Тихий голос

Не Хуайсан не слишком долго развлекал Вэй Ина: погрузившись в собственную печаль, он стал молчаливым, а вскоре и совсем ушёл. Оставшись в одиночестве, Вэй Ин уже не помышлял о том, чтобы разбираться в себе. Впрочем, спать он тоже не мог, слишком уж яркое было солнце. Есть ему было нечего, да и вина поблизости не оказалось. Он бы, может, попробовал призвать тёмную ци — та послушалась бы и свиста, и голоса — но ему не слишком хотелось её прикосновений. Чересчур свежи были воспоминания о падении прямо в темноту. Единственным развлечением показалось обратиться к Мо Сюаньюю. — Вот скажи мне, — спросил его Вэй Ин, пользуясь возможностью говорить вслух, — как много ты знаешь обо мне? «Читал твои рукописи, — не задумываясь, отозвался Мо Сюаньюй. — Слышал немало рассказов. Они, впрочем, вряд ли все были правдивы, но внушили мне чувство, что личность ты незаурядная». Казалось, что он заинтересован такой беседой. Вэй Ину же просто захотелось скоротать время, он не пытался узнать что-то определённое. — Незаурядная, хах, — усмехнулся он, услышав ответ. — А что ещё ты узнал, о чём ещё прочёл? Может, в мире заклинателей все эти годы ходили слухи обо мне?.. «Многие считали, что ты вернёшься как демон, иные говорили, что душа твоя рассыпалась на малейшие осколки, потому не отвечала на «Расспрос». А кое-кто считал, что дух заключён в половине печати, что будто бы сохранилась после битвы в Безночном городе, — рассказал Мо Сюаньюй, словно удивляясь тому, что Вэй Ина могут интересовать подобные вещи. — Всё же ты оказался не таким, как тебя описывали…» — Половина печати? — насторожился Вэй Ин, оборвав его. — Почему прежде ты ни разу не упомянул о половине печати? Неужели она сохранилась? «Это ведь слухи. Ты сам сказал, что заплатил жизнью за то, чтобы печать рассыпалась в пыль, так что я отбросил эти домыслы, — удивился в свою очередь Мо Сюаньюй. — Совершенно как те, в которых говорилось о девственницах. Да даже если и сохранилась половина печати, разве есть такой умелец, что воссоздал бы вторую часть, чтобы печать вновь стала целой?» — Приятно слышать, что ты веришь в мою исключительность, — пробормотал Вэй Ин, и тут дверь распахнулась. Должно быть, упоминание печати настолько его ошеломило, что он совсем не заметил звука шагов! К счастью, подкрался к нему не злоумышленник. На пороге комнаты застыл нахмурившись Лань Чжань. Он с подозрением оглядел каждый угол. — С кем ты говорил? — спросил он отрывисто. — Оставил меня одного, так что я болтал сам с собой, — пожал плечами Вэй Ин. — Встать я не могу, что мне ещё было делать? У меня под рукой не оказалось даже колокольчика, чтобы вызвонить слугу, — он покачал головой. — Ах, Лань Чжань-Лань Чжань, так-то ты заботишься о друге? Или скажешь, как прежде, что мы и не друзья вовсе? Лань Чжань прошёл к столу и выложил на него мешочки цянькунь. Их стало на один больше. Упрёк Вэй Ина он совершенно проигнорировал. Казалось, он был чем-то озабочен, а может, даже… раздосадован? Неужели действительно подумал, что Вэй Ин с кем-то коротал время, и это так сильно его задело? — О, всё-таки ты достал руку, — восхитился Вэй Ин, решив, что так отвлечёт Лань Чжаня от мрачных раздумий. — Воистину, нет человека смелее и достойнее Ханьгуан-цзюня. Он сумел… — Отчего ты не говорил никому о том, что случилось с твоим Золотым ядром? — вдруг спросил Лань Чжань, резко разворачиваясь к нему. Вэй Ин, и без того почти недвижимый, и вовсе едва не превратился в статую. Такой вопрос он ожидал услышать меньше всего. А особенно — от Лань Чжаня. — Что ты имеешь в виду, Лань Чжань? — спросил он как можно мягче. — Ты ведь и сам знаешь, что случается с Золотым ядром того, кто ступает неверной стезёй… За то, чтобы совладать с тёмной энергией, приходится дорого платить… «Так всё-таки его забрала тьма? — тут же вмешался Мо Сюаньюй. — Не хочешь говорить ему, расскажи мне. Я точно ни с кем больше не поделюсь. Ну же, Старейшина, что же с ним случилось?» — Зачем лжёшь мне? — голос Лань Чжаня превратился в шёпот, а сам он будто поник, опустил