* * *
Мирцелла любила горячие источники в богороще. Когда она впервые приехала в Винтерфелл, то была совершенно очарована никогда не замерзающей водой, более тёплой, чем в любой ванне. Но почти год понадобился леди Кейтилин, чтобы убедить Мирцеллу в том, что она не зажарится в этой воде. С тех пор при каждой удобной возможности она убегала в богорощу, и сир Арис прятался среди деревьев, чтобы продолжать охранять свою принцессу и не смущать её своим присутствием. Как всегда, она быстро скинула одежду и скользнула в воду, чтобы не замерзнуть — казалось, зима уже начала отступать, потому что потеплело и на деревьях появились почки, но сир Родрик настаивал, что зима продлится по крайней мере ещё год или два. Мирцелла не возражала против зимы, пока не появились на свет её дети — Стеффон и Рикард быстро научились стоять на ногах и уже успели облазить весь Винтерфелл, а ей хотелось показать малышам и мир за пределами замка. Мирцелла довольно выдохнула, когда тепло расслабило её уставшие мышцы. Робб отсутствовал уже целый лунный цикл, улаживая какие-то разногласия с домом Амбер, и она ужасно по нему скучала. В отличие от большинства пар, у них не было раздельных спален, и Мирцелла с трудом засыпала без жарких объятий мужа. Мальчики тоже скучали по отцу, особенно Стеффон, и Мирцелла чувствовала, что все её дни проходят лишь в играх с детьми и утешении плачущего Стеффона. Она не винила своего сына, хоть тот и отпраздновал недавно свой второй день наречения, но было очень сложно заботиться о детях и управлять Винтерфеллом, не имея возможности обсудить всё с мужем. Сейчас она ещё больше начала уважать леди Кейтилин. Мирцелла не знала, сколько провела времени, нежась в источнике, когда услышала стук копыт и хруст снега. Она тут же присела, чтобы вода закрывала её до самого подбородка. Мирцелла ожидала увидеть сира Ариса, но вместо этого к кромке воды подъехал Робб верхом на коне, ослепительно улыбаясь. — Ты дома! — воскликнула она, а он уже соскочил с седла, стаскивая с себя плащ, а потом и дублет. — Наконец-то. Клянусь, я был пьян половину времени, что провёл там — Большой Джон настаивал на том, что я не смогу выпить столько же, что и он. Это удивительно, что я вспомнил дорогу обратно, — сбросив штаны и нижнюю рубашку, он ухмыльнулся. — Может, я уже проиграл тебя в кайвассу. — Какую же ставку ты потребовал у Амберов в обмен на принцессу Мирцеллу? Робб нырнул в воду и тут же прижал её к себе, а Мирцелла обвила руками его шею и приподнялась на цыпочки, чтобы ответить на поцелуй. Его губы были более жадными, чем даже в первые дни их брака, и Мирцелла чувствовала, как его твёрдый член прижимается к её животу. — Ты не имеешь ни малейшего представления, как сильно я скучал по тебе, — выдохнул он между поцелуями, когда она обвила своими ногами его талию. — Я постоянно думал о тебе. Мирцелла сладко задрожала, крепче обнимая его ногами. Но когда он вошёл в неё, опаляя горячим дыханием щёку, Мирцелла вспомнила, что в богороще они не одни. — Сир Арис услышит нас! — простонала она, когда Робб стал целовать её шею, поддерживая под бёдра. — Уверен, он уже слышал, как ты стонешь. Мирцелла ахнула, когда он куснул её за плечо, и со смехом опёрлась о его грудь. — Я? Здесь самый шумный ты! — Тогда заставь меня стонать сильнее, — вызывающе предложил он. Мирцелла была уверена, что именно в тот день она забеременела снова.* * *
Она почувствовала, что что-то не так, когда младенец покинул её тело. Даже сквозь туман от боли и слёз Мирцелла видела мейстера Лювина, слышала резкий выдох повитухи, а когда Робб оставил её, чтобы взглянуть на плачущего малыша, то на его лицо набежала тень, и внутри Мирцеллы всё оборвалось. — Что случилось? — спросила она. Когда никто не ответил, она из последних сил приподнялась и выкрикнула. — Что не так с моим ребёнком? — Ничего, — наконец ответил Робб, перерезав пуповину ребёнка и поворачиваясь к ней с нежной улыбкой на лице. — Он совершенно здоров. — Он… У нас сын? Робб кивнул, протягивая малыша