Хроники Золотой империи: Злодейка и Героиня

      Она снова в трущобах. Снова среди удушающих холода и сырости, во тьме заброшенных, покорёженных домов. Андромеда петляла по узким запутанным проулкам, пробираясь к "Осколку полумесяца". Асмодей, будь он неладен, приложил к письму круг телепортации с уже внесёнными координатами. Вот только перенеслась она практически на квартал дальше нужного места. Братишка, как всегда, подсобил идеально. Ей стоило догадаться, что у такой неожиданной помощи есть какой-то подвох.       Андромеда подняла фонарь — закованный в стеклянную клетку огненный эфир — к одной из стен, выискивая ориентир. На свету вспыхнуло изображение полумесяца, большая часть которого, казалось, стёрлась со временем, и тонкая стрелочка указатель над ним. Отлично, она шла правильно.       В трущобах давно нет места ни солнечному свету, ни людским смеху и радости — всё выжгла почти столетие назад испепеляющая тёмная магия. Мёртвые кварталы, чёрное пятно на карте столицы, которое так облюбовали контрабандисты, наёмники, воры, убийцы, куртизанки и многие другие, кто хотел скрыться в вечной ночи. Трущобы — отдельный мир, страна беззакония. Так что не удивительно, что только «избранные» могли сориентироваться в хитросплетении улиц и проулков — по тем самым светящимся указателям.       Андромеда шла к «Осколку полумесяца», можно сказать элитному району, славившемуся обилием борделей. С годами авторитеты поделили трущобы на части, назвав каждую в честь чего-то значимого для кого-либо из них, и с тех самых пор встречи назначались в «Осколке полумесяца» или «Блеске золота», или ещё в каком-то районе со странным наименованием. Это превосходно помогало ориентироваться, так что Андромеда даже благодарна за это.       Очередной порыв промозглого ветра пробрал её до костей. Андромеда плотнее закуталась в плащ — тот же, что и во время прошлого посещения трущоб. Ха, а ведь тогда она надеялась, что больше не вернётся в это место. Наивная. Будет смешно, если ещё и с тем контрабандистом с медовым голосом и в маске демона встрети…       Второй раз за последние дни в голове что-то щёлкнуло. Словно встал на место недостающий кусочек пазла. «Это он!» — с ужасом осознала она. Человек с её свадьбы, которого она слышала, проваливаясь в портал — тот контрабандист. Вот почему голос показался знакомым — она его знала, просто настолько хотела забыть о той встрече, что в нужный момент не смогла вспомнить.       Внутри похолодело. Она желала верить, что не права, что голос — слишком поверхностное доказательство. Она могла ошибиться, но… Андромеда набрала полные лёгкие воздуха. Что-то глубоко в душе, наверное, интуиция, подсказывало — она права. Таких совпадений в такое время не бывает.       Андромеда обняла себя за плечи, стараясь успокоиться. Значило ли это, что все те месяцы, с того момента, как подлила оборотное зелье Сиону и до самой свадьбы, она танцевала под чью-то дудку? Или всё началось куда раньше? В какой момент в игру вступил кукловод? Почему выбрал её? И как далеко, ради Аурума, простилалось его влияние?       Андромеда резко замерла, оглядевшись. Не время уходить в себя — она должна встретиться с информатором. Об этом она подумает позже, когда вернётся во дворец и успокоится.       Она снова подсветила стены, в поисках ориентиров. Стрелка указывала в узкий переулок — единственный путь к «Осколку полумесяца», насколько Андромеда знала. Отлично. Ещё немного и она на месте.       Андромеда шагнула в кромешную тьму, такую, что тусклый свет фонаря едва ли помогал. Щурясь сквозь прорези маски — неудобной ужасно, но не спрятать лицо стало бы фатальной ошибкой — она продвигалась вперёд. Вдруг за спиной раздались шаги, и Андромеда резко развернулась, вскинув вверх руку с фонариком, и замерла, уставившись на человека перед собой. Его лицо, как и её, скрывала простая белая маска. Ничего вычурного, просто способ обезличить себя. В его руке горел огонёк. Волшебник.       Он так же ничего не говорил и, как ей казалось, был ничуть не меньше неё сбит с толку их встречей. Значит, он не преследовал её. Андромеда оглянулась. За её спиной единственный путь к «Осколку полумесяца». Они просто шли в одном направлении. Она снова посмотрела на мужчину. Быть может, он и есть информатор? Но Асмодей писал о женщине. Впрочем, она вполне могла послать слугу, верно?       Мужчина сдвинулся, заняв позу удобнее, и Андромеда, сбросив оцепенение, всё же спросила:       — Вы информатор?       — В последнюю нашу встречу, ты была ниже, Бет, — одновременно с ней сказал мужчина. Его голос, пусть и приглушённый маской, она, к неудовольствию, узнала. Судя по тому, как дёрнулся огонёк в его руке, он тоже прекрасно понял, кто она.       Метанум, что он здесь делал?!       — Герцог Оденберг, какая приятная встреча.       — Леди Стернбилд, вот так неожиданность.       Снова одновременно проговорили они. Аурум, это проклятье какое-то?       — Что вы здесь делаете? — расправив плечи, поинтересовалась Андромеда.       — Это мой вопрос, леди Стернбилд. Невеста кронпринца, одна, в трущобах… настораживает. — Герцог Оденберг покачал головой.       — То же и касается вас. Герцог Оденберг бродит по трущобам, пахнет государственным переворотом, — подозрительно произнесла она и отступила вглубь переулка. Этот бессмысленный спор мог бы продлиться до самого утра, так и не принеся результата. У неё просто нет времени на нечто подобное. Близилась полночь. Она не могла заставлять информатора ждать.       — Уже убегаете, леди Стернбилд? — насмешливо поинтересовался герцог Оденберг и шагнул следом. — Боюсь нам в одну сторону, леди. Так что придётся идти вместе, — раздосадовано добавил он.       