Холмс? Нет, Мориарти

Прошло уже два дня с тех пор, как Ванда перестала пить таблетки, и это имело свои последствия. Последние две ночи она не могла уснуть, ворочалась, пока перед глазами вспышками мелькали образы, и если она пыталась приблизиться к ним, попытаться разгадать кто это и почему он приходит ей в видениях, то резкая головная боль заставляла ее открыть глаза и прекратить «сеанс». Вот уже вторую ночь она уходила спать на диван в гостиной, чтобы не мешать Джиму. Да и как она объяснит, что перестала пить таблетки? В этом вопросе Джим был особо внимателен и чутко следил за выполнением его женой указаний врача. Порой Ванде казалось, что он пересчитывал количество таблеток в бутылочке, чтобы проверить, не обманывает ли его она. Ванда понимала, что он старается ради неё и ужасно переживает за ее состояние, но такое странное и иногда даже абсурдное поведение заставляло девушку волноваться. Она решила не рассказывать никому о своём маленьком эксперименте и подождать до того момента, как он даст какие-то весомые результаты. А результаты уже были. Пока не такие значительные, но Ванде удалось воспроизвести на бумаге ту самую гостиную, в которой с ней разговаривали трое мужчин. Благодаря хорошему навыки рисования, гостиная получилась очень реалистичная и была прорисована каждая деталь, оставшаяся у девушки в сознании. — Ну, хоть что-то, — когда рисунок был закончен, Ванда слабо улыбнулась - всё-таки бессонные ночи давали о себе знать, но уверенность в удачном результате была сильнее усталости и боли, которую ей причиняло отсутсвие таблеток. Выкинув очередную пилюлю в саду, она зашла обратно в гостиную и, услышав топот по лестнице, поставила чайник. — Ванда? Ты чего здесь? — Сонный Джим зашёл на кухню, потирая глаза. — Доброе утро, милый, — она улыбнулась как можно искренне, чтобы скрыть усталость, но, осмотрев жену, Джим быстро ее раскусил. — Ты бледная. Все хорошо? Он подошёл почти вплотную к девушке и провёл рукой по синякам под глазами, которые уже ярко выделялись на фоне белого лица. Изучающий, взволнованный взгляд бегал по лицу жены, и Ванде казалось, что от этих глаз ничего не утаишь. Они гипнотизировали, заглядывали в самую душу, выворачивая ее на изнанку, и заставляли рассказывать все, что ты рассказывать не хочешь. Но она сдержалась и опустила взгляд вниз, разорвав зрительный контакт. — Да, конечно. Не переживай. Просто не выспалась, — взяв руки мужа в свои, она убрала их со своего лица и отошла к раковине. Нельзя ему рассказывать, иначе ничего не получится. Ванда знала, что Джим поддерживал ее во всем, всегда вставал на ее сторону в любом вопросе и являлся для неё опорой и стеной, за которой можно с лёгкостью спрятаться, поджав хвост, но не сейчас. Сейчас он заставил бы жену возобновить курс таблеток, чтобы улучшить ее состояние, но этого нельзя было допустить. Настороженный состоянием и необычным для неё поведением, Джим ещё немного посмотрел на спину жены, а затем неуверенно кивнул. — Пойду разбужу девочек, — не дожидаясь ответа от жены, он поднялся вверх по лестнице, а Ванда выдохнула и провела холодными руками по слегка красным глазам. Она ненавидела скрывать что-то от мужа и терпеть не могла недосказанность в браке, но сейчас это было необходимо. Все будет хорошо, это пойдёт всем на пользу. Нужно немного потерпеть. Этой ночью Шерлоку Холмсу наконец удалось поспать. Конечно, не так сладко и крепко, но все же. Мысль о том, что он знает, что его сестра жива, и ее точное местоположение, успокаивала и давала надежду. Ощущение, которое, он думал, уже никогда не испытает. Проснувшись, он потянулся и подошёл к массивным