повитухе, чтобы вымыть и запеленать. Когда муж вновь сел рядом, убирая волосы с её вспотевшего лба, Мирцелла заметила что-то странное в его взгляде. — Пожалуйста, скажи мне, что с ним не так! — взмолилась она, взяв его лицо в ладони. — Он родился карликом, любовь моя. Слёзы наполнили её глаза так быстро, что Мирцелла на мгновение потеряла Робба из виду. Она хорошо помнила, как её дедушка был жесток к дяде Тириону, как кривилась её мать, как дразнил дядю Джоффри. Все карлики бастарды в глазах их отцов. Сколько раз она слышала, как Тирион говорил, что никто не желал бы сына-карлика, и Мирцелла знала, что у Старков никогда такого не было, только у Ланнистеров, и все обвинят её, а страдать будет её сын. — Мне жаль, — выдавила она, и паника обручем сковала грудь в ожидании того, что Робб с отвращением предложит избавиться от ребёнка. Дедушка Тайвин всегда говорил, что лучше сразу убить карлика или калеку, чтобы не воспитывать его в тягость себе. Робб на мгновение нахмурил брови, словно в замешательстве, и принялся вытирать её щёки. — Ты подарила мне здорового сына, Мирцелла. Тебе не за что извиняться. — Но… — Никаких но, — перебил её Робб, но в его голосе была жалость. — У нас третий сын, и это всё, что имеет значение. Понимаешь? Мирцелла кивнула, переполненная любовью к мужу настолько, что едва могла дышать. Повитуха вручила ей младенца, тщательно пристроив его во всё ещё слабые руки матери. И Мирцелла тут же увидела, что этот ребёнок пошёл в Ланнистеров — светлый пушок на голове и спокойные зелёные глаза. Он был лучше сложён, чем Тирион, и Мирцелла была изумлена, осознав, что её третий сын больше всего напоминает Джейме, чем кого-либо ещё. Робб назвал его Бринденом в честь своего дяди Черной Рыбы, и, хотя Мирцелла никогда не говорила об этом вслух, она поклялась, что будет любить Бриндена сильнее, чем остальных детей, чтобы хоть как-то компенсировать возможную неприязнь к нему со стороны других людей.* * *
Письмо Томмена прибыло вскоре после первого дня наречения Бриндена, и его почерк был таким же размашистым, как и раньше. Мирцелла с улыбкой взломала сургучную печать, ожидая прочесть о том, как Томмен тренировался на мечах с Бранном, ставшим его лучшим другом, или очередной рассказ о сире Лорасе. Но вместо этого Томмен умолял её приехать в столицу на его свадьбу с Элейн Тарли из Рогова Холма: «Пожалуйста, Мирцелла, я не хочу жениться без тебя. Я даже не видел эту девушку, и отец настаивает на браке с ней, говоря, что Тарли – одни из самых влиятельных знаменосцев Дома Тирелл, но мне страшно. Попроси Робба тоже приехать. Я ужасно скучаю по тебе». Когда она показала письмо Роббу, её муж вздохнул перед тем, как подхватил Бриндена с пола и прижал к груди. Он смотрел в огонь и нежно поглаживал большой ладонью светловолосую голову мальчика, пока Бринден не уснул. — Если ты хочешь, мы поедем, — сказал Робб наконец. — Но ты не хочешь, — поняла она. — Мне не нравится столица, — прямо заявил он. — И мне плевать, как к тебе там относятся. Но Томмен всегда был хорошим братом для тебя, и твои родители ещё не видели наших сыновей. Если ты хочешь увидеть Томмена, я никогда не откажу тебе. — Я не могу представить Томмена чьим-то мужем, — призналась она с улыбкой, глядя, как муж целует Бриндена в макушку. — Это потому, что ему больше нравится бегать за котятами, чем за юбками, — ухмыльнулся Робб. — Он всегда был милым мальчиком. Мать и отец никогда не любили его, — опустив взгляд, она, наконец, произнесла слова, на которые никогда ранее не осмеливалась. — Для королевства было бы лучше, родись Томмен первым. Её муж молчал в течение нескольких минут, словно решаясь. — А для нас лучше было бы вернуть самостоятельность и старые порядки. — Ты был бы Королём Севера. — А ты моей королевой. Мирцелла слабо улыбнулась, встав, чтобы поцеловать заснувших близнецов. — Я никогда не хотела сидеть на троне.* * *
