Тихий голос

Не успело настать следующее утро — наверняка сизый туман ещё стелился вдоль улиц, а небо только-только начало светлеть, как в комнаты, что занимали Вэй Ин и Лань Чжань, кто-то постучал. Вэй Ин, услышав тихий звук, даже не успел как следует пробудиться, когда Лань Чжань уже пропустил внутрь таинственного гостя. — Отец, — раздался спокойный юный голос. — Никто не спросил тебя, куда ты отправляешься? — уточнил Лань Чжань. — Как состояние Лань Цижэня? — Никто из тех, что были поражены тёмной ци, пока не пришёл в себя, — поделился Лань Сычжуй, а это был именно он. — Глава же согласился, что в такой ситуации будет естественно, если Ханьгуан-цзюнь представит наш клан на приближающемся Совете. И что ему, безусловно, нужен сопровождающий. — Но ты не уточнил, что сопровождающих будет двое? — появился из-за ширмы Вэй Ин, не утерпев. С тех пор, как он узнал, что Лань Сычжуй — тот самый кроха А-Юань, он исполнился к нему тёплых чувств, и, как оказалось, даже успел стосковаться по нему за эти дни, пусть прежде и видел всего ничего. Лань Сычжуй смерил его внимательным взглядом, будто что-то пытался рассмотреть в нём. В комнате царил полумрак. Может, Лань Чжань и проснулся раньше, но точно не хотел разбудить своего спутника, а потому масляный светильник на столе оставался незажжённым. Вэй Ин предположил, что Лань Сычжуй так смотрит на него именно поэтому, и не стал задумываться, что бы ещё могло скрываться за подобным вниманием. В самом деле, разве А-Юань мог его вспомнить? Он ведь был совсем ребёнком, а Вэй Ин тогда находился в собственном теле… Или, может, Лань Сычжуй столь же строго относился теперь к достойному внешнему виду окружающих, как и сам Лань Чжань? Вэй Ин бегло оглядел себя, но ничего постыдного не приметил. — Глава, полагаю, и сам это понимает, — наконец ответил Лань Сычжуй, всё-таки отводя глаза. — С того самого дня, как вы вдвоём покинули Облачные глубины, у него не возникало сомнений, что путешествие будет совместным и далее. Вэй Ин чуть нахмурился, не совсем понимая, что это значит. Лань Чжань же издал странный звук, похожий одновременно и на его «Мгм», и на сдавленный кашель. Но лицо его оставалось непроницаемым, так что, возможно, он всего лишь прочистил горло, не более того. — Здесь всё, что требуется, — положил на столешницу свёрток белых одежд Лань Сычжуй. — Сообщение о Совете кланов гонец из клана Ланьлин Цзинь принёс только вчера. Полагаю, нам не стоит задерживаться здесь более. — Верно, — согласился с ним Лань Чжань и кивнул Вэй Ину: — Переоденься. — В этом путешествии Ханьгуан-цзюнь меня всё время заставляет менять один наряд на другой, — капризным тоном посетовал Вэй Ин, сам не зная зачем. Лань Чжань чуть сузил глаза, а Лань Сычжуй, усмехнувшись едва заметно, отметил: — Может, потому, что эти наряды не достойны Старейшины Илина?.. — Вэй Ин сглотнул. Значит, Лань Сычжуй всё-таки знает, кто он?.. Он так и застыл перед столом, протянув руку к белому свёртку. Между тем Сычжуй добавил: — Братик Вэй ведь ещё помнит меня?.. Вэй Ин почувствовал, что не может сдержать слёз. А Лань Сычжуй тем временем шагнул к нему и обнял. Оказалось, в этом теле они одного роста, а вот Лань Чжань был выше их обоих… и отчего-то смотрел в сторону. Не понять — рад он их воссоединению или, может, раздражён этим. Вэй Ин осторожно погладил Сычжуя по спине и отодвинулся, глядя в красивое юное лицо. — Разве мог я забыть… — потерянно сказал он. Он был ужасно благодарен Мо Сюаньюю, что в этот момент тот не стал ничего говорить. — А я не должен был помнить, — сказал Сычжуй в ответ. — Но отец уберёг меня, не позволил пить отвары, лишающие памяти. Помог сохранить все осколки воспоминаний. Чтобы я помнил, кто я, чтобы помнил, кто берёг меня, пока… — и на этом месте он вдруг поклонился. — Я благодарен, братик Вэй. Вэй Ин судорожно вздохнул и тут же схватил его за руки, вынуждая распрямиться. — Если кого и следует благодарить, так только Лань Чжаня, — вырвалось у него. — Что я сумел сохранить? Кого спасти?.. Из-за меня всё только обратилось пеплом. — Вэй Ин, переоденься, — тут же прервал его Лань Чжань, словно не желал обращаться к тёмным страницам истории Старейшины Илина. — Закажи завтрак, — обратился он к Лань Сычжую. Вэй Ин не стал с ним спорить, подхватил