***
— Снова летаешь в облаках? — спросил ее кто-то, отчего Катаре пришлось оторваться от разглядывания костра. Девочка слегка наклонилась назад, чуть не слетев с поваленного дерева, почувствовав нарушение личных границ. Юноша перед ней хмыкнул, выпрямляясь и отходя от Катары на шаг, — Еда остыла, южанка. В слове «южанка» послышались нотки издевки и некой неприязни. Катара не знала: напускное это или юноша действительно испытывал такие чувства к ней. Только из его уст самое обычное слово мого показаться оскорблением. Этот парень был слишком невыносим, когда выстраивал вокруг себя преграду, отталкивая всех подряд. А может он всегда был таким? — Ты, как всегда, «в духе», — скривив губы, леденящим взглядом посмотрела на нарушителя своего спокойствия. Перед ней стоял Антонин Тюрский, юноша среднего роста, держащий в руках тарелку с чем-то мясным. Брюнет забавно прятал нос в меха: температура к вечеру упала еще ниже. Катара мысленно хмыкнула: ей тоже было безумно холодно, но девочка старалась этого не показывать. Светловолосая уже привыкла к такому климату, не снимая накидку из шкуры животных с себя от слова совсем. После смерти матери Катара пошла дальше, пока не наткнулась на поселение людей. Здесь все жили в спокойствии, несмотря на лютые холода. Нет титанов, нет законов — лишь свобода. — Ешь, — протянул ей парень железную тарелку, что до этого держал в руке, — Свалилась же ты нам на голову, дикарка. — Спасибо за заботу, братец, — с издевкой протянула девочка, принимая еду из рук брюнета, который заслуживал звание дикаря куда больше, чем она. — Это не забота, я просто не хочу расстраивать мать, — незамедлительно ответил Тюрский, четко проговаривая каждое слово. Он как будто боялся показать в себе что-то хорошее, как будто кто-то заметит брешь в его невидимой стене. И так было всегда, сколько его знает Катара. А знала она его уже несколько лет. — Все равно спасибо, — отозвалась Катара, сменив выражение лица на бесстрастное. Любой, кто знал эту девочку, знал, как та скупа на эмоции. Она могла быть безумно доброй, общительной и внимательной в отношении другого человека, но вместе с этим не подарить и секундной улыбки. Зато язвить и злиться у беловолосой вполне получалось. Она и Тони стоили друг друга. Хмыкнув на ее «спасибо», парень ушел. Девочка поставила на колени принесенное, нехотя запихивая в себя мясо. Она не любила есть животных, часто представляя себя на их месте. Знала, как это быть скотом на убой. Однако овощи на севере безумно трудно вырастить: приходилось есть то, что дают. Люди здесь были куда счастливее, добрее, но всегда находились такие, как Антонин. Этот брюнет такой не от счастливого прошлого, по крайней мере так хотелось думать Катаре. Девочка была благодарна любому, кто ее окружает сейчас. Эти люди научили Катару читать, писать, сражаться, добывать еду. Сейчас ей уже десять, и те страшные времена лишь изредка всплывают в виде воспоминаний. Запихнув в себя последний кусок мяса, Катара пошла в дом. Жилища здесь уходили под землю. Солнце люди все равно не видят почти круглый год, а под землей хоть теплее и безопаснее. И дело не в титанах, а в особых хищных животных, которые разгуливают здесь по ночам. На их земли пару веков назад пришли гиганты и привели за собой особых тварей. Те, в отличие от титанов, переносили низкие температуры и бодрствовали исключительно ночью. Они не были сильно большими, как гигантские люди, но могли достигать нескольких метров в высоту. Было предположение, что этими животными могли питаться титаны до прихода на земли людей. Но сейчас, из-за того, что четвероногие обитали на севере, прячась от своих потенциальных врагов, гигантам ничего не оставалось, как употреблять в пищу людей и привычных всем животных. Также люди с других земель любили нарушать спокойствие северян. Нередко это те, кто был под защитой титанов в обмен на свои услуги. Именно они хотели лишить жителей севера свободы: поработить или скормить гигантам. Все, кто был за пределами севера, считались южанами — чужаками, которых здесь называют дикарями или варварами. Катара давно стала частью севера, однако отчего-то Антонин продолжал звать ее дикаркой. — Вы спать, Саша? — войдя в дом и увидев свою названную маму, спросила девочка, обращаясь к темноволосой миловидной женщине, чье лицо уже тронули еле заметные морщины. Именно она приютила Катару, заставив вновь улыбаться. — Смеркается уже, лучше на улицу не выходить. А дома дел не