Неучтённый фактор

      Створки ворот Конохи медленно приближались, в моём поле зрения уже какое-то время маячила возвышающаяся над деревьями гигантская стена, опоясывающая это селение, а вот ворота я разглядел только совсем недавно. И я, что уж тут говорить, немало нервничал, идя к ним.       Честно говоря, даже и не думал, что мне позволят увидеть их так близко, я ведь готовился к тому, что меня еще на подходах сюда перехватят патрульные с целью выяснения личности, но нет, вокруг тишь да гладь. Возможно, где-то в лесных тенях сейчас скользят шиноби Конохи и наблюдают за мной, но если это и так, то делают они это очень профессионально, я даже почувствовать их не могу. Погода еще целую неделю стояла жаркая и сухая, в лесу ни росинки. Сенсорная слепота дополнительно подпитывала чувство тревоги, выведенные на створках ворот знаки хираганы начинали казаться зловещими, и хоть я и понимал, что глупо волноваться, когда уже почти залез в пасть к тигру, но всё равно не мог выкинуть беспокойство из головы.       Когда я подошёл уже совсем близко, из вихря шуншина передо мной появился молодой шиноби в очках и зеленом жилете, заставив меня остановиться, после чего пристально меня оглядел. Пока всё выглядело довольно цивильно.       — Имя, звание, цель прибытия?       — Нагато Узумаки. По приглашению от Кичиро Узумаки, — уверенно сказал я, назвав имя из того пригласительного письма, которое так непредусмотрительно сжёг.       — Могу я взглянуть? — недоверчиво спросил он.       — Нет. Письмо я потерял.       Он напряжённо молчал, продолжая разглядывать меня сквозь стекла очков, видимо, приметил отсутствие экипировки, а также некоторое внимание уделил волосам. Как знал, что без письма на входе будут проблемы, поэтому и был готов к отказу прямо у порога. Пришлось бы сказать Сену, что миссия провалена, но ничего, переживёт.       — Без приглашения или пропуска вход в деревню запрещен, — твердо сказал шиноби, на что я глубоко кивнул и, разворачиваясь, произнёс:       — Ладно. Извините за беспокойство.       Я пошагал назад. Честно, я бы даже испытал некоторое облегчение, прогони они меня прямо с порога, меньше было бы проблем, но очкастый, видимо, прикинув, что ему будет от начальства за то, что упустил неизвестную красноволосую личность, крикнул мне подождать, а сам обратился к кому-то за воротами, приказав отправить гонца к хокаге. И мы принялись ждать.       Пока мы это делали, я всё разглядывал виднеющиеся за воротами здания и вспоминал наставления Сена. Перед отправкой мы с ним обсудили всё до мелочей, в том числе придумали мне легенду, которую я буду рассказывать местному главе Узумаки. Если верить словам Сена, то пока я остаюсь гостем резидента деревни, ко мне нельзя применять стандартные процедуры для новоприбывших без его согласия, например, беседу с дознавателями, потому что пригласивший берет гостя под свою ответственность. И вот тут всё зависело от того, насколько глубоко хокаге засунул руку в задницу этого самого Кичиро. Иначе говоря, прогнётся он или нет. Если клан Узумаки сохраняет тут хоть какую-то самостоятельность, то, по идее, не должен, но если всё же прогнётся и меня поведут в допросную, то мне придётся уходить и, скорее всего, даже со спецэффектами. Лучше уж так, чем к ним в лапы, а то голова — это самая ценная часть моего тела и доверять её всяким Яманакам я не собираюсь.       Ждать пришлось неожиданно долго, всё это время очкастый чунин или джонин (серьёзно, как их различать, если они одинаковые жилеты носят?) вынужден был меня караулить, пока я изнемогал от зноя, сидя в тени деревца на обочине. Когда меня уже почти сморило, я заметил несколько выходящих из ворот фигур, и, поняв, что это за мной, начал тяжело подниматься. К нам вышла небольшая делегация в составе двух АНБУшников, сопровождающих пожилого мужчину с длинными, тускло-бардовыми волосами, бородой и такими же длинными усами, свисавшими с его лица, как усы дракона. Одет он был в какие-то старомодные доспехи, под которыми была тёмная, похожая на церемониальную, одежда с широкими рукавами, и хотя сам он не выглядел слишком уж старым, но я каким-то шестым чувством осознавал, что он старше, чем кажется. На двух членов АНБУ, стоящих за его спиной, я старался не смотреть.       