Дорогой Джон, я пьян и не женщина

Прогулка домой была насыщенна ругательствами, обильным кровотечением из носа Голдена, а также воспоминаниями о университете. Уолкер хмыкнул, слегка задрав подбородок вверх, чтоб видеть дорогу и приостановить поток крови. — Пьяная игра в бутылочку. Какое зрелище было: Вероника Мейси и Бритта Оберг, почти официальное загляденье. — Ага, спорим, что ты тогда отвернулся, пока остальные пялились на них, Хеллар. — А ты? Пялился на меня? — он улыбнулся.  Девушка с копной блондинистых волос, гулявшая с собакой недалеко от воркующей парочки, громко хохотнула. Оставшийся путь они прошаркали в молчании, кто с улыбкой, кто отбиваясь от навязчивого румянца. Приближаясь к особняку Хеллар явно обрёл второе дыхание. Его нога ступила на родные просторы, ограждающие его от этого страшного и враждебного мира. — Дом, милый дом! — Джон приветливо махнул рукой своему особнячку, бодро топая в сторону веранды. Уолкер прозондировал местность, оценивая масштабы рая перфекциониста. Вокруг дома раскинулся идеально стриженный газон, поддерживающий свой зеленый, здоровый цвет, вопреки нападкам осеннего холода. «Сто процентов в кабинете у него есть пару журналов для садоводов, где на обложке стоит дяденька, обязательно раком, и с желтозубой улыбкой корпит над очередным цветочком». На веранду вели широкие, массивные ступеньки с достаточно высокими перилами, бока которых подпирали одинакового размера в теории вечнозеленые туи, некоторые веточки которых осень не забыла перемазать в желтый. «Если бы только моя квартира была собакой, она заскулила бы перед такой шикарной псиной, стыдясь своей беспородистости. Моя квартирка на последнем этаже с протекающей крышей даже в сравнение с этими хоромами не идет. Чертов Cane Corsо*! В соседних домах наверняка куча сошедших с глянцевых журналов персон, жующие по утрам криспи с обезжиренными йогуртами или запеченный картофель с творогом и зеленью, а на десерты у них персики в шоколаде. Н-да, все они как та старуха: „Голди, дорогуша, давай поспорим, сможешь ли ты влюбить в себя и остаться при этом не облаченным в платье? Но, помни за все нужно платить“. К счастью для её кошелька спор заключили на интерес.» — Голден, чего встал? «Торопыха, наверняка уже расправился с верхней одеждой и одевается на работу» — Уолкер медленно запер дверь, провожая взглядом ряд роскошных домов напротив и наступил кончиком правого кроссовка на пятку левого, медленно вытаскивая из прижатого ногу. Позади он слышал важное бухтение, издаваемое объектом своего обожания. — Милый, тебе помочь с галстуком? — Сто процентов руки-крюки из-за волнения. — Джентльмен должен управляться со своим галустком исключительно сам! — Удвоенное смущение, приправленное деловым видом не осталось незамеченным. Хеллар побежал на второй этаж по белой лестнце. Махнув рукой в сторону важного дяди в синем галстучке Голден уселся на мягкий, явно новенький диванчик в гостинной. «Белый, как попка монашки.» Голоден ощутил неясный объект под своей явно не святой задницей и несколько механически встал. На мягкой поверхности покоился конвертик со штампиком местного полицейского участка: «Дорогой мистер Хеллар, в связи с поджогом дивана, дабы утрясти скандал, примите точную копию. С уважением…» — Прямо-таки устанавливают дипломатические отношения с независимым государством. — Голден? — Джон с дипломатом уже спускался со второго этажа. Угрюмый, с забранными в привычной манере назад волосами, в сером костюме от Армани, и все же с уверенным узлом на галстуке. Голден хохотнул в сторону, деланно разминая руки и прильнул к Джону, якобы принявшись завязывать атласную удавку у шеи Хеллара. — Неужели криво вышло? Я трижды перевязывал, странно. — Промямлил Джон, уже не краснея, — Осмотрись здесь. Запасные ключи в ящике с инструментами справа от раковины на кухне. На верху три спальни, выбирай любую. Голден закончил с галстуком. — А спать будем вместе? — Побуравив его