Пока она не вошла в Красный замок, Мирцелла не осознавала, что прошло уже десять лет, как она звала это место своим домом. Она подумала о старом Джоне Аррене с его кислым дыханием и добрыми глазами, который гладил её по голове и угощал сладостями — если бы он не умер, Роберт не отправился бы в Винтерфелл за лордом Эддардом. И её судьба сложилась бы иначе. Мирцелла не могла себе представить, как жила до Винтерфелла и Робба — принцесса Баратеон, которая всегда тяготилась своим положением. Она знала, что Серсея возмутилась бы, услышав, как её называют знаменосцы мужа. Вначале все звали её принцессой и преклоняли колена, будто перед её матерью, но вскоре слуги стали называть её леди Старк, кроме сира Родрика и Старой Нэн — те именовали её леди Мирцеллой. Мирцелла настояла, чтобы Джон Сноу и Теон звали её просто по имени, а иногда, сильно напившись, Теон мог назвать её «Целла», как в детстве, когда она ещё играла с Риконом и Серым Ветром. Но Большой Джон со своим искромётным юмором дал ей другое имя, которое и ужаснуло бы Серсею. Мирцелла не сомневалась, что Серсея приказала бы Илину Пейну снести голову любому назвавшему её дочь принцессой Старк. Лорд Эддард и леди Кейтилин встречали их, и Рикард со Стеффоном мгновенно бросились к дедушке. Робб рассмеялся, когда его отец ловко подхватил мальчиков в объятия, и передал малыша Бриндена Кейтилин. Старшие Старки вместе с Бранном и Риконом посетили Винтерфелл ещё когда она была беременна, и близнецы были окружены их вниманием. Мирцелла чуть не плакала от счастья, видя, как лорд Эддард и леди Кейтилин любят её детей. После рождения Бриндена, когда Робб написал родителям о том, что ребёнок оказался карликом, Мирцелла плакала в ожидании ответа. Она знала, что Старки никогда не откажутся от одного из них, но боялась, что лорд Эддард возненавидит её саму. Но он всего лишь поздравил с рождением сына, пообещав, что из Бриндена вырастет настоящий Старк, и словно пытаясь утешить Мирцеллу, особенно после того, как мать отправила ей короткую весточку с соболезнованиями. — О, он прекрасен, Мирцелла, — Кейтилин улыбнулась, заглянув в спокойное личико Бриндена. — У вас с моим сыном хорошо получается делать детей. — Стараемся как можем, — фыркнул Робб, усмехнувшись и крепко обняв Мирцеллу за талию. Лорд Эддард сказал, что полкоролевства прибыло на свадьбу Томмена, и Мирцелла с лёгкостью могла судить по его выражению лица, что он не одобряет такого расточительства. Из Дорна приехала Санса со своим женихом Квентином Мартеллом, а из Риверрана — Арья и Рикон, бывший сквайром у своего дяди Эдмара Талли. Со дня на день ждали и Брана с его женой Мирой Рид из Сероводья. Слушая об этом, Мирцелла почувствовала тошноту и неприятную боль в животе, словно съела что-то нехорошее в последней гостинице, но она подозревала, в чём на самом деле было дело. Её семья находилась в солярии — король Роберт со своим свисающим животом сидел во главе стола, королева Серсея стояла у окна, уставившись в пустоту. Мирцелла также увидела здесь своих дядей Джейме, Тириона и Ренли, дедушку Тайвина и лорда Бейлиша, и с тихим облегчением выдохнула, обрадовавшись отсутствию Джоффри. Мирцелла искренне удивилась, когда её отец поднялся на ноги и прогремел: — Ну, Нед, позволь мне увидеть моих внуков! Её близнецы обычно ничего не стеснялись, но она заметила минутное колебание в их голубых глазах прежде, чем Рикард, более смелый из них двоих, сделал шаг вперёд. Стеффон, как всегда, последовал за ним. Когда Роберт с помощью сира Барристана помог им забраться на свои колени, то спросил шутливым тоном, который Мирцелла так редко слышала в детстве. — И кто же из вас Рикард, а кто Стеффон? — Я Рикард Старк из Винтерфелла, — заявил её старший с серьёзностью, не подходящей четырёхлетнему ребёнку. — Тогда ты Стеффон Старк из Винтерфелла, — с усмешкой обратился Роберт к другому мальчику. Стеффон послушно кивнул перед тем, как нахмуриться. — Вы действительно король? — спросил он наконец. — Конечно, он король, — ответил Рикард, прежде чем Роберт успел открыть рот. — У него ведь есть рыцари. Захохотав, Роберт обнял близнецов