голову. — Всё ещё не доверяешь мне, Вэй Ин?.. Сколько боли было в этих словах! У Вэй Ина в горле возник комок, он крепко сжал кулаки, прикусил губу, лишь бы не начать рассказывать. Нет, у него не было никакого права открывать подобную тайну даже Лань Чжаню… Он не должен… не должен говорить об этом, никогда, сколько бы лет ни прошло. — Лань Чжань, — попытался он, — я не… — Вэнь Нин рассказал мне, — отрывисто бросил Лань Чжань. — Отчего он, а не ты?.. «Да что же такое случилось? — всполошился Мо Сюаньюй. Вэй Ин даже мимолётно посочувствовал ему — что осталось душе, которая едва-едва держалась в собственном теле, уже утратив на него права? Конечно, каждая крупица нового знания была для такого духа настоящим сокровищем. Однако отвечать Вэй Ин всё же не торопился. — Почему ты не откроешь мне тайну?» — Вэнь Нин, — повторил он, но даже не сумел рассердиться. Только горечь разлилась во рту. — Что изменилось бы, Лань Чжань, если бы ты обо всём узнал? — тихо спросил он через мгновение. — Скажи, что бы пошло по-другому? Нельзя было открывать этой тайны никому, никому совершенно… — Я бы понял тебя! Второй Нефрит Гусу Лань, Ханьгуан-цзюнь, нарушил разом несколько правил. Он перебил собеседника и значительно повысил голос, да и эмоций своих совсем не скрывал! Вэй Ин удивлённо смотрел на него, и в груди его неожиданно разгорелось нежное чувство — разве не таким он всегда хотел увидеть Лань Чжаня во времена обучения? Чтобы все его маски, весь холодный лёд слетели с лица, чтобы можно было… посмотреть прямо в душу. Вот только Вэй Ин не ожидал, что это случится при таких обстоятельствах, а вовсе не из-за его розыгрышей и подколок. — Понял бы, — повторил он, будто всё равно не мог поверить. — Потерял тебя на три месяца, — с той же запальчивостью заговорил Лань Чжань, — не мог смириться с мыслью, что… — и резко качнул головой, едва шпилька не вылетела из волос. — А когда встретил — будто встретил кого-то другого. Отчего ты решил, что я настолько не достоин доверия? Почему не объяснил?.. Если бы я только знал!.. Вэй Ин тяжело вздохнул. Те три месяца, когда тьма помогала ему восстановиться после падения, те долгие дни и ночи, когда среди боли он собирал себя по частям и старался совладать с окружающим мраком, то жуткое время, когда он пробуждался из недолгого забытья, движимый только лишь мыслями о мести, заставили его забыть о доверии. — Я никому не мог доверять, — ответил он просто. — А особенно… Всё, что ты видел, Лань Чжань, были правила. Я же… Помнишь? Я — недостойный человек. Разве ты сумел бы принять меня? Ведь нет… История бы шла по тому же пути, не вороши прошлое. Лань Чжань кинулся к нему и неожиданно обнял. — Это не так! — уверил он. — Никогда не считал Вэй Ина недостойным. Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но слова не слушались его. Всё же из них двоих самым разговорчивым был Вэй Ин. Мо Сюаньюй снова не утерпел. Оставаться в неведенье дольше у него точно не нашлось сил. Голос его раздавался так громко, что от головной боли у Вэй Ина потемнело в глазах: «Что же ты такое сотворил, Старейшина Илина?» «Я ещё не был Старейшиной, — подумал Вэй Ин. — Тогда ещё не был», — точно так мог что-то объяснить. А потом он осторожно обнял Лань Чжаня за плечи и чуть отстранил от себя. — О своём выборе я не жалею, — твёрдо сказал он. — Если бы понадобилось, снова поступил бы в точности так. У меня не было тогда и нет теперь никакого иного решения. — Разве он достоин был такого дара? — спросил Лань Чжань, и Вэй Ин увидел, как безупречные щёки увлажняют слёзы. — Он получил твою суть… — Всего лишь мой талант, — дёрнул плечом Вэй Ин, будто в том не было ничего особенного. — Если б то была моя суть, разве же он был бы таким, каким ты его знаешь?.. Он не сумел бы жить вот так, опустевшим. А я был должен клану Цзян, да и сейчас долг мой не возвращён, нисколько. Главное — я сумел найти мой собственный путь, кривую дорожку, что ведёт через… тьму, — голос всё же предательски сломался на последнем слове. — Если ты сейчас не хочешь понять, как бы тогда… — он