взглядом, Уолкер ухмыльнулся и отпрянул. — Вечером нас ждет важный разговор касающийся полиции, работы, времяпровождения. Бытовые проблемы, не более. Сегодня у меня робота на неполный день и я буду ждать тебя дома с семи часов, — косо улыбнувшись он подтолкнул Хеллара к двери. — Удачи! Озадаченный Джон быстро обулся, оделся и пошлепал на роботу. Голден решил не тратить время на провожание суженого взглядом из окна и отправился на экскурсию для одной персоны. Трусцой пробежавшись на второй этаж, Уолкер обнаружил там три комнаты: спальня Джона Хеллара, поджигателя и укротителя строптивых парней в платьях, успешного, не умеющего пить бизнесмена; вторая спальня с белоснежными, сахарными шторами явно предназначалась для гостей; третья — дополнительная гостиная с койко-местом в виде шикарного дивана цвета шампанского. О, тут еще выход на балкон-террасу. На этаже он обнаружил два не маленьких санузла, один с душевой кабиной, второй с ванной, унитазом, биде и квадратным зеркалом с рамой. «Миленько». Выбор пал на первый вариант, так меньше брызг будет. Раздевшись, он автоматически запер дверь в ванную, хотя никакой надобности для этого не было. Душем Голден увлекся на 20 минут, намного дольше, чем обычно. Кто же знал, что у этого чистюли такой широченный выбор гигиенических яств: сундук с гелями, мешок шампуней, мыл, пенок, масок, мочалок, кремов и прочего, и всё расставлено чуть ли не по алфавиту. Мочалки вообще по цветовой гамме развесил! Потом Уолкера увлекла кнопка под душевой панелью. С нажатием включилась музыка. Нет, не Бетховен или Шопен. Звуки морского бриза, потом дождя. Именно этот дождь заставил Годена порхнуть из кабинки к фарфоровому трону. Звуки природы в данном контексте у него ни с чем другим не ассоциировались. После второго принятия душа он вернулся в комнату с приглянувшимся диванчиком и распластался на нем. Часы протрезвонили десять утра. Грозно треснув ногой по мягкой поверхности Уолкеру хотелось досадно взывать. Работа не ждет. После короткой разминки он побежал за ключами по указанному Джоном маршруту и покинул опочивальню божественного бизнесмена. *** — Офис Джона Хеллара, Вас слушает его секретарша. Да, он сейчас в офисе. Нет, соединить не могу, он говорит по другой линии. В ожидание поставить тоже не могу, так как все 20 линий заняты. Что? Нет, конечно. Ну Вы и хам! — Последнюю фразу пищащей и краснеющей куколки звонящий все же услышал, невзирая на молниеносное бросание трубки секретаршей. Милашка Бони была не в настроении слушать надоедающие претензии. Она зацокала своими шпильками с красной подошвой к бойлеру с водой. Стаканчики уже кончались, но, благо, в приемную никто не заходил из-за бурной работы, точно в улье. Вот только самой уставшей пчелкой была именно Бони, которая не прохлаждалась во время отсутствия шефа и не участвовала в массовой пати-карнавале, последней станцией которой была её приемная. Сделав глоток красный корсетик задумалась об отпуске. Пять дней блаженства. Запищал телефон. Чтобы не тратить время и не бежать на посадку к своему стулу на колесиках, она перегнулась через рабочий стол без мешающих фотографии и прижала трубку к уху, смачивая губы в пластиковом стаканчике. — Офис… Ах, это Вы. Извинения приняты. Сейчас посмотрю, не освободилась ли линия. К сожалению, ещё нет. Да, я не буду против общения с Вами, если Вы не будете вести себя как старый хам! Молод он! Ха! Мне, к вашему сведению, 22 года. Нет, не замужем, и вообще это конфиденциальная, засекреченная информация. Запрос об открытии моих личных данных за чашечкой кофе? Только после проверки Вашей вирусной базы. Готовы приступить? «Займу его на время. Эх, босс, у меня уже планы строятся, от которых Вы не удержите мой отпуск!» *** — Да, мистер Хитч, да. Да. Знаю, Вы прибыли из Англии для личной встречи со мной. Сильно задержались в гнусном городке? Знаете, завтра в Вашем отеле мы устраиваем ряд дополнительных встреч… Ха-ха, поймали