Андромеда прикусила губу, сдерживая раздражение. Как, во имя Аурума, всё обернулось так? Не успела она успокоиться после их прошлого «диалога», как умудрилась ввязаться в следующий. Почему они вообще шли в один и тот же район трущоб в одно и то же время? Не могли же они…       Ах, точно, он же знал.       — Это ведь вы? — нарушила молчание Андромеда, полуобернувшись к герцогу Оденбергу. — Вы перенесли меня в прошлое.       — Не понимаю о чём вы, — отстранёно ответил он и зажёг пламя в руке чуть ярче.       — Давайте упустим часть с вашими отрицаниями и признаем очевидное, герцог Оденберг, — вы тот, кто повернул время вспять. И ваши алые глаза это доказывают. Как и то, что вы сейчас здесь. — Она обвела рукой пространство вокруг. — Вы ведь ищете её, не так ли? Информацию о тех, кто напал на мою свадьбу, — внимательно посмотрела на него сквозь прорези маски.       — Всё-то вы знаете, леди Стернбилд, — покачал головой герцог Оденберг. Тонкая прядь выглянула из-под капюшона, и он быстрым, заученным движением заправил её. — Что же, вы поймали меня. К сожалению, приза за сообразительность у меня с собой нет, так что обойдётесь без него. Но вы не отчаивайтесь. Повезёт как-нибудь в другой раз.       Андромеда закатила глаза. Всё так же невыносим. Впрочем, будто он и его отношение к ней могли измениться менее чем за сутки. Чудо, что он вообще отвечал на её вопросы. Но это всё равно не делало его менее раздражающим. Однако, раз он уже стал её вынужденным спутником, она обязана воспользоваться шансом выведать у него как можно больше.       — Почему вы не связались со мной? Почему игнорировали вчера на балу? Почему сейчас отнекивались? Вы же знали, что произошло. Вы же сами вернули меня в прошлое, так почему не связались со мной? Вы не могли не знать, что я буду искать информацию. Не могли не понимать, что вдвоём мы бы достигли большего за это время.       Он не ответил. Безразлично обогнул её, едва не задев, и зашагал впереди. Лишь тогда, когда её со всех сторон окружили тени, Андромеда заметила, насколько светло было в переулке из-за созданного герцогом Оденбергом огня.       Она ускорилась и, насколько могла, поравнялась с ним. Какие бы эмоции он ни вызывал, а красться, боясь споткнуться в темноте, она не намерена.        — Так и будете меня игнорировать? — недоверчиво спросила Андромеда, не отрывая взгляда от его идеально прямой спины. Аристократическая выдержка и совершенно не аристократический язык — вот что совмещал в себе этот человек.       Он всё так же молчал. Даже не отреагировал на её слова. Словно её и нет. Может, существовало какое-то заклинание, вызывающее глухоту? Или он постиг высшую степень искусства игнорирования? Если так, то Андромеда хотела бы научиться подобному.       Однако почему он так себя вёл? Она чувствовала, что это нечто большее, чем просто дрянной характер. Нечто более глубокое, личное, направленное против неё одной. Ненависть? Нет, слишком громкое слово. Скорее неприязнь. Но почему? Когда она могла перейти дорогу герцогу Оденбергу? Они никогда не общались и практически не пересекались, так что такого она могла сделать? Или дело в отце, а она просто попадала под горячую руку?              Он — великий человек, вы же — глупая девчонка.       Нет, вчера он ясно дал понять — она и её отец для него не одно и тоже. Тогда в чём, во имя Аурума, дело?!       Впереди виднелся конец переулка — наполненный борделями «Осколок полумесяца». Стоит им войти в него, как она потеряет очередную возможность получить ответы.       Ведомая желанием избавиться от наполняющих мозг вопросов, Андромеда схватила герцога Оденберга за рукав и потянула на себя.       — Если я вам так противна, то какого Тенезма вы вообще помогали мне? Зачем было переносить меня в прошлое? — прошипела она в его скрытое маской лицо.       Снова промолчит?       — А вы всё также не знаете, когда пора остановиться, — раздражённо ответил герцог Оденберг и выдернул руку из её хватки. Созданный им огонёк едва не опалил ей ресницы, прежде чем погаснуть. Тьму вокруг остался освещать только тусклый фонарь Андромеды.       — Я просто пытаюсь понять, что происходит. Два месяца я топталась на месте, не имея крох информации, и вот, наконец-то, появился человек, способный ответить на мои вопросы. Но что в итоге? Он меня игнорирует, и я совершенно не понимаю почему, — возмущалась она. — Я просто хочу понять — ради чего это было? Зачем спасать ту, чьё присутствие вам противно?       — Спасать? — переспросил он, усмехнувшись. — Вы переоцениваете себя, леди Стернбилд. Я не спасал вас и не помогал вам. О нет, леди Стернбилд, вы никогда не были главной. Просто вы были единственной. Выбор без выбора, понимаете? — Он шагнул к ней, и Андромеда отступила, упёршись спиной в холодную, влажную стену. — Если бы я знал наверняка, что останусь в живых после этого заклинания, я бы ни за что не обратился к вам. Если бы мог выбрать кого-то кроме вас, я бы всеми руками ухватился за эту возможность. — Герцог Оденберг смолк, словно задумался, а после склонился к ней так, чтобы она видела его полные презрения глаза сквозь прорези маски. — Но, словно какое-то проклятие, вы — единственный живой свидетель того кошмара. Ирония судьбы, да, леди Стернбилд?       Андромеде противно это признавать, но он и вправду пугал. В момент, когда их взгляды пересеклись, она вдруг отчётливо осознала — человеку, повернувшему время вспять, ничего не стоило стереть её в пыль. И даже законы империи не защитили бы её от этого. Однако скорее Тенезм вернулся бы в мир, чем она бы позволила этому иррациональному страху взять над ней вверх.       — Как познавательно, — прошептала Андромеда, склонив голову к плечу. — Вот только одного понять не могу — где и как я перешла вам дорогу? Дайте угадаю: это потому что шестилетняя я врезалась в вас, когда играла в догонялки с Сионом и Асмодеем? Или… ох, я в двенадцать как-то не так на вас посмотрела? Как я могла забыть, как тонка душевная организация двадцатидвухлетнего мужчины? Простите мне мою ошибку, Ваша Светлость, — засмеялась она.       