крепче, чем раньше, и указал на Серсею. — А теперь идите поздоровайтесь с бабушкой. Мирцелла встревоженно смотрела, как дети подошли к её матери, которая стояла с вежливой улыбкой на лице. Они представились должным образом — Мирцелла терпеливо учила их этикету — и Серсея погладила обоих по щекам с той нежностью, на которую только была способна. — Вы очень похожи на нашу маму, — заявил Рикард. Улыбка Серсеи на мгновение дрогнула, но она всё же поблагодарила внука. Когда сир Барристан и Эддард помогли Роберту подняться на ноги, Серсея указала на Бриндена, который проснулся и заплакал, глядя по сторонам своими зелёными глазами Ланнистера. — Полагаю, это ваш карлик. — Не называй его так! — мгновенно вспылил Стеффон. — Его зовут Бринден! — поддержал брата Рикард. Мирцелла почувствовала, как холод стынет в её крови, когда Серсея уставилась на её сыновей и Робб прикрикнул на них, хотя и не сердился на самом деле за то, что они защищали своего брата. Робб был непреклонен, внушая Рикарду и Стеффону, что они должны любить Бриндена и относиться к нему как к равному, и Стеффон особенно близко к сердцу принял эти наставления. Когда близнецы попятились к отцу, чувствуя, что вляпались в беду, Роберт захохотал, хотя и не так громко, как Тирион и Джейме. Лицо Серсеи помрачнело ещё больше, а потом она категорично заявила дочери: — Я приготовила для тебя новое платье, найдешь его в своей комнате. А теперь простите, у меня есть другие дела. Пока Роберт спрашивал Робба об охоте и новом мече, что висел на бедре её мужа, Мирцелла старалась не обращать внимания на резкое неприятие отца, который даже не попросил показать ему Бриндена. А потом Джейме подошёл к ней и улыбнулся Бриндену, погладив его пальцем по щеке, а ребёнок тут же потянулся к нему. — Можно? Недолго думая, Мирцелла передала ему Бриндена, и улыбка Джейме стала шире, когда малыш ухватился своими крошечными ладошками за его подбородок. — Крепкая хватка. Держу пари, он вырастет более сильным, чем его братья. Она отчаянно пыталась сморгнуть слёзы, чувствуя, как сильно любит дядю. — Кажется, он уже понимает всё быстрее, чем его братья. — Конечно, — мягко произнёс Тирион, дёргая Джейме за плащ, чтобы заставить наклониться и показать ему младшего племянника. — Все знают, что карлики умнее своих полноценных высокорослых братьев. — Ты не устаёшь напоминать нам об этом, — усмехнулся Джейме, передавая Бриндена в маленькие руки Тириона. Выпрямившись, он поцеловал Мирцеллу в щёку. — Материнство красит тебя, моя дорогая. Иногда Мирцелла стыдилась того, что желала быть дочерью Джейме Ланнистера, а не короля Роберта Баратеона. И она считала себя плохой дочерью за молитвы богам, Старым и Новым, чтобы Серсея на самом деле не была её матерью.* * *
Взгляд, которым Робб окинул её, когда Мирцелла пришла на обед в одном из подаренных королевой платьев, заставил её кровь вскипеть. В начале их семейной жизни Мирцелла волновалась, что это ненормально — так сильно желать своего мужа, и было время, когда от одного взгляда или мимолётного прикосновения её кожа становилась более чувствительной, груди набухали, а между ног становилось влажно. Однажды, вскоре после рождения близнецов, она призналась Роббу, как ей стыдно за это, и Мирцелла до сих пор помнила, как он дрожал от смеха, убеждая её, что в этом нет ничего плохого. — Знаешь, как часто за день я думаю о тебе? — сказал он, заводя её руки за голову так, что кончики пальцев касались спинки кровати. — Бывает, когда мне скучно выслушивать просьбы и жалобы, я начинаю представлять, что бы сделал с тобой в то мгновение, — Робб поцеловал её в лоб, щёки, шею, живот. — Никогда не стыдись своей любви ко мне. Теперь Мирцелла уже не краснела от его взглядов, а улыбалась и подмигивала, заметив вспышку веселья во взгляде мужа, который вежливо улыбался, слушая то, что Томмен рассказывал ему. Знакомясь с женщинами дома Тарли и многочисленными жёнами лордов, Мирцелла с удовольствием почувствовала руки Робба практически на своих бёдрах, когда