меня. Да, спасибо за принятое решение и понимание, на Вас можно положиться, я не сомневался. — Джон записал на кластере еще одно новое согласование-уступку. К счастью, всё сходилось, и ему удалось наверстать упущенное. Осталось только договорить со всеми оставшимися линиями, составить документы, приглашения, подписать внутренние указы, заявления, составить новый бизнес-план и презентацию на завтра. Перед этим еще висела подготовка к конференции. Последнее можно было забрать домой… А, нет, у него разговор с Голденом. Значит, задержится и разберется после собрания, а сейчас — телефон. — Бони?! Мистер Вайсербауерхоф? — щёки Хеллара побагровели, — Бони, дайте мне на первую линию мистера Вайсербауерхофа. После вашего личного разговора, разумеется. После злобы пришло просветление. Молодец! Если она с ним замутит, Хеллар сможет использовать его. Ещё линия. — Слушаю Вас. *** — Слушаю Вас, — Голден силой воли подавил рвущийся зевок, — Шеф! Что за стоны на фоне? А, попугай. Могу идти? Понял, лечу к Марвелу! Спасибо, шеф, капитан, генерал! Бросив черную трубку на её законное место Голден быстро расправился с форменной одеждой и подбежал к месту охранника. — Окрыленный ты какой-то, Уолкер. Влюбился? Марвел был прекрасным, добрым и бородатым человеком. Первое впечатление, которое он производил — «Да он же вылитый Санта!», а потом ты видишь у него за пазухой небольшую флягу, наполненную виски и он нравится тебе еще больше. Как-то Голден столкнулся с ним в любовном отельчике возле города, они практически одновременно ухватились руками за ручку на цепочке у регистрационной стойки. — О, Уолкер. Пришел цыпочку обхаживать? Голден понятия не имел, каким местом двухметровый бугай позади него был похож на цыпочку, но Марвел был не из тугих и понял, что он приехал именно с ним. Без лишних комментариев пожарный бросил взгляд на полненькую дамочку с отменной грудью, которая вальяжно ждала своего жеребца на розовеньком диванчике и улыбнулся сослуживцу. Совместные тайны укрепляют отношения, не так ли? — Влюбился! Часы еще не добежали стрелками до семи, прохлаждаясь на пятерке, а Голден уже бежал полумарафонскую дистанцию до дома Хеллара, что само по себе было добрым знаком. Его отпустили с работы пораньше! Более того, так как Голден несколько смен подряд поочередно заменял своих товарищей, они сделали ему скидку и разрешили «повисеть на телефоне» — принимать звонки тревоги и жевать яблочные чипсы. В итоге не обошлось без неожиданностей в виде кучки школьников и консервативной учительницы, о экскурсионном визите которых Уолкера забыли предупредить. Пробегая мимо очередного супермаркета и бубня себе под нос еще со школы запомнившийся отрывок «Нового Органона», он остановился и взглянул на витрину. Быстро прокрутив в голове варианты сегодняшнего ужина, солдатик в толстовке кивнул самому себе и промаршировал к автоматическим дверям. — Разум, предоставленный самому себе, вступает на тот же путь, на какой ведут правила диалектики, а именно на первый. Ибо дух стремится подняться к наиболее общему… Нужно купить помидоры. *** Одиннадцать часов вечера. Кто-то проник в зефирный домик, окруженный специальным отрядом - идеальным газоном. На кухне горел свет, что воодушевило проникшего, и он бодро зашагал в сторону скопления приятных запахов. — Клара! — Уолкер исполнтл практически спин-поворот с салфетницей в руках. У некогда белоснежной держательницы салфеток обнаружилсь косые глаза, губки и бантик, нарисованные маркером. Квадратные глаза Джона раззадорили пожарного. Нарисованные глаза салфетницы обратилиськ Хеллару, на которого Голден ткнул пальцем. — Клара, а вот и он! Мы так много всего приготовили ради этого олуха, который даже не предупредил, что задерживается. Клара, мы его теряем. Хеллар, что за манеры! Поздоровайся с Кларой. — Добрый вечер, — Джон удрученно взглянул на своего горе-любовника и его собеседницу. — Прости, Голден, прости, Клара. — Ладно тебе, — Уолкер небрежно