сглотнул. — Если бы я знал, — снова прошептал Лань Чжань, — никогда бы не пытался… — Лань Чжань, — Вэй Ин взял себя в руки, посмотрел твёрдо. — Меньше всего в этом мире я нуждаюсь в жалости. И меньше всего я нуждался в ней и тогда. Потому не оскорбляй меня ею. Лань Чжань медленно кивнул и поднялся. Казалось, Вэй Ин глубоко задел его, но он даже не попытался укорить за это. Вместо того он приблизился к столу и глухо сказал: — Здесь наши дела закончены. Осталось отыскать только голову. — Наш общий знакомый рассказал мне, — оживился Вэй Ин, решив, что лучше как можно скорее оставить щекотливую тему, — что голову Цзинь Гуанъяо держит при себе, прямо в Башне Золотого карпа. И что скоро он захочет объявить себя Верховным заклинателем. Нужно… проникнуть на Совет кланов и дать Не Минцзюэ вершить правосудие. — Мгм, — отозвался Лань Чжань холодно, будто бы совсем недавно не он обнажил свои чувства. — Не Хуайсан приходил сегодня?.. — Что? — сбился Вэй Ин. — Да, сегодня. Хоть кто-то развлёк меня. И, слышишь, Лань Чжань, мне вовсе не нравится его план! Ты, конечно, можешь войти в Башню Золотого карпа, кто же воспрепятствует Ханьгуан-цзюню? Но Мо Сюаньюя там точно не ждут. Лань Чжань молчал, не поворачиваясь к нему. Вэй Ин обеспокоился, вздохнул, попытался встать с постели, но тело по-прежнему нисколько не слушалось его. — Лань Чжань, — попробовал он снова. — Не Хуайсан даже предложил раскрыть заклинателям, что в этом теле заключён мой дух… — Нет, — ответил на это Лань Чжань. — Слишком опасно. — Не спорю, — Вэй Ин закивал, пусть Лань Чжань по-прежнему не смотрел на него. — Но и тебя одного я не могу отпустить. Послушай, может, раз уж вы договорились с Вэнь Нином, ты отправишься туда с ним вместе? Он поможет тебе… — Нет, — повторил Лань Чжань. Вэй Ин замолчал в растерянности. Ему больше нечего было предложить. К тому же он совершенно упустил тот момент, когда у Лань Чжаня так странно изменилось настроение. «Всё же удивительно, — тут же влез и Мо Сюаньюй, — как порой в одном человеке объединяются столь поразительные противоположности. Старейшина Илина, сумевший создать артефакт, что был сильнее пресловутой Иньской печати, внезапно не видит дальше собственного носа». Вэй Ин бы и разозлился на него, но, к сожалению, Мо Сюаньюй был прав. Он не понимал, что же такое творится с Лань Чжанем. — У тебя есть какой-то план? — наконец нашёл он ещё один вопрос. Лань Чжань нехотя повернулся к нему, приблизился и надавил на несколько точек на спине, возвращая подвижность. Он задумчиво взглянул на Вэй Ина и снова отвёл глаза. — Приведу с собой ученика. — Ученика? — Вэй Ин переспросил, не веря своим ушам. — Собираешься дать мне белые одежды и ленту, чтобы выдать за того, кем я не являюсь?.. Это разве по правилам?.. — Ты учился в Облачных глубинах и досрочно покинул их. Твоё обучение не завершилось как следует, — чуть пожал плечами Лань Чжань. — Можно считать, что ты всё ещё ученик. В этом нет нарушения правил. Лань Сычжуй принесёт то, что нам нужно. — То есть ты успел отыскать руку, переговорить с Вэнь Нином и ещё и отправить послание в Облачные глубины? — поразился Вэй Ин. — Воистину Ханьгуан-цзюнь. Но и это не заставило Лань Чжаня расслабиться, а глаза его оставались холодными, точно в самой глубине расплавленного золота затаилась горечь и темнота. Мо Сюаньюй же, угадав тревогу Вэй Ина, не преминул заметить: «Получается, ты отдал своё Золотое ядро главе клана Цзян? Верно я понимаю?.. И теперь этот неблагодарный стремится даже напоминания о тебе искоренить в зародыше! И все ваши споры с Ханьгуан-цзюнем разрешились бы, скажи ты ему, что Золотое ядро перешло к другому?..» Вэй Ин не стал ему отвечать — и не потому, что в голосе Мо Сюаньюя снова звучали неприятные нотки, словно он норовил поддеть его. На самом деле Вэй Ин даже сам для себя не сумел найти ответа. Действительно ли всё могло измениться, если бы тогда он поддался желанию всё рассказать Лань Чжаню? Он лишь подумал: «Цзян Чэну ни к чему быть благодарным. Он не знает, как получил второе Золотое ядро».