Какое-то время мы с этим мужиком молча разглядывали друг друга. По этикету мне следовало бы поздороваться с ним первым и, кажется, он ждал именно этого, но так как по легенде я дикарь, рос на улицах и всё такое, то просто молча разглядывал его, даже не склонив в приветствии голову. Вообще, моя легенда — это одна из тех немногих вещей, которые мне нравились во всей этой затее. Образ этакого хамоватого наглеца был мне близок и отыгрывать его могло быть весело.       — Так это ты тот самый ребёнок, который бросил вызов саннину Джирайе? — спросил он звучным, но каким-то индифферентным голосом, словно его вовсе не интересовал ответ на свой вопрос.       — Джирайе? — переспросил я, смутно понимая, к чему это он. Видимо, мужику нужно убедиться, что я это я, а раз уж письма у меня нет, вот и спрашивает детали той встречи. — Не кидал я ему вызов, он сам предложил смахнуться. Я только попросил меня чему-нибудь научить.       — Понятно, — сказал он, после чего глянул на очкастого и его помощника. — Вы уже сделали свою работу?       В ответ на это один из шиноби торопливо подошёл ко мне и повелел сдать оружие, заверив, что при выходе из деревни мне всё вернут. Я отдал ему единственный кунай из поясной сумки, после чего развел развёл руки в стороны, мол, обыскивай. Когда с этим было покончено, Кичиро развернулся и бросил мне через плечо.       — Пошли за мной, Нагато-кун.       И мы пошли. По улицам Конохи мы следовали неспешно, темп задавал пожилой Узумаки. Он совершенно не обращал внимания на нетерпение наших сопровождающих, которым, судя по их движениям, хотелось запрыгнуть на крышу и помчаться к резиденции Хокаге привычным образом. А шли мы именно туда, прямо к виднеющейся вдали скале с тремя каменными головами, которая была чуть ли не на другом конце деревни. И добираться мы так, похоже, будем долго. Если этот мужик всегда так неспешно шествует, то не удивительно, что мне пришлось ждать там чуть ли не целый час.       Я вертел головой по сторонам, изучая деревню и ее жителей. Из-за неторопливости моего сопровождающего мне удалось как следует на всё поглазеть, и я бы даже наслаждался прогулкой, если бы не АНБУшники по бокам, чьи маски навевали на меня плохие воспоминания. Народу было много, больше, чем мне хотелось бы видеть вокруг себя и часто среди них я наблюдал людей в зеленых жилетах. На них тут никто не обращал внимания, оно и понятно — деревня шиноби, однако для меня такое было непривычно. В обычных, гражданских, селениях ниндзя не афишировали перед людьми свою профессию, я вот даже ботинки шиноби не носил, которые являлись таким же верным признаком нашего брата, как и набедренные сумки.       Чем дальше в деревню мы шли, тем интереснее становилось вокруг. Вообще, что Скрытая Трава, что Скрытый Лист знатно поломали моё представление о том, как должно выглядеть военное поселение. Я думал, что в них всё должно быть ровно, квадратно и по линеечке, чтобы не нарушать солдафонское чувство прекрасного, а здесь, казалось, вообще не было единого стандарта для постройки домов, некоторые из них будто сложили из разных кусков разных зданий, сделав их непохожими вообще ни на что. Некоторые дома выглядели привычно взгляду, многие имели форму башенок, какие-то казались маленькими, а какие-то через чур большими, но у всех имелась одна схожая черта — либо плоские крыши, либо широкие карнизы и выступы, по которым удобно передвигаться. А ещё, в процессе изучения этой деревни я понял, почему она называлась скрытой в листве — зелень. Её тут было действительно много.       