бросил развлекающий его предмет на стол и подошел к духовке. — Присаживайся, не робей, сейчас всё подогрею и поужинаем. — Ты не ел без меня? — Хеллар кинул виноватый взгляд на сервированный стол, аккуратно подобранные тарелки и найденное в закромах вино. — Угу. Голден включил духовку и прихватил со столешницы салат «Цезарь». — Прости. — Хватит, — Голден укусил за ухо Джона и, услышав вздох своей жертвы, с довольным видом отпрянул, заняв место возле хозяина дома. — Не бойся, вещи обрисовывать буду в крайних случаях. Если не будешь соблюдать нашу будущую договоренность. Основное блюдо во главе стола отягощало кухню приятным запахом и теплом. — Очень вкусно, — улыбка от Хеллара. — Ты отлично готовишь! — Что это за гиблое дело на лице, похожее на непристойное вырождение лица?  Джон покраснел, Голден прищурился. — Ты что? Симулируешь? — удар раскрытой ладонью по столу. — Как? Черт!  После этих слов Голден начал уминать со скоростью света всё подряд. «Анализ лазаньи: чеснок, сыр, тесто, бекон, фарш, зелень, масло — сочетание идеально. Салат не пересолил, соус в порядке, овощи свежие. Яйца на месте. Сыр отлично запекся, корочка золотистая, аромат есть. Вкус подходящий. Булка не черствая.» Джон всего пару секунд пребывал в замешательстве, после чего он решил воспользоваться моментом и умять всё, что по доброте душевной ему было предложено. Быстрое поглощение явно можно было приписать к талантам Хеллара в его скоростной жизни. Облизнув большой палец, Голден взвел взгляд на давящегося куском зелени Джона.  — Стоять! — Голден перевоплотился в полицейского и направил на Хеллара свой «ручной» револьвер. Уолкер медленно приблизился к переставшему жевать Хеллару, приставив пистолет к виску жертвы. Указательный и средний пальцы лишь немного притрагивались к Джону, но заряд негативной энергии, казалось, заведомо пронзил голову сидящего. — Джон Хеллар, будьте добры, ответьте на пару вопросов, — спрашивающий, не отодвигая кисть руки, наклонился к Джону, чтобы практически уткнуться носом чуть выше его уха. Шепот и порывистое дыхание, скользящее по уху, специально для чувствительных. — Почему ты мне врешь? Тебе не нравится моя еда? — голос менялся от заговорщически-злодейского до внушающего баса, — Тогда зачем есть? Ответь, только тихо. — Гений заглянул в глаза Джону. — Я не врал. — Прошептал Джон на адреналине. Голден не сдвинулся и на полутон выше сказал: «Не слышу». Джон еще тише ответил так же. Голден садистски впился ногтями в висок Хеллара, а тот отвечал всё тише и тут лже-полицейский приблизился так же нежно к его уху. — Что ты мне не договариваешь? Вся эта ситуация превратилась в игру, а его воображение дало волю сначала наглому адреналину разгуляться по крови, а потом и возбуждению. Сейчас он, Хеллар — игрушка в руках опытного ребенка, который явно увлечен своей деятельностью и не хочет отвлекаться. Еще один выдох в его ухо заставило раскочегарить уставший мозг и пустить во внутреннем кинозале пикантные картины с покусывающим его шею Голденом. То лизнет, то вгрызется… Её локоны щекочут его лицо. Дыхание Голдена. Губы Джоанны. Она могла бы сейчас сесть на него. Долгожданное слияние их тел. Нужно только прикрыть глаза и он снова видит эти подрагивающие, густо накрашенные ресницы и милую улыбку. — Джоанна… Голден словно инстинктивно сжимает руку в кулак, ломая таким образом свой иллюзорный пистолет. Грубый захват за шею и правую руку. — Хелл… Зов сменяется удивленным вдохом, когда с него стягивают штаны с бельем до уровня колен и жестко усаживают на стоячую плоть лицом к себе, идеально скоординировав свои движения. С первыми толчками Уолкер совсем забылся и стал орать как мартовский кот. Больно-больно-хорошо. Руки Хеллара сжимали его бедра с ужасающей силой, точно останутся синяки. Зажмуренные глаза Уолкера распахнулись, когда Хеллар взял тот самый угол входа. — Хеллар! — Сказано голосом Джоанны, что-то вроде «спасибо». «Будь у меня настоящий