он подошёл и встал позади неё. — Я не могу дождаться, когда смогу сорвать с тебя это платье, — шепнул он ей на ухо. — Это сделало бы этот ужин намного приятнее. Он тихо рассмеялся и нарочно прижался грудью к её спине. Мирцелла осторожно пошевелилась, откидываясь назад, и пальцы Робба слегка ущипнули её бедро, прежде чем он заговорил: — Ты хочешь помучить меня? — Если я захочу этого, то отправлю тебя к лорду Тарли. Он ещё более невыносим, нежели лорд Бейлиш. — Наши знаменосцы скоро будут здесь. Ты сможешь поболтать с Дейси Мормонт. И я слышал только хорошее о жене Брана. — Ты видел Маргери? — спросила она, заметив в зале Джоффри. — Сир Лорас сказал, что в столицу прибыла их бабушка. Они называют её Королевой Шипов. Думаю, леди Маргери с ней. Мирцелла видела, как Элейн Тарли присела в реверансе перед Серсеей, ощущая даже отсюда, как раздражена мать. Элейн, младшая из дочерей Тарли, выглядела симпатичной, хоть и не была красавицей, и пухленькое личико выдавало её доброту. — Что ты думаешь о невесте? — Кажется, она хорошо подходит Томмену, — понизив голос, Робб добавил. — Он спросил, может ли поговорить со мной с глазу на глаз. — Правда? — Мирцелла знала, что Томмен чуть ли не преклонялся перед Роббом, который не смеялся над ним в отличие от Джоффри и не считал застенчивость её брата признаком слабости. — Он хочет знать, что нужно делать в постели с женщиной, — смеясь, поведал ей Робб. Мирцелла не смогла сдержать смех. Учитывая тон письма Томмена, она понимала, что предстоящий брак наводил на брата ужас, но не думала, что дело в боязни первой брачной ночи. — Будь добр. — Это должен быть мой совет? — ухмыльнулся Робб. Пока они сидели за столом, её отец произносил речь в честь Тарли с Рогова Холма, и Мирцелла вдруг почувствовала, как мир вокруг неё закачался. Она схватилась за край стола, заметив, как Санса обеспокоенно нахмурилась. Мирцелла решила, что это всего лишь лёгкое головокружение, но тут принесли жареного поросёнка, и его запах заставил всю еду из её желудка ринуться наверх. Быстрее, чем в детстве, она выскочила из столовой и едва успела затворить за собой дверь и опуститься на колени прежде, чем её вырвало. Мирцелла смутно чувствовала, как кто-то убирает назад её волосы, успокаивающе гладит по спине, а потом Робб помог ей подняться на ноги, и леди Кейтилин предложила платок, чтобы вытереть губы. — Мне так жаль… — Это работа слуг — убрать здесь всё, — перебила Кейтилин с доброй улыбкой. — Ты должна была сказать мне, что нездорова, — укорил Робб, отводя растрепанный локон от её лба. — Я думала, это пройдет, — отряхнув своё новое платье, Мирцелла уже собиралась настаивать на возвращении за стол, когда тошнота вернулась и заставила её прикрыть рот ладонью. — Я отведу Мирцеллу в ваши покои, — предложила Кейтилин. — А ты возвращайся на праздник, или королева будет в ярости. Скажи им, что принцессе Мирцелле нездоровится. Робб выглядел так, словно собирался возражать, но Мирцелла погладила его по руке, заверив, что всё будет в порядке. Когда он вернулся в зал, леди Кейтилин взяла Мирцеллу под руку и помогла добраться сквозь лабиринты лестниц и коридоров в её комнату. Мирцелла благодарно улыбнулась свекрови, снимая обувь и укладываясь на подушки. Кейтилин налила в стакан воды из кувшина и вложила в руку Мирцеллы. — Это была свинина, не так ли? — Что? Присев на край кровати, Кейтилин пояснила. — Когда я была беременна Арьей, то не выносила запах свинины и оливок. Даже от малейшего запашка я могла не сдержаться. Осознав смысл её слов, Мирцелла покачала головой. — Нет, это не так… Я не могу снова выносить ребёнка, я ещё кормлю Бриндена грудью… — Как и я, когда забеременела Браном, или как твоя мать Томменом, — поставив пустой стакан на тумбочку возле кровати, Кейтилин продолжила. — Мейстер Лювин хороший человек, но женское тело до сих пор является тайной даже для величайших умов Цитадели. Мирцелла коснулась своего живота с лёгкой улыбкой на губах. Теперь вся Королевская Гавань будет знать, что она