***
Данариус осквернил всё, что было ему дорого. Испортил жизнь маме, сестре, искалечил его самого. Не только тело, но и душу, превратив в ничтожный инструмент без воли и желаний. И вот, стоило чуть-чуть расслабиться, поверить, что и он достоин счастья, что магия не всегда так ужасна, и судьба любезно напомнила ему, почему он так ненавидел магов, в очередной раз всадив эльфу нож в сердце по самую рукоять. Нож, что Фенрис явно ощутил в груди, едва только увидел Хоук, от которой несколько дней не было вестей. Друзья забили тревогу и подняли на уши весь Киркволл, от Клоаки до самой важной шишки Верхнего города. И только спустя ещё несколько суток напали на след. Фенрис сразу же догадался, о ком речь, и уже тогда осознание какого-то неизбежного ужаса пульсировало в голове болезненным молоточком. Эльф пытался успокоиться, пытался взять себя в руки и верить в лучшее, но призраки прошлого были слишком сильными, слишком ужасными. Он не понимал, почему. Ведь он бросил её тогда, три года назад. Бросил, чтобы никогда не подвергать опасности, чтобы не чувствовать себя тем, из-за кого она может пострадать. Он бросил её, но не оставил ни на секунду, наблюдая, помогая, оберегая. Как же случилось, что Хоук попалась? Такого просто не могло быть! Но реальность упорно доказывала обратное. Хоук, как зверушку, посадили на цепь, насмехаясь над эльфом, что обильно приправил кровью свой путь к свободе. Посадили так же, как и его когда-то. Фенрис хотел завыть от боли, когда увидел это, но Данариус не собирался так быстро заканчивать с сюрпризами и пытками своего беглого раба. Стоило только стянуть с девушки плащ, укрывавший истощённое тело, как ужас застыл в венах, застелил глаза дымкой боли и сжал в тисках лёгкие, не давая сделать и вдоха. Знакомые, слишком знакомые узоры струились по нежной коже, что три года назад он покрывал горячими поцелуями. Хоук держалась, практически ничем не выдавая своей боли, но Фенрису и не нужно было никаких знаков. Слишком уж хорошо он знал это ощущение.***
Данариус уже давно был мёртв. Эльф растерзал обидчика, вырвал его сердце из груди и разорвал на сотни кусочков. Его многочисленные охранники мигом бросились наутёк, но никто не смог скрыться от гнева эльфа, от стрел Варрика и Себастьяна, от метких кинжалов Изабелы. Они убили всех и каждого, но и этого казалось недостаточно. В тот момент Фенрис думал, что жизнь закончилась, едва успев начаться, но Хоук выжила. Точнее, лишь её часть. Данариус давно был мёртв. Хоук привыкла к лириумным отметкам, насколько к ним вообще можно было привыкнуть. Она не говорила о том, как это случилось, лишь однажды обмолвившись, что другого выбора в тот момент не было. Фенрис подозревал, что метки стали вершиной пыток, ведь бывший хозяин очень не хотел расставаться со своим ценным вложением, а тут такая возможность убить двух нагов сразу – и старого зверёныша вернуть, и нового, если повезёт, заполучить. Да не абы кого, а саму Защитницу. Но не вышло. Фенрис снова до боли закусил губу, прижал крепче спящую Хоук, замер на несколько мгновений, рассматривая контраст оттенков их кожи и лириумные отметки. Эльф знал, что после восстановления Рубина постоянно занимается, по привычке оттачивает пассы, пытаясь собрать хотя бы самое простое заклинание. Знал, что она тренируется с посохом. И часто слышал, как ночами ей снятся кошмары, а по щекам Защитницы стекают крупные горькие слёзы. Он ненавидел магию. Но отдал своё сердце магу. И его маг, готовая ради него на всё, осталась без магии. Она всегда будет любить его. #leto_elven_AU