револьвер, сделал бы котлеты из его мозгов на утро». Хеллар открыл глаза, взглянув на Голдена с неприкрытым отвращением, смешанным со злостью, желанием и чем-то пугающе-звериным. После на его лице появилась странная улыбка, и он ухватил короткие волосы пожарного, закидывая его голову и начал кусать до синяков шею. — Джон, Джон! — Громче! Голден не забывал активно двигать тазом для усиления эффекта и царапать доступные участки спины Хеллара. Феерический конец, сознание собралось в кучку у обоих спустя несколько секунд. Хеллар прикрыл глаза. — Я сегодня съел сэндвич с хреном, горчицей и васаби и после не мог ничего другого впихнуть в себя. Голден опешил, соображая, а потом заржал до слез. Джон ухмыльнулся и, несколько заставляя себя, приволок чело смеющегося Уолкера к своим устам и чмокнул. — Я дурак. — Сказал бы с самого начала, что тошнит, а не разводил всю эту кашу. — Это я-то? — Выгнул одну бровь. — Цыц, — Голден упер руки в бока. — Ты ничего не забыл? — Поговорить о расписании! — Вспоминал Хеллар. — Не-а, — помотал головой Уолкер. Спустя 15 минут интенсивного мыслительного процесса Хеллара. — Кошка? — Какой ты кретин! — Дымился пар из ушей Уолкера, точно как у чайника. — Нужно её найти! — Твой член ещё... — Не хочешь искать, не помогай. Она не могла сбежать, я чувствую. — Яйцами? Немой упрек заплескался в синих глазах. Уолкер наконец-то освобождается от крепко державших его рук и направляется к небрежно брошенной салфетнице. Вытаскивает из Клары пару салфеток и протягивает несколько Джону. — Я, кажется, знаю где твоя плутовка. Хеллар вытирал со своего живота сперму и кинул взгляд на Голди. Зеленые глаза в этот раз даже не пытались проникнуть в его собственные. «Неужели он настолько устал, что готов при любом удобном случае сомкнуть свет тех двух пещер с изумрудами… Что это я? Может, ему очки купить?» — Может, тебе очки купить? — Что? — Голден распахнул глаза. — А что ты глаза закрываешь? Устали, небось, да и жмуришься ты частенько. — Хеллар вытянулся во весь рост. Голден театрально закрыл ладонью лицо. — Я прислушиваюсь. Когда закрываю глаза, лучше получается. — Не фантазируй! Я знаю хорошую оптику. — Фантазия! И как я не подумал! А почему тогда я услышал шуршание в кладовке в конце коридора второго этажа? — Fantastic. — Just look. — Ok! — Ok! Голден попрыгал на второй этаж, напевая веселую немецкую песенку. «Und später, Schöne, teil das Bett mit mir, teil das Bett mit mir, das ich nicht so frier.» Хеллар менее энергично пошлепал к кладовке. Внезапная вспышка агрессии заставила почувствовать, что накопившаяся за день усталость оказалась не такой уж и маленькой. Голден уже терся у ручки белой двери. Несколько опасливо открытая дверца обнажила небольшой бардак, так несвойственный этому оазису для чистоплюев. — Возможно, она и была здесь, но сейчас её тут нет, — кивнул сам себе Хеллар, собираясь прикрыть дверь, но Голден не дал ему это сделать. Прислонившись к спине Джона он взглянул с нового ракурса, расположив свой подбородок на шее у хозяина дома. Второсортный поисковик даже не двинулся. Голден спокойно просканировал кладовку. Обычная. Аккуратный беспорядок. Ага, вот и хвост в конце туннеля — из перевернутого ведра торчит облезлый, почти лысый хлыст, имеющий свойство изгибаться. Голден улыбнулся, отклеился от напряженной до чертиков спины Джона и просочился внутрь. Он лишь присел и потянул за хвост: «А вот и крыса!», послышалось знакомое слюнявое мяуканье. — Люсильдусик! — Джон сжал комок Всёещешерсти. — Зоофил. — Голден! — Хеллар. — Спасибо, — мягко сказал Джон, все ещё поглаживая несуразное существо по спине, отчего на его ладонях концентрировались огромные клубни шерсти. Голден сделал правой ногой аккуратный гранд батман и завел ее не менее плавным движением за другую ногу. Держа руки за спиной, он поклонился, выпрямился и заставил Джона недоуменно краснеть. — Разберись с ней, а потом дуй в спальню, одетый. Даю тебе 30 минут.