Не только он умел говорить неприятные вещи.       — Не понимаете, значит, — хмыкнул герцог Оденберг и прижал руку к стене в считанных сантиметрах от лица Андромеды. Снова грубо вторгся в её личное пространство. — А я отвечу. Вы же этого добивались? С чего бы начать?.. Может со слухов, которые вы распускали об Анне? Знаете, сколько писем с пожеланиями смерти она получила из-за этого? Сколько из них попали ей в руки, и сколько десятков я сжёг, прежде чем она увидит? Или может о том, как вы пригласили её на свадьбу, чтобы в очередной раз показать своё превосходство? — Его голос постепенно срывался, терял те въевшиеся в него саркастичные ноты. — Вы прислали ей отдельное письмо, так неужели думали, что никто не поймёт? Быть может вас и окружали идиоты, но я не один из них. — Вдруг кончики его пальцев вспыхнули, и Андромеда шокировано втянула воздух сквозь стиснутые зубы — маски бесследно исчезли. — Или стоит упомянуть о том, что вы напоили принца приворотным зельем?       Андромеда разом забыла, как дышать. Одна фраза. Один единственный, вибрирующий от гнева вопрос, и она оцепенела. Потерялась в пучинах памяти и вины, всепоглощающих, раздирающих на куски. И каждое слово герцога Оденберга било точно в цель. Словно он, обмолвившийся с ней за годы не больше, чем парой фраз, вдруг узнал о ней всё. Научился вгонять нож ей под рёбра достаточно глубоко, чтобы причинить как можно больше боли.       — Вы думали, что об этом никто не узнает, леди? Что же, должен признать, вы и вправду не пожалели ни сил, ни денег, чтобы сделать всё как можно незаметнее. То зелье, которое вы использовали, — одно из редчайших. Ни вкуса, ни запаха, никаких проявлений в облике жертвы. По крайней мере, — зло усмехнулся он, — пока жертва жива. Вы знаете, что вскоре после смерти зелье начинает покидать организм? Через глаза, уши, рот, нос и даже кровь из раны. У него такой характерный перламутровый блеск. Сложно с чем-то спутать. — Он сощурился, словно выбирал, куда нанести финальный, решающий удар. — Однако знаете, что самое смешное в этом всём? Она умерла, сжимая его руку. Не хотела отпускать до самого конца. Вы так старались их разлучить, но в итоге они встретили конец вместе. Ну не жаль ли?       Что?       Это какой-то талант? Он находил её болезненные точки с такой лёгкостью, словно занимался этим годами, и наступал на них снова и снова. Будто наслаждался процессом.       Андромеда не понимала, как всё так обернулось. Она, пусть никогда и не признавалась себе в этом, надеялась, что человек, вернувший её в прошлое, станет для неё такой необходимой поддержкой. Что единственный, кто кроме неё знал о том кошмаре, снова спасёт её. Глупо, по-детски наивно, но она и вправду глубоко в душе грезила об этом. Потому что от невозможности разделить с кем-то боль, как оказалось, можно задохнуться. Потому что какие бы прочные стены она ни возводила, как бы превосходно ни изображала железную леди, она оставалась человеком. И также как и все нуждалась в спасении.       Вот только спаситель оказался палачом.       Боль порождала гнев, из гнева вспыхивала несдержанность, из несдержанности — грубая честность. Её холодная, бесчувственная маска растрескалась на куски, обнажила скрытый вихрь эмоций, который она не смела выпускать. Поэтому Андромеда схватила герцога Оденберга за плащ и дёрнула на себя, чтобы на несколько мгновений оказаться выше, посмотреть на него сверху вниз, как недавно он смотрел на неё.       — Тогда что на счёт вас, герцог Оденберг? Вы правы, я виновата во всём, что вы сказали. Я оклеветала Анну, я и вправду пригласила её только в угоду своей гордыне, и я напоила Сиона приворотным зельем. Всё я. Спасибо, что напомнили о том, что я и так знаю. Однако, что на счёт вас? — спросила Андромеда, щурясь. — Почему вас не было, герцог Оденберг? Почему вас, сильнейшего волшебника в империи, не было на нашей свадьбе? Вы должны были прийти. Не из светлых чувств ко мне или Сиону, а потому что вы — герцог. Потому что это ваша обязанность. Но вас это не волновало, не так ли? — Она снизила голос практически до шёпота, лишь бы не сорваться на крик из-за бушующего в душе шторма. — Да, моя вина огромна. Не напои я Сиона приворотным зельем, он бы не умер так глупо. Он бы смог повести людей за собой, организовать их. Он бы, в конце концов, собственноручно разделался с множеством нападавших. Если бы Сион не был одурманен приворотным зельем, жертв было бы вполовину меньше. — Она, как и герцог Оденберг ранее, выдержала паузу, чтобы придать словам большего веса. — Однако будь вы там, жертв не было бы вовсе.       Андромеда никогда не позволяла себе даже думать о подобном, прогоняла любые намёки на мысль, что виновата не только она. Это казалось слабостью, побегом от ответственности, практически поражением. Разве могла она, имея за спиной груз грехов, винить кого-то ещё? Но тогда, стоя перед человеком, в котором ещё несколько дней назад видела союзника, она без угрызений совести поступилась никому, кроме неё, не нужными догмами. Потому что герцог Финикс Оденберг не смел говорить ей о её ошибках, когда сам совершил их не меньше. И если он их не видел, она откроет ему глаза.       — Вы бы могли сказать, что я преувеличиваю вашу значимость, герцог Оденберг, однако лорд Николас рассказал мне одну интересную историю. О том, что случилось в Пии. — При упоминании мёртвого города он вздрогнул. — Один волшебник смог обезвредить людей, за ночь вырезавших целый город, ну не чудо ли? — Она усмехнулась. — И этот волшебник вы, герцог Оденберг. Человек, который мог изменить всё. Поэтому не вам говорить мне о вине. Кому угодно, но не вам.       