Тем временем мы уже подходили к площади, на которой стояла резиденция хокаге — красная башня с увенчатой зубьями вершиной, за которой стояли две таких же, но поменьше. Это было самое подножие местной горы Рашмор. Всю дорогу я чувствовал повышенное внимание к нашей делегации, и вот теперь, когда мы почти пришли, я мог немного расслабиться, народу здесь почти не было. Когда мы подошли ко входу в башню, Кичиро внезапно заговорил со мной, не оборачиваясь и не останавливаясь.       — Скоро мы предстанем перед Хокаге. Поздоровайся с ним, пожалуйста.       Я промычал что-то утвердительное, покосился на сопровождение АНБУ, которые и не думали пока нас отпускать, и мы зашли внутрь. Помещение — обычный холл, полный ожидающих чего-то людей. Здесь мы надолго не задержались, прошли через зал, затем мимо охраняющего лестницу шиноби, поднялись на второй этаж и оказались в чём-то вроде длинного, закругленного коридора. Кичиро, конечно, знал, куда идти и привёл меня к единственной на этаже двери, ведущей, видимо, в кабинет хокаге. АНБУшники к этому моменту нас уже покинули, оставшись где-то на первом этаже.       — Войдите, — прозвучало с той стороны в ответ на стук моего сопровождающего, и мы вошли.       Кабинет хокаге не мог похвастаться богатым убранством. Все, что в нём находилось, это большой стол с бумажными стопками, два портрета предыдущих правителей, а еще ряд окон во всю ширину стены позади единственного кресла, открывающих панорамный вид на деревню. А, ну еще и сам хозяин кабинета, который, очевидно, не любит отвлекаться на перекуры и смолит свою трубку прямо за рабочим столом, судя по запашку. Не сказать, что здесь было сильно накурено, помещение явно хорошо проветривалось, но мой чуткий нос всё равно улавливал характерный табачный запах. Ну и пусть, показывать своё недовольство такому человеку я не хотел, лучше поздороваюсь.       — Здрасьте, — чуть склонил я голову и тут же выпрямился.       Хокаге, мужчина на вид чуть старше моего сопровождающего с не поседевшими ещё волосами, вынул трубку изо рта и мимолетно посмотрел на меня, после чего перевел взгляд на Кичиро. И пока они перебрасывались словами, я невольно задержал дыхание. Передо мной сейчас сидел один из сильнейших шиноби этого времени, равный, а может, и превосходящий Ханзо Саламандру, но я этого совершенно не ощущал. Человек в шапке и одеяниях хокаге выглядел, как обычный пожилой дядечка, возящийся с бумажками. Вежливый, с приятным, успокаивающим тембром голоса, но выглядел в моих глазах чуть ли не опаснее, чем какая-нибудь машина смерти, вроде Эя. Честно, мне было бы спокойнее, если бы я сразу почувствовал от него чудовищную мощь и океан чакры, ведь, как известно, опаснее пышущего силой шиноби может быть только тот, кто может эту силу скрывать и вежливо улыбаться, как делал это сейчас Сарутоби Хирузен.       — Хокаге-сама, мой гость прибыл.       — Спасибо что сообщили, Кичиро-сан, — он снова посмотрел на меня. — Нагато, верно?       Я кивнул.       — Добро пожаловать в Коноху, Нагато. Не стесняйся и чувствуй себя, как дома, мы всегда рады гостям.       Больше хокаге нас задерживать не стал и вскоре мы откланялись. К моему облегчению, Кичиро сказал, что теперь мы направляемся домой, а это значит, что допроса я успешно избежал. Но тогда я вообще не понял, зачем мы ходили к хокаге, просто поздороваться?       Возвращение "домой" было таким же долгим и безмолвным, как и поход к хокаге, что мне начинало уже порядком надоедать. Неужели для него действительно лучше таскаться по жаре в своём обмундировании, показывая всем, какой он важный, чем быстро и с ветерком домчаться по крышам? Они же тут специально для этого оборудованы!       