наконец одежды и скрылся за ширмой. Оказалось, что Лань Сычжуй принёс всё, включая и нательную рубашку с вышитыми тончайшими строчками защитных заклинаний, и штаны. Раздеваясь полностью, Вэй Ин с неудовольствием отметил, что метка на ноге стала ещё заметнее, захватила ещё больше тела, а порез на руке всё так же поблёскивал свежей сукровицей. Чтобы не испачкать белоснежность одежд с облачным рисунком на плечах, Вэй Ин крепко замотал его собственной алой лентой. Одевшись и расправив ханьфу так, чтобы не осталось ни единой складки, он вышел к уже вернувшемуся Лань Сычжую, на ходу завязывая волосы в новый хвост. Не успел он хоть что-то сказать, как Лань Чжань шагнул к нему, остановившись за спиной, перехватил ленту из пальцев, сам убрал его волосы, а затем повязал и налобную. Вэй Ин удивлённо задержал дыхание, а когда Лань Чжань закончил, удостоверившись, что лента лежит ровно так, как следует, тут же спросил: — Напомни, Лань Чжань, разве клановая лента не столь важна, что касаться её можно только членам семьи?.. Я вчера пошутил про неё, не думал, что ты примешь это всерьёз… — он почувствовал, что скулы наливаются румянцем. — Разве можно мне… Я ведь не… Лань Чжань хранил молчание и не смотрел на него, пусть и стоял рядом, так близко, что казалось, можно ощутить спокойное тепло его тела. А вот Лань Сычжуй сказал, снова чуть заметно усмехаясь: — Будет странно, если Ханьгуан-цзюнь появится на Совете с приходящим учеником, к тому же многим захочется знать, из какого тот клана. «Он совершенно прав, — вмешался Мо Сюаньюй, который, очевидно, прежде наблюдал за происходящим, чтобы набрать побольше яда. — Да ещё из-за клановой ленты вряд ли кто-то вспомнит моё лицо. Конечно, мало кто прежде рассматривал меня пристально, да и краска всегда мешала… А что так смутило тебя?» Вэй Ин же вспомнил, как некогда строго и даже обиженно смотрел на него юный Лань Чжань, когда он коснулся его налобной ленты. Возможно, сам он не знал до конца, что означает налобная лента, но для Лань Чжаня она, несомненно, была очень и очень важной. Что изменилось за эти годы? Почему он столь просто и легко повязал ленту Вэй Ину? Конечно, рассказывать о всплывшем воспоминании Вэй Ин не собирался. Вместо того он поддел: «Помнится, Цзинь Лин узнал тебя, пусть даже теперь на лице никакой краски нет. Всё же это рискованный план». Мо Сюаньюй, вопреки его ожиданиям, ничего не ответил. Может, задумался, а может, и обиделся в очередной раз. — Что ж… — Вэй Ин расположился у стола, приняв позу, подобающую ученику клана Гусу Лань. — Раз сам Ханьгуан-цзюнь решил, что так будет лучше, я не стану спорить. Но всё же мне следует напомнить… это тело хорошо знали в Башне Золотого карпа. Вероятно, Цзинь Гуанъяо узнает меня, да и от Цзинь Лина можно ждать разоблачения. — Не волнуйся об этом, — сказал Лань Чжань, как будто все эти опасения были никчёмными. *** Оттого, что они выдвинулись в путь вовсе не из Облачных глубин, в Башню Золотого карпа они прибыли значительно раньше, чем прочие кланы. Однако если Цзинь Гуанъяо и был тем недоволен, он никак не показал этого, даже сам вышел встретить их. Увидев вместо главы Гусу Лань Ханьгуан-цзюня, он удивлённо улыбнулся: — Какая честь для меня, — сказал он. — В последние годы Ханьгуан-цзюнь так редко являлся на Совет кланов, всё больше занимаясь собственными делами или проводя время в странствиях. Что же изменилось? — он бросил быстрый взгляд на застывших в поклоне учеников — на Вэй Ина и Лань Сычжуя. — Неужели произошло что-то плохое? — Глава клана не может присутствовать лично, — пояснил Лань Чжань спокойно. — Потому мне должно заменить его. — Не может присутствовать лично… — повторил Цзинь Гуанъяо, и на миг в его лице появилось что-то, крайне похожее на досаду. Однако столь же быстро возникла очередная улыбка. — Может быть, Ханьгуан-цзюнь поделится со мной новостями, пока мы пьём чай? Пусть ученики помогут приготовить покои, в подготовке к грядущему Совету заняты все слуги клана, потому… — он не договорил, лишь чуть сощурил глаза. — Ступайте, — кивнул Ханьгуан-цзюнь, и Лань Сычжуй тут же потянул Вэй Ина за собой, не дав ему даже обернуться. «Как хитро, — вмешался вдруг голос Мо Сюаньюя. — Даже не предполагал, что клан Гусу Лань способен на подобную