набралось, что тогда попусту свечи жечь, — объяснила женщина, кутаясь в мех. В доме не было так холодно, как на улице, но все равно низкая температура ощущалась. Оттого люди даже спали в одежде, укрываясь сверху шкурами животных. Никто не разжигал камины по ночам, так как дым привлекал внимание. — Тони снова докучал? — Все замечательно, — ответила Катара. Сын этой женщины, который жил под одной крышей с девочкой, был груб, порой нелюдим. Но это нисколько не задевало. Катара не ждала от него любви к себе, как и жалости. Последнее девочка не любила. Ей было достаточно Александры, названной матери. — Я знаю, каким иногда бывает скверным его характер, — вздохнула Александра, — Но я рада, что тебя это не задевает, потому что с этим не могу бороться даже я. — Все в порядке, Саша, — ответила девочка, — Хоть Тони и кусается, но он может быть очень заботливым. — Что ж…я рада, что ты спустя время все-таки смогла найти общий язык с моим сыном, — женщина улыбнулась, подходя к девочки ближе, и беря маленькие ручки в свои, слегка сжимая. Катара вздрогнула, все еще не привыкшая к чужим касаниям, — Помни, что и ты мой ребенок. Если у тебя что-то случится плохое, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью. — Спасибо, Саша, — благодарно кивнула Катара, слегка прижимаясь к Саше. Девочка слегка напряглась, но все-таки положила свою голову на плечо Александры. Пусть некомфортно от чужих прикосновений, но ведь матери приятно. А ради этого можно и потерпеть. Дом был слишком маленьким. Катара жила вместе с Тони. Несмотря на натянутые отношениями эти двое вполне неплохо сосуществовали. Катара и Антонин обычно молча заходили в комнату, ложились каждый на свою кровать и отворачивались к стенке, засыпая под звук ветра, доносившегося сверху. Иногда доносился громкий топот, сотрясая потолок. Животные аномального размера бегали в поисках пропитания. Этой ночью было по-особенному холодно: самые холодные дни зимы. Катара так и не смогла сомкнуть глаз, думая о прошлом. — Мама, вставай, мы почти пришли, — маленькая девочка пыталась достучаться до светловолосой женщины, чье тело, одетое в слишком легкую одежду для такого времени года, уже начало окоченевать. Лицо, в особенности губы, казались излишне синими. — Мама, пожалуйста, — кричала Катара, пытаясь дозваться до холодного тела матери. Та согревала девочку всю ночь, но видимо сама не смогла справиться с холодом. Этой ночью было также холодно, как тогда. Да только сейчас холод Катару мало волновал: она старалась абстрагироваться от него. Тяжелые воспоминания накрыли с головой. Катара старалась не шуметь, но один единственный всхлип вырвался наружу. Позади послышалось шевеление, отчего южанка испугалась, что названный брат проснулся. Но после все смолкло. — Перестань плакать, дикарка, — заговорил юноша, нарушая тишину спустя минуту, — Ты же не хочешь, чтобы слезы замерзли. — Я не плачу, — ответила беловолосая, замолкая и стараясь слиться с окружающей обстановкой. Ей не хотелось показаться слабой. Затем послышалось шевеление, после чего чужое тело легло рядом на кровать, что скорее было настилом из шкур, нежели предметом мебели. Катара вздрогнула, возмущенно пискнув, — Ты что творишь? — Очень холодно, — сквозь зубы прошептал Тони. Он не привык показывать слабость, но и замерзнуть не хотел. В какой-то момент он подумал: каково этому хрупкому ребенку? Должно быть Катаре в разы холоднее. — Чтобы не замерзнуть, лучше забыть разногласия и держаться вместе. Не упрямься. — Удивительно, что это предложил именно ты, — хмыкнула беловолосая. Послышался звук соприкосновения с землей чего-то тяжелого, нарастающего с каждым ударом. Сверху посыпалась земля, но не от этого Катара сжалась, невольно прижавшись к названному брату. Ее пугали существа, которые находились снаружи, так же, как титаны. Тони тихо хмыкнул на сие действие. — Меня тоже пугают эти существа, — вдруг признался он, чем немало удивил девочку. Неужели в моменты страха брюнет бывает излишне откровенным? — Я не боюсь, — сказала Катара, уж она-то не собиралась отвечать откровенностью на откровенность. — Да? Почему же ты тогда дрожишь, а пару минут назад и вовсе плакала? — с издевкой спросил Тони, слегка отодвигаясь от все еще напряженной сестры. Но, к своему удивлению, Катара пододвинулась ближе к Антонину, накрывая их шкурой аномального животного. Их трудно убить, но возможно: слишком уж много мяса получалось, а шкуры были большими и теплыми. Вопрос