шторам, которые всегда оставались закрытыми, полностью под стать внутреннему состоянию жильца этой комнаты. До этой вести комната была душная и темная, так как Шерлок не видел смысла в том, чтобы открывать окна и проветривать, но теперь он самостоятельно осмотрел шторы и, собравшись с мыслями, распахнул их, пропуская солнечные лучи в комнату. Действие, которое для всех людей может показаться обыденным, для него было знаком начала новой жизни. Перерождением в лучшую версию себя. Зажмурившись, от солнечного света, который резко ударил в глаза, он выпрямился и открыл окно, чтобы вдобавок впустить свежий воздух. Теперь у него был тот, ради которого стоит оставаться в живых и вновь вернуться к своему прежнему состоянию. Кивнув, подтверждая свои мысли, он вышел из комнаты и зашёл в гостиную, где уже сидели Джон и миссис Хадсон и что-то обсуждали. — Доброе утро, — Шерлок осмотрел присутствующих и прошёл на кухню, включая электронный чайник. — Доброе, милый. Как ты себя чувствуешь? — Миссис Хадсон перевела взгляд на Шерлока и на ее губах появилась лёгкая улыбка. Конечно, значительных изменений она не заметила, но ее безусловно обрадовал тот факт, что он самостоятельно встал с кровати и вышел из комнаты, что было явно положительным знаком. — Нормально, спасибо миссис Хадсон, — он взял стакан воды и подошёл к своему креслу. — Что будем делать? — Джон посмотрел на Шерлока, на что тот пожал плечами и перевёл взгляд в окно. — Ждать. Резкая и пронзительная боль в голове заставила ноги Ванды подогнуться, и она начала падать. Уже у самого пола ее поймал Себ, защищая от синяков, которые она могла бы получить от удара о деревянный пол. — Ей, Ванда? Что такое? — Сам не ожидая от себя такой реакции, Себастьян крепко сжал хрупкое и такое ослабленное тело девушки в своих руках. Глаза Ванды были закрыты и волнуясь, но сохраняя самообладание, наработанное годами работы с криминальным гением, Моран положил ее на диван и метнулся на кухню за стаканом воды. Потихоньку придя в себя, девушка поджала губы, не в силах открыть глаза. Стараясь переместить головную боль на губы, чтобы хоть немного ее заглушить, она закусила их с такой силой, что на мягких губах появились трещинки. — Ванда? Ты слышишь меня? — Моран приложил широкую ладонь к ее лбу, нахмурившись, осмотрел ее лицо, и в голове появилась разгадка, которую он не хотел признавать, пока точно не будет уверен. — Все хорошо, — хриплый голос выдавал Ванду и был явным показателем того, что ничего хорошего не было. Себастьян начал убирать руку, но она остановила его, приложив трясущуюся руку к его неподвижной руке. Опешив, Себ посмотрел на Ванду, на что та слабо улыбнулась. — Голова проходит. Не убирай руку, пожалуйста. Такая простая просьба заставила Себастьяна кивнуть и сочувственно поджать губы, осматривая обезвоженную и исхудалую девушку. В такие моменты он ненавидел Джима и себя заодно. Ненавидел, потому что он никак не помешал ему 7 лет назад и не отговорил от свадьбы и того, что он сделал затем. Вспоминая подколы Вендетты в его сторону при первом знакомстве, ему хотелось улыбаться, но вспоминая, что такую Ванду будет сложно вернуть, он снова опускал голову от безнадежности и зарывался руками в свои волосы. Последние годы он все время проводил в размышлениях и уже уйму раз пытался помочь ей, но все было напрасно. Джим был слишком умён и предусмотрителен. Он как будто наперёд знал, что будет и был готов к любому исходу. Но ничего. Они справятся.  