беременна. — Я не смогу вернуться в Винтерфелл до родов. — Королевский тракт зимой — не место для беременной женщины, — согласилась Кейтилин. — Мне не нравится здесь, — призналась Мирцелла со слезами на глазах. — Я не хочу оставаться. Кейтилин взяла её руку и крепко сжала. — Скажу тебе по секрету, доченька, здесь никому не нравится. Когда Робб, наконец, вернулся, Мирцелла смогла лишь поднять голову с подушек. Он заметил, что она переоделась, и тут же пожаловался: — Я сам хотел снять с тебя это платье. Несмотря на самочувствие, она улыбнулась. — Королева подарит мне ещё с десяток таких, так что у тебя будет шанс. Он небрежно стянул свою одежду, бросив её на пол, и обнажённый направился к постели, забравшись под меха. Мирцелла прижалась лицом к его плечу, чувствуя знакомый запах и прикосновение его ладони к животу. — Как ты думаешь, когда мы сделали это? — пробормотал он ей в шею. — В твой день наречения, — ответила она, улыбаясь от воспоминаний. Старая Нэн позаботилась, чтобы дети весь день находились на попечении у неё и сира Родрика, и Робб с Мирцеллой не покидали постели, смеясь и любя друг друга. — Ты был во мне чуть ли не полдюжину раз. Робб усмехнулся, заглянув ей в глаза. — Я знаю, что ты не хочешь оставаться здесь, но не стану рисковать тобой и малышом, отправляясь в путь. Это слишком опасно. Мирцелла кивнула. — И я не хотела бы рисковать нашим ребёнком. Я просто… — она вздохнула, с трудом приподнимаясь, чтобы навалиться на спинку кровати. — Я не хочу, чтобы наши дети находились в столице. Я не хочу, чтобы за их спинами шептались, что Старкам место в Винтерфелле. — Это всего лишь год, и сир Родрик присмотрит за замком как его кастелян. И может, всё будет не так плохо, как ты полагаешь.. Я знаю, что ты привязана к моей матери, и я сам буду рад подольше побыть с моим отцом и братьями. Это всего лишь год, — повторил он, и Мирцелла подумала, что он больше старается убедить себя, нежели её. В конце концов, он ненавидел Юг сильнее, чем она. — Год, — согласилась она, прячась в его объятиях. Мирцелла была уверена, что этот год станет самым длинным в её жизни.* * *
Свадьба Томмена состоялась в самый солнечный день месяца, и Мирцелла была рада за него. Если кто и заслужил подобное, то милый Томмен и его нервничающая невеста. Не успев даже спустить ноги с постели, Мирцелла уже потянулась за корнем, который Мира Рид дала ей накануне, чтобы облегчить постоянную тошноту. Мирцелла не имела ни малейшего понятия, что это, но как только попробовала пожевать чуть пряное на вкус растение, то сразу почувствовала себя лучше. Всего лишь за несколько коротких часов Мирцелла горячо полюбила жену Брана Старка. Робба уже не было, когда Мирцелла проснулась — он отправился встречать своих знаменосцев, прибывших на свадьбу. Служанка принесла завтрак и заплела её волосы в модную на Юге причёску, и Мирцелла храбро сжевала кусок хлеба, пока та трудилась над ней. Чёрное платье, которое прислала мать, действительно было прекрасно — сшитое из тончайшего шёлка, с длинными рукавами, небольшим декольте и открытыми плечами, оно было украшено золотой вышивкой, словно для того, чтобы подчеркнуть, что она член Дома Баратеон. Хотя мать была против дополнительных украшений, Мирцелла надела на шею ожерелье из жемчуга и обсидиана, которое Робб подарил ей после рождения Бриндена. Когда служанки оправили на ней платье, Мирцелла взглянула на своё отражение в тяжёлом позолоченном зеркале, и у неё перехватило дыхание. Она выглядела как настоящая королева — видимо, именно это Серсея пыталась предотвратить. Мирцелла не виделась с матерью в течение двух дней, с момента их последнего «разговора». Когда мать позвала её к себе, Мирцелла вновь почувствовала надежду на то, что они смогут наладить отношения. Но прежде, чем они даже успели что-то съесть, королева Вестероса заявила: — Этот ребёнок должен быть последним. Хоть притворись, что ты всё ещё принцесса, всё ещё Ланнистер. Дамы твоего положения не рожают детей каждый год. Троих