Напряжение между ними она могла бы потрогать руками. Казалось, воздух полнился крохотными вспышками молний. Или не казалось? Они встрепенулись практически одновременно, прервали битву взглядов, обратив внимание на искры, вспыхивающие на кончиках его пальцев. Магия рвалась на волю, и Андромеда с каким-то мрачным удовольствием поняла — она задела его так же сильно, как он её.       Герцог Оденберг отступил на шаг и взмахнул рукой, словно прогонял какую-то мошку. Крохотные сполохи прорезали тьму и растворились в ней. Дышать вдруг стало легче. В воздухе больше не сгущалась магия.       — Всё же стоит дать вам приз за сообразительность, леди Стернбилд, — медленно выдохнув, сказал герцог Оденберг. — Это раздражает, но вы правы. Я виноват. И я это прекрасно осознаю, леди Стернбилд. Куда лучше, чем вы думаете. Я и вправду поддался эмоциям в тот день. Мне казалось, что не прийти — правильное решение. Лучше немного нарушить этикет, сославшись на плохое здоровье, чем не сдержаться и сказать какую-то грубость принцу и его невесте. Так я рассудил. — Он фальшиво засмеялся. — Мы с вами, леди Стернбилд, прекрасно видим, к чему это привело. Так что да, не мне вас винить, однако вы всё ещё остаётесь той, кто причинил боль дорогому мне человеку. И это не так легко простить.       — Анна? — понимающе спросила Андромеда. Не с этого ли всё началось? С Сиона, захотевшего расторгнуть помолвку, и герцога Оденберга, неожиданно решившего принять Анну в семью.       — Анна, — кивнул он.       — Вы… — она не успела спросить, как вдруг до неё донёсся звук, похожий на хлопанье крыльев, а на рот опустилась ладонь герцога Оденберга.       Что он себе позволял?!       Странный шум повторился, и Андромеда прислушалась, стараясь при этом убрать руку с лица. Герцог Оденберг, всматривавшийся в видневшийся впереди «Осколок полумесяца», раздражённо зыркнул на неё. Андромеда послала в ответ один из своих самых красноречивых взглядов.       «Я не идиотка, знаю, что нужно молчать».       На удивление, он понял и отпустил. Андромеда манерно вытерла губы и вопросительно изогнула бровь. Она надеялась, что света её фонаря достаточно, чтобы он увидел её выражение лица. Герцог Оденберг кивнул в сторону «Осколка полумесяца» и взмахнул рукой. На их лицах снова оказались маски. Как он это делал? Асмодей когда-то говорил ей, что при определённой сноровке волшебники могли творить простые заклинания без магического круга, но она плохо понимала, где проходила черта между сложным и простым.       До «Осколка полумесяца» рукой подать. Меньше десяти осторожных беззвучных шагов. Они замерли в тени проулка. Андромеда выглянула из-за спины герцога Оденберга, чтобы увидеть то же, что и он. Широкую чёрную улочку с тянущимися по обе стороны от неё рядами покорёженных, некогда красивых, вычурных, зданий. Большие окна домов неподалёку завешаны тяжёлыми на вид шторами, и Андромеда могла только предполагать, зачем они нужны в этом лишённом света месте.       Звук, привлёкший их внимание, стал громче. Он доносился откуда-то неподалёку, словно из-за стены ближайшего дома. Вдруг на улицу вылетела огромная птица. Она зависла в воздухе, оглядываясь совсем как человек, пока не повернулась к ним.       — Это же… — едва слышно шепнул герцог Оденберг и протянул руку вперёд. Крикнув, птица понеслась к ним. И в тот же миг из-за угла здания напротив вылетела ослепительно яркая вспышка заклинания.       Андромеда не успела ничего осознать. Просто герцог Оденберг вдруг схватил её за руку, а в следующую секунду она, пошатываясь от головокружения, стояла где-то за пределами трущоб, судя по щекочущей ноги траве и играющему на ней серебристому лунному свету. Молниеносная телепортация. И снова без магического круга. Не за это ли его называли сильнейшим волшебником империи?       — Что это было? — распрямившись, спросила Андромеда и огляделась по сторонам. Это какая-то шутка? Они телепортировались за пределы столицы. И она практически уверена, что это то же место, куда её перенесла Анна тогда, во время резни. Интересно, кто из них кого копировал?       — А это пусть она нам ответит, — вернул себе её внимание герцог Оденберг. Андромеда хотела спросить, кто такая «она», но вовремя замолчала — на его протянутой руке сидела большая птица. Её красное оперение переливалось от огненно-рыжего до алого, сложенные крылья напоминали клинья, как и острый, мечевидный хвост. Выражение в её хищных, карих глазах казалось человеческим. Понимающим.       Птица взлетела с руки герцога Оденберга, но тут же сорвалась вниз — крыло, до этого скрытое от глаз Андромеды, оказалось подбитым. В считанных сантиметрах от земли она вскрикнула и вспыхнула ослепительным красным светом.        Когда зрение вернулось, на земле, практически у ног герцога Оденберга, Андромеда увидела обнажённую женщину. Та зашипела и схватилась за окровавленную руку. Волнистые, нечеловечески красные волосы скрыли её лицо и частично тело. По ним Андромеда и узнала её.       — Ну, здравствуй, Бет, — как ни в чём не бывало, поздоровался герцог Оденберг. — Леди Стернбилд, это…       — Мадам Элизабет, мне стоило догадаться, что вы информатор, о котором говорил Асмодей. — Андромеда сняла плащ и протянула его Элизабет. Та без лишних вопросов взяла его, впрочем, укрываться не спешила. Её вообще мало заботила собственная нагота. Хотя чего ещё ожидать от Мадам элитного борделя?       — Вы знаете её? — удивился герцог Оденберг.       — Асмодей временами наведывается к ней, когда приезжает в столицу. Так что мне несколько раз приходилось скрывать от отца причины его отлучек, — пожала плечами Андромеда и убрала уже ненужную маску. Зачем скрываться, когда они прекрасно знали друг друга?       — Ох, так милашка рассказал тебе обо мне! — радостно воскликнула Элизабет, вскакивая на ноги. — Тогда мне стоит представиться подобающе. — Она таки надела плащ, пригладила волосы и присела в идеальном, как для женщины её сословия, реверансе. — Мадам Элизабет, руководительница борделя «Антимах», к вашим услугам.       — Рада встрече, мадам, — поклонилась Андромеда. Ночь становилась всё страннее и страннее.       — С чего ты такая покладистая, Бет? — вставил слово герцог Оденберг. — И, «милашка»? Ты серьёзно? На молоденьких потянуло?       — В их неопытности и невинности особый шарм. Не то, что в таких стариках как ты, Оденберг, — парировала Элизабет и мимоходом подмигнула Андромеде.       — Стариках? Аурум, Бет, я всего на год старше тебя, так что не тебе это говорить.       — Вот именно, старше. К тому же не тебе осуждать меня. — Она как-то странно посмотрела на Андромеду и герцога Оденберга. — Ах, милашка, прости, что прервала вас в самый неподходящий момент. Эти необразованные, вломившиеся в мой дом, совершенно не ценят чужое уединение!       — Прервали что? — непонимающе уточнила Андромеда, хмурясь. Не могла же она знать, что помешала задать ещё один вопрос?       — Не отнекивайся, милашка. Я же всё вижу. Ах, юность, страсть и мужчины постарше, как я тебя понимаю! — щебетала Элизабет, всё больше сбивая с толку.       Андромеда озадаченно взглянула на герцога Оденберга, ища поддержку или подсказку. Хоть что-то, что помогло бы прояснить ситуацию. Он отрицательно покачал головой, но вдруг, словно что-то вспомнил, встрепенулся, внимательно посмотрел на руки и захохотал. Наблюдая за ним, Андромеда всё больше недоумевала.       Аурум, за что ты послал мне этих ненормальных?       Всё ещё посмеиваясь, герцог Оденберг показал ей внутреннюю сторону ладони. На ней отпечатался какой-то смазанный, тёмный — ночью не различить настоящий цвет — след. Андромеда уже хотела спросить, что он имел в виду, как в мозге вспыхнуло воспоминание — переулок, хлопанье крыльев и рука, затыкающая ей рот.       — Простите, леди Стернбилд, похоже я слегка испортил вам макияж, — дежурно извинился герцог Оденберг. Он даже не пытался звучать искренне.       Тенезм!       — Ничего, герцог Оденберг, — отмахнулась Андромеда, стараясь хоть как-то исправить безобразие, которое, вероятно, творилось у неё на лице. Аурум, что бы о ней подумали, если бы увидели? Вероятно, то же, что и Элизабет: будто она очень увлечённо с кем-то целовалась. Ох, Аурум, почему она постоянно попадала в неловкие ситуации, стоило герцогу Оденбергу оказаться рядом?       — Замрите, леди Стернбилд, — вдруг обратился он к ней. Она послушно выполнила просьбу, пытаясь понять, что же он задумал. — И поднимите лицо — так будет удобнее.       — Собираетесь написать какую-то гадость на моём лбу? — скептически уточнила она, приподняв подбородок.       — А это идея, — хмыкнул герцог Оденберг. — Но как-нибудь в другой раз. Сейчас просто хочу исправить то, что испортил. — Он провёл вспыхнувшим на кончиках пальцев заклинанием над её губами. По ним прошло лёгкое, приятное покалывание. — С собой я помады не ношу, так что полностью восстановить старания вашей горничной у меня, увы, не выйдет.       — Не страшно, — заворожено шепнула Андромеда и, нахмурившись, отступила от него. — Кажется, мы с вами только что не развеяли недопонимание, а только усугубили его. — Она кивнула на Элизабет, с хитрой улыбкой наблюдающую за ним.       — Ох, не обращайте на меня внимания дорогие. Меня всё устраивает. — Она махнула им рукой, словно говорила слугам: «Свободны».       — Я рад, что мы смогли поднять тебе настроение, Бет, однако мы не просто так здесь собрались. Ты узнала то, о чём я просил? — вернулся к делу герцог Оденберг.       — Но для начала объясните, как так вышло, что мы вдвоём оказались в одно и то же время в одном и том же месте? Разве назначать встречи с разными клиентами одновременно, не нарушение кодекса контрабандистов? — подхватила Андромеда, сложив руки на груди.              — Тц. Снова о работе, значит, — цокнула Элизабет и завела руки за спину. Несмотря на невысокий рост и свисающий, словно лохмотья, плащ, она не выглядела, как слабая хрупкая женщина. Скорее напоминала генерала — выправкой и прямым взглядом. Даже медленно пропитывающийся кровью рукав её, казалось, не волновал. — Ты права, милашка, — контрабандисты и вправду не назначают несколько встреч одновременно, однако ты же понимаешь, что у любого правила есть исключение. Особенно в экстренных ситуациях, — она улыбнулась уголками губ. — Знаете, каково было моё удивление, когда мне в одно время пришло два практически одинаковых запроса от моих бывшего и нынешнего постоянных клиентов? Уже тогда я заподозрила, что дело будет не из лёгких. Но кто бы мне сказал, что всё окажется настолько плохо? — она сокрушённо покачала головой. — Примерно три дня назад я заметила, что за мной следят. И за моими ребятками, впрочем, тоже. Тогда-то я и поняла, что, во-первых, напала на нужный след, а во-вторых — мне нужен способ обезопасить себя. Понимаете, в таких обстоятельствах я вряд ли смогла бы устроить две встречи. Особенно с тобой, милашка. Я ценю твоего брата и свою жизнь, так что решила подстраховаться. Тем более, что работая над одним делом вы бы рано или поздно пересеклись. Оденберг, без обид, но ты — универсальная подушка безопасности. Только безумец или самоуверенный гордец — что, впрочем, то же самое — полезет в стычку один на один с тобой.       — С чего бы мне обижаться, Бет? Ты говоришь всё абсолютно верно. Учитывая то, что твои подозрения оказались не беспочвенными, — он многозначительно посмотрел на тёмное пятно, цветком распустившееся на её рукаве, — ты всё сделала как нельзя лучше. Не хочу даже думать, что было бы, приди леди Стернбилд одна.       — Два трупа, вероятно, — припустила Андромеда. — И сомневаюсь, что нас убили бы так легко. Наверное, для начала хорошенько попытали бы.       — Как кровожадно, милашка. Но да, скорее всего именно так всё и сложилось бы. На самом деле, мне невероятно повезло, что они не знали о моих способностях, иначе бы я не дожила до нашей встречи, — Элизабет устало вздохнула и прикрыла глаза. — И теперь мы переходим к тому, о чём вы спрашивали. Если интуиция меня не подводит, а подводит она меня крайне редко, то всё очень плохо. — Она подняла руку из-за спины и помассировала переносицу. — Оденберг, ты же знаешь, что я активно обмениваюсь информацией с подпольем?       — Я бы не обратился к тебе, если бы не это, — пожал плечами он.       Вероятно, Асмодей руководствовался тем же, связываясь с ней.       — Тогда ты должен понять мои опасения. Они называют себя «Роза Ветров». Не знаю, что это значит. Наверное, какая-то романтическая чепуха, как и большинство названий в этом месте. И их много. Не могу сказать, сколько точно — так далеко пробраться я не смогла, — но речь идёт отнюдь не о кучке контрабандистов и наркоманов. Нет, это хорошо структурированная организация, с чёткой иерархией власти. И… Аурум, даю руку на отсечение, что это отнюдь не мирная группа по интересам. Я не знаю на счёт империи, но у меня на родине, в Берге, так выглядела армия. Их ещё маловато, чтобы так называться, но они определённо стремятся к этому. — Элизабет замолчала, кривя губы.       — Такие вещи не организовываются сходу, — заметила Андромеда, хмурясь. Всё это звучало очень и очень плохо.       — Согласен с леди Стернбилд, на такое нередко уходят годы. Собрать людей, найти спонсоров, распределить власть, организовать разведку, раз они смогли тебя засечь, Бет, — перечислял герцог Оденберг. — Но их должны были заметить куда раньше. Ты и твои ребята не могли пропустить подобное.       — В этом и проблема, Оденберг. Всего три месяца назад «Розы ветров» не существовало.       У Андромеды перехватило дыхание. Три месяца — значит, «Роза ветров» появилась вскоре после её возвращения в прошлое. Но как же так? Это просто совпадение, везение или какая-то закономерность? Если так подумать, она не знала, чем руководствовался герцог Оденберг, когда отправил её именно на два года в прошлое. Аккурат к моменту, когда организация, устроившая кровавую бойню на её свадьбе, начала зарождаться. Мог ли он знать куда больше, чем говорил?       — То есть всего за пару месяцев группа неизвестных смогла организовать маленькую армию? — с сомнением уточнил герцог Оденберг. — Что насчёт верхушки?       — Прошу прощения, что прерываю, но могу я кое-что узнать? — встряла в разговор Андромеда. Ей нужно понять, как сильно тот контрабандист замешан в этом. И замешан ли вообще.       — Для тебя — всё что угодно, милашка, — игриво ответила Элизабет.       Уже привычно проигнорировав прозвище, Андромеда спросила:       — Есть ли среди них человек с… — Аурум, как глупо! — Кхм, человек с гипнотическим, медовым голосом? Знаю, звучит странно, но это важно. Он ещё в жуткой маске-морде демона ходит. Возможно это…       — Откуда?.. — шокировано поинтересовалась Элизабет. Её голос утратил и намёк на веселье, снова стал отчуждённым, деловым. — Откуда милашка знает их лидера?       Лидера?!       Андромеда побледнела и невольно отступила на шаг, до боли сжав фонарь. И всё же она не ошиблась, решив, что тот контрабандист связан с нападением. Но, Аурум, она и предположить не могла, что он не просто рядовой исполнитель, а лидер, зачинщик той атаки. Что за безумие творилось в то время прямо у них под носом?!       И насколько же сильно она на самом деле виновата?       — Вы уверены? — уточнила она, стараясь взять себя в руки. Не время паниковать. Не тогда, не при них.       — Ты знаешь что-нибудь о нём, Бет?       — Уверена, милашка. Прости, Оденберг, но только немного, — покачала головой Элизабет. — Никто в «Розе ветров» не знает его имени. По крайней мере, никто из низшего и среднего состава. Мои ребятки здорово постарались, выуживая из них информацию — под властью страсти и алкоголя люди становятся невероятно болтливыми. Но в итоге, всё, что я узнала, так это то, что он зовёт себя Абигор — чтобы это ни значило, — но это всего лишь прозвище. Он всегда носит жуткую маску демона, и его голос завораживает одним своим звучанием. Словно мёд льётся в уши. Прекраснее любой музыки, как говорили некоторые. То же, о чём спрашивала милашка.       — Значит у нас снова ничего? — вздохнула Андромеда, помассировав виски.              — Ничего это не совсем правильно, — поправил её герцог Оденберг. — Скорее у нас добавилось слишком много новых вопросов, Тенезм это всё дери.       — Не выражайся, Оденберг, — одёрнула его Элизабет. — На самом деле, кое-что ещё у меня есть. Вот только… — Она замялась. — Не думаю, что тебе это понравится.       — У нас подпольная, предположительно военная организация образовалась в самом центре империи, Бет, — устало протянул герцог Оденберг. — Сомневаюсь, что что-то может мне не понравиться ещё больше.       — И всё же… Ха-а… — Элизабет протяжно выдохнула, склонившись вперёд. — Учти, я предупредила. Информация не полная, но в источнике я практически полностью уверена — среди верхушки «Розы ветров» заметили её, Розалин.       Кем бы ни была загадочная Розалин, её присутствие в «Розе ветров» невероятно много значило. Едва заслышав её имя, герцог Оденберг напрягся, утратил завораживающую лёгкость и плавность движений. Стал походить на натянутую тетиву. Андромеда не знала, кто такая Розалин, но, похоже, для герцога Оденберга она значила то же, что и контрабандист для Андромеды — всё куда хуже, чем казалось поначалу.       — Что же, это объясняет, как они так быстро организовались, — напряжённо подметил он. — У них уже был шаблон. Но почему только сейчас? Шесть лет прошло, так что такого произошло, что они решили собраться снова? Под другим именем и с другим ли… — Он вдруг быстро замотал головой из стороны в сторону, словно отгоняя наваждение. — Нет, это не может быть он. Невозможно. Нет, нет, нет.       — Герцог? — взволнованно обратилась к нему Андромеда. Он мог раздражать и выводить из себя, но в то же время его невозмутимость и саркастичность придавала уверенности. Она утонет в пучине опасений и вины, всё сильнее обступавших её, с того момента, как вскрылась правда о контрабандисте. Герцог Оденберг не смел вот так её бросить!       — Ах, леди Стернбилд, вы же ничего не знаете. Прошу прощения за недальновидность, — извиняюще улыбнулся он. — Розалин — одна из тех, кто участвовал в Кошмаре Пии. Правая рука зачинщика, которая вошла в короткий список людей, сумевших избежать наказания.       — Значит, вы думаете, что «Роза ветров» создана на основе предыдущей группы?       Это имело смысл. Кошмар Пии, как и резня на её свадьбе, произошёл внезапно и очень кроваво. Никто и не подозревал о приближении беды, пока она не выбила двери. Все они дважды попались в те же сети.       — Я уверен в этом, леди Стернбилд, и, думаю, вы понимаете почему.       Она кивнула.       — И раз в этом участвует Розалин, я предположил, что загадочный Абигор…       — Это зачинщик кошмара Пии, — закончила за него Андромеда.       — Именно. Однако это невозможно. Этого человека больше нет. Я лично привёл приговор в исполнение. Впрочем… — Он прикрыл глаза и надавил на них пальцами. — Лучше перестраховаться и не откидывать этот вариант из-за невозможности. Как бы то ни было, у нас есть ещё одна тема для рассуждений: Бет, тебе же нужно затаиться?       — Я думала ты и не спросишь, — усмехнулась Элизабет. — Помогите мне спрятаться, и мы в расчёте.       Андромеда не могла не обрадоваться такой плате — предоставить убежище она вполне способна, мать как раз жаловалась, что в столичной резиденции недостаёт работников. Куда хуже — обмен информация на информацию.       — Вы умеете готовить, мадам Элизабет? — поинтересовалась Андромеда, придумывая, как объяснить отцу, где она успела найти новую работницу.       — Обижаешь, милашка. Я готовлю лучше всех в трущобах, — похвасталась Элизабет. — И во времена бурной молодости мне приходилось помогать поварам в тавернах.       — Тогда у меня для вас есть местечко помощника повара. Жильё прилагается. Вот только… — Андромеда многозначительно посмотрела на её ярко-красные волосы.       — Ох, я с этим разберусь, — поддержал герцог Оденберг. — Бет, сегодня переночуешь у меня в резиденции — я бы оставил тебя на дольше, но поползут слухи, — а завтра я дам тебе краску для волос. Думаю, к утру я успею её приготовить. Только… — он досадливо поджал губы. — Надеюсь, ты не слишком сильно любишь свои волосы, потому что, на твоём месте, я бы их обрезал. Даже крашенными они будут довольно… запоминающимися.       — Пф! Было бы о чём беспокоиться, — фыркнула Элизабет. — Ты мне поможешь или мне самой придётся эти заниматься?       — Помогу, Бет. Поэтому, ради Аурума, не броди по резиденции, — закатил глаза герцог Оденберг. — Как бы то ни было, остальное решим утром. У меня ещё уйма работы. — Он взмахнул рукой, и за спиной Элизабет появилась серебристая дымка — портал. — Можешь чувствовать себя, как дома. Дверь слева — уборная. Думаю, ты в состоянии наколдовать воду, если её там нет. А, и в ящичке на третьей полке возьмёшь зелья и бинты, чтобы обработать руку. Там всё подписано.       — Кто бы мог подумать, что у тебя в резиденции в гостевых комнатах даже лекарства есть. Интересно, кто же у тебя останавливается.       — Это моя комната, Бет. Если не будешь выходить, никто не узнает, что ты была там. Это всё, что я могу тебе предложить в нынешних обстоятельствах. А теперь, марш в портал, Бет. Хватит проверять лимиты моей выносливости.       Элизабет больше ничего не говорила. Гордо повернулась к ним спиной и, подмигнув через плечо, скрылась в портале.       Долгая ночь подходила к концу.       Андромеда подняла взгляд к небу, которое неспешно затягивали облака. «Будет дождь», — как-то отчуждённо решила она. Слишком много всего свалилось в один миг. И тот эмоциональный, слишком честный разговор с герцогом Оденбергом, после которого она совершенно не знала, как себя вести. И информация от Элизабет, и осознание того, насколько сильно она виновата в событиях того времени. Даже для неё всё это чересчур.       Андромеда помассировала виски, борясь с подступающей головной болью. Этой ночью, так же как и прошлой, она снова не выспится. Она могла лишь надеяться, что сон без кошмаров всё же настигнет её по возвращении.       — Вы же собирались что-то спросить, — вдруг заговорил герцог Оденберг, и она не сразу поняла, что обращался он к ней.       — Я ничего не говорила, — озадачено хмуря брови, ответила Андромеда и посмотрела на него.       — Не сейчас, — покачал он головой. — Тогда, в переулке. До того, как Элизабет прервала нас.       — Точнее, пока вы не заткнули мне рот рукой, — ехидно поправила она. — Я удивлена, что вы помните об этом.       — Не запоминай я подобные вещи, давно был бы мёртв, — пожал плечами герцог Оденберг. — Так что вы хотели спросить? Последняя попытка, леди Стернбилд. Я и так слишком великодушен.       — Вы и Анна… — и, переосмыслив, поправила: — Вы любили её?       Он поджал губы и отвернулся, сосредоточившись на редких огнях спящей столицы. То ли думал над ответом, то ли тянул время, то ли просто решил промолчать. Она слишком плохо его знала, чтобы понять.       — Думаю… да, это тоже зовётся любовью, — нарушил он затянувшуюся тишину. — Вы правы, я любил её, если это для вас так важно.       — Тогда я не понимаю. Почему вы так разозлились на то, что Сион бросил её, что решили не идти на нашу свадьбу? — не отрывая взгляда от своих сцепленных в замок рук, поинтересовалась Андромеда. — Разве вы не должны были быть рады, что соперник исчез?       На самом деле, она не понимала не только это. В конце концов, ей совершенно невдомёк, что такого есть в Анне, раз и Сион, и не юный герцог Оденберг избрали её. В чём она лучше? Чем отличалась от других?       — Вот из-за таких мыслей Его Высочество в итоге выбрал не вас, — строго сказал герцог Оденберг, и Андромеда вздрогнула — слишком неожиданно он ударил в её больное место. — Вы правда думаете, что я должен был радоваться какой-то гипотетической победе, когда из-за этого страдает дорогой мне человек? Любовь нуждается в жертвенности, леди Стернбилд. И если для счастья дорогого человека его нужно отпустить, я сделаю это. Даже через боль.       Жертвенная любовь? Прямо как в сказках? И кто бы подумал, что герцог Оденберг из таких людей? Из тех, что кладут душу на алтарь любви, не требуя ничего взамен. Любовь Андромеды иная — эгоистичная, собственническая. Она не умела отдавать, не надеясь на ответ. Не умела ставить чьи-то чувства выше собственных. И, наверное, она не права, если оказалась в прошлом. Но раз герцог Оденберг здесь с ней, то он тоже не так уж и прав.       — К слову об Анне, — как бы невзначай начал он. — Есть кое-что, что я хотел бы с вами обсудить, леди Стернбилд. Это касается её священной силы.       — Вы можете её пробудить?       Герцог Оденберг отрицательно покачал головой:       — Этого я сделать не могу. Но я подозреваю, с чем это связано. На самом деле, в прошлом, то есть в будущем, ох, Аурум, как объяснить когда это было?! В общем, в прошлом будущем, она начала делать крохотные успехи, но после расставания с Его Высочеством, — осуждающе посмотрел он на Андромеду, — всё пошло на спад. Однако я предполагаю, почему Анна не пробудилась и как с этим справиться. Вы знаете, почему она… пыталась покончить с собой?       — Сион предполагал, что дело в насилии. Вероятно сексуальном. И я согласна с ним, — неуверенно ответила Андромеда. В конце концов, это не её секрет, так смела ли она говорить это? С другой стороны, герцог Оденберг наверняка и так знал ответ. Ведь в прошлом будущем — до чего же странно звучало — он был куда ближе к Анне, чем она.       — У всех жертв насилия, а особенно сексуального, леди Стернбилд, есть одна общая черта — они винят себя. И Анна не исключение. Поэтому я прошу вас поговорить с ней. Я слышал, что вы стали её учительницей, а значит, сейчас вы самая близкая к ней женщина. И куда вероятнее она доверит свою боль вам, чем Его Высочеству или, уж тем более, мне. И учитывая наш с вами прошлый опыт и то, что рассказала Элизабет, — его тон вдруг стал строже, повелительнее, болезненно сильно напомнил ей отцовский, — так звучал человек, больше десятилетия стоявший во главе герцогства, — для победы нам необходима святая. Иначе, боюсь, жертв будет слишком много.       От его слов Андромеда вся покрылась мурашками. Было глупо надеяться, что одного возвращения в прошлое достаточно, чтобы предотвратить кровопролитие? А можно ли вообще это сделать? Или, в конце концов, всё закончится точно также как и в тот раз: кучей мёртвых тел, тошнотворным запахом крови и догорающей на закате столицей?       Нет!       Она не для того вернулась, чтобы в итоге ничего не изменилось. Просто нужно выложиться на полную. Заняться силами Анны, сообщить о «Розе ветров» Сиону и не стать в будущем обузой. У неё есть ещё два года. Она справится, и ничего не повторится.       — Я поговорю с Анной, — согласилась Андромеда и помассировала виски.       — Вот и отлично! — заключил герцог Оденберг и взмахнул рукой. — Тогда передайте ей это. — В воздухе между ними появилась небольшая стопка книг. — Это учебники, за которыми Анна обучалась магии в том времени. С моими заметками, к слову — я добавил их в места, где у неё возникли трудности в прошлый раз. Кто знает, может и в освоении святой силы это немного поможет.       — Я похожа на посыльного? — выгнула бровь Андромеда, но книги взяла — препирательства препирательствами, а чем больше сильных союзников, тем выше шансы на победу.       — Рад, что мы нашли общий язык. А теперь, время проща…       — Вы ничего не забыли? — склонив голову к плечу, спросила она. У неё, конечно, достаточно кругов телепортации, чтобы вернуться назад — она всегда брала их с запасом, на всякий случай, — но это не означало, что он мог вот так бросить её посреди ночи.       — Ох, точно. Вас же нужно вернуть домой, — «вспомнил» герцог Оденберг, легонько хлопнув себя по лбу. — Момент. — Снова невесомое движение запястьем, и за её спиной появился портал.       — Серьёзно, портал? — фальшиво удивилась Андромеда. — Даже за руку хватать не будете?       — А вам так этого хотелось? — усмехнулся герцог Оденберг.       — Вы сегодня так и норовили ко мне прикоснуться, так что я решила, что разрешение взять меня за руку — неплохая награда за помощь, — в тон ему ответила она.       — Пф! — фыркнул он. — Так и быть, этот раунд за вами.       — Какое великодушие, — закатила глаза Андромеда и ступила в портал.       — К слову, леди Стернбилд, — остановил её герцог Оденберг. — Ради дорогих людей я готов поистине на многое…       — Например, вернуть время вспять? — наблюдая за ним через плечо, предположила она.       — И это тоже, — согласился он. — Но я имел ввиду кое-что другое. Ради защиты близких, я готов сотрудничать даже с вами.       — Какая ужасная новость, — бросила Андромеда напоследок и скрылась в портале.

***

      Ожидаемо ей пришлось телепортироваться ещё раз — герцог Оденберг не мог знать, где находились её покои, а разгуливать по замку чревато последствиями.       Кое-как раздевшись — позвать Эбигейл, не выдав себя, она не могла, — Андромеда умостилась в кровати. Усталость навалилась на неё, сбивая с ног. Глаза слипались, голова болела, мысли путались. Отвратительное чувство, преследующее её с самого возвращения в прошлое.       Уже засыпая, Андромеда приняла ещё одно важное решение, которое, вероятно, ещё сильнее разозлит отца.       Она не станет балластом.