Он справится, чему бы это ему не стоило. — Можно доверить секрет? Тихий голос девушки заставил Себастьяна перевести взгляд на ее уже открытые, но сонные и слегка красные глаза. Сейчас она выглядела как ребёнок. Такой же слабый, наивный, доверчивый и подлежащий защите кого-то сильнее, кто может о нем позаботится. И Себастьян посчитал, что никто кроме него не сможет этого сделать. Мысль о том, что он будет защищать ее всегда, появилась в его сознании сразу после свадьбы Вендетты с Джимом. Эта мысль убивала его и с каждым днём лишь сильнее заставляла ненавидеть себя и свои чувства. Хотелось отключить их, никогда не думать о ней так, как он думал. Но чувства становились лишь сильнее, и Моран старался похоронить их, отложить в дальний ящик, чтобы все не испортить, но не мог. Это была не просто симпатия, а что-то сильнее. Что-то, что заставляло его сердце стучать как сумасшедшее каждый раз, когда она касалась его руки. Что-то, что заставляло его вести себя как влюблённый подросток, когда он находился рядом с ней. Это убивало и помогало жить одновременно. Необъяснимое и непостижимое для убийцы чувство. До встречи с ней все было просто: никаких чувств, лишь исполнение долга. Кровь, смерти заполняли его сознание и сердце, не пропуская что-то иное, но все как будто переродилось, когда он встретил ее. Началось с нового, чистого листа. Как будто он никогда не был убийцей и не видел столько смертей. С ней все стало по-другому, и он не знал, что делать дальше. — Конечно, Ванда. На его ответ девушка едва заметно улыбнулась и сморгнула слёзы, которые собрались в уголках зелёных глаз. — Я сделала кое-что. Поняв, о чем идёт речь, Моран опустил глаза: — Ты перестала пить таблетки, — это был уже не вопрос. Он был точно уверен в этом, ведь знал, в каком состоянии может быть девушка, не принимая их. А Ванда как будто все поняла. Она вздохнула полной грудью и взглянула в глаза Себастьяну. Она смотрела так долго, что, казалось, она пытается что-то там увидеть, но она просто изучала его глаза. А затем Себастьяну в голову пришла мысль о том, что никто из них не отводит взгляд, неловко рассматривая пол, как они делали обычно. Вся комната вдруг испарилась, оставив только двух людей. Не было врагов, друзей, не было назойливых птиц на дереве, и звуки ударов веток о стекло отошли на второй план. У Ванды перед глазами были только глубокие глаза Себастьяна. Казалось, посмотри в них еще секунду и утонешь, провалишься в бесконечную бездну без шансов на спасение. Моран не мог объяснить зарождающего в груди ощущения. Это было что-то тёплое, способное согреть не только его, но и Ванду. Как тёплый чай, это необъяснимое явление растекалось по всему его телу, грея даже кончики пальцев, которые немного покалывало от волнения. Именно это ощущение сподвигло его придвинуться поближе и коснуться ее губ своими. Она прикрыла глаза и секунду подождав, пребывая в недоумении, всё-таки ответила на поцелуй, и ее ослабевшая рука поместилась на его плече. Годы ожидания и страха перед этим чувством были вознаграждены. Внутри бушевал ураган, который вот-вот унесет их обоих, тысяча фейерверков взрывалось одновременно, и он был не в состоянии прервать поцелуй, хоть ему уже стало не хватать воздуха. Его крепкая рука аккуратно легла на ее шею, поднимаясь выше, слегка подрагивая и постоянно ослабляя хватку, будто боясь навредить. Когда лёгкие уже стали отказывать, Моран отстранился и провёл языком по нижней губе, оставляя ее вкус у себя на языке и откладывая каждую деталь у себя в голове. На лице Ванды было несколько эмоций одновременно, но из-за возбуждения Морану было сложно понять, какие именно, а она лишь прикоснулась тонкими пальцами к своим губам. Изумрудные глаза были немного прикрыты то ли от стеснения, то ли от слабости. Моран