достаточно, но я прощу тебе этого, чтобы компенсировать бесёнка… — Бриндена. Серсея проигнорировала её. — Старший из твоих близнецов однажды станет лордом Винтерфелла, но, так как Маргери Тирелл не обладает твоей плодовитостью, Джоффри может назначить младшего своим преемником. И если, да помогут боги, твой четвёртый ребёнок окажется девочкой, мы можем выдать её… — Нет. Серсея замерла. — Я не понимаю, почему ты пытаешься быть такой дерзкой. — Я не хочу, чтобы мой сын сел на Железный Трон, и не хочу, чтобы Джоффри приближался к моим детям. — Ты говоришь о своём будущем короле. — И я скорее позволю Илину Пейну отрубить мне голову, чем моему сыну стать королём. Когда служанки закончили убирать её к церемонии, Мирцелла отчётливо вспомнила чистую, ничем не скрываемую ярость на лице матери, когда покидала покои королевы. А когда она поведала об этом разговоре леди Кейтилин, лицо её обычно спокойной свекрови потемнело. — Мать или нет, но Серсея Ланнистер считает себя не просто женщиной. Она пытается сделать ставкой в игре престолов не что-нибудь, а свою родную кровь. «И я никогда не позволю ей вовлечь в это моих детей», — думала Мирцелла, следуя за остальными членами королевской семьи в Великую септу Бейелора. При обычных обстоятельствах эта процессия выглядела бы странно: король Роберт и королева Серсея, Джоффри и Маргери, Ренли Баратеон, двоюродная сестра Мирцеллы Ширен и члены Дома Тарли. Её дяди Ланнистеры тоже были там вместе с дедушкой Тайвином и прочими членами Малого Совета, но они не вошли в королевскую процессию. Когда Мирцелла вошла в зал в сопровождении сира Ариса, то молила про себя, чтобы Робб со своими людьми поскорее прибыл и спас её от неприятных бесед с семьёй. Маргери первой увидела её и громко ахнула. — О, Мирцелла, ты прекрасно выглядишь! Хотя ей шёл уже девятнадцатый год, она всё ещё не привыкла принимать комплименты своей красоте без смущения, особенно когда все взгляды были обращены на неё. — Ты так добра, но я ничто по сравнению с тобой. Когда дядя Ренли тоже сделал ей комплимент, Мирцелла не могла не взглянуть на Ширен, изуродованную серыми шрамами, и чувствовала подавляющую волну жалости к своей кузине. — Ширен, у тебя очень красивое платье. Мне нравится этот цвет. По её реакции Мирцелла поняла, что после её прибытия с Драконьего Камня в начале этой недели с единственной дочерью Станниса Баратеона в столице практически никто не разговаривал. — Благодарю вас, принцесса Мирцелла. — Мы двоюродные сёстры. Я настаиваю, чтобы ты звала меня просто Мирцеллой. — Но она предпочтёт звать тебя волчьей принцессой, — заговорил Джоффри уже невнятным после медовых вин голосом. — Она любит волков так сильно, что готова постоянно рожать им щенков, — он фыркнул. — Хотя, на самом деле, последний явно коротышка. Оскорблённая, она отрезала, не задумываясь: — Полагаю, легко издеваться над сыновьями других, когда у тебя нет своих собственных, — когда лицо Джоффри потемнело, она продолжила. — И, коротышка или нет, но он принц и заслуживает уважения. — Принц, как и я? Я сын короля, а не какой-то волчий ублюдок с Севера! Никогда в своей жизни Мирцелла никого не била. Даже когда её дети совершали самые худшие из проступков, она не могла заставить себя поднять на них руку, причинить боль. И, тем не менее, прежде чем она даже успела задуматься о последствиях, Мирцелла сильно ударила Джоффри по лицу, так, что его зубы щёлкнули, а голова дёрнулась в сторону. Оправившись от шока, Джоффри шагнул вперёд, замахнувшись, чтобы вернуть удар, но Тайвин Ланнистер вклинился между ними и оттолкнул внука. Как большинство других людей, Мирцелла побаивалась сурового и жестокого деда — она знала, что именно он приказал убить Элию Мартелл и маленьких Таргариенов — и всегда старалась держаться от него подальше. — Будущий король не станет бить сестру, — достаточно громко произнёс Тайвин, глядя на Джоффри в упор. — Ты не опозоришь род Ланнистеров. Резко выдохнув, Джоффри коротко кивнул и отступил назад. — Кажется, ребёнок в