Спасение моё вскоре показалось на горизонте в виде огороженного невысоким забором особнячка с узнаваемой завитушкой над воротами. Район, по которому мы шли последние пять минут, вообще казался мне каким-то странным, тут ходило мало людей, но зато было полно нежилых построек непонятного предназначения, которые вызывали ощущение заброшенности, а под ногами впервые за нашу долгую прогулку начали хрустеть не подметённые, сухие листья. Этот район выглядел мрачнее, чем остальная Коноха, но на трущобы всё равно не походил. Из-за многочисленных деревьев, скрывавших его в своей прохладной тени, он, скорее, был похож на запущенный парк, знававший лучшие времена.       Кичиро прошёл через ворота, прикосновением отпер привычного мне вида дверь, не очень-то подходящую для такого традиционного особняка, на мой взгляд, вошёл внутрь, а после него и я.       Холл особняка не поражал помпезностью. Изнутри этот дом слегка походил на убежище другой ветви Узумаки, те же светлые тона и красные деревянные панели. В стороне я заприметил лестницу на второй этаж, а в дальней стене находился выход во внутренний дворик. А ещё я не мог не заметить, как поменялся Кичиро, когда оказался внутри. Плечи его были всё также широко расправлены, спина не согнулась ни на миллиметр, но теперь он гораздо быстрее повёл меня на второй этаж, где мы остановились около одной из дверей.       — Теперь это твоя комната. Располагайся, а затем спускайся и иди во внутренний двор. Там и поговорим.       Показав мне моё жилище, Кичиро пошёл обратно, я же аккуратно открыл дверь, вошёл в свою новую комнату и осмотрелся. Это была комната примерно три на четыре метра, слева стояла кровать, справа стол со стулом и, в общем-то, всё. Простенько и аскетично, всё, как я люблю. Положив сумку на стол, я, как был, плюхнулся на кровать, заложив руки за голову. Не хорошо валяться на ней в уличной одежде, но я дикарь, притом уставший с дороги, мне можно.       Следующие несколько минут я безотрывно пялился в потолок и медленно переваривал в голове всё, что увидел сегодня. Удивительно, но я, вопреки моим ожиданиям, чувствовал себя абсолютно спокойно, когда находился в окружении шиноби, если не считать давней нелюбви к толпам народа. Они просто сливались с обычными людьми, также ходили по магазинам, гуляли. Может, это из-за того, что вся эта деревня, больше смахивающая на город, вообще не походила на военное селение, по крайней мере, на первый взгляд. Я перевернулся на бок. Требовалось еще раз вспомнить то, что я собираюсь делать дальше, но мысли, как на зло, не лезли в голову. Хотелось просто отдохнуть, а не думать.       Внезапно раздался стук в дверь. Уже почти провалившись в сон, я встрепенулся и пошёл открывать, ругаясь на свою беспечность. На пороге стояла полная женщина лет пятидесяти с чуть тронутыми сединой бордовыми волосами, держащая в руках стопку с, судя по всему, постельным бельём.       — Приятно познакомиться, Нагато. Можно?       Я молча отошёл в сторону, позволив женщине пройти и положить бельё на кровать. В воздухе вслед за ней разлился цветочный аромат духов.       — Мы так рады, что ты откликнулся наше приглашение, — бодро сказала она, заканчивая с бельём и поворачиваясь ко мне. — Меня зовут Миоко, если что-то понадобится, то можешь обращаться ко мне. Ты голоден?       Не смотря на столь долгую прогулку, есть не хотелось, о чём я и сказал женщине. Больше хотелось отдохнуть.       — Ну, всё равно сходи вниз. Кичиро-сан ждёт.       Когда за ней закрылась дверь, я подошёл к столу и выложил из своей сумки несколько запечатывающих свитков. Он сказал располагаться, но распаковывать мне было особо нечего, тут были только мыльно-рыльные принадлежности, одежда и аптечка. Всего три свитка. Даже деньги я решил оставить в убежище, посчитав, что здесь они мне ни к чему. Решив оставить дальнейшую распаковку на потом, я вышел из комнаты, спустился вниз и быстро нашёл выход во дворик.       