ждал всего, что угодно, и был готов к любой реакции с ее стороны. Ему было так хорошо и ужасно стыдно одновременно, он не знал, как теперь себя вести. Ванда выдохнула и, распахнув глаза, взглянула на Морана. Теперь взгляд был другой. Немного напуганный, но все ещё в нем горели искорки возбуждения. Не зная, куда себя деть, Ванда присела на диване, свесив ноги, а Себастьян мотнул головой и только сейчас заметил, что сидит все ещё находясь очень близко к ней. Как от горячей плиты, он выпрямился и встал на ноги. Ванда посмотрела на него ещё минуту, а потом, последовав его примеру, встала и отряхнула несуществующие пылинки с кофты. — Я п…пойду прилягу ненадолго, — голос дрожал, как и руки, и она кивнула и быстро направилась в свою комнату, находящуюся на втором этаже. Слабость давала о себе знать, поэтому она крепко сжала руки на перилах и как можно быстрее поднялась по лестнице, скрывшись от взора Себастьяна. Моран ещё минуту смотрел на пустую лестницу, а затем сел на стул около столешницы и выдохнул, закрывая руками лицо. Сейчас он был слишком возбуждён и рад произошедшему, и кровь все еще приливала к лицу, а сердце отдавало глухой ритм в уши. Это дало ему понять, что он действительно любит эту девушку и теперь не представляет ни одного дня без неё. Но чувствует ли она тоже самое? А что она? Ванда легла на кровать и поджала под себя ноги. Из-за слабости в перемешку с чём-то новым и странным в ее душе она не понимала, как себя чувствовать. Раздумывая над этим всем, она быстро поняла одно: усталость победила, и девушка прикрыла глаза, провалившись в сон. Нужно поспать. Сон - лучшее лекарство. Должно помочь. Ведь так? — Шерлок! — Крик старшего брата, доносившийся из прихожей, заставил Шерлока отложить книгу и нахмуриться, осмотрев закрытую дверь. Судя по интонации он явно был недоволен чем-то, и это немного раздражало, ведь сейчас ему не до его капризов. Тяжелые шаги раздались по лестнице,  и дверь отворилась, с грохотом приложившись к стене. Джон, который за время отсутствия в компании Холмсов отвык от такого поведения, округлил глаза, но все равно поздоровался с Майкрофтом. — Ты видел?! — Проигнорировав приветствие Ватсона, Холмс-старший потряс перед младшим братом газетой и кинул ее на стол перед ним, чтобы тот ее рассмотрел. Заголовок гласил: «Главная тайна семьи Холмсов. Неужели Вендетта Холмс жертва?» Прочитав имя сестры в заголовке какой-то жёлтой прессы, Шерлок насторожился и принялся читать остальной текст. «К нам в руки попал сенсационный материал, открывающий глаза на все тайны одной из самых знаменитых семей Лондона. Недавно наш корреспондент, Меллисса Скотт, смогла добыть разговор братьев нашей героини: Шерлока и Майкрофта Холмсов, который в корни отличается от того, что нам всем заявлял Майкрофт Холмс несколько лет назад. Мы все думали, что Вендетта Холмс находится дома, в Лондоне, а Джима Мориарти вновь поймали и наказали по заслугам, но нет. Мы не знаем, где точно находится Вендетта, но знаем лишь то, что между братьями все не так гладко. Майкрофт Холмс скрывал местоположение сестры даже от брата, Шерлока Холмса, и врал не только нам, но и родному брату. Вы шокированы? Вот вам еще повод для волнения: Джим Мориарти все ещё на свободе и держит Вендетту Холмс под замком, неизвестно где, но точно не в Лондоне. Выходит, что Вендетта Холмс - заложница и находится в каком-нибудь подвале в плену у Джима Мориарти? Выходит, что все то, что нам говорил Майкрофт Холмс, - чушь? Кому верить и где Вендетта сейчас?» Дочитав последнюю строчку, Шерлок поднял глаза на брата, который стоял перед ним и нервно стучал ногой по деревянному