хитрость. Так Цзинь Гуанъяо не удалось рассмотреть тебя, и он не сумел тебя узнать». Вэй Ин не спешил радоваться такой удаче. Он прекрасно помнил, что прежде Цзинь Гуанъяо славился отличной памятью на лица. Говорили даже, что увидев кого-то лишь раз, он безошибочно запомнит этого человека. А уж Мо Сюаньюя он видел часто, так что оставалось надеяться, что он действительно не успел взглянуть в лицо. Фигуру надёжно укрыли непривычные для Мо Сюаньюя одежды, а движениями Вэй Ин всё же был самим собой. «Что-то он всё же заподозрил, — остановил ликование своего призрачного соседа Вэй Ин. — Этот план рискованный, не стоит обольщаться раньше времени. Нужно поскорее отыскать голову, и эта суета, связанная с подготовкой к Совету, очень нам на руку. Особенно если ты подскажешь, куда следует идти». Лань Сычжуй, похоже, прекрасно знал, куда им следует идти, он вёл Вэй Ина, изредка оглядываясь, как будто заметил, что тот время от времени чуть замедляет шаг совсем без причины. «Нынешний глава клана Не думает только о мести… — внезапно сказал Мо Сюаньюй, снова привлекая его внимание. — Возможно, следует повременить с этим». «Объяснись, — тут же потребовал Вэй Ин, даже споткнувшись. — Разве тобой двигала не только лишь месть? Или теперь тебе понравилось оставаться в теле, и ты не жаждешь покинуть его, вопреки нашему договору?» «Иногда ты, Старейшина Илина, — словно стремясь поддеть, произнёс Мо Сюаньюй, — потрясающе умён, а иногда дальше собственного носа не видишь. Возможно, мне и следовало бы радоваться, что ты так безрассудно готов вершить месть ради моей души, готов наказать моего обидчика, ничего для себя не попросив. Но ведь Цзинь Гуанъяо — ключ к тому, что случилось с тобой. Понаблюдав за тобой, поразмыслив, я понял, что все твои грехи — лишь вымысел, если частично и опирающийся на правду, то всё равно искажающий её в каждой детали. Если не открыть сейчас, что происходило на самом деле, если уничтожить Цзинь Гуанъяо, как можно будет очистить твоё имя?» «Ты вернул меня к жизни, чего ещё мне просить?» — вздохнул про себя Вэй Ин. Мо Сюаньюй замолчал так надолго, что они успели добраться до отведённых гостям из клана Гусу Лань покоев. Но стоило им переступить порог, как голос раздался снова, да ещё так решительно, что у Вэй Ина мгновенно заныли виски: «Все доказательства злодеяний Цзинь Гуанъяо хранятся в его потайной комнате. Я бывал там однажды и знаю дорогу. Но просто пробраться туда и забрать голову — мало. Нужно доказать всем на Совете, что ты не совершал злодеяний, которые тебе приписывают. Рассказать о второй флейте, поведать о том, что ты жизнью заплатил за то, чтобы разрушить печать…» «Разве кто-то поверит мне теперь? — возразил на это Вэй Ин, опустившись за столик, пока Лань Сычжуй раскрывал окна, чтобы впустить свежий воздух. — Угомонись, ты призвал меня не для этого». Похоже, на это Мо Сюаньюй обиделся, однако его молчание сулило облегчение головной боли, так что Вэй Ин не был слишком уж им расстроен. Но едва он успел перевести дух, как Лань Сычжуй, сев рядом с ним, спросил: — Отчего ты так молчалив? Помню, что прежде ты говорил даже слишком много… — Эй, мы же в Башне Золотого карпа. Тут сияние так слепит глаза, что я едва вспоминаю слова, — отмахнулся Вэй Ин. — К тому же я пробыл так много лет среди темноты, что это мне стоит послушать тебя. Расскажи лучше, как так случилось, что ты зовёшь Лань Чжаня отцом?.. — Он отыскал меня и привёл в клан, назвал своим сыном, — пояснил Лань Сычжуй. — И был рядом со мной всегда… даже… — тут он замялся, как будто был момент, о котором он совсем не знал, как рассказать. — Даже? — подтолкнул его Вэй Ин. — Что же с вами случилось? О, он сразу же понял, о чём Лань Сычжуй не решается сказать. Наверняка про наказание дисциплинарным кнутом. — Это не моя тайна, — наконец вздохнул он. — Не мне о ней рассказывать. Отец был мягок со мной, учил меня всему, и мы много говорили о тебе. — Обо мне? — чуть смутился Вэй Ин, понадеявшись только, что это смущение не расцветёт румянцем. — Да что обо мне было говорить?.. — Отец хотел знать всё, что я помню, — просто ответил на это Лань Сычжуй и тут же поднялся. — Думаю, мне тоже следует принести сюда чай. Он вышел из покоев так быстро, что Вэй Ин не успел остановить его.