Антонина был проигнорирован. — Как думаешь, может пойти к Саше? — вдруг спросила Катара, — Ей наверняка также холодно. — Поверь, ее есть кому греть, — даже в темноте, девочка могла понять, что ее брат досадливо поджал губы. — В каком смысле? — спросила Катара, не понимая сказанного. — Совсем слепая? — как-то рассержено отозвался Тони, невольно сжимая ладонь на плече названной сестры. Катара не ойкнула. До нее начало доходить реальность происходящего. Так тот мужчина, что довольно часто посещал их дом, теперь часть семьи? Катара знала его, знал его и Антонин. Какого подростку принять новое лицо в семью, зная что еще несколько лет назад погиб отец? В какой-то момент девочка задумалась об этой загадочной смерти, тема которой была табу. Могло ли это повлиять на характер названного брата? — Я плакала по другой причине, — вдруг нехотя призналась Катара, залезая под шкуру с головой. Тони сделал также. Постепенно воздух от теплого дыхания начал нагреваться. — Я вспомнила смерть мамы. — Все мы кого-то потеряли. Но если начать по всем убиваться, то слез не хватит, — последнее, что она услышала перед тем, как все вокруг снова затихло. И только слышно было завывание ветра и тихое сопение Тони. Катара прикрыла глаза, пытаясь заснуть вслед за братом.***
Очередная зима была пережита людьми севера. Весна вступила в свои права. В один из дней Катара и Тони пошли к краю деревни, где собирались в основном мужчины. Их отряд никак не назывался, но у всех собравшихся была общая цель — защитить поселение в случае опасности и добыть пропитание. В этот раз все они собирались в поход в соседние леса: запасы мяса подходили к концу и их истощение могло сказаться на жизни обычных граждан. — Здравствуй, Кайен, — поздоровалась с парнем лет шестнадцати девочка. Ровесник ее названного брата выглядел немного женственно, как для юноши: имел длинные русые волосы, завязанные в хвост, яркие зеленые глаза, обрамленные густыми ресницами и миловидные черта лица. Но это не мешало ему быть хорошим воином. Более того, характером этот парень был помужественнее некоторых. Эти нежные черты лица добавляли некий шарм и изюминку в образ юноши. — Принцесса пришла, — рассмеялся парень, растрепав одним легким движением густые волосы девушки. — Слишком уж почтительно для дикарки, — хмыкнул Антонин, хмуро взглянув на своего друга. — Ты слишком груб, Тони, не находишь? — со смешком спросил Кайен, уже привыкший к такому поведению Тюрского. Брюнет вел себя, как колючка, но всегда мог подставить свое плечо в трудную минуту и быть отличным другом. В этом весь Антонин. — Хей, Белсерион, не хочешь сразиться? — послышался оклик вдалеке. К ним бежала Эйлин, дочь местной знахарки. Рыжеволосой девушке, чуть старше парней, уже не терпелось вернуть должок беловолосой южанке. — Не спеши, — встрял Тони, что-то вспомнив и после обратив внимание на Катару, — Кажется ты грозилась перерубить мой меч пару недель назад? Не хочешь ответить за свои слова? — Хочу, — Катара выпрямилась, взявшись за меч покрепче. Этими действиями девочка придала уверенности своим словам. — Какая ты грозная, принцесса, — вновь посмеялся Кайен, потянув руку к волосам девочки. Но та успела одернуть вовремя голову. Миловидный парень обиженно надул губы, но повторять сие действие не стал. В его глаза эта девочка и правда была, как принцесса: милое кукольное личико, что обрамляли густые белые волосы. Красивые светло-медовые глаза, которые цепким взглядом смотрели на него. Было что-то хищное в ее взгляде, холодное, а так прелестная маленькая девочка. Так и не скажешь, что та родилась на юге среди этих дикарей, которые только и знали, что убивать друг друга, да нападать на свободный народ. Среди тех, кто пал в ноги титанов. Кайен был уверен, что эта девочка сможет защитить себя. Меч в руках Белсерион добавлял грозности. Эта принцесса свершит что-то особенное за свою жизнь. Почему-то именно эта мысль пришла Кайену на ум при их первой встречи и больше не покидала русоволосую голову. — Защищайся, Тони, — воскликнула Белсерион, направляя меч в сторону брата. — Нападай, дикарка, — воскликнул брюнет, криво улыбнувшись, резко вытаскивая свой меч из-за спины и отбивая удар девчонки. Как же Катара любила чувствовать в своих руках тяжелый меч, отбивать каждую атаку брата, одновременно пытаясь найти лазейку и ударить в ответ. Кажется, она жила этим. И только во время таких сражений можно было видеть улыбку на лице парня. Кажется, Тони тоже жил