полу. — Отвечаю на твой вопрос. Нет, не видел, но теперь видел, — Холмс-младший свернул газету и кинул ее на столик перед Джоном, на что тот схватил ее и решил самостоятельно ознакомиться с тем, что подвергло в такой шок самого Майкрофта Холмса. — Ты понимаешь, что из-за твоей вспыльчивости у нас теперь назревает скандал? Когда Майкрофт злился, он всегда скрещивал руки на груди и корчил лицо, которое казалось Шерлоку до невозможности смешным: нос и губы были сморщены, а брови были подняты так высоко, что, казалось, сейчас окажутся прямо на затылке. — Моя вспыльчивость была абсолютно обоснована. Ты таил от меня информацию о сестре год, братишка. Так что, считай, это карма, — он улыбнулся, чем окончательно выбесил старшего брата, и тот заходил по комнате, смещая свою злость на деревянную трость, которой отбивал ритм по полу. — Ладно, нужно думать, как нам сделать так, чтобы эта газета пошла нам на пользу. Шерлок отвернулся к окну, игнорируя все раздражающие его факторы, и сложил руки «домиком», размышляя. Джон, который дочитал газету, отложил ее на стеклянный столик и поднял глаза на Майкрофта, состояние которого было похоже на того, кто висит на грани от совершения самоубийства. — Есть идея, — Ватсон облокотился на спинку кресла и немного сощурил глаза, проверяя свою теорию. — У тебя? — Нервозность Майкрофта начинала раздражать всех присутствующих, а язвительный комментарий, отпущенный в адрес Джона, лишь подлил масла в огонь, но тот держался. — Почему бы нам не показать эту газету Вендетте? Здравая мысль, которая сначала показалась абсурдной, заставила Холмсов одновременно провернуться на Джона и устремить на него свои взгляды, показывая, что они требуют объяснения. — Ну, смотрите. Тут фигурируют все важные нам имена. И вы, и Мориарти, и Вендетта. Вот и проверим то, что Филберту сказал Моран с утра. Если Вендетте и правда стерли память, то она должна хотя бы озадачится, кого ее муж держит в заложниках, верно? А так как она детектив, хоть и не помнит об этом, то должна попробовать разгадать это преступление, — закончив объяснение, Ватсон осмотрел Холмсов. Они смотрели с одинаковым недоумением и восхищением в глазах. План и правда мог сработать. Тем более, что у Холмсов теперь есть союзник в виде Морана. Он подтвердил свою верность, когда рассказал Филберту о том, что они и так знали, да и ещё про память Вендетты. Они провели все утро в размышлениях о том, как Мориарти это провернул, но пришли лишь к тому, что когда Шерлок его увидит, то убьёт. — Может сработать, — взвесив все за и против, Майкрофт посмотрел на Джона с легкий улыбкой на лице. — Отлично, Ватсон. Наконец от вас хоть какая-то польза. Джон закалил глаза и посмотрел на Шерлока, который крутил в руках карандаш. — Мориарти перекрыл город. Как нам доставить туда газеты? Не самолетиком ведь в ее дом закинуть, — Шерлок устремил свой взгляд на брата, ожидая ответа, который почти сразу получил. — Филберт и Моран. Я вышлю электронный вариант ему на почту, через шифрованный канал, конечно. Он распечатает и раздаст жителям подставного города. Чем больше людей мы охватим в городе, где Мориарти подговорил почти каждого человека, тем скорее Ванда начнёт интересоваться Вендеттой. — Звучит абсурдно, но у нас больше нет выхода. Майкрофт, ты отправляешь, а мы с Джоном ещё раз переберем все возможные махинации, которые Мориарти мог совершить над Вендеттой. Напиши, как все сделаешь, и приезжай обратно, — раздав указания, Шерлок проводил взглядом удаляющуюся фигуру брата и повернул взгляд к компьютеру. — Мы победим тебя, сукин ты сын, — прошептал он, и пальцы забегали по клавиатуре.