животе моей сестры сделал её свирепой, — притворно смеясь, заявил он. Все принуждённо рассмеялись — Роберт, разумеется, громче всех — и Мирцелла приказала себе не задрожать, когда Тайвин обратил на неё свой взор. — Это не Север. А ты Ланнистер из Кастерли Рок, - сказал он, поджав губы. — Я Старк из Винтерфелла, — перебила она, не желая отступать. — И Баратеон из Штормового Предела. Ланнистер из Кастерли Рок я в последнюю очередь, и я не позволю никому — ни простому мужчине, ни будущему королю — плохо говорить о моих детях или моём муже. Все замолчали, и Мирцелла увидела гнев в зелёных глазах деда. — Ты забываешься. — Я обретаю себя, — обманчиво спокойным голосом возразила она. Когда Тайвин ушёл, Тирион подошёл и встал рядом с ней, вложив кубок с вином в её дрожащую руку. — Он не забудет этого. — К счастью, Север тоже будет помнить. Тирион долго смотрел на неё своими разноцветными глазами, прежде чем объявить: — Они недооценили тебя. Мирцелла знала, что это был комплимент, но всё же чувствовала в словах дяди предостережение. Теперь о её существовании уже не забудут.* * *
Во время танца Джоффри попытался отомстить Мирцелле за то, что она унизила его пощёчиной, но она не ожидала, что он сделает это на глазах у всех. Нужно было помнить, что у Джоффри не хватало терпения, особенно когда дело касалось жестокости. Громкая музыка в зале сначала была медленной песней из Долины, а потом превратилась в один из быстрых северных танцев. Мирцелла смеялась, станцевав сначала с Маленьким Джоном Амбером, потом с одним из Карстарков и Мейсом Тиреллом; она поймала взгляд Робба, пляшущего с Эленией Вестерлинг, и улыбнулась мужу, но тут же почувствовала, как чьи-то руки толкнули её в спину. Инстинктивно она схватилась за живот, пытаясь защитить беспомощного ребёнка внутри, и, когда Мирцелла полетела на каменный пол, то увидела довольно ухмыляющегося Джоффри, удаляющегося прочь. Сильные руки подхватили её в последний момент, и она приземлилась на чьи-то колени. Быстро повернув голову, чтобы взглянуть на своего спасителя, Мирцелла обнаружила, что смотрит прямо в тёмные понимающие глаза Оберина Мартелла. Она позволила дорнийцу помочь ей подняться на ноги и принялась отряхивать платье, когда Робб протолкался сквозь толпу, чтобы добраться до жены. — Танцы могут оказаться опасным занятием для беременной принцессы, — грустно улыбнувшись, произнёс Оберин. — Хотя принцессы никогда не были счастливы в Красном замке. Мирцелла подумала об Элии Мартелл, изнасилованной и убитой принцессе, её дочери, полсотни раз истыканной кинжалом, её сыне, чью голову разбили о каменную стену… всё это совершили знаменосцы Ланнистеров, и она вдруг почувствовала, как к её горлу подступают слёзы. — Кажется, я забыла об этом. Робб крепко прижал Мирцеллу к своей груди, как только добрался до неё. — Ты цела? — Я в порядке, всё благодаря принцу Оберину. Повернувшись к Красному Змею Дорна, Робб протянул руку, которую Оберин пожал. — Винтерфелл в долгу перед вами. — Считайте это актом дружбы. Было бы неплохо иметь друзей на Севере. — Считайте, что у вас там уже есть друзья, — поклялся Робб, и Мирцелла прекрасно осознавала последствия этих слов. «Если Север заключит союз с Дорном, Железному Трону стоит начать беспокоиться, особенно в свете скорого брака Сансы Старк и Квентина Мартелла. Хайгарден останется верен Джоффу, как и Кастерли Рок, но дядя Ренли управляет Штормовым Пределом, и он не любит её брата. Дядя Станнис властвует на Драконьем Камне, однако он никогда не выступит против законного наследника. Но зато Риверран принадлежит Эдмару Талли, а Долина – сыну Лизы Талли. Если бы Теон смог убедить Железнорождённых встать на нашу сторону…» Мирцелла оборвала ход своих мыслей — не хватало ещё строить изменнические планы на свадьбе собственного брата. Опасно было даже представлять себе подобное, и ещё более опасно — пытаться осуществить эти планы. Джоффри сядет на престол и забудет о своей сестре на Севере. Только этим Мирцелла и могла успокаивать себя.