этим. — Ни один сбор не проходит без размахивающих клинками этих двоих, — на горизонте появился крепкого телосложения мужчина с жесткими на первый взгляд белыми волосами. Выбритые виски, как и очки прямоугольной формы, которые подошедший периодически поправлял, добавляли некий шарм. Помимо привычной глазу одежды из шкуры животных и плотной ткани, на теле мужчины тяжелым грузом висела кольчуга. — Ты меня отвлекаешь, Ив, — протянул Антонин, а потом резким движением выбил меч из рук Катары, заставив ту цыкнуть из-за проигрыша. — Мне неприятно это признавать, но в этот раз ты выиграл, — поджав губы, светловолосая подняла свой меч с земли. Девочка по привычке прошлась ладонью по стали, не касаясь острого края. Как будто проверяла сталь на прочность. — Только ли в этот раз? — несмешливо протянул Антонин, выказывая свое превосходство. — Не задирай ее, павлин, — протянула Эйлин, что до этого вместе с Кайеном наблюдала тренировочный спарринг брата и сестры. — Эй, Катара, сразимся? — Что-то вы разошлись, ребята, — протянул Ив, поправляя очки. Мужчина, устав стоять, присел на корточки, обведя взглядом двух единственных девушек, — Сейчас скоро подойдут остальные и можно будет выдвигаться. Как и сказал беловолосый: люди начали подтягиваться, пока численность не достигла тридцати. Боевая мощь поселения выдвинулась в поход. Выходили они всегда ранним утром, чтобы успеть вернуться к вечеру, пока не стемнело. Пока еще дни были слишком коротким, чтобы медлить. А еще опасность крылась в двух высоченных горах Равилье, которые, подобно проходу, отделяли поселение от леса. Если идти между ними, то можно сократить путь на целые сутки, нежели в обход. Но это и увеличивало опасность: могли случиться оползни. Каждый помнил о самом простом правиле: не шуми, иначе умрешь. Когда долина между гор миновала, группа людей разделилась на две небольшие. — Сегодня, как обычно, охотимся на аномальных? — тихо кто-то спросил из толпы капрала Ганса. — Обычные давно перебиты, — кто-то шепнул спросившему. Обычные животные еще водились, да только осталось их совсем мало: аномальные всех съели. В их мире происходил дефицит еды из-за аномально огромных потребителей: гигантов и животных. — Будьте начеку, — предупредил Ганс, обращаясь ко всем, — Сейчас эти твари особенно обезумели от голода. Катара молча кивнула. Она идет третий раз в этот поход, однако страх, который в самом начале пути уже ощущался где-то внутри, был как в первый раз. Девочка старалась его не показывать, в конце концов аномальные животные не так страшны, как титаны. Перед глазами пронеслись не самые лучшие воспоминания. Она вспомнила, как, прячась в углу отведенного для них места и будучи незамеченной, слушала тихие разговоры родителей. — Это наш единственный шанс! — отец хотел повысить голос на эмоциях, но вовремя себя затыкал, боясь быть услышанным. Но Катара видела, как нахмурен его лоб, как пальцы сжимают руки матери. — Я очень боюсь, — мать плакала. И даже если она пыталась сдержать каждый всхлип, было видно безмолвное отчаянье и страх, отразившиеся на женском лице. Отец Катары был одним из самых храбрых людей. Он и некоторые другие люди, жаждущие жить, а не пойти на корм проклятым титанам, планировали побег. Каждую ночь, сколько помнит свои детские годы Катара, они ходили на окраину территории фермы и делали подкоп. Вряд ли смогли бы сбежать все, не будучи замеченными. И сначала они хотели сбегать маленькими группами. Но это было бы слишком долго: кто даст гарантию, что через какое-то время их не заметят, а за уже сбежавшими не пустят погоню? Побег накроется. Оставшуюся неделю Френсис и другие разведывали обстановку: расположение стражи, каким оружием оснащены, время прибытия титанов, время их ухода. Простой побег превратился в бунт. В тот самый день все пошли на простых людей-надзирателей, пока титаны отсутствовали. Но никто и предположить не мог, что недалеко всегда находился один великан, который контролирует всю грязную работу. Он всегда был где-то неподалеку. Куда меньше своих сородичей, но не менее опасный. Мать Катары спаслась вместе с дочерью. Но какой ценой? На глазах маленькой девочки титан сожрал ее отца… — Эй, ты чего зависла? — шикнул на нее Антонин, легонько шлепнув девочку по спине. Однако удар для Катары оказался не только неожиданным, но и ощутимым. Девочка была благодарна в этот раз неродному брату: тот вывел ее из не самых лучших воспоминаний о тяжелом прошлом. Их поход начался…