Он выглядел достаточно симпатично, декоративные деревья зеленели на солнышке, тут и там виднелись клумбы с неизвестными мне цветами. В центре двора на прямоугольном возвышении стоял какой-то каменный истукан, к которому от входа вела выложенная камнем дорожка, чуть дальше отбрасывал на траву блики миниатюрный пруд.       Кичиро попивал чай, сидя за маленьким столиком под навесом, что располагался у стены у самого входа. Увидев меня, он дал мне знак усаживаться в кресло напротив себя, на столе уже стояла вторая чашка с чаем.       — Меня, как ты, наверное, уже знаешь, зовут Кичиро, — сказал он, когда я сел и прикоснулся к напитку. — Кичиро Узумаки. Во времена существования деревни Водоворота я возглавлял наше посольство в Конохе, пока его не распустили. С Миоко ты, полагаю, тоже уже знаком.       — Да, виделись, — ответил я.       — Она раньше была личной служанкой госпожи Мито, жены первого хокаге, которая произошла из нашего клана, а после её смерти поселилась здесь. Также есть Арэта-сан, наш хранитель знаний, и Кушина-чан, с ней ты скоро познакомишься. А теперь, я бы хотел послушать твою историю, как же так получилось, что ты жил единственным Узумаки в стране Дождя?       Я сделал глоток из своей чашки, дав себе время войти в нужное состояние, затем откинулся на спинку плетёного кресла и начал пересказывать легенду. Узумаки показали мне любопытную ментальную технику, которая вгоняет разум в полуосознанное состояние, при котором ты сам почти веришь в то, что рассказываешь, благодаря чему человека становится тяжелее прочитать. До моей встречи с зелёной ветвью мой рассказ мало чем отличался от реальности, я умолчал лишь о том, что касалось ринненгана и миссии с нападением на АНБУ, её вообще пришлось полностью переделывать, дескать, нападали мы не на Коноху, а на каких-то нукенинов и было это вообще в другой части мира. А вот про Узумаки я, естественно, не сообщил. Как не сообщил ни про Зетсу, ни про Мадару, в моей версии событий после смерти учителя я просто тренировался и становился сильней, а потом получил приглашение.       — Любопытная история, — сказал он после небольшой паузы. Ага, ты даже не представляешь, насколько. — Значит, ты вырос в приюте и не знаешь своих родителей.       — Угу, — подтвердил я, протягивая руку к вазе с каким-то печеньем. Рассказывать реальную историю про родителей и убийство двух шиноби в шесть лет я тоже не стал.       Кичиро хмыкнул в ответ и начал задумчиво поглаживать бороду.       — Это странно. Выжившие ведь должны были держаться вместе, хм... Ты не спрашивал об этом своего учителя? Если он подобрал тебя в Симацури, возможно, там были и другие Узумаки.       — Да как-то не спрашивал, — помотал я головой. — Но он ведь рассказал мне всё, что знал о моём клане, так что если бы он нашёл кого-то ещё, он дал бы мне знать.       — Полагаю, что так. И... я сожалею о твоей потере.       Я кивнул. Выражение сожаления на лице не пришлось разыгрывать.       — Ладно, у меня ещё остались вопросы, но их я задам в другой раз. А теперь послушай то, что скажу я. Знаешь ли ты, почему мы призвали тебя?       Я слегка удивился такому вопросу, но ответил отрицательно. Ну, сейчас-то мне раскроют правду, а то я, не дай Риккудо, подумаю, что это всё из-за родственной любви.       — Мы умираем, Нагато. Посмотри на нас. Всё, что осталось от некогда великого клана — трое стариков и всего двое молодых, включая тебя. Арэте осталось совсем немного, я дряхлею с каждым днём, поэтому нам нужен тот, кто сможет защитить и, по возможности, приумножить наше наследие. Наши знания ценны, Нагато, и многие пытались и ещё попытаются получить их самыми разными способами.       — Но ведь есть еще та девушка, которую вы упомянули, — перебил я его. — Кушина-чан. Она не подходит?       В представлении Кичиро я пока не знаю о ней, но в сущности насчёт неё у меня уже были определённые мысли и догадки, правда, основанные только на знаниях из аниме. Невесёлые догадки, но интересно будет узнать, что из них окажется правдой.       — Ну, двое всегда лучше, чем один. Но с ней сложнее, она, — Кичиро сделал паузу и неопределенно повёл в воздухе рукой, — получила особое воспитание, по некоторым причинам. Тебе в это пока лезть не надо, сам всё узнаешь со временем, пока просто прими свою новую миссию и отнесись к ней ответственно. Мы собирали наши знания столетиями, и сейчас, когда мы ослаблены, наши недруги, подобно стервятникам...       — Да понял я, понял! — снова перебил я его. — Сторожить ваши книжки, сделаю. Но мне ведь можно будет их читать? Я всегда хотел узнать о фуиндзюцу.       — Разумеется — сказал он тоном, не предвещающим ничего хорошего. — Там есть всё, от учебников для начинающих до продвинутых свитков. Только тебе, молодой человек, стоит поработать ещё и над манерами. Ты теперь не сирота с улицы, неуважение к кому-либо с твоей стороны может стоить нам дипломатического скандала, а некоторые за неосторожно сказанные слова предпочитают вырывать языки. Надеюсь, ты понял?       Я напряжённо кивнул. В принципе, согласен. Хамить всем это, конечно, весело, но и палку перегибать не стоит.       — Хорошо. Церемонию принятия в клан проведём завтра с утра, устроит? — спросил он, и, получив моё согласие, продолжил. — А теперь про твой статус гостя. Твоё разрешение на пребывание в деревне длится всего месяц и в конце срока его, теоретически, можно продлить, если хокаге согласится, но вот в том, что он согласится, я совсем не уверен. В первый раз, когда я пришёл к нему с просьбой выдать тебе разрешение и пропуск, у него не было причин отказывать, ведь увядающий клан попросил о помощи, логично было бы ему помочь. Но в следующий раз у него не будет уже причин соглашаться, в клан мы тебя приняли, контакт наладили, а постоянное нахождение в деревне посторонних не приветствуется.       — К чему вы клоните? — спросил я, предчувствуя проблемы.       — К тому, что если ты не хочешь через месяц вступить в бравые ряды шиноби Конохи, то нам придётся придумывать какой-то компромисс с хокаге. Либо тебе придётся покинуть Коноху через месяц, других вариантов нет.       Мда. Кичиро будто знал, что я никогда на соглашусь надеть протектор Конохи и был чертовски прав. Это означало бы прохождение всяческих проверок, и проверяли бы далеко не только мои навыки шиноби, о нет. Они бы тщательно исследовали каждый факт из моей биографии и обнаружили бы несостыковку ещё в самом начале, когда ни в одном приюте Симацури не нашли бы на меня никаких бумаг. И это я еще не говорю про всякие медкомиссии, где обнаружились бы линзы и прочее.       — Что вы имеете в виду под компромиссом?       — Да что угодно, — сказал Кичиро, вставая со скрипучего кресла. — Мы предложим что-нибудь хокаге, а он предложит что-нибудь нам, ничего необычного. Может, он заключит с тобой свободный найм, где-то это практикуется.       Взглянув на садик в последний раз, мужчина направился обратно в дом.       — Теперь ты знаешь, — прошёл он мимо меня. — Но пока не забивай себе этим голову, лучше пойди и отдохни. Мы ужинаем в семь, если что, но если проголодался, скажи Миоко.       С этими словами он скрылся в проходе и захлопнул за собой створку, оставив меня наслаждаться солнышком и стрёкотом насекомых в одиночестве.       Не знаю, сколько я просидел так, растёкшись в кресле и придаваясь безделию. Мысли текли вяло, словно уморённые сегодняшней жарой, впереди было столько проблем, что думать вообще ни о чём не хотелось. Подумать только, что я добровольно всё это взгромоздил на себя. И ведь знал, что просто не будет, но всё равно пошёл.       Через какое-то время из дома начал доноситься шум и невнятные разговоры, кто-то говорил громко, ему отвечали тихо и я не мог ничего разобрать, да и не особо хотелось. Затем створка распахнулась и передо мной предстала она — Узумаки Кушина. Не нужно быть Шерлоком, чтобы догадаться. Длинноволосая девушка примерно одного с Мидори возраста, пацанка по первому впечатлению из-за чисто мальчишеского стиля одежды, что, однако, не уменьшало её красоты. Думаю, у Минато в своё время было много конкурентов.       — Нагато? — назвала она моё имя, подойдя ближе и встав напротив меня. — Ты же Нагато, правильно? Какое счастье, что мы нашли тебя! Я до сих пор не могу поверить, что этот извращенец нам про тебя не рассказал, даттебане!       Я обозначил головой приветственный кивок, а сам задумался. Кто не рассказал, Джирайя? А откуда они тогда узнали про меня, если хокаге моё пребывание тут, как мы с Сеном думали, невыгодно?       — Меня можешь называть Кушина. Ты ведь ещё не обедал, правильно? Тогда вставай, я покажу тебе лучшее заведение с уличной едой во всей Конохе, заодно проведём экскурсию. Поговорим потом, пошли!       — Да, конечно, — вяло протянул я, поднимаясь с кресла. Видимо, не судьба мне сегодня отдохнуть.       Чувствуя, что отказываться бесполезно, я поплёлся за ней, и вскоре снова брёл к одной Кушине известной цели по чужим для меня улицам. Узким и людным улицам. Теперь, когда по бокам не было АНБУ, я мог почти физически ощущать, как нас обступает толпа и чувство это было неприятное. Сказывались вбитые с детства установки избегать толп народа, где даже сильнейший шиноби мог умереть глупой смертью, но это, очевидно, касалось только гражданских городов. Здесь, в Конохе, местные чувствовали себя вольготно, потому, что они находились дома, но я-то нет. А ещё я снова чувствовал взгляды и не мог понять, на кого именно они направлены, на меня или на мою сопровождающую. Думаю, Кушина тоже это чувствовала, но она их будто не замечала и просто шла вперёд, беззаботно рассказывая что-то про магазин, где продают самую лучшую обувь для шиноби, и этому пофигизму я сейчас немало завидовал.       — Почему мы не бежим по крышам? — поравнялся я с ней. — У вас же можно?       — А когда ещё тебе покажут, что тут и как? — подмигнула она мне. — Не жалуйся и получай удовольствие, мы скоро придём.       И я покорно плёлся за ней, однако привели меня совсем не в общепит. Сейчас мы стояли перед входом на полигон номер пять, как гласила вывеска на заборе. Еще одно место, которое мы посещаем в рамках экскурсии.       — Это может выглядеть, как самый обычный полигон, — говорила Кушина, пока я осматривался, — но тренироваться тут считается довольно престижным. Тут тренировались великие саннины, потом Джирайя гонял тут своих учеников, а скоро и Минато будет гонять своих, когда получит команду. И так как ты живёшь с нами, ты можешь использовать этот полигон, когда захочешь.       Я утвердительно покивал, не став выяснять про личность этого Минато, про которого ещё не должен знать. Вместо этого мне хотелось задать совсем другой вопрос, но мне не дали этого сделать.       — Я надеюсь, ты не отлынивал на своих тренировках, Нагато, потому, что дедушка Кичиро планировал посмотреть, на что ты годишься в реальном бою, так что готовься, даттебане! Он не из тех, кто поддаётся, и чтобы выстоять против него хотя бы минуты две, тебе придётся сильно постараться.       А вот и самое неприятное из того, что мне придётся здесь делать — поддаваться и занижать свои способности. Вопреки словам Кушины, мне, скорее, придётся прилагать усилия, чтобы не убить этого Кичиро, а также не показать лишнего в бою с ним. Я, конечно, не знаю его истинной силы, но если бы я сражался с ним на полную, думаю, что свёл бы поединок как минимум к ничьей, ибо не представляю, что один единственный шиноби может противопоставить моим техникам. А так придётся проиграть, не показав и половины того, что имею, и это раздражало.       — Я даже Джирайе чуть люлей не выписал, так что ты меня недооцениваешь.       — Правда? — елейно протянула она, поднеся пальчик к лицу. — А он говорил, что остановил себя в самый последний момент, чтобы не убить тебя.       — Проиграл, вот и оправдывается. Кстати, ты говорила, что Джирайя вам обо мне ничего не сказал, тогда как вы узнали?       — Дедушка Кичиро и его связи. Он сказал, что Джирайя где-то там проговорился спьяну, а учитывая его любовь к району красных фонарей, можно догадаться где.       Я тактично промолчал, не став допытываться дальше, но всё же это порождает такие вопросы как "а знал ли хокаге?" И если знал, то почему не сообщил? Но это, очевидно, политика, и меня в неё пока окунать не хотят. Но время придёт, если я останусь тут надолго.       Долгими и заковыристыми путями мы, наконец, пришли к тому самому месту, где подают "лучший рамен в Конохе". О том, куда именно мы идём, Кушина поведала всего за пять минут до прибытия, но я мог бы и заранее догадаться, что это за заведение. Ичираку Рамен выглядел точно так же, как и в аниме — даже не ресторанчик, а небольшая, отгороженная от улицы барная стойка и шесть стульев за ней, два из которых уже были заняты к нашему прибытию. Именно поэтому мне и не нравились заведения такого типа, сидишь прямо перед владельцем, ждёшь заказ, а по бокам от тебя уже сёрбают своей лапшой какие-то типы, не приученные есть тихо. Никакой приватности, опять же.       Но Кушина оплатила за нас двоих, так что жаловаться было лень. Я сел и начал ждать тот самый рамен, отвлечённо слушая свою спутницу и иногда отвечая на её вопросы. Тут снова пришлось кратко изложить свою легенду, послушать её комментарии и причитания, после чего нам принесли заказ и стало уже не до разговоров. Рамен действительно оказался неплохим. Это, конечно, не высокая кухня, скорее, еда из разряда "быстро и нажористо", но неплохо приготовленная, и когда Кушина спросила моего мнения, я сказал, что мне понравилось. Наверное, я бы сказал это, даже если бы мне не понравилось, ведь если эта женщина настолько любит эту лапшу со свининой, что даже сына назвала в честь приправы к ней, то мне явно не стоит оскорблять это блюдо.       Когда мы закончили, Кушина попрощалась с владельцем, с лица которого весь наш визит не сходила улыбка (он всегда так улыбается, или только в присутствии Кушины?), мы направились домой. Время уже подходило к ужину, но мы на него, думаю, уже не явимся, лично мне хотелось просто завалиться в кровать.       Кушина всё говорила и говорила обо всём, но о себе я, в итоге, рассказал лишь самый минимум, в основном просто слушал Кушину и удивлялся её разговорчивости. Такое ощущение, словно ей долгое время не удавалось ни с кем нормально поговорить, вот и решила отыграться на мне. Я, впрочем, был не против. Не являясь общительным человеком по натуре, я не особо любил не затыкающихся болтунов, однако слушать и иногда отвечать Кушине было удивительно ненапряжно. Думаю, что мог бы с ней даже друзьями стать, да вот только всё равно потом прощаться, когда я переберу всю их библиотеку.       В эту ночь я, к своему удивлению, долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок. Беспокойство, отпустившее меня днём, сейчас принялось навёрстывать упущенное, и я, в конце концов, встал со своей кровати, подошёл к окну и распахнул его. Тёплая, бархатная ночь ворвалась в мою комнату с порывом ветра, принеся с собой ароматы разнотравья и пение сверчков, окончательно согнав с меня сон.       Облокотившись на подоконник, я смотрел вдаль. Лунный, молочный свет неровно падал на кроны деревьев, среди которых чётко виднелся конёк крыши храма масок, в котором завтра пройдёт церемония. Завтра я официально стану одним из них, и хоть сам я относился к этому, как к простой формальности, но кто знает, что мои клятвы и поклоны будут означать для Шинигами, которому они и предназначаются. Я не хотел делать ничего подобного, но возвращаться сейчас, когда миссия имеет все шансы на успех, было бы глупо. Эх, Сен будет должен мне по гроб жизни.       Зевнув, я закрыл окно и снова вернулся в кровать.